РАЗДЕЛ I. РАБИН, ПАЛЬМАХ, ЦАХАЛ

ЧАСТЬ II "МАККАВЕЙ ШЕСТИДНЕВНОЙ ВОЙНЫ" (1967г.)

"Ицхак растерян, полон неуверенности, нервничает и отнюдь не рвется в бой".
(М.Даян)

ГЛАВА 4. ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА: ПРАВДА И МИФ

В 1967 г. Израиль одержал величайшую военную победу в своей истории, и Ицхак Рабин был тогда начальником генерального штаба. Победа принесла ему славу полководца-победителя. Более того, он занимал этот пост начиная с 1964 г., поэтому было общепринято, что Рабин показал себя как блестящий полководец на всех возможных уровнях: от долгосрочного планирования до командования войсками во время войны. На этом общепринятом мнении построен весь политический и военный авторитет Рабина, без него он получил бы кресло директора какой-нибудь гистадрутовской фирмы, но отнюдь не пост главы правительства Израиля. Однако действительность была иной.

Война началась 5 июня ударом авиации по аэродромам Египта, Иордании, Сирии и Ирака. Самолеты Израиля уничтожили около 300 арабских самолетов, по большей части на аэродромах. Фактически этим была обеспечена не только победа в войне, но и относительно малая ее цена.

За действиями самолетов последовало общее наступление. На рассвете 5 июня танковые силы Израиля взломали оборону египетской армии в Северном Синае и 8 июня, продвигаясь по трем главным дорогам, вышли к Суэцкому каналу.

В Иерусалиме иорданские войска заняли часть нейтральной территории, в ответ израильские силы атаковали 5 июня Иерусалим и Латрун. Иорданская артиллерия открыла огонь по городам Израиля, тогда израильские войска начали общее наступление. Сначала на Восточном фронте действовали относительно небольшие силы, однако затем туда были переброшены подкрепления с Севера и Юга. К 8 июня была завоевана вся территория Самарии и Иудеи, включая Иерусалим.

Уже 7 июня начали перебрасывать войска на Северный фронт, но только к 9 июня были накоплены достаточные силы. За два дня боев (9-10 июня) была завоевана территория Голанских высот.

Перед войной командующий Южным фронтом генерал Габиш представил Даяну план войны. Даян сказал: "Это смелый план. Ты потеряешь несколько десятков тысяч человек, но выиграешь войну". 10 июня Шестидневная война была завершена. Израиль завоевал весь Синай, Иерусалим, Иудею, Самарию и Голаны, потеряв убитыми 700 солдат.
Рабин перед войной: тревожно-депрессивное состояние

Этим событиям предшествовал "инкубационный период" нарастания напряженности, начиная с 15 мая 1967 г. Стратегические прогнозы Израиля исходили из отсутствия единства в арабском мире. Внезапно главные соперники в борьбе за гегемонию заключили между собой военные союзы; по требованию Египта силы ООН покинули Синай, демилитаризованный после войны 1956 г.; затем был закрыт Тиранский пролив, и наконец, Насер заявил, что цель арабов состоит в восстановлении положения до 1948 г. - т.е. в уничтожении Государства Израиль. 20 мая стало ясно, что война неминуема, Израиль начал мобилизацию резервов, генеральный штаб представил правительству планы действий в Северном Синае и в секторе Газы. Но правительство оттягивало принятие решения о фактическом начале войны.

23 мая у начальника генерального штаба Израиля генерала Ицхака Рабина сдали нервы. Эзер Вайцман (начальник оперативного отдела генштаба, ныне президент страны) и полковник д-р Гилон (командующий медицинской службой ЦАХАЛа) согласовали официальную версию: у Рабина якобы случилось отравление никотином, после короткого отдыха он оправится и вернется к исполнению своих обязанностей. Вайцман и Моше Даян (мин. обороны) совместно исполняли пока функции Рабина. На деле это "пока" продолжалось до конца войны. Конфиденциальным образом Гилон сообщил Вайцману подлинный диагноз: тревожно-депрессивное состояние. Рабин перестал функционировать.

Тогда, в мае 1967 г., Вайцман и Гилон скрыли от народа правду о Рабине. Кое-что впоследствии рассказал Вайцман в своей книге: "Уже 15 мая (!) можно было почувствовать, что стабильность личности Рабина начинает ослабевать. Это сказывалось в отмене принятых ранее решений, в высказываниях, полных тревоги перед грядущим, в неспособности принять новые решения. Рабин распространял вокруг себя атмосферу неуверенности. Это было заметно и на заседаниях правительства, и в генеральном штабе". Сходные воспоминания приводит и Даян: "Ицхак не просто устал - что вполне естественно - но растерян, полон неуверенности, нервничает и отнюдь не рвется в бой".

Между отравлением никотином и тревожной депрессией - дистанции огромного размера. Человек, подверженный депрессии, не должен занимать ответственных постов в армии или правительстве. Вайцман, Даян и Гилон должны были опубликовать правду, по крайней мере, немедленно после победы в войне, но они не исполнили своего прямого гражданского долга. Таков "стиль" политической жизни Израиля, основанной на партийных комбинациях и сделках, на охране корпоративных интересов в ущерб интересам государства. Может быть, формально Даян и Вайцман чисты: они опубликовали намеки на истинное положение дел; но это было сделано слишком поздно, через 10 лет после войны. Миф о великом полководце 1967 г. уже сложился и стал фактором "коллективной памяти" Израиля. Он открыл Рабину путь к вершине власти. Когда Вайцман и Даян опубликовали свои воспоминания, Рабин уже был премьер-министром.

Тем не менее, робко и по капелькам правда начала просачиваться в общественное сознание. "Временная усталость" Рабина уже известна израильской общественности. Впрочем, израильтяне были готовы "простить" ее своему национальному герою. Считается, что она длилась всего 2-3 дня, после чего Рабин успешно командовал операциями. Но самое главное: он якобы заранее подготовил ЦАХАЛ к войне и разработал планы, обеспечившие победу.О тревожно-депрессивном состоянииРабина Израиль до сих пор не знает. Но и прочие "знания" израильтян не выдерживают проверки фактами.

"Гениальные планы"

На самом деле война развивалась в полном противоречии с заранее разработанными планами. Только атака арабских аэродромов проходила по плану (подробнее об этом см. ниже). Израильские самолеты атаковали волна за волной и уничтожили массу самолетов, не дав им даже подняться в воздух. Арабские ВВС были столь многочисленны, что эта атака не уничтожила их физически, но моральный эффект был неоценим, атака израильских ВВС повергла арабское командование в состояние шока. За несколько дней шокового паралича была достигнута победа. Но паралич прошел достаточно быстро. Уже через месяц после "разгрома" египетская армия начала артиллерийские обстрелы израильских войск на Суэцком канале, которые переросли затем в Войну на истощение. Этим была открыта серия войн, в которых Израиль начал терпеть поражения: сначала только политические, а затем и военные. Дата начала Войны на истощение существенна для понимания Шестидневной войны. В Израиле "отодвигают" эту дату почти на год.

Так или иначе, в 1967 г. ход войны определили не планы генерального штаба, а экспромты командиров дивизий, бригад и даже батальонов. В Иерусалиме предполагалось воздерживаться от широких военных действий, хотели только "прорубить коридор" к горе Скопус, чтобы спасти этот израильский анклав от капитуляции. После кровопролитного боя в Гиват hа-Тахмошет командование не сумело удержать порыва парашютистов и бойцов Иерусалимской бригады. Они по собственной инициативе освободили Старый Город и Храмовую Гору. Затем война распространилась на всю Иудею и Самарию. Не случайно никто не знал, что делать с захваченными (или: освобожденными) арабскими городами. К их захвату (освобождению) не готовились всерьез.

Голаны тоже не входили в планы войны. По политическим соображениям Даян не хотел атаковать Сирию, но у киббуцев и мошавов Севера были свои интересы: они жаждали использовать историческую возможность, чтобы раз и навсегда прекратить артиллерийские и пулеметные обстрелы с Голан. Делегация северных поселений "переубедила" Даяна. Через голову Рабина он отдал приказ командующему Северным фронтом (Давид Эльазар), и Голаны были "отвоеваны". Рабина Даян поставил перед свершившимся фактом; Рабин не принимал участия ни в планировании операции, ни в ее проведении. Его репутация "освободителя Голан" основана на ассоциациях, домыслах и легендах (мифологии), а не на фактах.

Можно оспаривать целесообразность оккупации территорий или приветствовать ее. Политическая позиция читателя может быть любой, но вывод относительно фактов безусловен: генеральный штаб ЦАХАЛа не вел эффективного контроля за действиями наземных войск, события развивались стихийно. Анализ имеющихся документов доказывает, что и тот минимум оперативного командования, который имел место в 1967г, осуществляли другие. Следовательно, слава Рабина как командующего действующими войсками, не может быть подтверждена фактами, она является мифом.

Этот миф был подробно и убедительно "документирован". Вот как описывает Узи Наркисс (командующий Центральным фронтом) историю создания знаменитой фотографии, на которой он, Даян и Рабин в стальных касках входят в старый город. "Даян сведущ по части организации парадных церемоний и обладает редким даром увековечения исторических событий. Даян был готов к параду. С ним прибыли также начальник генштаба, офицеры и большая группа штатских лиц. Поехали к Львиным воротам. Впереди колонны военная полиция, а замыкают ее два бронетранспортера. Остановились у ворот. Первыми вошли под арку фотографы. За ними - Даян. Он оглядывается: кого-то не хватает. Подзывает начальника генерального штаба (Рабин). Снова задержка, и Даян зовет меня. Мы шагаем, фотографы щелкают. Так родилась знаменитая фотография официального вступления израильской армии в Старый город". Так "документирован" мифологический "факт": Даян и Рабин освободили Иерусалим.

Генеральный штаб не извлек уроков из войны 1967 г. Моше Даян даже утверждал, что ЦАХАЛ лучше всего действует именно в атмосфере "балагана". Цену этого безмятежного невежества народ Израиля заплатил в 1973г. в кровавом бардаке Войны Судного дня. Анализ войны 1982 г. в Ливане показывает, что и 10 лет спустя генеральный штаб не был в состоянии контролировать действия ЦАХАЛа и получать от командиров достоверную информацию. Традиция "благодатного балагана" продолжает отравлять нашу армию. Можно, конечно, утверждать, что в 1967 г. стихия действовала в пользу Израиля, но это не обязано повториться в будущем.

Политическое и военное руководство не поняло значения первых артиллерийских перестрелок на канале. В марте 1968 г. оно получило новое "предупреждение". Террористы Арафата обосновались в Иордании, и было решено провести операцию против городка Караме. Операция была задумана с большим размахом, в частности предполагалось навести мост через Иордан около Мертвого моря. Иорданцы встретили ЦАХАЛ огнем. Мост был наведен только несколько часов спустя в центральной части долины. Результаты операции были таковы: убиты 61 солдат иорданской армии, 4 взяты в плен, уничтожены танки и автомашины (31 единица). Террористы потеряли 128 человек убитыми и 150 пленными, командиры (включая Арафата) улизнули. ЦАХАЛ потерял 25 человек убитыми, 3 пропали без вести. ЦАХАЛ оставил на поле боя 4 танка и 7 бронетранспортеров, еще 7 танков и 3 грузовика были повреждены. Во время отступления в автомобильной катастрофе погибли еще 2 солдата. Арабы справедливо считали, что они победили, по улицам Аммана возили подбитые израильские танки, в один день 15.000 палестинцев вступили в боевые отряды Арафата. В январе 1968 г., за три месяца до операции Рабин оставил пост начальника генштаба, хорошо подготовленная армия не может деградировать за три месяца. Следовательно, неудача в Караме показала, что и раньше состояние армии Израиля было не из блестящих. Но об этом никто не задумался.

Командовал операцией Узи Наркисс, его отстранили от командования, и на этом "закрыли" историю. (Впрочем, партия не забыла Наркисса, он был назначен на видный пост в Сохнуте, и он "принимал" русскую алию в 70-х гг.). Нечто подобное произошло уже в 1951 г., в бою у Тель-Мутила, но тогда ЦАХАЛ еще был в состоянии признавать ошибки. После того боя была произведена серьезная модернизация тактического командного звена. В 1968 г. ограничились смещением Наркисса. За истекшие 17 лет ЦАХАЛ изменился, причем не в лучшую сторону. Операция Караме представляется микрокосмом, в котором уже можно было прочитать макрокосм Войны Судного дня

Если бы общественность и политическая элита Израиля были в состоянии заметить эти предупреждения и осознать их значение, то вероятно, умер бы миф о всемогуществе ЦАХАЛа и о гениальности его командиров (включая Рабина). Вполне возможно, что для них это было бы тяжелым ударом (Рабин, видимо, не стал бы премьером в 1974 г.), зато страна избежала бы ненужных потерь в Войне Судного дня.

Подготовка к войне

Мы вернемся к периоду до начала войны и посмотрим, как на деле функционировала военно-политическая машина Израиля, и какую роль играл в ней Ицхак Рабин. Вайцман и Даян упоминают, что у Рабина перед войной сдали нервы, но они не дают этому объяснения. Рассмотрение хода событий до начала войны может вскрыть причины, более глубокие, чем простое нервное перенапряжение. В скобках заметим, что в любом случае пост начальника генерального штаба нельзя поручать офицеру, который не в состоянии выдержать нервного напряжения перед началом "большой войны".

Ицхак Рабин занял пост начальника генштаба в 1964 г. Он несет полную ответственность за готовность армии к войне и за военное планирование во всех его аспектах. Ему причитается слава за успех и позор за поражение. Но историческая действительность 1967 г. оказалась сложнее простого деления на успех или поражение. Рабин удостоился славы, которой он не заслужил.

В период с начала кризиса (14 мая) и до первой победы (5 июня) Израиль был в полной изоляции. Его покинули - быстро и дружно - все друзья, и в первую очередь Америка. Дело дошло до грустного анекдота. В свое время Америка дала Израилю гарантии свободы судоходства в Тиранских проливах. В мае 1967 г. Египет закрыл проливы для израильских судов, и Госдепартамент заявил, что, к сожалению, не может найти в архиве точного текста американских обязательств. Причина такого поведения Америки будет вполне очевидной, если вспомнить аналогии 1948 г. Тогда президент США Трумэн тоже изменил свою позицию в вопросе создания Еврейского Государства, и причиной тому была слабость еврейских вооруженных сил. Не лучше было положение Израиля и в 1967 г. Американские эксперты хорошо знали расчет количества и качества солдат и оружия, уровень профессиональной подготовки и все прочие факторы. Они вынесли оценку деятельности Рабина с 1964 по 1967 гг., и оценка эта гласила: Израиль обречен. Америка не собиралась ставить на битую карту. Правда, как мы знаем, в итоге американские эксперты ошиблись.

Изоляция Израиля и нейтралитет США разрушили всю военно-политическую концепцию Израиля. Она, в сущности, не изменилась со времен мандата и до наших дней. Оборона поселений в подмандатной Палестине строилась по простой схеме: еврейские силы сдерживают атаку арабов, пока не появляется английская армия или полиция. В 1948 г. роль англичан предполагалось возложить на ПАЛЬМАХ, затем - на Америку и ООН. В любом случае не предполагалось, что ЦАХАЛ должен будет один на один разгромить все арабские армии при нейтралитете своих "союзников".

Банкротство стратегии и руководства

Современная армия не может развиваться вне определенных военных концепций и стратегических оценок будущего. В соответствии с ними распределяется бюджет государства и армии, закупается оружие, обучаются войска и т.д. Ошибка чревата катастрофой, и это доказала Война Судного дня. Тогда считали, что серьезной войны не будет приблизительно 20 лет. Новое ракетное оружие арабов просто игнорировалось. Когда началась война, многие командиры видели в ней "провокацию" местного характера и действовали в соответствии с этой оценкой.

Перед 1967 г. ответственным за планирование в ЦАХАЛе был Аhарон Ярив. Он пришел к выводу, что, по крайней мере, до 1968-1970 гг. не предстоит реальной опасности со стороны арабских соседей. Аргументы не стоит приводить: они были не глубже и не мельче аргументов Даяна перед Войной Судного дня или аргументов Переса, построенных на лозунгах кануна XXI века и Нового Ближнего Востока. Ярив был приближенным и личным другом Рабина, его оценка вполне укладывалась в общепринятую стратегию и идеологию, она была удобна генеральному штабу, Рабин и его заместитель Эзер Вайцман полностью приняли мнение Ярива и строили планы ЦАХАЛа в соответствии с ними.

До сих пор мы говорили, в основном, о военном руководстве Израиля, но несомненно, что решающая доля ответственности лежала на руководстве политическом. Еще в 1964 г. был заключен союз между Египтом и СССР, Хрущев одарил Насера званием Героя Советского Союза и начал переправлять в Египет астрономические массы вооружения. ЦК КПСС принял решение о стратегической линии на уничтожение Израиля. Обеспокоенное правительство Израиля обратилось к Америке и получило заверения: американский флот с вами. Правительство успокоилось, Насер продолжал вооружаться, в критический момент американцы "бросили" Израиль. Израиль пытался убедить советского посла, что он не является "слугой империализма", но посол "не убедился".

В мае 1967 г. Израиль внезапно оказался в стратегической ловушке. Границы 1949 г. можно было оборонять только при условии полной мобилизации резервов, но и тогда успех обороны отнюдь не был обеспечен. С другой стороны, Израиль не мог держать под ружьем все свое мужское население значительное время. Атаковать арабов первыми значило окончательно лишиться даже символической поддержки США и прочего "цивилизованного" мира. Собственно говоря, для уничтожения Израиля арабам даже не надо было начинать военных действий, следовательно, они даже не считались бы агрессорами. Эта дилемма является постоянным фактором военно-политического положения Израиля, в 1973 г. правительство Голды Меир предпочло пассивный вариант поведения и было застигнуто врасплох Войной Судного дня.

В 1967 г. во главе правительства стоял Леви Эшколь, слабый и серый партийный функционер. Хозяйство Израиля находилось в состоянии хронического кризиса, и Эшколь был занят экономикой. В военных вопросах он почти не разбирался, и с началом военной напряженности вся ответственность легла на генеральный штаб. 20 мая Рабин представил планы, заранее разработанные в генеральном штабе. Планы предусматривали возможность блокады Тиранского пролива, ответом должна была стать оккупация Северного Синая и сектора Газы. Предполагалось, что в обмен на эти территории Египет снимет блокаду. Этот план был ориентирован на локальный конфликт. Однако сейчас, когда арабы были готовы к тотальной войне, план потерял всякий смысл. Генералы, командовавшие войсками на решающем (Южном) фронте высмеяли его, как "минималистский". Они предложили альтернативный план, более широкий и агрессивный. В сложившейся обстановке мог быть только один ответ: решительным и быстрым ударом "переломить хребет" египетской армии. Правительство не знало, что решить. Министры обвиняли во всем Рабина, и не без основания.

Отношения между Рабиным и Эшколем были натянутыми после операции в деревне Самуа (в горах Хеврона). Эшколь хотел маленькой операции, он получил настоящее сражение с иорданской армией, названное впоследствии "Однодневной войной". Доверие к Рабину было подорвано. Теперь Рабина атаковали за пассивность "его" генералы. Одновременно его атаковали и за активность. Министр внутренних дел Шапира сказал Рабину на заседании правительства 22 мая: "Как ты посмел? Бен-Гурион не посмел. Окапываться надо, окапываться. Война поставит под угрозу существование Израиля". Он имел в виду 1956 г., когда Бен-Гурион начал войну, только заручившись поддержкой Англии и Франции. Идея, возможно, была и неплоха, но, к сожалению, неосуществима: в 1967 г. Израиль был одинок не потому, что хотел этого, а потому что все покинули его на произвол судьбы.

В условиях угрозы существованию государства "узкое" правительства Эшколя было полным безумием. Единодушным было требованиеправительства национального единства, и Эшколь уступил желанию народа. Самым кардинальным изменением было присоединение ревизионистской партии Херут, которая до этого подвергалась принципиальному бойкоту. Но лично для Рабина важнее было присоединение партии РАФИ, которая некогда откололась от МАПАЙ. Список РАФИ возглавлял Бен-Гурион, в него входили также Моше Даян и Шимон Перес. Военный авторитет Даяна был неизмеримо выше, чем у Рабина, и он был известен как крайний активистВключение РАФИ в коалицию возвращало Даяна в верхушку военного руководства и могло привести к самым серьезным последствиям для Рабина (вплоть до увольнения). В конце концов, Даян вошел в правительство в качестве министра обороны.

Сам Бен-Гурион успел состариться, он жил воспоминаниями о свершенном. Как и Шапира, Бен-Гурион требовал пассивности и союза с "западными гарантами" по образцу 1956 г. 22 мая он сказал Рабину в частной беседе: "Так не действуют в напряженные моменты... Вы довели страну до тяжелейшего состояния... вы несете за это ответственность". Итак, Рабин оказался под перекрестным огнем "активных генералов" и "пассивных политиков", он не знал, на что решиться. 23 мая у Рабина сдали нервы. Это было большой удачей для Еврейского Государства: бездействуя, Рабин не мог мешать наступлению ЦАХАЛа.

Решение кризиса

Политические изменения при всей их важности не могли решить военных проблем нации; в лучшем случае они только создавали условия для военного решения. Ключевым моментом войны был превентивный удар по арабским аэродромам. На предварительных обсуждениях в генштабе Рабин пытался возражать против этого плана, но после 23 мая с его мнением не считались. 5 июня план ВВС был приведен в действие и обеспечил победу в войне.

По всем законам, слава должна была достаться Вайцману и Даяну. Но для этого пришлось бы рассказать правду. Партийно-политическая логика диктовала молчание: правда не могла бы ограничиться только авторством Вайцмана. Она коснулась бы всего комплекса военно-политического руководства и, наконец, самого Вайцмана, который участвовал в разработке и утверждении обанкротившихся концепций.

Уроки войны 1967 г. и не были изучены. Вместо этого были созданы мифы, которые поделили почести между членами клана. Так и Рабин попал в герои. Тем не менее, кое-кто знал и помнил реальный ход событий. В конце 1967 г. Вайцман в гневе бросил Рабину: "Ты только нарядился в плащ маккавеев, ты - самый большой блеф государства".