ИОСИФ ФЛАВИЙ
ИУДЕЙСКИЕ ДРЕВНОСТИ
ИОСИФ ФЛАВИЙ |
|
=ГЛАВНАЯ =ИЗРАНЕТ =ШОА =ИТОРИЯ =ИЕРУСАЛИМ =НОВОСТИ =ТРАДИЦИИ =МУЗЕЙ =ОГЛАВЛЕНИЕ
Книга шестнадцатая
Глава первая
1. Ревностно заботясь при устройстве всего общественного строя об искоренении
всяческого зла как из пределов самого города, так и вообще из страны, царь личною
властью издал закон, который совершенно не соответствовал прежним установлениям
и который требовал продажи воров в рабство вне пределов царства. Это постановление
было не только слишком сурово за подобные провинности, но и шло вразрез с основными
иудейскими законами: быть рабом у иноземцев, ведших различный с иудеями образ
жизни, и быть вынужденным исполнять все требования иноземцев, само по себе представляло
уже нарушение благочестия, а вовсе не наказание виновных, относительно которых
древнее законодательство сохранило известное постановление, гласившее: вор должен
был вчетверо возместить убыток, а в случае невозможности быть проданным в рабство,
впрочем, никак не к иноземцам и отнюдь не навсегда; он обязательно получал обратно
свою свободу по истечении шестилетнего срока [1283]. И вот когда вышло это [царское]
постановление, определявшее столь суровое и незаконное наказание, в этом была
усмотрена известная доля заносчивости царя, который издал свое постановление
не как царь, а как тиран в насмешку над подданными; а так как оно вполне соответствовало
вообще характеру всех прочих его постановлений, то оно послужило поводом к упрекам
и недовольству по адресу его.
2. Около этого же времени царь предпринял поездку в Италию, чтобы повидаться с Цезарем, а также со своими сыновьями, жившими в Риме. Цезарь принял его во всех отношениях любезно и разрешил ему отвезти обратно на родину сыновей, которые уже успели закончить свое образование. Когда Ирод вернулся с ними из Италии, простонародье восторженно отнеслось к юношам, снискавшим себе всеобщее благоволение как дарами счастья, которыми их наделила судьба, так и своею царственною внешностью и осанкою. Но за то они тотчас же навлекли на себя и недоброжелательство со стороны Саломеи, сестры царя, и тех, что своими наветами загубили Мариамму. Дело в том, что последние уже теперь боялись, что, когда юноши сами вступят на престол, им придется поплатиться за незаконные свои поступки по отношению к их матери. Это опасение опять побуждало [придворных] к клеветническим наветам на юношей, причем выставлялось на вид, что те вовсе не находят удовольствия в обществе отца своего, так как считают безнравственным жить вместе с тем, кто являлся убийцею их матери.
Так как подобные наветы походили на истину, основываясь на убедительном факте, то врагам удалось преуспеть в своих кознях и лишить юношей расположения, которое питал к ним отец их. Конечно, недоброжелатели ничего этого не высказывали царю прямо, но распространяли такие слухи в народе; когда же об этом было донесено Ироду, в нем понемногу стала развиваться та ненависть [к сыновьям], подавить которую он с течением времени уже по самой природе своей не был в состоянии. Впрочем, пока у царя чувство родительской любви было еще сильнее всякой подозрительности и клеветы, и потому он заботился, чтобы его сыновьям оказывались всевозможные почести; когда же они достигли соответственного возраста, он женил их, а именно Аристобулу дал в жены Беренику, дочь Саломеи, а Александру - Глафиру, дочь каппадокийского царя Архелая [1284].
|
|
