Александр Богуславский. Гражданский долг: знать

"Мы получим огромное преимущество, если первыми совершим революцию интеллекта в политике. Мудрость состоит в том, чтобы совершить изменения в результате интеллектуальной работы, а не хаотически, под впечатлением очередной катастрофы".
(Ури Мильштейн, в интервью газете "Новости Недели")

О духовной культуре общества

После победы Пруссии над Австрией в 1866 г. родилось крылатое выражение: "Победил прусский школьный учитель". Это с не меньшим основанием объясняет победы Германии над численно превосходящей Россией в Первой мировой войне: 99% грамотности населения Германии по сравнению с 21% в России.

Мировая война вывела на арену истории массу. Массовыми были армии, массовым было военное производство. Без напряжения всех сил нации победа была невозможна, нация и ее руководство должны были стремиться к одним и тем же целям. История Европы создала два пути для решения этой задачи. Англия и Америка показали образец демократии: правительство черпает силу и авторитет у народа, оно не может делать того, чего не желает народ. Второй путь проложили авторитарные режимы Ленина, Муссолини и Гитлера, когда партия и правительство диктовали народу, чего ему следует желать. Но и тогда условием успеха было согласие масс с правительством. Нет сомнения, что демократические режимы много "симпатичнее" авторитарных, но они требуют от своих граждан определенной жертвы, называемой политической активностью. Всякая попытка "внедрить" демократию в политически апатичный народ обречена на провал. Такая "демократия" вскоре выродится в олигархический режим, который соединит в себе всю гниль и все худшие черты и плебса, и аристократии. Сила демократии зависит от личности лидера, и демократия может быть не менее сильной, чем авторитарная диктатура. Клемансо во Франции и Черчилль в Англии подтверждают этот вывод. Но сила демократии в еще большей степени зависит от политической зрелости народа.

Политическая зрелость народа и руководства невозможна без знания. Это, разумеется, знания не технические, речь идет о знаниях политических. Необходимо, прежде всего, иметь представление о современной истории, психологии масс, дипломатии, военной стратегии и т.п. Уровень технических знаний в Израиле, в общем, удовлетворителен, хотя мог бы быть и выше. Но с политическими знаниями дело обстоит из рук вон плохо.

Обозреватели отмечали, что в наших школах историю XX века не знают не только ученики, но и учителя. История как дисциплина в Израиле вообще находится в полном пренебрежении. Еще не так давно израильские школьники учили историю XX века по учебнику Шмуэля Этингера, коммуниста и антисиониста, в наши дни министерство просвещения собирается исключить историю из списка обязательных предметов. Кажется, что будущее поколение сознательно воспитывают в политическом невежестве. По свидетельству известного профессора, у нас настолько снижен уровень гуманитарных факультетов, что их выпускникам невозможно поручать исследовательскую работу.

Сведения об этом доходили до нас из Израиля еще до репатриации, и все же невозможно было не удивляться, когда студентка Техниона, ровесница моей дочери, спросила у нее в 1977 г.: "Сколько лет тебе было во время революции в России?" Без политических знаний политическая зрелость невозможна. Не может быть должного кругозора и проницательности без знания своего и чужого опыта, обобщенного историей, литературой, психологией, философией. “Управлять - значит предвидеть" - утверждал Наполеон. В условиях демократии обязанность предвидеть ложится и на массу рядовых граждан. Но тут без соответствующих знаний граждане становятся беспомощными, выдвигаемые ими лидеры - тоже. Для государства, постоянно пребывающего в экстремальной ситуации, последствия этого очень опасны.

У нас весьма любят толковать о демократии. Но при этом обычно обсуждают только права, которые демократия дает, а не обязанности, которые она налагает. В чем-то это связано с подражанием Америке. И тут ученик-Израиль подчас обгоняет учителя-Америку: там от иммигрантов требуют сдать экзамен по истории Америки, здесь этого не требуется. Средний гражданин Израиля плохо подготовлен к обязанностям, налагаемым демократией.

Вспомним девиз Киплинга: "Ваша страна нуждается в Вас". Это относится к долгу русской алии перед страной - исправить существующее положение. Потенциал русской алии здесь особенно велик.

Публикация исторического исследования Ури Мильштейна на русском языке преследует не пропагандистскую цель: она должна восполнить огромные пробелы в знании исторических реалий страны, в которую мы приехали. Эти пробелы естественны, их невозможно было восполнить даже исторически грамотным и заинтересованным советским евреям. Но без знания и понимания истории Израиля, истории войн, через которые прошла страна, новые граждане не имеют возможности принимать политически зрелые решения и нести полную ответственность за политику, которая при их активном или пассивном участии проводится сегодня. В условиях Израиля от наших решений в той же мере, как и от решений "старожилов" страны, зависит уже не судьба тех или иных политических лидеров - от этих решений зависит само существование государства.

О военном интеллекте и генеральном штабе

Израиль не может содержать большую армию, его сила должна обеспечиваться превосходством интеллекта, технического и военного. Военный интеллект неотделим от общего политического интеллекта нации, как общий тонус армии и политической элиты неотделим от общего тонуса нации.

На поле сражения "дерутся" солдаты, отделения, взводы и роты. Но современная война не исчерпывается тактическими сражениями, она невозможна без стратегического руководства, без интеллектуального ядра, сосредоточенного в генеральном штабе. Исходя из этого постулата, создали свой генеральный штаб прусские короли и этим на 150 лет обеспечили качественное превосходство немецкой армии. Германский генеральный штаб долгие годы был загадкой для соперников Германии, они боялись его, не могли понять, в чем его сила. Суть же его успеха была в том, что германский генеральный штаб был одновременно институтом военным и интеллектуальным в самом высшем смысле этого слова. До сих пор он является непревзойденным образцом в этом редком "жанре", и поэтому его следует изучать.

Германский генеральный штаб был в высшей степени престижным институтом. Принимались в генеральный штаб только избранные, увольнялись же оттуда немедленно при первых признаках служебного несоответствия. Приказы об отставке рассылались в знаменитых "синих конвертах", используемых в больших количествах после каждых маневров и военных игр.

Офицер генерального штаба, помимо хорошего здоровья и анкетного благополучия (к которому немцы всегда проявляли бдительность), должен был быть способным и энергичным. Профессиональная одержимость разумелась как неотъемлемое качество.

Примечателен эпизод в биографии фон-Шлиффена, связанный с одной полевой поездкой. Когда один из сопровождавших офицеров указал ему на освещенную закатным солнцем реку Прегель ("Какой великолепный вид, hохэкселенц!"), фон-Шлиффен задумчиво произнес: "Незначительное препятствие".

Один из виднейших немецких штабистов Первой мировой войны генерал фон-Куль вспоминал, что, по мнению фон-Шлиффена, для офицера генерального штаба каникулы не существовали, была лишь каникулярная работа. В первый день Рождества к нему являлся адъютант фон-Шлиффена с первой частью служебного задания, на следующий день - со второй. Высокий профессионализм поддерживался постоянной напряженной самоподготовкой и активным интересом ко всем смежным знаниям, и все это в соединении с жестким воздержанием от всего отвлекающего ("Наше несравненное немецкое прилежание" - подчеркивал в своих воспоминаниях командующий флотом адмирал фон-Шеер).

Тогда немцы в целом воевали лучше, чем их противники. Соотношение потерь и числа выигранных сражений было в пользу Германии. Германский генеральный штаб и его деятельность были основой качественного превосходства немцев. Заботясь о своей безопасности, Антанта воспретила по Версальскому договору существование генштаба Германии и его академии.

Но ликвидировать профессионализм военных кадров Германии Антанта не смогла. Германии был разрешен 100-тысячный рейхсвер (в том числе 4 тыс. офицеров). Командовавший им генерал фон-Сект превратил его в кузницу офицерских кадров. Каждый офицер перед присвоением следующего звания проходил квалификационный экзамен в объеме академии, и принимал его лично фон-Сект. Так осуществлялся завет фон-Шлиффена: каждый обер-лейтенант должен быть в состоянии командовать армией. Деятельность фон-Секта (1920-1926 гг.) заложила фундамент будущего вермахта.

Авторитетность и оправданная самоуверенность обусловили особую степень независимости командования рейхсвера от политических инстанций Веймарской республики, а также особую роль в жизни государства. Когда в обстановке мятежей в сентябре 1923г, президент Фридрих Эберт в тревоге спросил фон-Секта: "Рейхсвер будет за нас?", командующий холодно ответил: "Рейхсвер будет за меня, господин президент". Вряд ли такое положение можно считать нормальным, но ненормальным было положение Веймарской республики, сочетавшей зрелую армию с незрелым и слабым политическим руководством.

Германский генеральный штаб вызывал интерес и стремление подражать. Советское военное руководство делало все возможное, чтобы перенять сильные стороны немецкой военной школы и подражало немцам. В перечень качеств офицера генерального штаба они включили скромность.

Энтузиасты военного дела в ишуве двадцатых-тридцатых годов хотели многому научиться у рейхсвера, им импонировала армия, создаваемая в условиях полуподполья, против воли Антанты. Они видели себя в сходном положении, и они знали, что только профессионализм и интеллект смогут обеспечить победу малочисленному ишуву. История сложилась иначе, военный интеллект был по догматическим соображениям изгнан из общественного сознания, в вооруженных силах ишува (Хагане и ПАЛЬМАХе) его заменили на энтузиазм и готовность жертвовать собой. До поры до времени удавалось одерживать победы и этими средствами. Но нельзя вечно строить на удаче и счастливых стеченьях обстоятельств, пришло время вернуть военному интеллекту его законное место. Этого требует безопасность Израиля.