=ПРАЗДНИКИ =НА ГЛАВНУЮ=ТРАДИЦИИ =ИСТОРИЯ =ХОЛОКОСТ=ИЗРАНЕТ =НОВОСТИ =СИОНИЗМ =

---

ОПЕРАЦИЯ "ЙОНАТАН"

Воскресный день 27-го июня 1976 года выдался необычайно жарким для начала лета. И
пассажиры рейса 139 авиакомпании "Эйр-Франс", вылетавшего из тель-авивского
аэропорта Бен-Гурион в Париж через Афины, уже предвкушали, как через несколько
часов будут блаженствовать в прохладной тени знаменитых парижских каштанов…
Точно по расписанию, в 8-59, аэробус поднялся в воздух, а в 11-30 произвел
промежуточную посадку в афинском аэропорту, где самолет покинули 38 пассажиров. К
оставшимся 58, летевшим до Парижа, должны были присоединиться еще несколько
десятков человек, купивших билеты в греческой столице. Среди них было четверо
пассажиров, прибывших в Афины рейсовым самолетом авиакомпании "Сингапур
эрлайнз" из Бахрейна: молодая пара, имевшая при себе паспорта граждан ФРГ, а также
двое мужчин с кувейтскими паспортами. Впоследствии выяснилось, что документы
четверки были фальшивыми…

В Афинах в этот день безопасность практически не обеспечивал никто: происходила
забастовка наземного персонала. Стоит ли удивляться тому, что четверо иностранцев
совершенно беспрепятственно прошли таможенный контроль в афинском аэропорту.
Скучающая служащая мельком взглянула на предъявленные билеты и, одарив пассажиров
дежурной улыбкой, пожелала всем четверым приятного полета. У нее даже мысли
возникнуть не могло, что в пластиковых пакетах с эмблемой афинского "Дюти-фри"
лежали автоматы, пистолеты, ручные гранаты и несколько упаковок с пластиковой
взрывчаткой.

Двое немецких террористов, изображавших влюбленную парочку, устроились в первом
ряду бизнес-класса, а "кувейтцы" заняли свои места в салоне для туристов.
Террористы действовали четко и слаженно, по заранее разработанному плану. В 12-35,
выхватив из пакетов оружие, немцы ворвались в кабину пилотов, два других террориста,
наставив автоматы на пассажиров, взяли под контроль салон.

Руководителем группы был немец по имени Вильфред База. Приставив пистолет к
затылку командира авиалайнера, он приказал сообщить пассажирам по внешней связи на
английском языке, что самолет захвачен террористами из сектора Газа, которые
принадлежат к группировке "Че Гевара". Подруга Базы держала в этот момент под
прицелом второго пилота.

Тем временем палестинцы, не выпуская из рук автоматы, стали собирать у пассажиров
паспорта. Они с ужасом наблюдали за всем происходящим, пытаясь понять, чего
добиваются террористы, какова цель захвата.

Между тем, палестинцы согнали женщин и детей в первый салон аэробуса -
впоследствии, во внутренних переговорах, бандиты называли эту группу пассажиров
"Освобожденной Хайфой". Затем всем пассажирам-мужчинам было приказано собраться
в хвостовом отсеке самолета.

Когда палестинцы сообщили Вильфреду по внутренней связи, что "сортировка"
пассажиров закончена, немец развернул перед командиром аэробуса карту и ткнул
пальцем в конечный пункт следования - аэропорт Энтеббе в Уганде.
Спустя полтора часа после захвата лайнер совершил посадку в ливийском аэропорту
Бенгази. Здесь к террористам присоединились три их товарища. Из самолета было
выпущено несколько пассажиров.

По прибытии в Уганду пассажиры были размещены в здании аэропорта. Утром в Энтеббе
прибыл угандийский президент Иди Амин Дада, не скрывавший своих симпатий к
террористам.

* * *

В генеральном штабе ЦАХАЛа уже знали о пиратском захвате аэробуса. В течение
получаса здесь собралась группа высокопоставленных офицеров во главе с полковником
Эхудом Бараком, занимавшим в тот момент пост начальника оперативного отдела
военной разведки. Командующий войсками резерва Кути Адам, временно замещавший на
посту начальника генштаба Моту Гура, приказал Бараку взять под свой личный контроль
ситуацию с угнанным самолетом.

Адам сидел над картой аэропорта Энтеббе, когда в кабинете раздался звонок -
вернувшийся с заседания правительства начальник генштаба звал его к себе. Войдя в
кабинет, он увидел сгорбленную спину Гура, стоявшего перед гигантским глобусом.
- Ну, Кути, что можно сделать в Энтеббе? Предложения есть?
- Никаких конкретных предложений пока нет…

- Глава правительства Ицхак Рабин спросил меня только об одном: есть ли возможность
спасти заложников с помощью десантной операции… - Гур внимательно посмотрел на
генерала. - И я ответил, что, с моей точки зрения, такая возможность есть. Следовательно,
нам надо ее проверить…

- Скажи, Мота, - угрюмо спросил Адам, - когда ты разглядывал глобус, ты обратил
внимание, где именно находится эта чертова Уганда?
- Не сразу, - ответил Гур. - Но, что самое скверное, я не увидел на глобусе пути к
освобождению наших людей…

Гур подошел к селектору и вызвал Барака, кабинет которого находился этажом выше.
Через минуту тот уже был у начальника генштаба.

- До завтрашнего утра я хочу знать, что можно сделать, - коротко приказал Гур. - Вызови
всех, кого сочтешь нужным, и сделай все, что следует. К утру мне не нужны вопросы, я
хочу иметь только ответы…

Барак срочно вызвал в свой кабинет Муки Бецера, Амирама Левина и Габи Зоара. Это
была группа планирования операций. Тут же позвонил главнокомандующий
израильскими ВВС генерал Бени Пелед, который сообщил, что ВВС полностью в его
распоряжении.

- У нас есть пилоты, которые уже летали в Энтеббе, - добавил Пелед. - И знают тамошнее
поле и аэропорт, как свои пять пальцев…

Тем временем в штаб планирования операции стекались все новые и новые сведения.
Бецер, работавший в свое время в Уганде, считал, что боевая мощь подразделений Иди
Амина не представляет собой сколько-нибудь серьезной проблемы и сделать в Энтеббе
можно намного больше, чем это кажется на первый взгляд.

Между тем, по каналам "Моссада" поступила информация о том, что сам аэропорт
Энтеббе, а также все подступы к нему контролирует местный батальон службы
безопасности. Одним словом, уже к рассвету в штабе планирования созрело четыре-пять
вариантов операции по спасению заложников. Среди них, в частности, была идея
парашютного и морского десанта в районе озера Виктория, расположенного неподалеку
от аэропорта. Десантники, используя старый аэропортовский терминал, должны были
зайти в тыл охраны и стремительным штурмом освободить заложников. Было еще
несколько вариантов…

Однако к утру участники совещания пришли к единому выводу: необходимо высадиться в
Энтеббе внезапно, свалиться на террористов и местные подразделения как снег на голову,
чтобы предотвратить убийство заложников. В основе этого плана лежала нестандартная
идея Бецера: осуществить в Энтеббе посадку рейсового самолета какой-нибудь
зарубежной авиакомпании, незаметно выгрузить из трюма самолета черный "мерседес" -
точную копию личного автомобиля президента Уганды, проехать на этой машине к
зданию аэропорта и, используя элемент внезапности, перестрелять террористов и
освободить захваченных пассажиров.

Для выполнения этой операции участники совещания рекомендовали в качестве
основного исполнителя подразделение "Сайерет Маткаль"…

В семь утра все варианты были представлены на рассмотрение начальника генштаба.
Выслушав мнения, Гур приказал разрабатывать два варианта: десант спецназовцев и
замаскированная под рейсовую посадка самолета с двумя-тремя машинами на борту.
Барак поручил командиру "командос" заняться подготовкой парашютного десанта, а
Бецеру - самолетом, в который надо уместить две-три машины с оружием.

Сразу же после совещания у начальника генштаба все собрались в кабинете министра
обороны Шимона Переса. Он меньше всего интересовался деталями предстоящей
операции по освобождению заложников. Здесь он полностью доверял профессионалам.
Однако Перес считал, что, помимо военной акции, необходимо провести "косвенную"
дипломатическую операцию. То есть, попытаться войти в контакт с Иди Амином и
достигнуть с ним определенного соглашения. С точки зрения министра обороны,
следовало так построить эти переговоры, чтобы угандийский лидер не мешал проведению
операции по освобождению заложников (о помощи президента Уганды израильским
"коммандос" не могло быть и речи).

К исходу вторых суток после угона самолета в штаб подготовки операции поступила
первая конкретная информация об угонщиках, источником которой были пассажиры,
отпущенные террористами в ливийском аэропорту Бенгази. Израильская военная разведка
располагала фактами о принадлежности двух немцев к леворадикальной организации
"Бадер-Майнгоф", известной своими тесными связями с палестинскими
террористическими организациями.

На третий день была получена тревожная информация: террористы отпустили всех
пассажиров аэробуса, кроме израильтян. И буквально спустя час на радиосвязь вышел
Вильфред База, передавший в эфир ультиматум. В нем содержалось требование к
Израилю и Германии освободить из тюрем несколько десятков палестинских и немецких
террористов. Правительство Франции должно заплатить за возврат аэробуса пять
миллионов долларов.

- Скверные новости! - прокомментировал это сообщение Мота Гур.
Впрочем, в штабе по подготовке операции "Энтеббе" даже в скверных новостях
вылавливали крупицы полезной информации. Барак и члены штаба планирования считали
поступившие известия не такими уж и плохими. Во-первых, число заложников в
помещении аэропорта сокращалось с двухсот до ста. Во-вторых, израильтяне прекрасно
понимали, что не позднее чем через двенадцать часов они смогут получить от
освобожденных заложников ценную информацию о внутренней планировке старого
терминала аэропорта, о числе солдат сил безопасности, о дислокации террористов...
В Париж, куда были доставлены из Уганды освобожденные пассажиры аэробуса, для
встречи с ними срочно вылетели генерал запаса Рехавам Зеэви (он представлял
канцелярию главы правительства) и Амирам Левин (член группы Барака, непосредственно
занимавшийся планированием операции по освобождению израильских пассажиров).
Домой, в Тель-Авив, Левин привез информацию, в корне изменившую план подготовки
десанта. Выяснилось, что уже в Энтеббе к группе База присоединилось несколько
террористов, что местная служба безопасности активно сотрудничает с бандитами и даже
участвует в охране пассажиров, что зал ожидания и старый аэропортовский терминал
находятся под контролем террористов, в то время, как новое здание аэропорта не
контролируется ни местной службой безопасности, ни террористами.

После того, как информация, привезенная Левином из Парижа, была тщательно
проанализирована, стало ясно, что участникам операции будут противостоять не только
получившие подкрепление террористы, но и, вполне возможно, стянутые в район
аэропорта части угандийской армии. А это резко меняло сам подход к операции - теперь,
в свете новых обстоятельств, небольшой мобильный отряд израильских "коммандос"
нуждался в серьезном подкреплении…

Когда стало ясно, что силами одного спецназа ограничиться не удастся и потребуется
участие дополнительных подразделений, генерал Адам вызвал к себе Дана Шомрона,
командира элитного подразделения пехотных и парашютных войск, и приказал ему
доработать план операции с учетом подключения его подразделений. Кроме того,
начальник генштаба назначил Шомрона руководителем операции, чему последний был
очень рад. Его заместителем был назначен Барак.

Спустя сутки Шомрон представил план начальнику генштаба и министру обороны…

* * *

В доработанном виде план предусматривал следующее "разделение обязанностей".
Подразделение спецназа будет задействовано в освобождении заложников, которые
содержались в старом терминале аэропорта Энтеббе, а подразделение Шомрона возьмет
на себя контроль за новым терминалом, а также ликвидацию возможного
противодействия сил угандийской армии в районе аэропорта.

В тот момент подразделением спецназа командовал Йони Нетаниягу. Однако в первые
сутки после захвата самолета он находился на боевых учениях в Синайской пустыне, и
"коммандос" на совещаниях представлял его заместитель Муки Бецер. 30-го июня он
вернулся с учений и сразу же подключился к подготовки акции по освобождению
заложников.

Тем временем Шомрон определил подразделения, которые должны были вместе с
"коммандос" принять участие в операции. В их число вошли десантники под
командованием Матана Вильнаи, а также элитное подразделение "Голани" во главе с
полковником Ури Саги-Айзенбергом.

- Утро пятницы 2-го июля началось с левой ноги, - вспоминал в беседе со мной Эхуд
Барак. - Мой шеф, генерал Шломо Газит, вернувшийся из-за границы, попытался
наложить "вето" на мое участие в такой операции. Он опасался, что я могу попасть в
плен…

Мой собеседник пытался убедить своего начальника в том, что ему приходилось бывать в
более сложных и опасных операциях, что речь идет о сотне человеческих жизней, что в
Энтеббе нужны люди с большим опытом.
Но Газит так и не уступил…

Тогда Барак пошел к начальнику генштаба.
- Сейчас к тебе придет Шломо Газит, - сообщил он Гуру, - и попытается убедить тебя
снять меня с операции.
- Пусть только попробует! - буркнул Гур. - Минуту назад я доложил премьер-министру,
что Шомрон будет командовать операцией, а ты будешь его заместителем и, кроме того,
возглавишь группу захвата терминала. Рабин остался доволен…
- Дела… - пробормотал Барак и сел. - Ты должен знать: Йони Нетаниягу воспримет это
как личное оскорбление.

- Хорошо, возьми Йони на время операции своим заместителем.
- Я поговорю с ним, - кивнул Барак.
- Лучше пусть это сделает Шомрон. В конце концов, он командует операцией…
Нетаниягу назначили командовать группой захвата…

В пятницу после полудня Барак и Нетаниягу прибыли на базу "коммандос" и составили
список участников предстоящей операции. Затем с отобранными солдатами провел
инструктаж генерал Шомрон. В этот момент Барака позвали к телефону. Звонил Кути
Адам:
- Немедленно явиться в штаб, в Тель-Авив!
- Шомрон сейчас проводит инструктаж, - попробовал возразить Барак. - Я не могу
оставить часть…
- Оставь все и немедленно приезжай!

Единственное, о чем думал Барак по дороге в Тель-Авив, что в Энтеббе произошло самое
ужасное и операция по спасению заложников уже не нужна. Но все обстояло иначе…

- Ты выбываешь из операции! - не терпящим возражений тоном произнес Адам. - Через
два часа ты должен вылететь спецрейсом в Найроби, чтобы обеспечить там заправку
нашего самолета горючим на обратный путь. На всякий случай нужно подготовить
госпиталь, договориться с кенийцами, естественно, так, чтобы они ни о чем не догадались,
и наладить связь между командирами самолетов и Израилем. Если операция в Энтеббе по
какой-то причине сорвется, мы будем вынуждены действовать из Найроби.

Барак оторопел:
- Ты что, с ума сошел? - забыв о субординации, воскликнул он. - Неужели в Кению
больше некого послать?
- Ты же понимаешь, что в Кении должен быть хоть один наш человек, знающий все
детали предстоящей операции.
- Кути, ты делаешь ошибку! В Энтеббе нуждаются во мне!
- Я знаю, Эхуд, и очень сожалею, но это - приказ…

Во второй половине дня с взлетного поля аэропорта Бен-Гурион взмыл транспортный
самолет "Боинг-707", в котором находились врачи, фельдшеры, передвижной госпиталь.
Перед вылетом Барак договорился Гади Зоаром, сотрудником военной разведки и членом
группы планирования операции, что сразу по прибытии в Кению он наладит с Центром
устойчивую связь. Тут же условились о секретных кодах. Обозначением главы
правительства Ицхака Рабина стал код "Тесть Авраамчика" (Авраам Бен-Арци, или
Аврамеле, как его называли в семье, был зятем Рабина). Сама операция в Энтеббе
называлась "Бар-мицва".

- Я летел в Кению с тяжелым сердцем, - говорил мне Эхуд Барак. - Впервые в жизни меня
оставляли за пределами секретной операции, которую я сам подготовил и центром
которой фактически был. Я летел и не переставая думал: "Ну как же такое могло
случиться? Я лечу не в том самолете, в котором будут находиться мои бойцы?!.."
Между тем, в ночь на субботу прошла последняя репетиция перед операцией. Каждое
подразделение отрабатывало свое задание, по возможности независимо от других.
Начальник генштаба генерал Гур хотел лично убедиться в том, что "Геркулесы С-130",
известные в израильских ВВС под названием "Гиппо" (сокращенное от "гиппопотам")
могут доставить в нужное место технику и войска и вернуться назад, совершив путь
длиной в 4.000 километров, без посторонней навигационной помощи. Он сомневался,
удастся ли самолетам пройти незамеченными весь путь до Энтеббе.

В эту ночь Гур пережил одно из самых сильных ощущений за всю свою долгую жизнь
военного. В течение трех часов он сидел в огромной кабине четырехмоторного "Гиппо", в
то время как самолет подвергался всесторонним испытаниям. "Геркулес" с начальником
генштаба на борту летал над пустыней и над горами. Ему были продемонстрированы все
причуды и качества машины. При этом демонстрация происходила в ночной темноте…
Несколько раз Гуру продемонстрировали вертикальное приземление, которое было скорее
похоже на падение лифта. Расстояние, которое требовалось для приземления, не
превышало 213 метров, что позволяло посадить "Геркулес" на внешней кромке аэродрома
в Энтеббе неслышно для террористов.

Тем временем, в субботу утром в Найроби пришли фотопленки с изображением аэропорта
в Уганде. Просмотрев отпечатанные фотографии, Барак понял, что у него есть ответ на
вопрос, несколько суток не дававший уснуть премьер-министру Ицхаку Рабину: на пути
между двумя терминалами аэропорта Энтеббе нет никаких препятствий. Барак тут же
связался с начальником генерального штаба.

- Вещи, которые просил тесть Авраамчика, по дороге к тебе. Нет никаких препятствий.
Можно делать "бар-мицву"…

* * *

Суббота, 3-го июля, казалась обычным летним днем. Пляжи полны, дороги забиты
транспортом. Немногочисленные участники операции - "коммандос", отобранные из
бригады "Голани", парашютисты 35-й десантной бригады, участники
антитеррористических отрядов, девушки-военнослужащие ВВС, обязанностью которых
является уход в воздухе за раненными, - незаметными струйками стекались из киббуцов,
Тель-Авива и Иерусалима к секретным местам сбора.

Заседание кабинета министров началось в 14-00. Глава правительства Ицхак Рабин
казался очень встревоженным. Он сказал - или признался, - что если операция провалится
и начнутся народные демонстрации, он как премьер-министр принимает на себя
ответственность за все. С тяжелым сердцем он объявил, что одобрил план операции.
Обсуждение продолжалось. Рабин сказал, что не хочет вводить регламента для
выступлений, чтобы не вынуждать никого к поспешным решениям. Это тоже определило
атмосферу чреватого последствиями дня. Каждому министру хотелось поговорить на этом
"историческом заседании", а время шло, и решение все еще не было принято.
Однако этот демократический принцип обсуждения, в конце концов, тоже сослужил свою
службу. Время, в течение которого секретность операции могла быть случайно нарушена,
было сведено к абсолютному минимуму.

Самолеты стартовали за 15 минут до того, как кабинет дал свое согласие. В воздух
поднялись шесть самолетов: четыре "Геркулеса С-130" с "коммандос" и два "Боинга-
707", один - штаб и центр связи, другой - летающий госпиталь.
"Гиппо" подлетали к Энтеббе, и вспышки молний ярко освещали их, как будто для того,
чтобы показать всю их беззащитность.

Командир флагмана "Давид" был вне себя от радости. Командующий ВВС Бенни Пелед,
находившийся в одном из "Боингов", назначил его командиром первого корабля, который
приземлится в Энтеббе. "Давид" прислушался к приглушенному реву всех четырех
двигателей своего "Геркулеса". Его экипаж сосредоточился на навигационном плане,
разработанном так, чтобы позволить тяжело нагруженным машинам долететь до Энтеббе,
приземлиться, переждать сумятицу возможного сражения, снова взлететь и исчезнуть.
На последнем отрезке пути до Энтеббе плохие атмосферные условия вызвали
необходимость изменений в плане полета. Каждый "Геркулес" летел в ночи
самостоятельно, не поддерживая с другими связи по радио, постепенно снижаясь в
направлении Рифт Велли и полагаясь только на помощь своих электронных помощников в
поисках пути к озеру Виктория.

Заправившись в Найроби, "Боинг-707" с Бенни Пеледом на борту кружил над озером
Виктория. Он мог следить за "Геркулесами" с помощью радаров и наблюдать за ходом
операции через радиофоны, по секретному каналу передававшими сведения в Тель-Авив.
Тишина внизу говорила ему, что пока все идет хорошо, самолеты продолжают лететь.
Густой туман закрыл озеро, но над Энтеббе было ясно.

В старом здании аэропорта заложники дотягивали свой шестой день. Похитители
расположились в креслах на ярко освещенной бетонированной площадке. В этот час
здание охраняли немец и немка.

Многие заложники мучались от поноса. Воды в туалетах больше не было. Унитазы были
полны. Угандийские солдаты принесли воду и наполнили цистерны на крыше, однако
вода не проходила сквозь засоренные трубы.

Летя в ночи на радиомаяк аэропорта Энтеббе, "Гиппо" достигли, наконец, цели своего
путешествия. Еще одна корректировка из-за погодных условий - и пилоты увидели внизу
берег, освещенный выходившей из-за горизонта луной.

В первом "Геркулесе" Нетаниягу и его команда забрались в перекрашенный "мерседес",
который должен был первым выехать из самолета. Их лица, руки и пистолеты
угандийского образца, снабженные глушителями, были черными. "Мерседес" тоже был
черным.

Транспортные самолеты разделились на пары. Одна должна была приземлиться на новой,
главной посадочной полосе, другая - на старой, которая отделялась от нового аэродрома
невысокой насыпью.

Внезапно впереди появились огни посадочной полосы. "Давид" согнал навалившуюся
усталость и проверил приборы. Они сообщали ему, что он продолжает лететь по прямой.
По неизвестной причине Энтеббе был ярко освещен. Первый "Геркулес" уже плыл над
самой кромкой озера Виктория.

Экипаж и солдаты пристегнулись ремнями к своим местам из-за чудовищной качки,
возникающей при быстром приземлении. Тем, кто находился внутри "Геркулеса",
казалось, что самолет рухнет вниз под протестующий рев турбин. Снаружи наблюдатель
увидел бы огромную машину, которая почти беззвучно скользнула на посадочную полосу,
слегка поскрипывая колесами.

В грузовом трюме десантники стояли наготове. Их все же немного укачало при посадке.
Позади первого самолета, заключив, что у флагмана все благополучно, буквально "вися"
на его хвосте летел второй. Но второй самолет был готов взлететь немедленно, если
посадочная полоса окажется заблокированной или флагман будет остановлен.
"Давид" продолжал идти на скорости, рассчитанной еще во время репетиции так, чтобы
она позволила ему без лишнего шума остановиться в нескольких ярдах от здания с
заложниками. Он легко остановил "Гиппо" перед огромными окнами старого здания, так
близко, что казалось, высунувшись, он мог коснуться их рукой.

Замершие в трюме десантники вздрогнули, когда трап со скрипом откинулся и в самолет
хлынул сырой воздух и бледный неожиданный свет. Удар трапа о бетон показался
чудовищно громким.

Генерал Дан Шомрон сбежал по трапу с такой скоростью, что сопровождавший его
офицер связи потом сказал:
- Он двигался так быстро, что я потерял его из виду. Я не мог поверить, что это тот самый
человек, который всю неделю не вылезает из-за стола.

Солдаты рассыпались в поисках террористов. "Мерседес" съехал по трапу и ринулся в
направлении угандийских солдат, охранявших контрольно-диспетчерский пункт. Дверцы
автомобиля были распахнуты, угандийцы отдали ему честь. Из черных пистолетов,
оснащенных глушителями, появились короткие вспышки, и охрана была уничтожена.
Хитрость сработала. Нетаниягу и его товарищи вытерли краску с лиц и сбросили черные
угандийские блузы, чтобы их товарищи не совершили в темноте той же фатальной
ошибки, что и угандийская охрана.

Следующий "Геркулес" приземлился почти рядом с новым зданием аэропорта, когда кто-
то в диспетчерском пункте с перепугу выключил освещение. Внезапно весь аэропорт
погрузился в темноту.

- Это случилось очень кстати, - сказал командир последнего "Геркулеса". - Я летел прямо
в перестрелку, которая вдруг возникла по всему полю. Я был рад, когда погас свет. Мое
задание было сидеть на земле и ждать, пока все не улетят, а затем подобрать последнюю
группу. В течение 90 минут я был подсадной уткой. Это были самые длинные минуты в
моей жизни, потому что как только мой "Геркулес" остановился, на аэродроме начался
форменный ад.

Бенни Пелед не требовал никаких донесений от пилотов "Геркулеса". Было договорено,
что пока не случится чего-нибудь непредвиденного, воздушный штаб будет сам делать
выводы из тех звуков, которые слышались в микрофонах.
Генерал Шомрон устроил свой КП рядом со зданием, где были заложники. Теперь
управление операцией было сосредоточено в его руках. Тут-то его, наконец, и нашел
офицер связи.

"Илан", один из людей Нетаниягу, бежал вперед: его целью была немка,
отождествленная как Габриэль Крош-Тидеманн, которую сам он называл "эта нацистская
сука". Ее соотечественник, Вильфрид Бёзе, стоял снаружи около окна спиной к
гигантскому "Гиппо", который буквально дышал ему в затылок, не подозревая о людях,
обутых в башмаки на каучуковых подошвах, которые бесшумно бежали к нему.
И вдруг по лицу немца расползлось выражение недоумения. Он откачнулся назад и
поднял свой автомат. Затрещала длинная очередь. Немец повернулся и упал ничком.
Заместитель Нетаниягу перепрыгнул через немца, спеша к следующей цели, а бегущий за
ним солдат остановился, чтобы повернуть тело лицом вверх.

"Илан" затаил дыхание. Прямо перед ним у самого входа с пистолетом в одной руке и
гранатой в другой стояла немка. Какую-то долю секунды он видел ее застывшее,
отупевшее лицо. Он направил на нее автомат и нажал на спусковой крючок, разрядив всю
обойму. Он переступил через ее тело, распростертое поперек выхода, и ворвался в здание.
Десантники из третьего "Геркулеса" добежали до старого здания в тот момент, когда
солдаты Нетаниягу ворвались в холл. Они кричали на иврите:
- Ложитесь! Вниз! На пол!

Два террориста начали стрелять. Один из автомата, другой - из револьвера. Десантники
обнаружили источник огня и обрушили в том направлении целый град пуль.
Зал наполнился дымом. Кое-кто из заложников забрался под матрасы. Новые десантники
ворвались через окна в здание с криками "Тишкеву!" ("Ложитесь!")
Перестрелка в зале продолжалась 1 минуту и 45 секунд.

Нетаниягу со своими солдатами прочесывал второй этаж, преследуя оставшихся
террористов. В одном из туалетов они обнаружили двух террористов с пистолетами. Как
сообщили позже, они были убиты. Другой отряд, действовавший в северной части здания,
искал седьмого террориста.

Доктора и санитары, привычные к боевым условиям, быстро вынесли из огня раненных -
пятерых гражданских и четырех солдат - и доставили их на операционные столы во
второй "Геркулес". Битва на аэродроме вступила во вторую фазу. С расположенной
поблизости наблюдательной башни по израильтянам открыли огонь. Солдаты Нетаниягу
тут же открыли ответный огонь по башне.

Кто-то закричал:
- Йонни ранен! Санитара!
Крик взбудоражил солдат. Нетаниягу был ранен в спину. Истекая кровью, он лежал вниз
лицом возле главного входа. Он попытался встать, затем тяжело рухнул снова и потерял
сознание. Его заместитель сообщил о случившемся Шомрону и продолжал действовать в
соответствие с разработанным планом.

Тело Нетаниягу принесли в самолет, предназначенный для освобожденных заложников.
Его товарищи думали, что он ранен. Они ворвались со своими носилками в поток
взволнованных людей. Некоторые были перепуганы и отчаянно стремились как можно
быстрее отказаться в большом "Геркулесе", в безопасности.

Первый "Геркулес" с освобожденными заложниками на борту вылетел из Энтебе через 53
минуты после приземления - на две минуты раньше, чем предусматривалось. Второй
"Геркулес" уже развернулся, чтобы принять заложников, которых солдаты с
громкоговорителями направляли в его открытый трюм.

"Геркулес", приземлившийся первым, должен был взлететь последним. Старший пилот,
сидевший в кабине, погасил огни и стал обдумывать ситуацию. Генерал Шомрон
поднялся на трап "Геркулеса". Из горящего диспетчерского пункта все еще доносилась
стрельба. Трап медленно поднялся. Моторы начали набирать скорость…
- Если мы смогли сделать это в Африке, мы сможем сделать это повсюду, - скажет
Шомрон позднее.

Пока же он сидел и смотрел на солдат. Они опять разделись до пояса, растянулись на полу
и заснули как ни в чем не бывало...

* * *

Для увековечения памяти погибшего командира "Сайерет Маткаль" подполковника
Йонни Нетаниягу руководство Израиля приняло решение назвать операцию "Йонатан".
Она и по сей день остается уникальной. Подобный рейд пытались провести американцы,
освобождая заложников в Тегеране. Но задуманная операция провалилась…

=ПРАЗДНИКИ =НА ГЛАВНУЮ=ТРАДИЦИИ =ИСТОРИЯ =ХОЛОКОСТ=ИЗРАНЕТ =НОВОСТИ =СИОНИЗМ =

---