Эллинистическая цивилизация и евреи Виктор Чериковер ссылки к главе

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение I

ИСТОЧНИКИ ПО ПЕРИОДУ ПРАВЛЕНИЯ ЭЛЛИНИЗАТОРОВ В ИЕРУСАЛИМЕ

1. Вторая книга Маккавеев

Вторая книга Маккавеев является единственным источником, предоставляющим историку более или менее связный материал по периоду правления эллинизаторов в Иерусалиме до восстания Иуды Маккавея. Мнения ученых относительно исторической ценности этой книги весьма различны. В XIX в. преобладали негативные оценки; Вторая книга Маккавеев рассматривалась как тенденциозное сочинение фарисейского автора, стремившегося описать события времени Иуды Маккавея с религиозной точки зрения (в противоположность политическому и националистическому изложению в Первой книге Маккавеев) и поэтому исказившего историческую правду. По мнению Вельгаузена, "книга весьма ненадежна в каждом пассаже, который нельзя проверить (из других источников), следовательно, на ее сообщения нельзя полагаться там, где такая проверка невозможна"[1]. Таково же мнение и Вильриха[2].

Желая опровергнуть такую оценку, Низе опубликовал в 1900 году свое исследование относительно двух Маккавейских книг, в котором постарался подчеркнуть высокую историческую ценность Второй книги Маккавеев и указал на ее более важное значение, по сравнению с Первой книгой Маккавеев[3]. После этого исследования ученые были вынуждены обратить больше внимания на вторую книгу; Лакер, Кольбе и Эдуард Мейер, так же как и ученые наших дней, такие как Гутберлет, Бевено, Бикерман и Абель[4], высоко оценивают Вторую книгу Маккавеев как исторические источник, хотя и не заходили так далеко как Низе.

Хотя о Второй книге Маккавеев были написаны многие статьи и книги, но даже сегодня нельзя сказать, что все трудности, связанные с изучением этого источника, успешно решены. Первой трудной проблемой является вопрос хронологический. В главе 2:23 автор говорит, что в этой книге он намеревается кратко передать слова Ясона из Кирены, описавшего все происходившее в пяти книгах. Это свидетельствует о том, что Вторая книга Маккавеев не является оригинальным трудом, но представляет собой сокращенное изложение несохранившегося сочинения другого автора, имя которого вообще не упоминалось ни в истории, или в литературе. Таким образом, вопрос о хронологии распадается на две части: когда жил Ясон из Кирены и когда была написана Вторая книга Маккавеев?

Начнем с обсуждения второго вопроса. В начале этой книги читатель находит письмо евреев Палестины к своим собратьям в Египте, где имеется дата "год 188" (датировка законов), то есть 125/4 г. до н. э.[5] Это дата относится только к упомянутому письму и не имеет очевидного отношения к самой работе (сокращению книги Ясона), которая начинается с первых слов третьей главы. Однако предметом письма является призыв евреев праздновать новый праздник Маккавеев - освящение храма, в память событий, произошедших в дни Иуды Маккавея; это описывается в дальнейшем на протяжении всей книги.

Следовательно, тем самым сообщается, что связь между письмом, открывающим Вторую книгу Маккавеев, и самой книгой не является все же поверхностной, но глубоко внутренней: детальная история событий в Палестине при Иуде Маккавее, по мнению автора, должно служить историческим материалом, способным убедить евреев Египта принять предложение евреев Палестины праздновать праздник Ханука (Освящение) в Египте. Иными словами, 125/124 гг. является не только terminus post quern для завершения Второй книги Маккавеев, но также более или менее точной датой ее написания, так как трудно предположить, что автор извлек из имеющихся документов старое письмо, ибо в таком случае его привлекательность для евреев Египта, которым оно направлено, значительно снизилась бы. Следует также вспомнить, что хасмонейская пропаганда в странах диаспоры была особенно сильной в начале существования династии, что доказывается письмом 143/42 г.[6]

Отсюда имеются все основания для предположения, что Вторая книга Маккавеев была написана около 120 г., когда еврейское государство было все еще новым явлением и все еще было способно зажечь огонь воображения среди евреев диаспоры. Не подлежит сомнению, что египетские евреи с большим энтузиазмом читали рассказ о героических делах, совершенных в Палестине при Иуде Маккавее и охотно открыли свои синагоги для празднования нового праздника в честь событий войны за независимость. Далее, хотя автор Второй книги Маккавеев не может рассматриваться как фарисейский писатель, как полагает большинство ученых[7], но все же нельзя отрицать, что он был настоящим евреем, всем сердцем преданным религиозной традиции, и трудно предположить, что еврей такого рода описывал бы с таким энтузиазмом события, приведшие к установлению хасмонейской династии, если бы он знал, что династия решительно отклонилась от пути предков и преследует толкователей Торы и их верных приверженцев. Поэтому разрыв между Иоанном Гирканом и фарисеями может рассматриваться как terminus ante quem для написания Второй книги Маккавеев. Поэтому годы 124- 110 до н. э. должны приниматься как приемлемые для времени составления книги[8].

Если "Эпитоматор", "сократителъ" (автор Второй книги Маккавеев, как правило, называется этим именем, потому что выполняет эпитому, или сокращение Ясона из Кирены) жил в 124-110 гг., тогда ясно, что Ясон жил несколько раннее его и писал свой труд между 160 г. (дата гибели Иуды Маккавея) и 124 г. до н. э. Однако есть ли возможность определить точнее время ее написания?

1. Вторая книга Маккавеев сообщает своим читателям (2:19), что события, которые произошли во времена Иуды Маккавея и его братьев освящение Храма и алтаря, войны против Антиоха Эпифана и его сына Евпатора, чудеса и героические подвиги, совершенные в это время, - "Все то, что изложено Ясоном из Кирены в пяти книгах, я попытаюсь кратко начертать в одной книге". Из этого мы узнаем, что изложение Ясона не охватывает более длительный период времени, чем книга "Эпитоматора"[9].

Как известно, Вторая книга Маккавеев заканчивается победой Иуды над Никанором и не упоминает о гибели Иуды. Конечно, можно допустить, что Ясон расширил свой рассказ сообщением о событиях еще одного года или двух и включил туда описание смерти Иуды, но нет основания полагать, что он также описал период правления Ионатана или Симона, так как такое предположение противоречит собственным словам Эпитоматора[10]. Поэтому на основании пассажа 2:19 и далее из Второй книги Маккавейской можно полагать, что пять книг Ясона были посвящены событиям до 160 г. н. э.

2. Определение автором хронологических рамок сто шестидесятым годом до н. э. или около того, указывает отсутствие у него интереса к описанию династии Хасмонеев. Действительно, во Второй книге Маккавеев ничего не говорится об Маттафии, с которым хасмонейская традиция связывает первые подвиги борцов за свободу, и трудно предполагать, что Эпитоматор опустил столь важные сказания, если бы они были бы у Ясона. Мы уже говорили, что личность Маттафии была весьма важна для автора Первой книги Маккавеев, поскольку Маттафия был родоначальником династии; его отсутствие доказывает противоположное, а именно, что у Ясона отсутствовал интерес к истории династии.

То же самое становится ясным из упоминания о братьях Ясона во Второй книге Маккавеев; у Ясона они не играют независимой роли, и по случайному поводу он сообщает сведения, не слишком благоприятные для Симона[11].

Ясон интересуется только Иудой Маккавеем и описывает только его дела и героизм. Самым простым объяснением этого может служить то, что Ясон писал свой труд сразу же после гибели Иуды, когда историческая роль Ионатана и Симона еще не была хорошо известна их современникам. Поэтому 152 г., когда Ионатан был назначен первосвященником в Иерусалиме является, возможно, terminus ante quem для написания книги Ясона из Кирены.

3. Для Ясона Иуда Маккавей все еще "вождь хасидеев" (II Масс, 14:6). Такое мнение характерно для начала восстания и вполне понятно для человека, бывшего свидетелем начала освободительного движения под руководством хасидеев и видевшего в появлении Иуды просто смену личности в высшем руководстве. Знакомство Ясона с событиями, предшествующими восстанию, свидетельствует о его временной близости к ним, так как в них нет ничего, что могло бы привлечь еврейского историка, жившего многими десятилетиями позднее.

4. Во Второй книге Маккавеев 4:11 Иоанн, получивший от Антиоха III права еврейской автономии, указан отцом Эвполема, "который предпринимал посольство к римлянам о дружбе и союзе". Обозначение отца по имени сына необычно, поскольку нормальным является обычный порядок. Если же Ясон использует столь необычный метод, то это может объясняться только тем, что имя этого Эвполема было хорошо известно его читателем; следовательно, мы можем заключить, что его читатели были современниками Эвполема, то есть Иуды Маккавея.

Все эти доводы дают возможность сделать вывод - если не абсолютно точный, но по крайней мере с большой степенью достоверности, - что Ясон из Кирены был современником Иуды Маккавея и являлся свидетелем большинства событий, которых описывал. Не раз даже в научной литературе встречались утверждения, что этот Ясон может быть идентифицирован с Ясоном бен Элеазаром, упомянутым в Первой книге Маккавеев (8:17) в качестве сопровождающего Эвполема в посольстве в Рим; однако ученые избегают категоричности в этом вопросе[12]. Конечно, автор данного сочинения здесь не может добавить какого-либо убедительного доказательства в пользу этого предположения, но нельзя отрицать, что этот Ясон, сын Элеазара, прекрасно подходит на роль историка; его отношения с Иудой, его политическая роль, его эллинистическое образование (нельзя предполагать, что Иуда послал бы в Рим человека, не владевшего в совершенстве греческим) - все это свидетельствует о нем как о человеке, хорошо сведущем в событиях эпохи и поэтому весьма подходящем для изложения их описания в письменном виде. Однако, как мы уже сказали, это только предположение.

Если Ясон из Кирены был современником Иуды Маккавея, то совершенно ясно, что он описывал события своего времени как очевидец, непосредственно принимавший участие в них, а не как историк, работавший с письменными источниками (это соображение относится также и к событиям короткого периода, описанного Ясоном в качестве "предыстории" восстания). Как тогда мы должны относиться к утверждению Бикермана, что Ясон при описании событий, предшествовавших восстанию, использовал "селевкидские источники"?[13] Должен признаться, что я не убежден приводимыми Бикерманом в поддержку этой идеи доказательствами.

Бикерман исходит из предположения, что еврей не мог писать "связанную с делами государства или общества историю"; еврей способен был бы описать исторические события в библейском стиле: "И он делал зло - или добро - в глазах бога и воздаяние и наказание вытекало из добра и зла". А поскольку Ясон, подобно самому Иосифа после него, писал для греческого читателя, для которого требовался историк, способный изложить связный рассказ о событиях, у него не было выбора как заимствовать такой рассказ у греческих историков, в данном случае из селевкидской историографии. Такой подход Бикермана мог быть оправдан, если бы предметом рассмотрения были бы, с одной стороны, Книга царей и Фукидид - с другой; однако если иметь в виду эллинистический период, то границы между двумя мирами становятся менее резкими и крайности начинают сближаться. Эллинистическая историография допускает господство случая в мире и не боится вводить богов в изложение политической истории, и понятно, почему великий рационалист Полибий борется против историографии этого типа (Polyb. III , 47, 6-8).

С другой стороны, Бикерман сам говорит (с известной степенью преувеличения), что только два народа древности стали греками в полном смысле этого слова - евреи и римляне[14]; но если это так, почему мы должны отрицать их способность писать исторические труды в духе эллинизма? Разве реалистический подход к историческим событиям столь трудно осознаваем, что эллинизированный еврей, воспитанный в духе эллинизма, не был в состоянии воспринять его? И если такие писатели, как Ясон или Иосиф Флавий, могли воплотить в своих трудах реалистические описания истории, заимствованные у греческих писателей в их трудах, то почему они не могли также написать свою собственную реалистическую историю, хотя бы это было только имитацией греческих авторов? Кроме того, я не уверен, что библейское мировоззрение противоречит реалистическому подходу к истории, поскольку, когда она оставляет человеку личный выбор между добром и злом, то таким образом предоставляется возможность дать рациональное объяснение для человеческих действий и устремлений[15].

Наконец, надо упомянуть, что Бикерман не приводит ни одного имени "селевкидского" историка и не указывает ни одного образца "селевкидской историографии", у какого-либо автора, за исключением имен Ясона и Иосифа[16]. В силу вышеприведенных аргументов можно без всякой натяжки допустить, что Ясон не использовал неизвестного селевкидского историка или другого историка, наиболее допустимо полагать, что он писал свой труд в качестве очевидца событий.

Кем же был Ясон из Кирены? Был ли он уроженцем Кирены, евреем из тамошней общины, посетившим Иерусалим по делам или, будучи исполненным духом религиозного и националистического рвения, пожелал увидеть Храм; там, увидев осквернение святыни Антиохом, присоединился к освободительному движению и провел долгие годы в окружении Иуды Маккавея ? Или же он был уроженцем Палестины и происходил из высокородной семьи, воспитавшей его в традиционном и одновременно эллинистическом духе, человеком, который лично видел все страдания, обрушившиеся на его народ и страну с начала эллинистического реформаторского движения вплоть до восстания, в котором он принял активное участие; он видел гибель в битве своего великого героя Иуду Маккавея и после этого, отчаявшись в успехе конфликта, отправился в изгнание и нашел свою новую родину в еврейской общине Кирены?

Сегодня мы не можем дать ответа на этот вопрос. Личность Ясона навсегда останется скрытой от нас пеленой неизвестности, если только не будут открыты пока неизвестные папирусы, которые расскажут что-то о нем. Одно совершенно ясно: большой исторический труд, написанный образованным человеком на языке международного общения того времени для грекоязычных евреев диаспоры, был, конечно, написан по правилам эллинистической историографии и служил первоклассным источником для изучения эпохи. Ясона из Кирены не следует, конечно, представлять вторым Полибием и более правильно полагать его подобным авторам, остро критикуемым последним. Он, вероятно, принадлежал к "патетической" тенденции эллинистической историографии, которая произвольно пыталась воздействовать на читателя описанием жестокостей и преступлений, с одной стороны, и актами мужества и величественными чертами характера, с другой, и не боялось включать в ход истории богов со всеми чудесами и волшебствами, связанными с их появлением[17].

Все это было, однако, не более чем обычным в то время риторическим приукрашиванием и не противоречит изложению реальной истории, основанному на политическом понимании, знании фактов и подлинному желанию сообщить правду. Если бы мы имели в своем распоряжении книгу Ясона, то мы бы знали о правлении эллинизаторов в Иерусалиме и восстании Маккавеев так же много, как и войне евреев против Рима в 66-70 г. н. э. и вполне возможно оказалось, бы что Ясон из Кирены как автор и историк не уступает Иосифу Флавию; а чтобы мы знали бы об Иудейской войне, если бы не великая книга Иосифа?

Однако книга Ясона не дошла до нас и в нашем распоряжении имеется только краткое изложение его труда во Второй книге Маккавеев. Каково же соотношение между Ясоном и Эпитоматором ? Есть ли у нас гарантия, что то, что писал Ясон, верно передано Эпитоматором? Кто, например, был заинтересован в том, что представить судьбу Храма в центр изложения событий? Кто внес в книгу преувеличенную религиозную тенденцию (в противоположность Первой книге Маккавеев)? В какой книге мере легенды (такие как мученичество Элиезера или матери и семи сыновей) были делом Ясона или они были внесены Эпитоматором?

У нас нет ответа на эти вопросы, и мы даже не можем когда-либо найти его, поскольку как Ясон, так и Эпитоматор принадлежали к одному типу еврейских эллинистических историков, пишущих на греческом языке, но обращавшихся к еврейскому читателю в диаспоре; и таков же был их подход к большинству проблем иудаизма. Поэтому как мы можем отличить одного от другого? Ясно только одно: Вторая книга Маккавеев не является законченным литературным и художественным произведением, каким, конечно, была книга Ясона; автор ввел в историческое повествование Ясона несколько сюжетов, которые ему казались обязательными; и больше того, чем ввел, он удалил и сократил, поскольку он свел пять книг Ясона в одну. Все эти изменения в тексте Ясона привели к нарушению в хронологии изложения. Частичная путаница возникла из-за ошибки автора в отношении документов в главе 11. Этот вопрос уже рассмотрен выше и здесь я снова хотел бы кратко подвести итог[18].

Среди четырех документов в главе 11, один относится к 162 г.; в нем сообщается о переговорах между сирийским правительством и Иудой Маккавеем. Остальные относятся к 164 г., и их содержанием являются переговоры между сирийцами и представителями эл-линизаторов. Эпитоматор, сокращая Ясона, свел все четыре документа вместе и тем самым совершил сразу две ошибки; он полагал, что все они относятся к 164 г. и что евреи, о которых сообщают во всех документах, это Иуда и его сторонники. Совершив эти ошибки, он сделал логический вывод из политической ситуации, обозначенной в этих документах. Если второй документ, в котором царь писал о свободе евреев в вопросах религии, относится к 164 г., то это означает, что первая война между Лисием и евреями закончилась подписанием мирного договора, а не поражением Лисия, как это произошло на самом деле; поэтому он увидел необходимость переработать историю о войне Лисия в Иудее. В том же документе упоминается о смерти самого Антиоха Эпифана. Автор, полагавший, что документ относится к 164 г., видел необходимость указать смерть Антиоха до этого года, хотя на самом деле Антиох умер в 163 г. При таком стремлении автора в текст книги было внесено много путаницы, и по этой причине Вторая книга Маккавеев создает впечатление незаконченной литературной работы, и исследователи весьма осторожно полагаются на содержащиеся в ней сведения.

Теперь, однако, ученые изменили подход к этой книге, они не ищут в ней ошибок, но пытаются реконструировать первоначальный текст Ясона. Получаются весьма интересные результаты, поскольку если мы удалим из Второй книги Маккавеев ошибки Эпитоматора и небольшие ошибки, совершенные для украшения рассказа, или возникшие в стремлении отдать должное религиозным и патриотическим чувствам, то мы обнаруживаем, что общая первоначальная линия Второй книги Маккавеев решающим образом соответствует общей линии Первой книги Маккавеев. Обе книги излагают те же самые события и в том же самом порядке[19]. Это наглядно показывает, что ученый может доверять Второй книге Маккавеев не меньше, чем он доверяет Первой книге Маккавеев. Возражая Вельгаузену, мы можем утверждать, что Вторая книга вполне надежна в каждом пассаже, который может быть проверен и, следовательно, заслуживает доверие и то, что не может быть проверено.

Среди таких частей книги для нас особенно важны главы 3-4. В них содержится подробный рассказ о событиях, предшествовавших восстанию Маккавеев. Первая книга Маккавеев едва касается этого периода; это не доказывает, что ее автор не знал этих событий, но совершенно ясно, что они не интересовали его. С другой стороны, автор Второй книги Маккавеев излагает полную и логическую историю их развития, а Ясон из Кирены, несомненно, посвятил им целую книгу[20].

Мы обнаруживаем здесь сообщения о вражде между Онией и Симоном, посещении Гелиодором Иерусалима, путешествии Онии в Антиохию, о возвышении его брата Ясона на пост первосвященника, войне между ним и Менелаем, о победе Менелая, беспорядках в Иерусалиме в связи с разграблением денег в Храме, об убийстве Онии в Дафне, нападении Ясона на Иерусалим, появлении Антиоха в Иудее - короче говоря, перед нами предстает полная история правительства эллинизаторов, что не нашло своего описания в других исторических источниках того периода.

В наше намерения не входит заявлять, что мы готовы верить каждой подробности этой книги, таких как, например, характеристика исторических лиц, число убитых в Иерусалиме, или мифические происшествия, связанные с появлением Гелиодора в Храме. Такие риторические приукрашивания особенно типичны для эллинистической литературы вообще и для еврейских исторических трудов в частности. Эти приукрашивания, на наш взгляд, не могут отрицать большую важность самого исторического повествования, которое логически развивается, а иногда сообщает такие подробные описания, которые ни в каком смысле не могут рассматриваться как фальсификация или плод авторского воображения.

Из таких подробностей можно также указать историю убийства Онии в Дафне. Если мы доверяем всему, что изложено в главах 3-4, то нет оснований верить в фальсификацию этого пассажа. Я упоминаю эту подробность, поскольку она важна для критики одного места у Иосифа Флавия (Bel. Jud., I, 31 ff.), что будет обсуждаться ниже.

2. Четвертая книга Маккавеев

Эта книга в целом не является историческим источником; в ней обсуждаются религиозные и философские вопросы, а примеры, приводимые автором из истории, служат только для подтверждения его отвлеченных идей[21]. Только один пассаж посвящен исторической ситуации в период эллиниэаторов. Такова глава 4, которая образует переход от общих философских предметов к историческим примерам. Содержание главы аналогично главам 3-4 Второй книги Маккавеев; там речь идет о вражде Онии и Симона, доносе Симона, о прибытии сирийского чиновника в Иерусалим, о безуспешной его попытке разграбить деньги Храма, о получении Ясоном поста первосвященника, его эллинистической реформе, ложном слухе о гибели Антиоха в Египте, о радости по этому поводу среди евреев, об Антиохе в Иерусалиме и его преследованиях.

Все это рассказано весьма кратко, и многие важные вещи, такие как правление Антиоха опущены вообще. Аналогия сообщению Второй книге Маккавеев полная, но имеются также следующие различия между двумя описаниями:

а) Ония указан как первосвященник ("пожизненно");

б) Симон бежит к Аполлонию и возвращается вместе с ним; в) сирийский чиновник, посетивший Храм, именуется "представителем Сирии, Финикии и Киликии";

г) донос Симона касается частных средств, хранящихся в Храме;

д) в Иерусалим прибывает Аноллоний "во главе сильного войска";

е) его задачей является конфискация частных денег;

ж) он со своим войском вступает в Храм;

з) перед ним появляются ангелы в облике всадников;

и) он просит "евреев" сжалиться;

к) Антиох Эпифан является сыном Селевка (прежде назывался Селевк Никатор);

л) Ясон платит Антиоху 3660 талантов ежегодно;

м) за цитаделью построен гимнасий.

Такие различия способствуют возникновению предположения о том, что автор Четвертой книги Маккавеев основывался непосредственно на книге Ясона из Кирены, не используя Вторую книгу Маккавеев, и такое мнение высказывалось в научной литературе[22].

Однако почти все вышеуказанные различия могут быть истолкованы или как простые ошибки (в результате желания сократить текст Второй книги Маккавеев), или как произвольные риторические добавления. Ясон из Кирены никогда не называл Антиоха "сыном Селевка Никатора" (то есть Никатора, основателя династии Селевкида), и такое добавление просто свидетельствует о невежестве автора. Нет оснований также полагать, что Ясон называл посланного в Иерусалим чиновника Аполлонием, поскольку тогда невозможно объяснить, почему Вторая книга Маккавеев именует его Гелиодором; с другой стороны, эту ошибку Четвертой книги Маккавеев легко понять, поскольку Аполлоний упомянут во Второй книге Маккавеев (4:4) как наместник Келесирии и Финикии. Не к Ясону восходит также удивительное добавление Кили кии к Келесирии. Оно, как замечает Бикерман, отражает административные реалии на римском Востоке в I веке н. э[23].

Даже особое подчеркивание вопроса о конфискации денег частных лиц (в противоположность разграблению сокровищницы, о чем не упоминается), не требует использования других источников, кроме Второй книги Маккавеев, поскольку это упомянуто там дважды (4:10; 4:66). Взятка в размере 3660 талантов, якобы обещанная Антиоху Ясоном, превосходит все разумные пропорции, и совершенно ясно, что обязана своим происхождением плодотворному воображению автора Четвертой книги Маккавеев, а не книге Ясона. Прочие изменения представляют собой просто исторические приукрашивания. Исходя из этого, нет оснований рассматривать Четвертую книгу Маккавеев в качестве источника, параллельного Второй книге Маккавеев, основывающегося, как и она, на книге Ясона из Кирены. Наиболее правильным предположением (принятым большинством ученых) является то, что автор Четвертой книги Маккавеев заимствовал необходимый исторический материал прямо из Второй книги Маккавеев. Если это так, то Четвертая книга Маккавеев не имеет независимой ценности для изучения еврейской истории в период правления эллинизаторов в Иерусалиме.

3. Иудейская война 1:31-33

Автор анализировал этот пассаж в другом месте[24]. Здесь будет приведен только краткий вывод его изучения. Вот этот пассаж:

"Когда Антиох Э пи фан оспаривал у Птолемея VI господство над всей Келесирией[25], среди предводителей евреев возник раздор (каждый оспаривал притязания другого на первенство, и никто из знати не желал подчиняться равным себе.) Наконец, Ония, один из верховных священнослужителей, возобладал над своими противниками и изгнал из города членов семейства Товии. Те бежали к Антиоху и умоляли его вторгнуться вместе с ними в Иудею, используя их в качестве проводников. Царь, который давно хотел поступить так, согласился и отправился лично во главе огромного войска, приступом взял город. Он предал смерти многих приверженцев Птолемея, позволил своим людям грабить в свое удовольствие, и сам участвовал в разграблении Храма; наконец, он прекратил ежедневные жертвоприношения, и они не совершались в течение трех с половиной лет. Священник же Ония бежал к Птолемею и получил от него во владение местность в области Гелиополя; там он построил город, точное подобие Иерусалима, и точно такой же храм. Но об этом мы еще поговорим в надлежащем месте".

Оценка этого пассажа зависит от оценки Второй книги Маккавеев. Если мы примем как исторический факт рассказ Второй книги Маккавеев об убийстве Онии в Дафне, то не можем согласиться с указанием Иосифа, что Ония бежал в Египет и там основал хорошо известный храм. Мы уже видели ранее, что можно доверять исторической достоверности автора Второй книги Маккавеев. Я уже высказал аргументы в пользу того предположения, что это не Ония III, но его сын Ония IV основал храм в Египте. Так что конец этого пассажа по меньшей мере неправилен.

Теперь следует установить насколько имя Онии соответствует исторической ситуации, указанной в начале отрывка: "Когда Ан-тиох Эпифан оспаривал у Птолемея VI... среди предводителей евреев возник... и Ония... возобладал и изгнал из города членов семейства Товии...". Антиох воевал в Египте два раза в 169 и 168 гг., а Ония был убит в Дафне в 171 или 170 гг. То есть сообщение Иосифа неверно. Совершил ли Иосиф хронологическую ошибку, отнеся во времени войны Антиоха события, которые произошли ранее? Но когда же, если это так, Ония воевал против Товиадов и изгнал их из города? Начиная со 175 г., он проживал в Дафне (или по крайней мере, вне Иудеи), а до этого воевал против Симона, брата Менелая, но не он изгнал своих противников из города; он сам должен был покинуть Иерусалим, потому что его враги одолели его. Поэтому ясно, что и начало пассажа не более исторически достоверно, чем его конец.

Если полагаться только на историческую критику, то мы должны просто вычеркнуть пассаж 1:31-33 из списка исторических источников эллинистического периода. Но существует и возможность его сохранить. Давайте произведем эксперимент и будем читать Ясон вместо Онии; тогда мы увидим, что весь отрывок примет совершенно другой вид[26].

Ясон сражался против Товиадов дважды; первый раз в 171 г. и второй раз в 168 г. В 171 г. он изгнал Товиадов из города, и они обратились за помощью к Антиоху; об этом Иосиф Флавий сообщает в Ant. Jud. (XII, 237) и далее. В 168 г. Ясон напал на Иерусалим из Трансиордании с отрядом в тысячу человек. Менелай отступил и укрепился в городе (Вторая книга Маккавеев 5: 5-10). Какую же войну имеет в виду Иосиф Флавий в указанном фрагменте? Он, очевидно, спутал эти два конфликта. Конец сообщения больше соответствует событиям 168 г.; Иосиф Флавий описывает появление Антиоха в Иерусалиме как результат междоусобной борьбы среди евреев а это имело место в 168 г.

Однако начало отрывка производит другое впечатление. Иосиф Флавий говорит о раздоре в среде предводителей евреев в Иерусалиме как о продолжительном деле, возникшем из-за нежелания одной стороны уступить другой, а не о внезапном нападении одной стороны на город. Не соответствует действительности также и изгнание Товиадов из города в 168 г.; Менелай тогда же не покинул города, но закрепился в Акре, и, возможно, что и Товиады подобным образом. Представление о том, что Антиох давно "желал" напасть на Иерусалим, также находится в противоречии с политической ситуацией 168 г.; Антиох, находясь в Египте, узнал о восстании и сразу же принял решение о его подавлении. Отсюда можно заключить, что этот пассаж основан на событиях 171 г., однако Иосиф Флавий, желая сократить историю и быстро перейти в рассказу о преследованиях Антиоха, включил их во вторую войну Ясона и перенес все дело во время египетского похода Антиоха.

Однако Иосиф Флавий говорит, что Ония бежал в Египет и там построил храм, но это не может быть приписано Ясону. Это является важным аргументом, но он не может служить доводом против нашего предположения, поскольку Ясон также бежал в Египет, как о том свидетельствует Вторая книга Маккавеев (5:5). Конечно, не он построил Дом Онии, но после того как Иосиф спутал Ясона с Онией и поместил его в Египет, то было естественно для него превратить Онию в строителя храма, названного его именем. Таким образом, одна ошибка привела к другой, и Иосиф повторяет ее один раз в "Иудейской войне" (VI1:7, 2). Только в "Иудейских древностях" Иосиф исправляет свою ошибку, сообщая, что не Ония III, но его сын Ония IV построил храм в Египте.

Таким образом, важность отрывка из "Иудейской войны" 1:31- 33 как исторического источника может быть восстановлена. Но на самом деле даже после исправления этот пассаж не становится очень важным; Иосиф Флавий писал слишком кратко, отражая только политический аспект событий; достойно упоминания и то, что он не высказывает вообще никакого намека на эллинистическую реформу Товиадов, и читатель в удивлении может задаться вопросом, почему Антиох прекратил ежедневные жертвоприношения в Храме, если война не имела иных целей, кроме политической?

Ученые обычно полагают, что в основе обсуждаемого отрывка из "Иудейской войны" лежит греческий источник, автором которого являются или Николай Дамасский, или Александр Полигистор. Автор данной книги не придерживается этого мнения. Иосиф Флавий действительно пишет, что война между Антиохом и Птолемеем разразилась из-за Келесирии; на это указывает и Полибий (XXVIII, 1; Ibid., 15). Но, с другой стороны, он сообщает, что Антиох приостановил ежедневные жертвы на три с половиной года, продолжительность этого срока он заимствовал из Книги Даниила. В результате получается, что в основе отрывка лежат не только греческие, но и еврейские источники. Однако мало кто может согласиться с тем, что Иосиф читал и изучал много источников, чтобы написать эти две или три строчки. В "Иудейской войне" главным предметом является великая война между Римом и евреями в 66-70 гг. н. э. Для объяснения читателям причин этого восстания он написал длинное предисловие, в котором изложил события в Палестине со времени Антиоха Эпифана до начала восстания. Он предварил это предисловие несколькими строками, в которых очень кратко изложил причины, приведшие Антиоха в Иерусалим, и именно этот пассаж мы теперь обсуждаем.

Для этого короткого пассажа не стоит искать тщательно источников, Иосиф писал то, что он запомнил из книг, которые читал раньше, и то, что он знал как человек, обладавший общими сведениями о развитии исторических событий. Что-то он помнил, а некоторые события забыл. Он помнил, например, о том, что имела место напряженность между предводителями евреев в Иерусалиме во время войн Эпифана в Египте, но забыл, что она началась еще до этого. Имена знаменитых людей этого периода сохранились в его памяти, но он забыл, кто сражался против кого, и перепутал Ясона с Онией. Но, что важнее всего, он коснулся только политического аспекта проблемы, потому что в противном случае, он был бы не в состоянии указать причину появления Антиоха в Иерусалиме. Однако он не вдавался глубоко в жизнь этого периода, потому что этот вопрос не интересовал его. Исходя из этого, пассаж из "Иудейской войны" 1:31-33 можно использовать в качестве дополнительного источника для изучения эпохи, но не содержит ничего, что может в какой-то мере обогатить наши знания.

4. Иудейские древности XII, 237 ff.

В "Иудейских древностях" Иосиф Флавий недостаточно освещает период правления эллинизаторов в Иерусалиме. С периода Иуды Маккавея Иосиф Флавий почувствовал под ногами твердую почву. Он стал использовать Первую книгу Маккавеев и особенно Николая Дамасского. При описании древнего периода он пользуется сведениями книг Библии. Для периода от времени Неемии до Иуды Маккавея у него не имелось надежных источников. Поэтому он стремился заполнить вакуум теми историями, которые он мог узнать, в частности, историей о посещении Александром Иерусалима, выдержками из семейной хроники Товиадов, книгой Аристея и прочими.

Мы не можем указать, какие источники он использовал при описании рассматриваемого периода; здесь, так же как и в "Иудейской войне", он не занимается глубоко изучением этого времени, события которого не интересует его сами по себе, но служат только вступлением в рассказ о событиях, которые произошли после этого. Несколько ошибок, допущенных в "Иудейской войне", он исправил в "Иудейских древностях", например, относительно Онии и сооружении им храма в Египте. Он также находит необходимым коснуться внутреннего аспекта событий и сообщить об эллинистической реформе Товиадов. Но вместо этого он совершил новые ошибки, так как он сделал Менелая братом Ясона.

Согласно рассказу в "Иудейских древностях", Антиох после смерти Онии передал пост первосвященника Иошуа, греческое имя которого было Ясон; затем царь разгневался на Ясона и передал первосвященство его младшему брату Онии, чье греческое имя было Менелай. Между Ясоном и Менелаем разразилась война и Ясон изгнал Товиадов из Иерусалима. Товиады явились к Антиоху и предложили ему программу эллинистической реформы. Затем идет рассказ о войнах Антиоха в Египте и его преследованиях.

У нас имеется только один способ определить истину в этой истории, а именно посредством сравнения ее со Второй книгой Маккавеев. Несомненно, что подробное сообщение Второй книги Маккавеев написанное вскоре после свершившихся событий, более исторически достоверно, чем тот, что изложено в "Иудейских древностях". Поэтому исследователи не принимают из сочинения Иосифа Флавия того, что противоречит Второй книги Маккавеев, и принимают то, что соответствуют ей или по крайней мере не противоречит этой книге. Согласно Второй книге Маккавеев, Ясон получил первосвященство не после смерти Онии, но при его жизни, а Ония не умер естественной смертью (как видимо думает Иосиф Флавий), но был убит в Дафне. Поэтому сообщение в "Иудейских древностях" недостоверно.

Согласно Второй книге Маккавеев, Менелай был братом Симона, который происходил из "колена Вениаминова", священнической стражи Миньямина или Бельгеа (см. ниже, Приложение II); во всяком случае, он не принадлежал к семье предыдущих священников Ониадов и Ясона и не мог быть братом Онии и Ясона, как полагает Иосиф. Замечание Иосифа, что еврейское имя Менелая было Ония, также противоречит его сообщению, потому что нельзя предполагать, что два брата имели от рождения одно и то же имя. Затем и Иосиф сообщает нам о войне между Ясоном и Менелаем за пост первосвященника. Вторая книга Маккавеев также сообщает об этой войне, однако в книге война быстро заканчивается победой Менелая, тогда как Иосиф Флавий говорит о победе Ясона и также изгнании Товиадов из Иерусалима. Здесь Иосиф, конечно, может быть поправлен в соответствии со Второй книгой Маккавеев, однако и в "Иудейской войне" он также говорит об изгнании Товиадов из города, а, если же информация появляется в источниках дважды, то мы должны с этим считаться.

Изгнание Товиадов является, очевидно, историческим фактом; но остается вопрос, кто их изгнал и когда это произошло? В "Иудейской войне" это совершил Ония; в "Иудейских древностях" - Ясон; однако мы видели выше, что сообщение в "Иудейской войне" явно противоречит Второй книге Маккавеев, и мы предположили, что имя Ония должно быть заменено на имя Ясона. Если эта поправка приемлема, то сообщение в "Иудейской войне" и во Второй книге Маккавеев может быть просто согласованы тем предположением, что конфликт Ясона с Менелаем продолжался некоторое время. Ясон, добившись успеха вначале, изгнал Менелая из города, но затем Ме-нелай вернулся в Иерусалим во главе войска, предоставленного ему Антиохом и победил Ясона. Это произошло 171 г., поскольку в 168 г. Менелая не было в Иерусалиме. Если это так, то мы можем подтвердить для истории сообщение о том, что Товиады поддерживали Менелая. Этот особенно важно, поскольку Вторая книга Маккавеев не упоминает Товиадов вообще и обходит молчанием их заметную роль в еврейской истории.

Далее, рассказ Иосифа Флавия противоречит Второй книге Маккавеев: Товиады предлагают царю план эллинистической реформы. Известно, что не они а Ясон предложил этот план и был первым в деле эллинизации евреев. Однако здесь также может быть найден необходимый компромисс. Нельзя отвергать тот факт, что Товиады были решительными эллинистами по своим устремлениям, что они унаследовали это от своих предков, и можно поверить, что реформа Ясона была результатом их политического плана. Иосиф забыл о том,

кто был первосвященником во время реформы, и вспомнил только тот факт, что это было связано с политикой Товиадов. Позднее они победили Ясона и присоединились к Менелаю. Иосиф Флавий полагал, что они начали выполнять свои замыслы при правлении последнего. Здесь он допустил хронологическую ошибку, но был прав в общем подходе к освещению событий; стремление к эллинизации действительно возникло и развилось среди ограниченного круга аристократии Иерусалима, в котором Товиады занимали важнейшее место. Большое значение для историка имеет пассаж в "Иудейских древностях" (XII, 23 ff.), поскольку здесь подчеркивается внутренняя связь между эллинизмом и Товиадами, что неточно отражено в остальных источниках того периода. Мы очень бы хотели узнать, из какого источника Иосиф Флавий взял эту информацию, но, как мы уже сказали, источники Иосифа Флавия для этого пассажа нам неизвестны.

5. Первая книга Маккавеев

Большая ценность Первой книги Маккавеев для исторического исследования эпохи Хасмонеев находится вне всяких сомнений; даже критические замечания Низе не могут поколебать ее важное значение в глазах ученых. Если устранить из книги некоторые подробности, вставленные туда для того, чтобы польстить правящей династии, то в нашем распоряжении оказывается простой реалистический рассказ о периоде истории от появления Иуды Маккавея до смерти Симона. Но первая глава, в которой автор излагает события, случившиеся до Иуды Маккавея, страдает существенными недостатками: она слишком короткая и написана местами в поэтическом стиле. Автор не может сдержать своих религиозных и политических эмоций и в острой форме выражает свой гнев и горечь по отношению к Антиоху и эллинизаторам. Не называются имена эллинистических реформаторов, выражения "преступники" и "отступники" кажутся ему достаточными. Он не вникает глубоко в политические вопросы, поскольку для него здесь не имеется внутренней связи между египетскими войнами Антиоха и событиями в Иерусалиме.

Тем не менее там имеется несколько сообщений большой важности, о которых говорится весьма бегло, в частности о подробностях эллинистической реформы, о разграблении Антиохом сосудов Храма, об основании Акры и основании колонии чужестранцев на земле Иерусалима. Весьма важной для нас является также информация о бегстве иерусалимского населения до начала преследований Антиоха и запустении Храма. С другой стороны некоторые сообщения автора книги, такие как указ Антиоха о том, что все народы государства должны стать одной нацией (1:41-42), недостоверны. В общем можно заявить, что в главе I Первой книги Маккавеев сохранены некоторые важные элементы информации, добавляющие материал для исследования периода эллинизации в Иерусалиме, однако они не изображают полной картины и каждый отдельный факт обретает свое истинное значение только после сравнения с историческим материалом, полученным из других источников, главным образом из Второй книги Маккавеев.

6. Книга Даниила

Книга Даниила возникла в обсуждаемый нами период. Автор ее знает две египетские войны Антиоха (11:28; 30), но ему ничего неизвестно о его походе на Восток и его смерти; он ожидает его третьего похода в Египет (Ibid., 40). В этом случае книга составлена немногим позже 160 г., но до захвата Иерусалима Иудой Маккавеем. Если бы это было не так, мы должны были бы надеяться найти в ней какие-то намеки на Иуду и на освящение Храма. Книга такого сорта, написанная в ходе самих событий, могла бы быть прекраснейшим историческим источником. Однако автор Книги Даниила не намеревался писать историю, поскольку для него пророчество и провидение заменили действительное изложение событий.

Каждый желающий использовать Книгу Даниила в качестве исторического источника должен первым делом подобрать ключ к его языку, полному намеков. Это весьма непросто, поскольку мы не знаем всех мелких подробностей событий того периода, которые давали бы нам возможность понять каждую ссылку в Книге с такой легкостью, как и современники Даниила. Можем ли мы утверждать, что слова "и во время страдания своего будут иметь некоторую помощь, и многие присоединятся к ним, но притворно" (Ibid., 34) имеют в виду Хасмонеев, или слова "мятежные из сынов твоего народа поднимутся, чтобы исполнилось видение, и падут" (Ibid., 14) направлены против определенной политической партии?[27] Какова гарантия того, что здесь говорится о мессии в главе 11: 26, и "вождь завета" в главе 11:22 означает Онию III, как полагают ученые?

Все эти намеки только тогда могут быть распознаны, когда мы сравним каждый стих из Книги Даниила с сообщениями о событиях того периода в других источниках. Следовательно, автор Книги Даниила не может осветить нам тот период, однако события того периода, о которых сообщили другие источники, помогут нам разгадать загадки Книги Даниила. В такой ситуации мы не можем надеяться, что книга предоставит для историка много материала; как правило, сам историк должен сначала дать свои пояснения этой книге, а затем использовать их после того, как они проверены как исторический материал. В большинстве случаев можно утверждать, что Книга Даниила предоставляет ученому дополнительное подтверждение того, что известно из другого источника. Так, например, если мы не знали бы об убийстве Онии в Дафне из Второй книги Маккавеев, нам бы не пришло на ум увязывать стихи 9:26 и 11:22 в Книге Даниила с этим событием и видеть в Онии мессию и "вождя завета". Однако так как это нам известно, и предположение может быть принято, то, таким образом, ученые получают дополнительную иллюстрацию к сообщению во Второй книге Маккавеев.

Можно привести и другой пример: из Первой и Второй книг Маккавеев следует, что Антиох и его преемники намеревались разделить страну евреев среди своих войск. Даниил сообщает о народе "чужого бога", который поселился в цитадели, и о земле, которую Антиох в награду разделил среди них (11:39). Здесь также историк получает очень важное дополнительное подтверждение сообщению из других источников. История из Книги Даниила о втором посещении Антиохом Иерусалима также находит поддержку в сообщениях из Первой и Второй книг Маккавеев. Но если мы не можем сопоставить информацию из Книги Даниила с другим источником, то мы остаемся без помощи перед его загадками, и все предположения будут лишены серьезного основания.

И возможно, самое главное значение Книги Даниила не в том, что она сообщает какие-то исторические факты, но в сохранении для нас духа того периода. Она говорит о тех, "кто покинул Завет Святости", и "предателях Завета" с одной стороны, и о "просветителях народа" и "святых" - с другой, и мы оказываемся как бы в центре острой борьбы между эллинизаторами и хасидеями и узнаем из его книги о преследованиях, пытках и взаимной ненависти между приверженцами двух лагерей. В какой степени мы можем использовать первые шесть глав книги в качестве характеристики периода Антиоха, представляет собой отдельный вопрос. По мнению автора данной книги эти главы также содержат ясные указания на рассматриваемый нами период, но многие придерживаются другого мнения, и вопрос этот не может быть легко решен[28].

7. Рукописи Мертвого моря

Все вышесказанное о Книге Даниила может быть отнесено и к "Рукописям Мертвого моря", недавнее открытие которых представляет собой одно из самых важных открытий в еврейской истории эллинистического и римского периода[29]. С одной точки зрения, изучение "Рукописей Мертвого моря" представляется делом гораздо более трудным, чем Книга Даниила, поскольку время составления последней нам известно, в то время как мы не знаем этого о свитках, и вопрос о хронологии представляет собой загадку, которую надо решить, прежде чем можно будет приступить к выяснению содержащихся в них сведений об исторических событиях. Предлагаемые исследователями даты написания этих свитков колеблются в пределах от III в. до н. э. до III в. н. э.[30], и каждый ученый приводит "несомненные", основанные на анализе текстов доказательства своей правоты. В той мере как умножаются эти теории, уменьшаются перспективы решения проблемы.

Это неудивительно, поскольку свитки написаны тем же самым языком намеков, как и Книга Даниила. Их автор воздерживается от использования личных имен и исторических дат и старается не упоминать определенных событий, однако, с другой стороны, он использует цветистые выражения в библейском стиле, но при этом невозможно точно понять, что они сообщают, подразумеваются ли здесь события, происходящие в данное время и в данном месте, или речь идет об эсхатологических видениях, порожденных воображением автора.

Если согласиться с преобладающим мнением, что намеки в тексте сообщают об исторических событиях и допускают определенные решения, тогда мы имеем здесь дело с историей религиозной секты, секты "Иахад", сходной по своему мировоззрению с ессеями и основанной лицом, известным как "Учитель праведности", который подвергся преследованиям, пыткам и возможно был казнен "Нечестивым священником", а вся секта преследовалась злобными людьми. После преследований разразилась реальная война между "сынами света" и "сынами тьмы", и, как следствие этой войны, часть секты или вся она целиком была вынуждена уйти из Палестины и искать убежища в Дамаске. Когда это могло произойти?

Некоторые исследователи полагают, что основание секты относится к дохасмонейской эпохе и что Учитель праведности погиб при правлении эллинизаторов (первосвященник Ония III возможно был Учителем, в то время как злым Священником был один из приверженцев эллинистической реформы) - Ясона, Менелая или Алкима, а война сынов света и сынов тьмы была войной хасидеев и Иуды Маккавея против войск сирийцев и эллинизаторов[31].

Другие полагают, что здесь речь идет о борьбе секты с Александром Яннаем, который и был Нечестивым священником, при котором члены секты бежали в Дамаск, чтобы там обосноваться[32]. Другие ищут исторический фон событий в начале римского периода или в перипетиях политической борьбы евреев против Рима и даже позднее[33].

Помимо Учителя праведности и Нечестивого священника, несколько других наименований возбуждают интерес ученых, среди них "Хаттим" и "Дом Абсалома". Что касается "Хаттим", то некоторые думают, что они означают "македоняне", а другие "римляне"[34]; а для идентификации "Дома Абсалома" рассматривают всех лиц этого имени в эллинистическо-римский период. Иные полагают, что это не имя реального человека, а имя Абсалома, сына Давида, историческая и легендарная фигура которого стала символом измены и отступничества[35].

Как же можно разобраться во всем этом хаосе? Автор признается, что в начале своей работы над настоящей книгой он намеревался использовать "Рукописи Мертвого моря" для изложения истории этой эпохи, поскольку полагал, что война сынов света с сынами тьмы "несомненно" представляла собой борьбу между хасидеями и эллинизаторами и поэтому прямо относится к предмету этой книги. Но при более глубоком знакомстве с проблемой и связанном с этим изучением свитков он пришел к выводу, что хотя и возможно создать некоторую теорию, но она будет субъективной и не более обоснованной, чем любая другая теория; даже если бы он смог бы успешно отвергнуть мнения других, он никогда бы не был в состоянии доказать правоту собственных взглядов с той абсолютной определенностью, которая одна могла бы оправдать использование материала рукописей для целей исторического исследования. Новый материал может предоставить нам новые данные и, наконец, обрести необходимую определенность; однако пока до этого еще далеко, и наше отношение к его содержанию должно определяться выражением "ignoramus" (не знаем).

Состояние исследования "Рукописей Мертвого моря" в настоящий момент похоже на уже отмеченную ситуацию, касающуюся изучения Книги Даниила: вероятнее, что не свищи сообщат нам об этой эпохе, но известные нам из других источников события эпохи могут помочь нам расшифровать намеки, содержащиеся в свитках. И все, что было сказано в отношении Книги Даниила, вполне при-ложимо и в отношении свитков; представляется весьма опасным делать определенные заключения относительно фактов, упомянутых в свитках, но дух, которым исполнены тексты на этих старинных ветхих пергаменах, весьма важен для исторического исследования. Если на самом деле окажется справедливым мнение, что они относятся к римскому периоду, то они не имеют ничего общего с предметом настоящей книги, однако если они написаны во времена Александра Я иная или даже в конце периода Хасмонеев, то дух, которым эти тексты исполнены, тот же самый, что вдохновлял первых хаси-деев и Иуду Маккавея в их упорной борьбе против армий сирийцев и эллинизаторов, поскольку корни секты весьма глубоки, а ее духовный облик мало менялся в ходе этого столетия.