Заметка эта представляет собой ответ на частное письмо, содержание которого приблизительно таково: «Я хотел бы задать Вам один прямой вопрос и получить на него такой же ответ и совет, хотя я не могу поручиться, что последую ему. В течение пяти лет я принимал активное участие в деятельности одной молодежной сионистской организации, но в последний год существенно изменились мои взгляды на общество. Я больше не верю в существующий режим и питаю отвращение к социал-демократам. Они напоминают мне сионизм у нас, в котором надеются на эволюцию, занимаются социализмом в миниатюре и, хоть и против желания, предательством. А раз так, коммунизм выглядит намного привлекательней. Но прежде всего я хотел бы видеть свой народ, обосновавшийся и пустивший корни в Израиле, или, по крайней мере, в начале этого процесса; тогда я мог бы посвятить себя борьбе за новый режим. Когда я рассказал об этих своих мыслях товарищам по организации, это только привело к трениям, о которых я не стану рассказывать. Какой совет Вы можете мне дать? Имею ли я право оставаться в сионистской организации с такими взглядами или мне следует оставить ее? Что Вы думаете об этом?»

  Вопрос действительно прямой. И он знаменателен для нашего времени. От него нельзя отмахнуться. Тот, кто потерял надежду на осуществление целей сионизма и перестал в душе быть сионистом, не должен совершать лишних усилий для понимания их, а встать и пойти по зову своего сердца.

Человек либо родился сионистом, либо нет. Сионизм воплощает гордость и признание права на госу-дарственнный суверенитет, и эти черты не могут разрешить ему принять положение, при котором еврейская проблема отодвигается с первого места и уступает дорогу другим, как бы велики и значительны в мировом масштабе они не были. Для человека, который так чувствует, даже спасение всего мира неактуально пока у еврейского народа нет своей страны, как у всех народов; даже если ему скажут, что для достижения сионизма необходимо временно отсрочить спасение мира на целое поколение, на сто лет, он скажет: «Пусть мир подождет, ибо мы часть его, важная и святая, ждущая спасения». Такие ощущения нельзя внушить человеку. Бывает, что человек считал себя сионистом, особенно после провозглашения Декларации Бальфура, когда сионизм стал модой и казалось, что вот-вот он осуществится, и без особых трудностей.

Но вскоре всплыли трудности, он вышел из моды, и человек, считавший себя сионистом, видит, что он ошибся, он может существовать и без спасения Израиля и может удовлетвориться спасением остального мира. Такому человеку следует сказать: если так, иди с миром, и чем скорее, тем лучше. Был период в семидесятые годы, когда было принято покидать лоно еврейства массами. Почти каждый молодой человек, который вступал в общеобразовательную школу, был кандидатом в духовного изгоя; но мы преодолели это явление. И слава Богу, удостоились быть свидетелями первых пионеров Билу, Герцля, Нордау и других. Нам нечего боятся покидающих. Мы бесконечно богаты. Я говорю со всей серьезностью всем сионистским молодежным организациям: открывайте двери всем сомневающимся; каждому: вглядись в свою душу, может, ты ошибаешься, и в душе твоей сионизм не господствует над другими мировоззрениями. Если это так, дорогой друг, не теряй ни минуты, иди с миром, не поведав, что ты думаешь о нас, – мы обойдемся без тебя.

  Но юноша, написавший мне письмо, принадлежит к другому типу людей, и такие юноши типичны для нашего времени. Он в душе не отвергает сионизм, он только хочет совместить его с другим идеалом; он даже говорит о том, Что прежде он хочет видеть еврейский народ, обосновавшийся в земле Израиля. Такому человеку надо ответить честно: не может быть прежде и после, а только то, что служит одному идеалу, ибо не только нет места другому идеалу, а возникает необходимость против него, если он мешает первому. И речь идет не о теории.

У каждого образованного человека есть разные точки зрения на всевозможные жизненно важные вопросы. Он может быть пацифистом, поклонником эсперанто, приверженцем арабского народа, ратовать за получение им арабской федерации от Марокко до Ирака. Он может восхищаться Англией и поддерживать ее право на сохранение колонии Индии или, наоборот, испытывать ненависть к Англии и мечтать об освобождении Индии. Он может быть врагом существующего режима и верить, что самый справедливый режим – социализм. Он может даже верить, что для завершения социализма больше подходят коммунистические методы, чем социал-демократические. Многие глубокомыслящие и серьезные люди придерживаются подобных взглядов в разных областях. Но это всего лишь взгляды, не идеалы. Идеал – это особый вид мировоззрения, которому верны; и всякий раз, когда возникает противоречие между идеалом и другими мировоззрениями, служат первому и отбрасывают остальное.

  В каждом движении есть внутренние проблемы совести. Особенно это относится к так называемым «революционным» движениям. В принципе они против кровопролития, но они не следуют этому принципу, когда идеал вынуждает их. Гарибальди был одним из первых, кто мечтал о создании Лигии Наций, которая покончит со всеми войнами; но всю свою жизнь он воевал. Я готов поверить, что русские коммунисты против принципа милитаризма, но они создали самую большую армию в мире. Можно привести множество примеров из всех сфер жизни. Но есть одно железное правило: человек не может достигнуть чего-то, не будучи готов привести в жертву другие мировоззрения, когда есть в этом необходимость. Отсюда святая нетерпимость идеала. Идеал не терпит никакого соперничества.

  Отсюда мы приходим к принципиальной дилемме: можно ли, как надеется мой молодой друг, совместить активную деятельность в пользу сионизма с последовательным служением коммунизму. Если это возможно – нет никаких противоречий, но если нет, тогда…

  Давайте посмотрим беспристрастно на действительность, забудем, что пишущий эти строки не только против коммунистических методов, но и против коммунистического режима; более того, забудем об отношении коммунистов к сионистам в странах, где их преследуют. Выразим свое мнение о коммунизме на основе двух его основополагающих принципов.

  Отношение к капиталу: финансирование строительства в Палестине исходит на девяносто процентов из кармана людей среднего класса. Все фабрики в Палестине созданы на их деньги. Деньги на строительство Тель-Авива дал средний класс. И самые старые в стране сельскохозяйственные поселения созданы на деньги мелкой буржуазии и большого капитала, другая группа поселений, более поздняя (Месха, Седжера и другие), на деньги барона Гирша; новые поселения на деньги Керен-га-есод (основного фонда).

И снова это деньги буржуазии, факт этот может быть неприятным или нет, но факт на лицо. А одним из ведущих принципов коммунизма является классовая борьба пробив буржуазии и цель ее покончить с буржуазией после победы пролетарской революции, реквизировать всю ее собственность, большую и малую. А это означает уничтожить единственный источник капитала для строительства Израиля. Коммунизм в силу своей природы стремится настроить народы Востока против европейских стран. Он видит европейские страны как «империалистические и эксплуататорские» режимы.

Совершенно ясно, что коммунисты станут натравлять народы Востока против Европы. И сделать это они могут только под лозунгом национального освобождения. Он говорит им: «Ваши страны принадлежат вам, а не чужим». То же они неизбежно скажут и арабам, особенно арабам Палестины. Ибо в соответствии со стратегическим законом, нельзя пренебрегать никакой армией, никаким борющимся движением, и бить противника в его слабом месте. Евреи слабее англичан, французов и итальянцев.

  И снова я хочу подчеркнуть: я не говорю, что коммунизм злонамерен. Наоборот, я знаком с несколькими русскими коммунистами, которые питают симпатию к сионистам. Но симпатия не может изменить объективного отношения к сионизму. Принципиально коммунизм против сионизма. Коммунизм не может не подкапываться под сионизм и не предоставить арабам возможность превратить Палестину в часть большого арабского государства. Он не может вести по-другому. Коммунизм стремится подточить и уничтожить единственный источник строительного фонда – еврейскую буржуазию, ибо основа его – принцип классовой борьбы с буржуазией. И поэтому оба эти движения несовместимы даже теоретически. Тот, кто хочет служить сионизму, не может не бороться против коммунизма. Весь процесс строительства коммунизма, даже если он происходит где-то там, на другом конце планеты, в Мексике или в Тибете, наносит ущерб строительству Земли Израиля. Каждый провал коммунизма в пользу сионизма. Редко встречаются в жизни два так резко несовместимых движения.

  Нет места понятиям «прежде» и «после». Если мы хотим прежде всего создать еврейскому народу государство по обе стороны Иордана, мы не можем оставаться нейтральными. Как человек не может дышать в воде (любит он воду или нет), так сионизм не может существовать в атмосфере коммунизма. Если сионизм занимает в сердце первое место, нет в нем места прокоммунистическим тенденциям, ибо для сионизма коммунизм, как удушающий газ, и только как к таковому можно к нему относиться. Или – или.

  У каждого интеллигентного человека можно обнаружить массу всяких взглядов и вер. Поэтому, посиди, подумай и выбери, какую из них ты предпочитаешь, какой хочешь служить, а ко всем остальным отнесись, как советская власть к идее пацифизма: если можно дать ему ход, почему бы и нет, если нет – создает сильную армию; склони голову перед одним идеалом. Человек может жить и без идеала – заработкам это не мешает, но с двумя идеалами может мириться только болтун.

  Если ты выбрал коммунизм – иди с миром, если еврейское государство на земле Израиля, то твоя симпатия к коммунизму лишена смысла, и ты должен бороться с этим, покончить с этим, как и я. Но я это делаю с удовольствием, а ты с сожалением, вот и все различил между нами. Есть только две возможности. Третьей не дано.