XLIX

Эфраим возвратился в Бейтар. Он искал своего господина, но не нашел его дома. В последнее время тот притворялся рьяным приверженцем иудаизма, чтобы отвести от себя всякое подозрение в измене. Утром, днем и вечером посещал он большую синагогу города. Туда и направился Эфраим в поисках своего господина. Но Б-гослужение уже закончилось, и синагога была пуста. Только один молящийся остался в зале. Это был рабби Эльазар Амодаи, горячо молившийся Б-гу о спасении города.

– Этот старый дурак, – усмехнулся Эфраим, – так погружен в молитву, что если бы римляне захватили город, он ничего бы не заметил. Попробую, удастся ли мне привлечь его внимание.

Он подошел к молящемуся и прошептал ему на ухо:

– Старый дурак, что ты делаешь здесь? Твои молитвы не спасут город. Римляне ворвутся сюда, и кровь польется потоками.

Эфраим не ошибся. Рабби Эльазар не услышал ничего из того, что тот говорил. Тем временем вошел служитель, чтобы запереть синагогу. Ему показалось, что рабби Эльазар и кутеянин заняты оживленной беседой. Служитель терпеливо ждал.

Эфраим вышел из синагоги и отправился на квартиру своего господина, которого на сей раз он застал дома.

– А, – воскликнул Менаше, – ты благополучно вернулся! С каким нетерпением ждал я твоего возвращения. Говори же, чего ты добился?

– Я принес тебе важную весть. Император Адриан находится в лагере.

– И ты разговаривал с ним?

– Меня привели к нему, и он принял меня благосклонно.

Он обещал выполнить все наши просьбы. Через три дня римляне будут в городе. Мы и наши люди должны выделяться среди остальных белыми повязками на руках. Мы откроем ворота римскому войску, и наградой нам будет прощение, пощада и привилегии. Император передает тебе, о господин, свой привет. Он возвысит и щедро наградит тебя.

– Ты принес мне прекрасные вести. Возьми в награду этот кошелек с золотыми монетами. Со временем я сумею наградить тебя щедрее.

Эфраим с благодарностью поцеловал руку своего господина. Затем он отправился в питейный дом, чтобы чашей вина вознаградить себя за пережитые волнения. Там он застал много посетителей, кутеян и евреев, которые обсуждали положение города.

– Римлянам приходится нелегко, – сказал Ахия. – Я стоял на страже, на сторожевой башне, и было видно, как из лагеря выносили множество трупов и хоронили их.

– Они долго не выдержат, – сказал Авнер. – Будем надеяться, что скоро они снимут осаду и оставят нас в покое.

– Если они отойдут от города, – воскликнул Азриэль, -мы будем преследовать их, идти за ними, подобно ангелам смерти. Мы захватим в плен их военачальников, как некогда Орева, Зеева, Зеваха, Цалмуну.

Тем временем Эфраим осушил одну за другой несколько чаш. Крепкое вино, которое он пил не разбавляя, быстро опьянило его. Он вскочил и закричал:

– Глупая болтовня! Еще несколько дней, и римляне войдут в город, разрушат его, а ваши трупы бросят на растерзание диким зверям и птицам небесным.

Посетители вскочили и бросились к Эфраиму.

– Проклятый кутеянин, – закричал Ахия, – изменник, я убью тебя!

Бывшие в комнате кутеяне поспешили на помощь Эфраиму.

– Оставь его, Ахия, – закричал Авимелех, капитан самаритян. – Я знаю его, он слуга нашего военачальника Менаше. Не тронь его, иначе ты погибнешь от моей руки!

– Спокойствие, друзья, – вмешался Авнер. – Неужели дойдет до боя между евреями и самаритянами? Неужели мы будем убивать друг друга, облегчая римлянам захват города?

– Неужели мы станем терпеть измену в наших рядах? -разъяренно закричал Азриэль.

– Хорошо, – согласился Авнер, – отведем его к царю. Пусть царь судит его, пусть вынесет свой приговор.

Все поддержали это предложение. Эфраим был схвачен и отведен к бар Кохбе.

– Господин, – начал Ахия, – этот самаритянин утверждал, что через несколько дней римляне ворвутся в город. Вино говорило за него, ты ведь знаешь – что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Этот человек предатель. Ты обладаешь небесной мудростью, – попробуй же раскрыть его предательство.

Эфраим протрезвел. Он сказал дрожа:

– Это верно, вино говорило из меня. Я не предатель. Я верный слуга твоего друга и союзника Менаше.

– Скажи мне всю правду, – приказал бар Кохба.

– Я ничего не знаю, я ничего не знаю, – причитал Эфраим.

– Говори, – закричал царь, – говори добровольно, иначе я сумею заставить тебя говорить.

У Эфраима возник дьявольский план. Он слышал от своего господина, что рабби Эльазар высказался на заседании совета за мир и подчинение. Воспользовавшись этим, Эфраим сплел паутину лжи, в которую он намеревался заманить бар Кохбу.

– Господин, – сказал Эфраим, – я погибну независимо от того, признаюсь я или нет. Ты казнишь меня, если я буду молчать, ты казнишь меня, если я скажу правду.

– Говори правду, – велел бар Кохба, – и я подарю тебе жизнь.

– Благодарю тебя за это обещание, мой царь! – воскликнул самаритянин. – Я ничего не скрою от тебя и скажу всю правду. Старый рабби, по имени Эльазар Амодаи, потребовал от меня обдумать вместе с ним средства и пути передачи города в руки римлян. Сегодня утром мы обсуждали это в большой синагоге. «Сын мой, – сказал он мне, – город обречен на гибель. Попытаемся же спасти как можно больше, как некогда поступил Иоханан бен Заккай при осаде Иерусалима. Последуем же примеру мудрой женщины из Авел-Бейт-Амааха, которая велела сбросить с крепостной стены голову Шевы бен Бихри, и воины Иоава отошли от города, и город был спасен».

– Как, – воскликнул бар Кохба, охваченный ужасом, -дядя посягает на мою жизнь?

– Да, это так, – подтвердил Эфраим, – он приказал мне убить тебя и дал мне за это кошелек с золотом как предварительную плату. Золото соблазнило меня зайти в питейный дом, а вино выманило у меня опрометчивые слова. Вот золото, которое дал мне рабби Эльазар Амодаи.

С этими словами Эфраим показал золото, подаренное ему его господином.

– Не могу поверить этому, не могу, – закричал бар Кохба. – Приведите сюда моего дядю.

Несколько слуг вышло, чтобы велеть рабби Эльазару явиться к царю.

– Изменник, – обратился царь к дрожащему Эфраиму, – что сделал я тебе дурного, за что ты хотел пролить мою кровь?

– О господин, ты не можешь представить себе, как уговаривал меня старик, как он доказывал мне, что это Б-гоугодное дело – убить одного, чтобы спасти сотни тысяч невинных людей.

Бар Кохба взволнованно ходил по комнате.

– Такие они, эти фанатики, – думал он, – эти знатоки Писания. Они не чтят даже узы крови, когда полагают, что должны следовать высшим принципам.

– А, – закричал бар Кохба, – Акива, вот больное место! Несомненно, на мою жизнь посягают. Привели рабби Эльазара.

– Что прикажет мой царь? – спросил он.

– Твой царь? Ты все еще признаешь меня твоим царем?

– Как же мне не признавать!

– Ну, посмотрим, остался ли ты верен мне или стал изменником. Взгляни-ка на этого человека. Рабби удивленно посмотрел на Эфраима.

– Кто это? – спросил он. – Я с ним не знаком.

– Ты не знаком с ним? Разве ты не нанимал его, чтобы убить меня и ценою моей головы купить у римлян пощаду?

– Как можешь ты, царь, думать так обо мне? Я не знаю этого человека. Насколько мне известно, я никогда не видел его, никогда не обменялся с ним ни единым словом.

– Какая наглая ложь! – закричал Эфраим. – Служитель большой синагоги вошел в зал, когда мы договаривались обо всем.

– Привести служителя синагоги! – приказал бар Кохба. Его приказу повиновались.

– Этот человек, – сказал рабби Эльазар, – безумец или лгун. Я повторяю: я не знаком с ним и никогда не разговаривал с ним. Я предчувствую гибель, мне хотелось бы предотвратить ее, но я признаю лишь одно средство – искреннюю молитву, которую я возношу к Всемогущему.

Привели служителя синагоги.

– Знаешь ли ты этого человека? – спросил у него бар Кокба.

– Кто же не знает рабби Эльазара!

– А этого? – спросил царь, указывая на Эфраима.

– Я знаю его только в лицо. Сегодня днем, после окончания Б-гослужения он пришел в синагогу. Дом Б-жий был пуст. В нем не было никого, кроме рабби Эльазара, который согласно своей привычке еще долго молился после того, как другие давно покинули синагогу. Прошло уже больше часа после окончания Б-гослужения, когда я вошел в синагогу, чтобы запереть все двери. Я увидел, как эти два мужа оживленно беседовали.

Когда бар Кохба услышал это, гнев охватил его, и он набросился на своего дядю.

– Изменник, – кричал он, – ты еще смеешь отрицать свое черное предательство! Ты нанял убийцу. Презренный, я затопчу тебя ногами!

Он поднял ногу и со страшной силой ударил дрожащего старика.

Рабби Эльазар Амодаи упал, смертельно раненный.

– Что ты наделал, – прохрипел он, – ты убил своего вернейшего друга. О Б-же, не наказывай его за это, будь милостив к нему и к моему народу!

С этими словами он умер.