XXXVI

В Иудее царили радость и ликование. Император дал обещание прибыть в Палестину и приказал восстановить священный Храм. Восторг охватил всех от мала до велика. Римского императора сравнивали с царем Киром и мечтали о новом расцвете еврейского государства.

Император прибыл в Битинию. Рабби Иеошуа и Аквила были среди сопровождавших его. В небольшом городке Клавдиополисе собрались все жители, чтобы увидеть властелина мира и оказать ему божественные почести. Вдруг красивый юноша в толпе привлек к себе внимание императора.

– Видишь того юношу? – обратился Адриан к своему родственнику Луцию Аврелию Веру, который сопровождал его. – Кажется, будто видишь Аполлона, сотворенного искусной рукой Праксителя. Как удивительно мягок и в то же время силен каждый мускул на этой шее! Какая грудь! Такой красивой и сильной не может создать ее фантазия лучшего ваятеля. Какие руки! Какие ноги! Но прекраснее всего этот божественный лик! Лицо человека не может быть более пропорциональным.

– Я восхищен твоим вкусом, о цезарь, – ответил Вер. – Еще не было на земле юноши более красивого. Это Ганимед и Аполлон одновременно.

Император жестом велел юноше приблизиться.

– Как зовут тебя? – спросил он.

– Антиной, – ответил тот удивительно благозвучным голосом.

Казалось, что император гладил его своими взглядами.

– С этого дня ты должен стать моим, – сказал он, – моим другом, спутником, сыном. Я дам тебе все, чего бы ни пожелало твое сердце: золото, серебро, драгоценные камни, дома, сады и виноградники, поля и леса. Но ты должен стать моим, твоя душа должна безраздельно принадлежать мне. Отныне у тебя нет ни отца, ни матери, ни брата, ни сестры, -я хочу заменить тебе всех. Я хочу наслаждаться твоей красотой, не отпуская тебя ни на миг. Я сделаю богатым не только тебя, но и твоего отца, твою мать, братьев и сестер. Пусть они явятся ко мне.

И они пришли. Император велел дать родственникам Антиноя много денег. Затем он приказал им попрощаться со своим сыном и братом и отказаться от всех прав на него.

Слуги императора отвели прекрасного юношу в баню и смазали его тело душистыми мазями. Затем они облачили его в дорогие одежды и отвели к Адриану.

На следующий день Аквила пришел к императору мрачный и опечаленный.

– А, – воскликнул Адриан, – ты пришел упрекать меня, сказать мне, что согласно предписаниям иудаизма греховна моя любовь к образу божьему, к прекрасному Антиною, в котором нашли свое воплощение боги красоты. Что мне до вашего иудаизма! Я смеюсь над ним. Я сам бог, и божественное наслаждение доставляет мне любовь к юноше, которого боги создали для меня. Иди и скажи старику, пусть уходит и не показывается мне на глаза.

Опечаленные вернулись Аквила и рабби Иеошуа в Иудею.

С тех пор Адриан стал врагом иудеев и иудаизма, и история не знала более жестокого врага. Назначенный наместником Иудеи Тиний Руф получил приказ перепахать Храмовую гору и построить на ней языческий храм Юпитера Капитолиния. Император велел уничтожить само имя Иерусалима, и лежащий в руинах город должен был называться отныне «Элия Капитолина», в честь императора.

В девятый день месяца Ав Тиний Руф выполнил приказ императора. Отчаяние охватило весь еврейский народ. С высочайшей вершины радостного ожидания упали евреи в бездну печали и бедствий. Отчаяние было столь велико, что многие хотели добровольно уйти из жизни. Рабби Иеошуа явился к ним ангелом утешения. Он рассказал притчу:

– Лев, царь зверей, проглотил однажды кость, которая застряла у него в глотке. Тогда пришел журавль, засунул голову в пасть льва и вытащил кость своим длинным клювом. Лев был спасен от смерти, и тогда журавль потребовал награды. И сказал ему царь зверей: 'Ты засунул голову в пасть льва и благополучно вынул ее оттуда. И ты еще требуешь награды? Мало тебе, что пасть льва и его острые зубы не причинили тебе вреда?» И нам, братья мои, пришлось положить наши головы в пасть льва. Что было бы с нами, что было бы с религией наших отцов, если бы Адриан перешел в иудейство? Он занимался бы изменениями и переделками до тех пор, пока от иудаизма не осталось бы ничего. Слава Б-гу, нашему превечному Отцу, нашему всемогущему Защитнику за то, что мы вышли невредимыми из пасти льва.

Гнев императора обратился и на его племянника Аквилу. Были посланы солдаты с приказом аретовать его.

Сыщики Тиния Руфа окружили ночью дом Аквилы, подняли его с постели и увели с собой. Была тихая темная ночь. Идя пустынной дорогой с римскими солдатами, Аквила сказал своим конвоирам:

– Есть обычаи, друзья мои, что более низкий по чину и званию несет факел или фонарь перед знатным и благородным, освещая ему дорогу в темную ночь. Легионеры освещают дорогу магистру эквитум, тот – императору легионис, тот в свою очередь – префекту провинции, он – проконсулу, а проконсул считает честью нести факел перед императором. Но разве приходилось вам слышать когда-либо, чтобы царь нес факел перед своим народом, освещая подданным путь, по которому должны идти его войска?

Легионеры остановились, удивленные вопросом.

– Нет, – сказал старший из них, – такого я еще не слыхал.

– Тогда слушайте, друзья мои, – продолжал Аквила. – Некое племя было порабощено и угнетаемо в Египте. Всемогущий Б-г, Творец неба и земли, освободил это угнетенное племя, наказав угнетателей страшными муками. А угнетенные вышли из страны рабства навстречу свободе. И Превечный, единый Б-г, Властелин мира, шел перед ними днем облачным столбом, а ночью огненной колонной, чтобы они могли продолжать свой путь днем и ночью. Это племя -евреи, к которым и я принадлежу. И за го, что я к ним присоединился, мой дядя, император, хочет покарать меня смертью. Как некогда всемогущий Б-г освещал дорогу евреям, когда они более тысячи лет тому назад выходили из Египта, так светит Он им и сегодня, в каждую темную ночь. Он открылся этому народу, дал ему Свое священное Учение и указал ему путь, по которому нужно идти днем и ночью. И со смертью не кончается жизнь евреев, Б-г уготовил нам лучшую жизнь в мире грядущем, жизнь после смерти. Мы отправляемся в Его священный дворец, туда, где вечный свет и вечное блаженство.

Солдаты были потрясены услышанным.

– О, – сказали римляне, – если бы и нам иметь удел в этом вечном блаженстве.

– Это возможно, – ответил Аквила, – если вы, подобно мне, перейдете в иудейство. Возвращайтесь со мной в Ушу, я приму вас в мой дом и буду обучать вас Б-жественному Учению.

И они возвратились в город, подверглись обрезанию и стали благочестивыми, ревностными евреями, учениками Аквилы.

Друзья Аквилы советовали ему бежать и скрываться, ибо император вновь мог отдать приказ об его аресте. Но он возразил:

– Б-г может защитить меня здесь, как в любом другом месте. Если, повинуясь Его святому решению, император велит убить меня, тогда сыщики вытащат меня из самого безопасного тайника. Но если всемогущий Б-г захочет защитить меня, тогда в моем доме в Уше я в такой же безопасности, как в ущелье среди неприступных гор.

Безграничным был гнев Адриана, когда он узнал, что арест племянника не удался, что солдаты, которым было поручено схватить его, перешли в иудейство. Он вновь приказал послать сыщиков за Аквилой и под страхом смерти запретить им разговаривать с арестованным.

Тиний Руф передал солдатам строжайший приказ императора и поставил во главе их одного из своих лучших офицеров, которому он доверял. Они также прибыли в город ночью, окружили дом Аквилы, ворвались в него и, разбудив хозяина, велели ему подняться, одеться и следовать за ними. Переступая порог дома, Аквила коснулся мезузы рукой и поцеловал ее.

– Что ты делаешь? – спросил офицер.

– Я целую мезузу, – ответил Аквила.

– Какой в этом смысл?

– Видишь ли, царь живет в своем дворце, перед его дверью стоят стражники с обнаженными мечами, чтобы защищать жизнь царя. Не таков наш Царь, Царь царей, Превечный, Б-г Израиля, Пресвятой, да будет Он благословен. Его слуги спокойно отдыхают в своих домах и спят крепким сном. Он же не спит и не дремлет, Страж Израиля. Он приказал нам написать Его имя при входе в наш дом, Он защищает и хранит нас.

– И в этой капсуле нет ничего, кроме имени Б-га?

– Там написано, что мы должны любить единого Б-га всем сердцем нашим, всею душой и всеми силами, что мы должны хранить Его Учение днем и ночью.

– Какую награду дает вам за это ваш Б-г? ^

– Он дает нам Свою всемогущую защиту, пока мы живем на земле, а после смерти отводит Он наши бессмертные души в полные блаженства поля вечного блага.

Пораженные, внимали легионеры словам Аквилы.

– Будь нашим учителем и вождем, – сказал офицер, – чтобы и нам приобщиться к вечной жизни, которую обещал Б-г Своим благочестивым.

Так и было. Офицер и солдаты подверглись обрезанию и перешли в иудейство. Император Адриан отказался от мысли арестовать своего племянника. С тех пор Аквилу оставили в покое.