РАЗДЕЛ V. РАБИН КОМАНДУЕТ БРИГАДОЙ

Глава 31. Шейх-Джарах

1. Продолжить наступление

Итак, наступление на северном плато провалилось. Надо было решать, что делать дальше. Командование “Йевуси” еще тешило себя надеждой, что англичане вот-вот оставят город и, отчасти, не хотело признать, что потерпело поражение. Было решено продолжать операцию, перенеся боевые действия в Иерусалим. Как правило, опытные командиры предпочтут боевые действия на “открытой” местности боям в городе, но таково было решение командования “Йевуси”, и Бен-Гурион поддержал его. Бен-Гуриона особенно тревожили политический и психологический аспекты неудачи ПАЛЬМАХа. До сих пор только “сектанты” проводили в Иерусалиме успешные наступательные операции, заставив арабов очистить несколько кварталов. Эти успехи представляли в невыгодном свете Хагану и ПАЛЬМАХ, особенно после поражения 23 апреля. Бен-Гурион сказал Галили: "Если ЭЦЕЛЬ действительно планирует вторжение в (арабский) город, мы должны опередить его. На это есть две причины: предотвратить (новый) Дир-Ясин и не дать награды "сектантам". Не возможные убийства арабов тревожили Бен-Гуриона, а перспектива новых успехов ЭЦЕЛя и ЛЕХИ на фоне поражений ПАЛЬМАХа и бездействия Хаганы. Чтобы остановить рост симпатии к “сектантам” и ревизионистам, Бен-Гуриону срочно нужна была победа.

Бен-Гурион хотел немедленной атаки и исходил из того, что ПАЛЬМАХ нанесет удар в пасхальную ночь 23 апреля. В эту ночь радиостанция Хаганы передала его речь: "Еврейскому Иерусалиму мы говорим: вся тяжесть боев легла на твои плечи, ибо здесь сердце всей войны. Три опорных пункта на западе и на севере города последовательно разрушаются и занимаются нашими бойцами". По-видимому, он не понял размеров и значения катастрофы, которая постигла бригаду "Харэль" всего лишь несколько часов до этого. Батальоны ПАЛЬМАХа не пошли в бой в пасхальную ночь. Их, правда, перевезли из Кирьят-Анавим в город, но они остались в лагере Шнеллер, в гимназии "Рехавия" и в частных домах. Ночью они участвовали в пасхальном седере, а днем тренировались в технике уличного боя. Атаку перенесли на ночь 24/25 апреля. Бен-Гурион записал в дневнике: "Решено действовать этой ночью в Шейх-Джарах. Надо захватить Шоафат. Его эвакуация была ошибкой. Следует освободить Невэ-Яаков и Атарот".

Обдумывая операцию “Йевуси”, Бен-Гурион исходил из предположения, что англичане собираются оставить город в конце апреля. Тем временем выяснилось, что это предположение было неверным (1). Правда, англичане перенесли главное командование в район Хайфы (26 апреля), но в Иерусалиме осталось тактическое командование бригадира Сэфлаша Джонса. Джонс имел в своем распоряжении около 2000 солдат, включая подразделения артиллерии и танков. Этот "кулак" мог победить и арабов и евреев (в Иерусалиме), но англичане хотели "уйти с миром", сохраняя хотя бы подобие порядка в городе. Поэтому они с удвоенной нервозностью относились к своим коммуникациям. Для ишува это имело почти роковое значение, потому что изолированные поселения и анклавы (гора Скопус, Невэ-Яаков и Атарот) находились по “арабскую” (восточную) сторону главного шоссе. Командование Хаганы не поняло ситуации, несмотря на первый урок в Шоафате (2).

Данные разведки не убедили еврейское руководство. По-прежнему считали, что англичане уйдут в течение пасхальной недели (23-30 апреля). В соответствии с этим предположением планировались военные действия на ближайшие дни. Похоже, что Бен-Гурион на время потерял всякие реальные пропорции. Он писал: "Если англичане придут на помощь арабам, мы отнесемся к ним как к арабам. Перед нами будет стоять проблема военная, а не политическая: до какой степени имеет смысл стоять против этой силы?" Развитие событий показало, что
1) ПАЛЬМАХ не имеет ни малейших шансов устоять в бою против английской армии, и
2) что англичане будут любой ценой удерживать под своим полным контролем маршрут эвакуации из Иерусалима. Политическое и военное руководство ишува (и Бен-Гурион в том числе) не поняло "кода поведения" англичан. Это привело к самым тяжелым последствиям, особенно через несколько дней в бою за Латрун (гл.36).

Еще одного момента не учел Бен-Гурион, не понимавший, как работает "военная машина". Уже операцию 23 апреля штабы готовили "на скорую руку", тем более, не были разработаны планы последующих боев. Начинать операцию, имея всего несколько часов на подготовку, приготовление и передислокацию сил, было опасно, даже если отвлечься от самого факта поражения в предыдущем бою. Новую операцию снова готовили второпях.

Бригада "Харэль" должна была вести бои, окружая арабский город с севера и с юга, а бригада "Эциони" по-прежнему оставалась пассивной, она все еще ожидала начала эвакуации английских учреждений. Садэ вызвал в свой штаб Табенкина и Раанану. Табенкин предложил повторить атаку на Нэбэ-Самуэль или взять Бейт-Махсир (т.е. возобновить бой за Баб эль-Вад) Но Садэ ответил ему: "С этим покончено. Мы прикованы к Иерусалиму, потому что англичане могут уйти. Мы не сумели пробиться к Иерусалиму с севера, но мы добьемся своего в самом городе". Его план был таков: Русак (5-й батальон) атакует на севере (квартал Шейх-Джарах и больница Августа Виктория), Табенкин (4-й батальон) атакует на юге (квартал Катамон) и доходит до киббуца Рамат-Рахель. По словам Табенкина, Садэ намекнул, что бои в городе он ведет против своей воли.

Раанана описывает встречу несколько иначе: "Йоселе пришел и сказал: "Идем к старику". Вошли в комнату. Он хотел произвести впечатление. Вытащил карту 1:100.000, поднял очки, положил на карту палец и сказал: "Видите, ребята, - это Катамон. Я хочу, чтобы вы его взяли. Я дам вам 2-фунтовое орудие (3) и 3-дюймовый миномет. А теперь идемте есть". Он не объяснил, что и как, только указал цель и оружие. Я был разочарован". Стиль Садэ мог объяснить причины поражения у Нэбэ-Самуэль и не предвещал ничего хорошего будущим операциям.

Сначала предполагали, что Табенкин и Русак будут атаковать одновременно, но после поражения 23 апреля, 4-й батальон нуждался в отдыхе. Поэтому Шейх-Джарах и Катамон были атакованы поочередно. Теоретически это было опасно, но на практике не имело никакого значения: арабское сопротивление в Шейх-Джарах не было серьезным.

2. Квартал Шейх-Джарах

Через Шейх-Джарах проходит шоссе Иерусалим-Рамалла, по которому эвакуировались англичане. Кроме того, через Шейх-Джарах осуществлялась связь с анклавом на горе Скопус. Здесь 13 апреля был вырезан конвой, направлявшийся в больницу "Хадаса". Профессор Райфенберг посредничал между англичанами и Хаганой, он обратился к майору Черчиллю, шотландскому офицеру, который спас остатки конвоя, и вообще был известен симпатиями к евреям. Он сообщил ему, что, скорее всего, Хагана постарается установить связь с горой Скопус. Он просил его предотвратить прямое столкновение с английской армией. Черчилль спросил: "Вы собираетесь мстить?" - "Мы собираемся открыть дорогу". - "Открыть дорогу значит занять Шейх-Джарах. Там нет гражданских лиц. Я не вижу причин для вмешательства армии, но я не могу решать за мое начальство".

Начальство решило, что весь маршрут эвакуации (кроме Хайфы) должен находиться на арабской территории, поэтому английская армия "вмешалась" в Шоафате, по той же причине она “вмешалась” в бою за Шейх-Джарах. Английское командование сообщило Хагане, что темп эвакуации увеличивается, и что, начиная с 20 апреля каждый день будут оставлять Иерусалим два конвоя. Они должны были проходить через Шейх-Джарах. Англичане нервничали. Они требовали, чтобы Хагана не мешала им. Тем не менее, в ночь на 25 апреля 5-й батальон ПАЛЬМАХа атаковал Шейх-Джарах.

Оперативный офицер бригады Итиэль Амихай: "Приказ был ясен: этой ночью мы должны взять Шейх-Джарах и удержать его, даже если англичане вмешаются. Теперь сразу же - за работу! Мы произвели рекогносцировку вдоль линии обороны в городе, чтобы собрать данные и выработать "костяк плана". Наши силы, как всегда, приняли приказ с радостью и готовностью. Они уже устали от учений и от игры на губной гармонике (4). К полудню подразделения были уже вооружены и готовы".

Атака была назначена на 0:30 в ночь на 25 апреля. Два взвода 2-й роты Аhарона Шмидта (Джимми) вышли пешком из лагеря Шнеллер к южному концу квартала Шейх-Джарах. Взвод 1-й роты (Зиви Цафрири) вышел к северному концу. 4-й батальон обстрелял Катамон, чтобы отвлечь внимание арабов, а "Эциони" и ЭЦЕЛЬ перестреливались с арабскими позициями в Шейх-Джарах. Атакой с юга командовал Шмуэль Глинка: "Вторая рота в течение двух часов ждала, пока 1-я рота выйдет на свою позицию". В 10:30 Цафрири доложил, что он готов к атаке. Британскому офицеру в Меа Шеарим сообщили по телефону: "Хагана откроет дорогу на гору Скопус, потому что английская армия не в состоянии обеспечить безопасность конвоев. Решение Хаганы окончательное. Хагана предлагает британцам не вмешиваться. Пулеметы установлены напротив здания английской полиции. Они откроют огонь, если англичане попытаются мешать Хагане". Немедленно после звонка, з а полчаса до назначенного срока был отдан приказ атаковать.

Глинка: "Рота Джимми быстро пересекла открытое пространство и заняла первый ряд домов. К полуночи весь квартал уже был в наших руках. Противник торопливо отступал. Было ясно, что вскоре начнется контратака. Поэтому все взводы получили приказ организовать круговую оборону. Вскоре противник начал интенсивный обстрел. Арабы получили помощь от английской части, расположенной в "Доме Антониуса", на расстоянии в несколько сот метров от квартала. Плотный пулеметный огонь продолжался почти всю ночь". В 3:40 разведка донесла: "Колона Арабского Легиона подошла к Шхемским воротам (старого города). В колонне 120 машин, включая легкие танки".

В квартале Меа Шеарим был установлен пулемет Браунинг, который прикрывал атаку. Английский офицер пришел и потребовал очистить позицию. Командир расчета: "Мы связались по радио с Глинкой. Он выдал букет сочных ругательств и попросил передать их англичанину (4)и . Нам он приказал продолжать огонь. Офицер повысил голос, начал кричать, угрожать и, в конце концов, исчез. Мы продолжали поддерживать атаку огнем".

Взвод Цафрири занял дом семьи Нашашиби, который господствовал над всем кварталом. В перестрелке погиб один пальмахник, и четверо были ранены. На крыше дома захватили 5 арабских снайперов. Всего в квартале Шейх-Джарах было 150 арабских бойцов. Ими командовали три офицера: иракец, немец и югослав.

За день до боя отделение Рафуля украло у англичан броневик, вооруженный 2-фунтовым орудием. Он занял огневую позицию в Меа Шеарим, и Бен Дункельман прикрывал огнем атаку Шафрири. В горячке боя пальмахники обстреляли английские позиции, и солдаты ответили им огнем из личного оружия. Перед рассветом англичане и солдаты Легиона обстреляли из легких орудий Шейх-Джарах и квартал ПАГИ. Трое гражданских лиц были убито и семь человек ранены. Рабин приказал Джимми взорвать квартал и отступить. Тем самым он отказался от первоначального плана. Отчет Джимми: "В 3:45 началось отступление из западной части квартала. В конце отступления были раненые минометным огнем. Мы взорвали пять домов. Прикрытие не было эффективным, несмотря на некоторые попытки корректировать огонь пулеметов и минометов. Мы взорвали меньше домов, чем предполагали. Видимо, нельзя взорвать целый квартал тем количеством взрывчатки, которые могут нести на себе носильщики. Бойцы сражались хорошо во время атаки, но не во время отступления".

3. Британский ультиматум

Сэр Ален Канингhэм, последний губернатор "Палестины", докладывал 25 апреля в Министерство колоний в Лондоне: "Есть признаки, что евреи готовят большое наступление в Иерусалиме". Он просил оказать нажим через делегацию Сохнута при ООН. Одновременно он потребовал у Бен-Гуриона согласиться на перемирие в Иерусалиме. Бен-Гурион ответил: "Не евреи, а арабы мешают заключению перемирия". Министр иностранных дел Англии Эрнест Бевин выразил опасение за судьбу святых мест в Иерусалиме: весь мир обвинит Англию, если они пострадают. Бевин просил американцев оказать нажим на Сохнут. Британские посольства в арабских странах получили указания постараться предотвратить вторжение в Палестину.

Но в Иерусалиме обстановка требовала от английских властей действий немедленных и более конкретных. Бен Дункельман: "Прежде чем окончился отход роты Джимми, я увидел на холме группу английских офицеров. Не трудно было догадаться, что они там делали. Полковник производил рекогносцировку - почти театральные движения его рук не оставляли места для сомнений: он отдавал боевые приказы. Англичане собирались атаковать наши позиции в Шейх-Джарах! Я вызвал на связь командира батальона (Менахем Русак), чтобы предупредить его. Я просил утвердить мне атаку на полицейскую станцию, которая контролировала подходы к кварталу. Таким образом можно было предотвратить атаку английской армии. Станцию удерживал один взвод. У него были два 6-фунтовых противотанковых орудия, два 3-дюймовых миномета и отделение пулеметов. Это не волновало меня. Командовал станцией офицер, который симпатизировал нам, и, скорее всего, сопротивление не было бы слишком сильным. Но для проведения прямой атаки на британскую позицию, мы должны были получить "добро" от руководителя Сохнута. Время шло. Английская атака приближалась, и я с нетерпением ждал ответа. Ответ был отрицательным. Руководство запретило нам атаковать. Можно было понять их. Несмотря на то, что в тайне англичане были на стороне арабов, они, как правило, воздерживались от прямой атаки на подразделения Хаганы. Было бы опасно спровоцировать изменение этой политики".

Утром в 9:00 прибыл джип с двумя английскими офицерами. Рая Трауб из отряда Цафрири: "Один из них был артиллерист, другой - пехотинец. Я знала английский, поэтому я отрекомендовалась заместителем командира роты и вела с ними переговоры. Они сообщили, что есть ультиматум оставить позицию до 18:00, в противном случае - они атакуют. Они сказали, что ночью они помогли нам орудийным огнем (6). Один из них имел значок Хаганы на лацкане. Они согласились убрать с крыши арабских снайперов, у которых уже кончились патроны, но еще были гранаты. Мы связались со штабом батальона. Оттуда нам сказали, что англичане не собираются действовать против нас. Мы продолжали готовиться к обороне против арабов. Оборона против англичан не планировалась". Русак приказал Цафрири: "Продолжать взрывать дома. Удерживать дом (Нашашиби)".

Перед полуднем бригадир Джонс вызвал в свой штаб Йоселе Шани, который осуществлял связь Хаганы с армией. Джонс командовал парашютно-десантной бригадой, расквартированной в "немецкой колонии" (Бак'а). Шани: "Джонс просил меня убедить Садэ, Шальтиэля и Рабина очистить Шейх-Джарах. Он поставил ультиматум: "Вывести ПАЛЬМАХ до 18:00, иначе англичане выбросят его силой". По словам Шани, Садэ и Рабин согласились принять ультиматум, но Шалтиэль утверждал, что англичане не посмеют открыть огонь, и что Шейх-Джарах необходим для связи с горой Скопус (7). В последствии Рабин писал, что он предложил отвергнуть ультиматум: "Если Хагана исполнит требование англичан, она уже не сможет действовать без их согласия".

Так или иначе, Шани вернулся в штаб Джонса и сказал, что если англичане исполнят свою угрозу, пальмахники встретят их огнем. Джонс сказал, что решение англичан окончательное. "Он, прямо таки, умолял, чтобы мы ушли добровольно". С согласия Бен-Гуриона еврейские командиры отвергли ультиматум. В 15:00 танки, артиллерия и парашютисты начали движение к дому Нашашиби. Пальмахники на позициях не знали, что англичане собираются атаковать. Им не сообщили, что есть такая опасность. В 18:00 начался артиллерийско-минометный огонь. Бен Дункельман: “Их танки остановились вне эффективной дистанции нашего оружия и прямой наводкой начали молотить дом Нашашиби. Не имея возможности что-либо предпринять, я смотрел, как уничтожают наши позиции. Атака была ужасна. За короткое время рота ПАЛЬМАХа перестала быть боевой единицей". Рая Трауб: “Британцы открыли огонь из танковых орудий и пулеметов. Я передала командиру батальона, что наше положение тяжелое. Был отдан приказ отступать. Отделение за отделением, мы пробирались в сторону квартала Санhедрия". Ицхак Садэ доложил Игаэлю Ядину, что 5-й батальон понес тяжелые потери (2 убитых и 26 раненых), и что условия англичан приняты. Пальмахники отступили из двух первых этажей, оставив бтльшую часть оружия. Они отошли на гору Скопус и в Санhедрию. Но на третьем этаже остались бойцы, и они продолжали вести огонь. Англичане взяли их в плен.

Шани обратился к бригадиру Джонсу с просьбой освободить пленных и вернуть ПАЛЬМАХу оружие, оставленное в доме Нашашиби. Джонс обещал ему, что арабы не вернуться в Шейх-Джарах, и что он передаст квартал евреям незадолго до окончательной эвакуации (см. ниже). Все остальные вопросы мог решить только Мак-Лауд, командир шотландского батальона, расположенного на севере города. Рабин и Дункельман сняли офицерские погоны и поехали с Шани в штаб Мак-Лауда на улице Сент-Джон (в Восточном Иерусалиме). Мак-Лауд согласился освободить пленных. Он сказал: "Джонс спятил, если он хочет вернуть вам оружие". Танковое отделение вернуло бойцов Цафрири с горы Скопус в Западный город. Около дома Нашашиби танки остановились и осветили его прожекторами. Британцы помогли бойцам собрать оружие. В числе помогавших был капитан Функер, командир роты, ответственной за Старый город. Он считался антисемитом.

В бою за Шейх-Джарах погибло 45 арабов и 40 было ранено. Командующий английской армии в Палестине генерал Мак-Милан объявил квартал закрытой военной зоной. Новое положение было выгодно Хагане. В ограниченных размерах была возобновлена связь с университетом на горе Скопус. 14 мая англичане передали Шейх-Джарах евреям. Квартал удерживало подразделение ЭЦЕЛя. 16 мая Арабский Легион при поддержке броневиков вновь занял Шейх-Джарах. До 1967 г. гора Скопус оставалась отрезанной от Западного города.

Оценивая возможные действия английской армии, высшее командование Хаганы и политическое руководство ишува постоянно колебалось между необоснованным оптимизмом и полным пессимизмом. Оно не могло понять “зигзагов” британского мышления и “чересполосицы” действий командиров на местах. Порой предполагали, что англичане хотят сорвать создание Еврейского Государства. Иногда думали, что англичане помогут евреям, или хотя бы будут считаться с их интересами. Политическое руководство ишува не смогло понять главного мотива англичан. Между тем, он был достаточно прост. До определенного момента Англия надеялась сохранить свое присутствие в Палестине. Затем она решила раз и навсегда оставить ее.(8) Отныне поведение английских властей определялось соображениями престижа и желанием "выпутаться" из палестинской проблемы по возможности без потерь. К несчастью ишува, по крайней мере, в двух географических точках - в квартале Шейх-Джарах и в Латруне - его интересы и интересы эвакуации англичан противоречили друг другу. Поэтому операция в Шейх-Джарах была столь же политической, сколь и военной. "Не раскусив" главного мотива английской политики, военное и политическое руководство почти неизбежно допускало грубые ошибки, особенно трагически проявившиеся в бою за Латрун.

---

1. Разведка Хаганы даже сумела добыть копию приказа об эвакуации 14 мая.
2. С взятием Шоафата ПАЛЬМАХ вышел к шоссе Иерусалим - Рамалла. Для англичан это была дорога для эвакуации, для Хаганы - дорога, по которой арабские войска устремятся к Иерусалиму.
3. Легкое орудие калибром 40 мм.
4. “Тяжело в ученье, легко в бою” - говорил Суворов. Это правило существует для офицеров, а не для рядовых. Как правило, рядовые не любят учений и потому “быстро устают” от них. У 5-го батальона было самое бтльшее два дня (23-24) на учения. Следует обратить внимание на “риторический стиль” отрывка.
5. В ПАЛЬМАХе обычно применялся русский мат. Как перевели его на английский?
6. Как мы знаем, англичане обстреляли еврейский квартал. Воспоминания Трауб не точны, или англичанин не был в курсе дела, или пытался обмануть пальмахников.
7. А также для эвакуации англичан из Иерусалима.
8. Американское давление и борьба ишува, включая теракты ЭЦЕЛя и ЛЕХИ, "доказали" английскому правительству, что британское присутствие в Палестине нельзя обеспечить приемлемой ценой.