Жан Поль Лихтенберг От Первого до Последнего из Праведников К истории еврейско-христианских отношений

История антисемитизма Христанский антисемитизм

ЛЮБОВЬ К БЛИЖНЕМУ И ХРИСТИАНСКИЙ АНТИСЕМИТИЗМ

Каждому знакомы слова Иисуса из Назарета, которыми он призывает христиан любить своих ближних: "Вы слышали, что сказано: "люби ближнего твоего...". А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас... Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных" (Мф 5:43-45). "Ударившему тебя по щеке подставь и другую; и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому просящему у тебя давай, и от взявшего твое не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними" (Лк 6:29-31). Та же тема звучит в посланиях Павла из Тарса, который формулирует "золотое правило" любви к ближнему: "Любящий другого исполнил закон" (Рим 13:8), и в посланиях Иоанна, для которого любовь к ближнему есть сердцевина христианской веры: "Не любящий брата пребывает в смерти. Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца... не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит?... Бог есть любовь" (1ИнЗ:14-15;4:20; 4:16). Так можно цитировать весь Новый Завет, ибо учение Иисуса из Назарета и вся Его жизнь - это вершина человеческой братской любви.

Почему же, имея такого Учителя, христиане не последовали Его примеру? Более того, как они могли проявить такую беспримерную ненависть и жестокость по отношению к евреям? Прежде всего, нам нужно признать неоспоримый факт "Евангельская любовь была предана христианским антисемитизмом" (о. Ловски). Однако при этом следует проявлять известную осмотрительность, чтобы огульно не записать всех христиан всех эпох в палачи еврейского народа. По сути дела, даже в самые тяжелые моменты, во время самых страшных гонений всегда находились христиане, чей протест и действия в защиту евреев отражали их христианские убеждения. "При изучении истории евреев в христианских странах, - пишет о. Ловски, - первое, что бросается в глаза и вызывает горечь, - это нетерпимость и насилие со стороны христиан по отношению к евреям. И мы как христиане ни в коей мере не должны терять чувства вины и покаяния перед прошлым. Вместе с тем нельзя говорить о жестокости христианства в абсолютном смысле. Всегда находились христианские правители, христианские страны, которые принимали гонимых евреев, обеспечивая им право на жизнь или, по крайней мере, на выживание... Можно утверждать, что христианство парадоксальным образом не желало исчезновения евреев в силу своей преданности христианской вере. Христиане ненавидели и гнали евреев, поскольку те не крестились, но не могли их уничтожить - в этом случае исчезла бы всякая надежда на обращение евреев" [F. LOVSKY "L'antisemitisme chretien" (избр. тексты), Paris, 1970, р. 30.].

Так, "папские евреи" всегда находили убежище и защиту римского Святого Престола - в то время как их братья в соседних странах подвергались тяжелейшим испытаниям⁸¹. Однако тот факт, что в периоды гонений на евреев лишь незначительное меньшинство христиан протестовало и предпринимало шаги против чудовищных беззаконий - малоутешителен. Но справедливости ради (и не в попытках самооправдания) необходимо также признать: религиозная нетерпимость по отношению к нехристианским меньшинствам проистекала из самого менталитета христиан средневековья - в сознание тогдашнего общества не укладывалось, что человек может исповедовать другую религию.

I Христианский антииудаизм и антисемитизм

Чтобы избежать очевидного противоречия между христианским требованием любви к ближнему и христианским же антисемитизмом, некоторые авторы-христиане с готовностью прибегают к различению (которым мы и сами воспользовались) антииудаизма и антисемитизма. Христианский антииудаизм понимается ими как определенная вероучительная доктрина, исключающая dejure всякое чувство ненависти и вражды по отношению к евреям. Именно такое чувство, расистское по своему характеру, определяется как антисемитизм. Ж. Мадоль, президент Французского общества дружбы евреев и христиан, писал: "При всем нашем уважении к господину Ловски, христианского антисемитизма не существует и никогда не существовало. Антисемит не является христианином, и наоборот. Но всегда существовал и существует по сей день христианский антииудаизм, который, будучи доведенным до крайности, приводил к антисемитизму - так сказать, к грубому осуждению и отрицанию всего еврейского только потому, что оно еврейское" ["Антисемитизм не умер", ESPRIT, Juin 1971, р. 1280].

При всем нашем уважении к господину Мадолю заметим: доктринальный, или доктринерский антииудаизм de facto несет с собой, как мы показали выше, глубокое чувство неприязни, вражды и ненависти по отношению к евреям - чувство, которое можно определить только как антисемитизм. Подобный род антисемитизма не носит расового характера, как у нацистов, но уже со времен Вильгельма Марра слово "антисемитизм" стало обозначать нечто большее, чем только расистское отношение к евреям. Христианский антисемитизм, не будучи расистским, реально существует и корнями уходит в псевдотеологию или "учение ненависти" по отношению к евреям, по очень точному определению Ж. Исаака и других. Несомненно, что образ еврея, как он представлен в ряде христианских катехизисов, по большей части есть не что иное, как грубая карикатура. Этот образ закрепляется еще в сознании ребенка и уже не меняется в течение всей жизни. Вместе с тем, как показали недавние исследования в Бельгии, собственно религиозные стереотипы - вовсе не единственные и отнюдь не решающие среди антисемитских стереотипов, обнаруживающихся у некоторых христиан. Христиане представляют собой часть социокультурной среды; судя по всему, они испытывают не меньшее, если не большее влияние стереотипов, традиционных для этой среды, в силу которых неприятный или ненавистный образ еврея закрепляется в сознании уже взрослых людей [* См. Р. DEMANN, R. BLOCH "La catechese chrecienne et le peuple de la Bible". Ср. исследование "Les juifs dans la catechese", Louvain, May 1971, под ред. P. HOUTARD, G. LEMERSINIER (ротапринт). Эти две работы рассматривают только катехизисы и учебники на франц. языке; интересно было бы проанализировать англо- и немецкоязычные учебники.]. Поэтому слишком упрощенным представляется взгляд, согласно которому христианство есть единственный источник антисемитизма, или же когда христианский антисемитизм видится "могучим тысячелетним стволом с толстыми крепкими корнями, на котором привились все иные разновидности антисемитизма" [J. ISAAC "Genese de 1'antisemitisme", Paris, 1956, pp.17-18.]. Точно так же мы до некоторой степени погрешили бы против истории, если бы представили враждебное отношение древнего дохристианского мира к евреям исключительно в виде "антииудаизма", утверждая, что "антисемитизм фактически родился одновременно с христианством" - иначе мы имели бы дело с патологией"[S. FRIEDLANDER "l'antisemitisme nazi: Histoire d'une psychose collective", Paris, 1971, p.13.]. Другими словами, границы между антииудаизмом и антисемитизмом видятся нам весьма размытыми.

Эти обстоятельства стоит принять во внимание, ибо они помогают понять, почему христиане позволили увлечь себя потоку антисемитизма, вопреки их призванию являть евангельскую любовь.

И если уж мы заговорили о характерном для христианского мира менталитете, когда христиане разделяют с нехристианами все предрассудки и стереотипы конкретной эпохи и цивилизации, чувства симпатии и антипатии по отношению к тому или иному меньшинству, то следует различать "христиан" и христиан. В наши дни уже привычно говорят о "социологических" (номинальных) христианах, которые, будучи крещены, не имеют при этом сколь-нибудь глубоких религиозных убеждений. Даже если они принадлежат к Церкви и являются частью христианского мира, даже если они отправляют определенные религиозные обряды, это совсем не значит, что они ощущают христианское призвание и руководствуются личной христианской верой. Такие христиане разделяют взгляды и предрассудки своей социокультурной среды и поступают в самых разных обстоятельствах не как христиане, а как язычники. Таким образом, приходится с сожалением признать, что христианский мир включает в себя христиан-расистов, христиан-угнетателей, христиан- антисемитов. Мы по праву можем задаться вопросом: а не являются ли эти христиане, предавшие евангельскую весть о любви, отступниками, людьми, именующими себя христианами, но которых даже не коснулось благовесте Христово? Подобное предательство многочисленными "социологическими христианами" евангельской заповеди любви, безусловно, постыднейший факт - и горькое недоверие тех, кто на протяжении многих веков становился жертвами таких "христиан", - явление вполне закономерное. Тем не менее всегда существовало меньшинство христиан, которые вели себя безупречно и в период последней великой трагедии, постигшей еврейский народ, доказывали свою любовь к этому народу - даже ценою жизни.

2. Социокультурный и теологический факторы

Любой ответ на поставленный нами вопрос будет неполным, если исключить из рассмотрения два важных фактора, несомненно, способствовавших росту христианского антисемитизма. Первый фактор по своей природе социокультурный, в то время как второй - теологический. Вместе они характеризуют тип религиозно-тоталитарного общества, которое лишает меньшинство права на свободу и равенство с большинством. Исторически такой тип общества и представляет собой государство константиновского типа, которое на Западе рухнуло под ударами Французской революции. Освободиться от предрассудков и темных страстей, которыми жило население поверхностно христианизированного Запада, стало возможным только после этой радикальной переоценки так называемого "христианского общества". До того момента власть Церкви распространялась и на религиозную, и на политическую сферу, которые тесно переплелись в "сакральной" структуре общества. При этом к социокультурному фактору, формировавшему коллективное сознание в различные периоды христианской истории и определявшему позицию христиан по отношению к миру, религиозной свободе и евреям, следует изначально добавить теологический фактор, в огромной степени питавший средневековые страсти и оставивший почти неизгладимый след как в индивидуальном, так и в коллективном сознании.

В обществе, целиком основанном на системе ценностей, в соответствии с которыми религия и понятие "сакрального" охватывают все аспекты жизни, включая и те, что обыкновенно считаются "профанными", личное всегда и во всем подчинено законам и порядкам коллективного. Судьба коллективного, в свою очередь, была вверена сильным мира сего - христианским князьям, папам, лордам, королям, императорам. Их власть не могла оспариваться, поскольку считалась установленной Самим Богом. Крестовые походы являют собой кровавую иллюстрацию средневекового менталитета, в рамках которого индивидуальная свободная мысль и критический взгляд считались вещью почти немыслимой: тоталитарное общество в лице средневекового христианства не могло потерпеть никаких еретических или оппозиционных движений, угрожавших его социально-политической целостности. Государственная борьба с ересями альбигойцев и вальденсов в XII-XIII вв. объясняется той угрозой, которую они представляли для социально-политического равновесия в обществе; еретики и неверующие подвергались гонениям и истреблялись во имя христианской ортодоксии, благодаря которой поддерживалось органическое единство христианского мира [См. J. LE GOFF "La civilisation de 1'Occident medieval", Paris, 1961 (рус. пер.: Жак Ле Гофф "Цивилизация средневекового Запада", М., 1992); Br. RAPP "L'Eglise et la vie religieuse en Occident a la fin du Moyen Age", Paris (P.LI.F.),1971]. Ренессанс и Реформация стали выражением здоровой реакции общества, в котором была порабощена индивидуальная свобода, а также выражением законных притязаний на замену оскорбительно-навязчивой опеки духовенства автономией в секулярных делах [См. L FEBVRE "Au coeur religieux du XVI'' siecle", Paris, 1957.].

Мы уже знаем, что антиеврейский настрой христианства восходит к изначальному христианскому антииудаизму. Проповеди и риторические упражнения Льва Великого или Иоанна Златоуста в неискушенной аудитории могли восприниматься исключительно как неоспоримые религиозные истины. Именно тогда теологический фактор приобрел решающее значение: проповеди и наставления, обращенные к христианскому населению, изменились в худшую сторону и породили в христианском сознании образ еврея, неотделимый от ряда положений, вернее, мифов сугубо теологического свойства. Среди этих теологических мифов, закрепившихся на века благодаря вероучительным формулировкам и положениям, отметим прежде всего "отвержение Израиля". Большинство христианских авторов, древних и современных, понимали Израиль как отверженный Богом, место которого заняла Церковь Христова. Исповедуя себя как Verus (Novus) Israel'(лат: "Истинный (Новый) Израиль"), Константинова Церковь не могла терпеть рядом с собой по-прежнему живой и даже влиятельный иудаизм. Но все же почему, по мнению любезнейших авторов, Израиль, избранный Богом, был отвержен и проклят тем же Богом? Главным образом, вследствие страшного греха "богоубийства", совершенного по отношению ко Христу, Сыну Божьему. Одним из первых термин "богоубийство" употребил Евсевий Кесарийский, а за ним Григорий Нисский. Этот миф оставался незыблемым в христианской теологии вплоть до II Ватиканского Собора, где он был отвергнут [См. F. LOVSKY "L'antisemitisme chretien", p. 132 et ss.]. Центральный миф "богоубийства", в свою очередь, породил миф о Божьей каре - рассеянии Израиля за совершенные преступления. Этот миф до сих пор вдохновляет немалое число христиан.

Подобная псевдотеологическая церковная традиция должна быть самым решительным образом опровергнута и отброшена во имя самой новозаветной истины. На самом деле еврейский народ никогда не был отвергнут или проклят Богом, и апостол Павел говорит об этом со всей определенностью: "Итак, спрашиваю: неужели Бог отверг народ Свой? Никак. Ибо и я израильтянин, от семени Авраамова, из колена Вениаминова. Не отверг Бог народа Своего, которого Он наперед знал" (Рим 11:1 и ел.).

Ничего не сказано в Евангелии и о каре Божьей, рассеянии еврейского народа за якобы совершенное "богоубийство" Мессии [Отсылаем читателя к работе G. BAUM "The Jews and the Gospel", London, 1961.]. Безусловно, в Евангелии обнаруживаются свидетельства напряженности и вражды в отношениях христиан с главенствующим течением иудаизма во времена Христа и даже следы антииудаизма - как реакция на гонения, которым подвергались иудео-христиане со стороны этого главенствующего течения. Именно в таком контексте - как отражение многообразных религиозно-политических реалий - должно быть прочитано Евангелие, - если вы не задаетесь целью вычитать там то, чего нет, или же возвести на Евангелие поспешные обвинения в антисемитизме.

С другой стороны, интерпретация Евангелия Отцами Церкви, а много позже проповедниками и богословами - такими, как Боссюэ, и современными историками, например, Даниэль-Ропсом - искажена доктринальным догматизмом, который веками подпитывался антииудаизмом и антисемитизмом, и основана на самых настоящих теологических мифах⁸².

Чтобы искоренить эти мифы из христианского сознания, возникла необходимость изменить христианское учение о евреях. Новый подход, получивший развитие после войны, по горячим следам недавних событий и благодаря светлому уму, энергии и мужеству Ж Исаака, нашел воплощение в Соборной Декларации II Ватиканского Собора, в разделе, посвященном еврейской религии⁸³. Уместно здесь вспомнить и о международной конференции в Зелис-берге (Швейцария), имевшей место задолго до II Ватиканского Собора, в июле-августе 1947 г. На этой конференции собрались около сотни христиан из девятнадцати стран, представляющих самые разные христианские деноминации; в небольшом количестве были представлены на конференции и участники-евреи. В документе, известном под названием "Десять тезисов Зелисберга" и опубликованном Третьей комиссией, состоящей исключительно из христиан, выражается признательность Ж Исааку за его деятельность. Ж. Исаак сам присутствовал на конференции, а некоторое время спустя вышла его эпохальная книга "Иисус и Израиль", сыгравшая немалую роль в пробуждении христианского сознания⁸⁴.

Конференция в Зелисберге стала важной вехой, ознаменовавшей начало деятельности Международной ассоциации еврейско-христианской дружбы, а "Десять тезисов Зелисберга" - программным документом Ассоциации. Мы приводим эти десять положений; по сути дела, их содержание легло в основу раздела о еврейской религии, включенного в Декларацию II Ватиканского Собора:

1. Помнить, что с нами всеми говорит один и тот же Бог Живой, Ветхого и Нового Завета.

2. Помнить, что Иисус рожден от Девы-еврейки, принадлежит к роду Давидову и народу Израиля.

3. Помнить, что первые ученики, апостолы и первые мученики были евреями.

4. Помнить, что главная христианская заповедь о любви к Богу и ближнему, сформулированная в Ветхом Завете и подтвержденная Иисусом, обязательна к исполнению для христиан и евреев во всех обстоятельствах без исключения.

5. Избегать возвеличивания христианства за счет умаления библейского или постбиблейского иудаизма.

6. Избегать употребления слова "иудеи" в значении исключительно "враги Иисуса" и выражения "враги Иисуса" применительно ко всему еврейскому народу.

7. Избегать представления Страстей Христовых в том свете, что позорная ответственность за смерть Иисуса возлагается исключительно на евреев.

8. Избегать ссылок на проклятия и крики возбужденной толпы, приведенные в Св. Писании: "Кровь Его на нас и на детях наших", памятуя о том, что эти крики никоим образом не могли восторжествовать над бесконечно более действенной молитвой Иисуса: "Отче! Прости им, ибо не знают, что делают".

9. Избегать сочувственного отношения к нечестивому мнению, согласно которому еврейский народ отвергнут, проклят и обречен на страдания.

10. Избегать говорить о евреях, как если бы не они были началом Церкви⁸⁵.

Декларация II Ватиканского Собора в разделе о еврейской религии подтвердила эти положения, тем самым продемонстрировав изменение доктринальной позиции по отношению к евреям. Правда, остается сожалеть, что окончательный текст Декларации оказался ослаблен в результате политического и морального давления [См. R. LAURENT1N "L'Eglise et les Juifs a Vatican II", Paris, 1967 и нашу работу "L'Eglise et les religions non chretiennes", Mulhouse-Paris, 1967.]⁸⁶ и что Католическая Церковь не нашла в себе мужества раз и навсегда осудить антисемитизм, а довольствовалась лишь "сожалением" по поводу гонений и притеснений евреев в прошлом и настоящем⁸⁷. Тем не менее приведем один из параграфов Декларации, убедительно свидетельствующий об изменении позиций и умонастроения Католической Церкви: "Хотя иудейские власти сих приверженцами требовали смерти Христа, однако то, что было сделано во время Страстей Его, не может быть вменено ни всем без различия Иудеям, жившим в то время, ни Иудеям нашего времени. Хотя Церковь и есть новый народ Божий, однако иудеи не должны быть представлены ни отверженными Богом, ни проклятыми, как будто бы это вытекало из Священного Писания. Поэтому все должны стараться в Преподавании катехизиса и в проповеди Слова Божия не учить ничему, что не сообразно истине Евангелия и духу Христову"⁸⁸.

З. Чувство вины и путь покаяния

Только тяжелейший шок нацистского периода и истребление шести миллионов евреев заставили Католическую Церковь и Церкви, входящие во Всемирный Совет Церквей, осознать ответственность христиан за рост и распространение антисемитизма. Молчание Пия XII во время второй мировой войны, отнюдь не блестящее поведение германских Церквей и епископата в период нацистских гонений [G. Lewy "The Catholic Church and Nazi Germany", New York, 1964.], трусость правительств, подписавших нужный Гитлеру Мюнхенский договор, - все это способствовало высвобождению демона антисемитизма. Еще в 1939, а позже в 1944 г. в Нью-Йорке Ж Маритен писал: "Словно на восхитительной картине Шагала, несчастные евреи, не понимая, что происходит, уносятся вихрем распятия... В наше время страдания Израиля все более отчетливо принимают форму креста..."[ В сб. J. MARITA1N "Le Mystere d'lsrael", Paris, 1965, pp. 202-203. Сборник вкл. ряд статей и докладов, написанных после 1926 г.]. И только изредка кто-либо из христиан, рискуя жизнью, осмеливался протестовать против нечеловеческих испытаний, выпавших на долю евреев; протестовавших бросали в тюрьмы и концлагеря. Чем еще можно это объяснить, как не антииудейской и антисемитской традицией, о которых мы говорили выше? Встает неизбежный вопрос: испытывали ли когда-нибудь Церковь и христиане чувство вины в связи с резней и избиениями евреев? Христиане были не только свидетелями преступлений против евреев, но и их участниками: так неужели христианская совесть настолько окаменела, что христиан нисколько не волновали пытки и казни, которым они, церковный народ, подвергали евреев?

Насколько известно, чувство вины у Церкви и христиан по отношению к евреям появилось только в позднейший период истории, так как ранее нетерпимость и тоталитарный характер "сакрального" христианского общества не ставились под сомнение. Лишь в ХГХ в. явственно прозвучали голоса покаяния христиан, таких, как пастор Оберлин, признавший ответственность христианского мира за страдания, причиненные евреям. Но только позже, уже в двадцатом столетии, Церковь осознала грех преступного геноцида, совершенного христианами против еврейского народа. Протестанты Карл Барт, Мартин Нимоллер, католики Ж. Маритен, о. де Моншей, кардинал Сальеж сразу оценили весь масштаб катастрофы, угрожавшей евреям во время последней войны. Но это были лишь редчайшие исключения: крайне трудно обнаружить какую-либо церковную декларацию тех лет и хотя бы одно заявление Католической Церкви, где христиане признали бы себя виновными и просили прощения у еврейского народа.

Но попытаемся все же найти психологическое объяснение бесчувствию Церкви и христиан по отношению к евреям.

Как известно, христианская религия учит, что всякий человек грешен. Согласно христианскому богословию, человеческий грех достигает кульминации в казни Самого Бога, безгрешного Праведника Иисуса Христа. Со смертью Христа, которая мыслится как акт Искупления, страшнейший из грехов ложится невыносимой тяжестью на совесть христианина.

Наставляя христианина на путь праведности, катехизис, в основе которого лежат положения Тридентского Собора, следующим образом определяет причины страстей и смерти Христовой:

"Если обратиться к причинам, в силу которых Сын Божий претерпел Свои немыслимые страдания, то они обнаружатся не только в изначальном грехе наших праотцев, но в грехах и зле, что сотворил и сотворит человек от начала мира и до конца времен. Все те, кто многократно грешили, должны быть признаны виновными в этом преступлении. Поскольку из-за наших грехов Христос Господь принял смерть на кресте, то все погрязающие в грехе и пороках "снова распинают... Сына Божьего" (Евр 6:6). И должно признать, что собственное наше преступление в этом смысле более велико, чем преступление евреев, ибо последние, согласно свидетельству апостола Павла, "если бы познали, то не распяли бы Господа славы". Мы, напротив, заявляем, что знаем Его, и, однако же, отвергаем Его самими своими деяниями, тем самым поднимая на Него жестокую руку" [Ч. 1, гл. 5; ч. 2, ed. Romae, 1845, pp. 34-35. Учение, сформулир. на Тридентском Соборе (1545-1563), не является новым для Церкви Однако это не помешало монсиньору Карли, епископу Сеньи, провозгласить в "La Palestra del Clero", авторитетном издании итал. духовенства, что единственно еврейский народ несет "коллективную ответственность за преступление богоубийства" и что "иудаизм последующих времен объективно разделяет ответственность за богоубийство". Кардинал Беа публично выступил с осуждением позиции Карли, убедительно показав ее несостоятельность. См. А. ВЕА "L'Eglise et le peuple juif", Paris, 1967, pp. 63 et ss.].

Во французском издании этого катехизиса последние слова переведены как "богоубийственную руку". Неточный по отношению к латинскому тексту, этот перевод тем не менее доносит до нас истину, выраженную в т.н. катехизисе Тридентского Собора: ответственность за страдания и смерть Христа несет все грешное человечество.

По-видимому, груз подобной ответственности оказался слишком тяжел для христианской совести, и очень скоро всю вину возложили на евреев. Смерть Христа стали непосредственно связывать с евреями, не утруждая себя дальнейшими поисками виновных. Евреи убили Иисуса Христа, Сына Божьего, совершили богоубийство - зачем же теперь христианам брать на душу такое преступление, если евреи и одни только евреи несут тяжесть безмерного греха? Переложив на евреев невыносимый для христиан грех богоубийства, христианство освободилось от мучительного чувства вины, которое поглотило бы их без остатка. Евреи должны были заплатить за ту ответственность, что сняли с себя христиане, и жить под гнетом приписанных им грехов. Так, сделав еврейский народ козлом отпущения, христиане облегчили свою совесть. Теперь виновны не они, а эти "отверженные" и "проклятые" Богом евреи, на которых можно нападать. Видимо, так и рассуждали крестоносцы, неся смерть тысячам евреев по дороге в Святую Землю - ведь они шли освобождать места, где Христос жил и где Он пострадал и умер "из-за евреев!"

В разгар дела Дрейфуса Пеги высказал мысль, которая не нашла сторонников: "Распяли Иисуса Христа не евреи, а грехи всех нас. Евреи же, будучи лишь орудием Божьим, наравне со всеми остальными явились участниками спасительного промысла"[ Цит. по P. DUPLOYE "Le religion de Peguy", Paris, 1965, p. 470, no. 3.]⁸⁹. Века анти-иудаизма и антисемитизма настолько замутнили сознание христиан, что о. де Моншей в своей мужественной речи упомянул о "необходимости дезинтоксикации христианского сознания"[ См. "L'Eglise et le monde actuele", 2 ed., Paris, 1945.].

"В отношении к еврейскому народу на христианах лежит великий грех", - пишет христианин Н. Бердяев⁹⁰. Приводя эти слова, Ж. Исаак добавляет: "Несомненно. И сказано это христианином!"["Genese de 1'antisemitisme", Paris, 1956, p. 21.]

Комментарии

⁸⁰ Рассуждения о. Ловски абсолютно справедливы применительно к собственно религиозной мотивации отношения христианских правителей к евреям. Но следует заметить, что периодическая терпимость христианского мира к евреям, по-видимому, в гораздо большей мере определялась внерелигиозными причинами, прежде всего социально-экономического и политического характера.

⁸¹ Что касается попыток насильственного крещения и еврейских погромов, то папы всегда, по крайней мере теоретически, их осуждали. Однако в других вопросах отношение Святого Престола к евреям неоднократно менялось. Многие папы защищали евреев в наиболее тяжелые моменты, предоставляли им известные права и привилегии, не характерные для других стран. Вместе с тем другие предстоятели Римской Церкви издавали антиеврейские буллы, загоняли евреев в гетто и заставляли их носить отличительные знаки. Нередко, согласно папским эдиктам, евреи лишались ранее дарованных им прав, еврейские книги подвергались сожжению. История зафиксировала и случаи прямого изгнания евреев из папских земель: так, по приказу Папы Пия V(XVI в.) евреям было запрещено проживать в Папской области, за исключением двух городов.

⁸² Автор только мельком и, соответственно, несколько упрощенно касается сложнейшего вопроса: является ли сам Новый Завет источником христианского антисемитизма, и если да, то в какой мере? Очевидно, что в новозаветных Писаниях содержатся резкие "антииудейские" утверждения, которые и были затем многократно использованы христианскими антисемитами (Ин.5:18;Деян 3:14-15; 1 Фесс 2:14-16). Помимо естественного объяснения этого факта, которое привел автор, возможны и другие: так, Евангелия в своей окончательной редакции (и прежде всего - наиболее позднее и "антииудейское" Евангелие от Иоанна) составлялись в условиях борьбы набирающего силу языко-христианства с иудео-христианством - в этих условиях в языко-христианских общинах мог вполне найти проявление традиционный языческий антисемитизм, получивший новую религиозную окраску и в том или ином виде нашедший свое отражение в Новом Завете уже в виде христианского антисемитизма. С другой стороны, места, традиционно считающиеся некоторыми авторами антисемитскими (к примеру, "Ваш отец диавол..." Ин 8:44), вполне отражают риторические приемы традиционной еврейской полемики той эпохи и не обязательно должны рассматриваться в качестве антисемитских. Кроме того, само понятие "иудеи" в Новом Завете достаточно многозначно и употребляется его авторами применительно и к народу в целом, и к еврейской религиозной элите, и к отдельным религиозным течениям внутри иудаизма, поэтому любые "антииудейские" инвективы с полной определенностью невозможно назвать антисемитскими в традиционном смысле этого слова. В целом же рассматриваемая проблема, чрезвычайно важная для понимания истоков христианского антисемитизма, еще далека от своего разрешения. К сожалению, характерной чертой церковной традиции с давних времен является подмена анализа собственно евангельского текста ссылками на "авторитетное" церковное учение, нередко замешенное на антисемитских мифах. При этом порой не принимается во внимание и само Евангелие. Суть такого подхода ярко выразил основатель французского правокатолического движения "Аксьон Франсез" Шарль Моррас: "Неужели я отрекусь от всех церковных соборов, как и суждений многих великих людей, и доверюсь россказням четырех безвестных евреев?" В качестве адептов антисемитского прочтения Евангелия автор приводит знаменитого французского проповедника Жана Боссюэ (1627-1704), известного своей патологической ненавистью к евреям (по его характеристике, евреи - это "рабы, ...лишенные человеческого образа"), и современного крупнейшего католического историка и теолога Анри Даниэль-Ропса (1901 -1965), видевшего в еврее человека, "способного делать деньги из всего и имеющего только одну родину- кошелек".

⁸³ Cм. "Второй Ватиканский Собор. Конституции. Декреты. Декларации", Брюссель, "Жизнь с Богом", 1992, с. 433-434.

⁸⁴ См. прим. 2.

⁸⁵ Характерно, что даже в поистине революционном для того времени документе содержатся отголоски прежних мифов - когда, например, в седьмом тезисе говорится об ответственности евреев, пусть даже не их одних, за смерть Иисуса. Сам данный тезис, как он сформулирован, есть дань формулировкам традиционной теологии и, по существу, не выдерживает критики. Согласно определению Хал-кидонского Собора 451 г., Иисус, будучи свободен от греха, во всем остальном обладает полнотой человеческой природы, а следовательно, и национальной принадлежностью, т.е. Он является евреем. Поэтому само противопоставление "евреи - Иисус", по существу, бессмысленно, а утверждать, что "евреи убили Иисуса" равносильно заявлению, что "американцы убили Джона Кеннеди". Отрицание же еврейского происхождения Иисуса по плоти, которое можно нередко услышать от невежественных христиан и даже облеченных саном "богословов", есть, соответственно, отрицание полноты человеческой природы во Христе и представляет собой ересь монофизитства, осужденную тем же Халкидонским Собором. Гораздо более аккуратной формулировкой седьмого тезиса (мы не будем здесь вдаваться в углубленный анализ этого тезиса, который и в некоторых других аспектах представляется не слишком удачно составленным) была бы, скажем, такая: "Избегать представления... что ответственность за смерть Иисуса возлагается исключительно на Его соплеменников".

⁸⁶ Так, после открытия Собора всем его участникам была вручена книга "Заговор против Церкви" под редакцией антисемита и ярого антиэкумениста Мориса Пине. В книге утверждалось, что "вековая борьба Святой Церкви против еврейской религии... вызвана гнусностью самой еврейской религии, представляющей смертельную угрозу христианству". Пине выдвинул обвинения против ряда кардиналов, что они тайные коммунисты и замаскированные евреи. Либерализация церковного учения, с точки зрения Пине, являлась следствием "проникновения иудео-масонства в орден иезуитов", в то время как "нацисты совершили то, к чему святая Католическая Церковь призывала четырнадцать веков".

Сильное давление на комиссию, принимавшую текст упомянутого раздела о еврейской религии, оказал ряд епископов, и прежде всего арабских, в соответствии с антиеврейским и антиизраильским курсом их правительств.

⁸⁷ Среди ряда работ, посвященных еврейской теме на II Ватиканском Соборе, необходимо отметить очень содержательную статью самого Ж-П. Лихтенберга: J-Р. Lichtenberg, O.P. "Contenu et portee de la Declaration conciliate sur les Juifs", Nouvelle Revue Theologique, t. 88, n. 3, Mars 1966, p.225- 248 (еще одна его работа приведена в авторском примечании на с. 51).

⁸⁸ Декларация об отношении Церкви к нехристианским религиям (Nostra Aetate), n. 4. Русский перевод приведен по книге "Второй Ватиканский Собор", с. 434 (см. прим. 83)

⁸⁹ Шарль Пеги (1873-1914) - французский поэт и публицист, известный своей бескомпромиссной позицией противника антисемитизма, в частности в деле Дрейфуса. Однако и здесь мы сталкиваемся с примером того, как антисемитские мифы невольно находят отражение даже в самой замечательной и передовой для своего времени мысли. Если подходить сточки зрения исторических фактов, то любой человек, прочитавший Евангелие, обнаружит, что окончательный смертный приговор Христу вынес римский прокуратор, а казнь совершили римские солдаты - хотя бы и под давлением части еврейской религиозной верхушки, а также толпы (представлявшей, кстати, крайне незначительную часть евреев того времени). Поэтому если уж говорить о евреях как об "орудии" Божьем, то следует здесь же упоминать и о римлянах, иначе мы фактически фальсифицируем содержание Евангелия! Заметим, что такого рода фальсификации прочно закрепились в христианской традиции, вплоть до прямого искажения евангельского текста. Так, средневековый паломник Жак де Витри вспоминает, как он погрузился в размышления на том самом месте, где "евреи делили одежды Христа и бросали жребий о Его хитоне". В видении средневековой отшельницы Юлиании "жестокие евреи положили Его драгоценное тело на крест и, схватив длинный гвоздь, ...вонзили Ему в руку". Что же касается мысли Шарля Пеги, то ее точнее было бы сформулировать и развить примерно следующим образом: "Исторически, если исходить из евангельского повествования, казнь Иисуса совершили некоторые римляне, действовавшие по наущению и под давлением некоторых евреев; в метафизическом же смысле причиной смерти Иисуса стали грехи всего человечества".

⁹⁰ Бердяев Н. Христианство и антисемитизм. //В сб.: Тайна Израиля. - СПб, 1993. - С. 327.