И.Вейнберг Введение в ТАНАХ

Глава IV. ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС В ПЯТИКНИЖИИ

А. Пласт Йахвиста

Этот пласт, который был выделен уже на заре научного изучения Танаха д'Астрюком и обозначен им как "йахвистский", по мнению Нота, одного из крупнейших библеистов нашего века, содержит "самое существенное в теологическом смысле в повествовании Пятикнижия", тогда как по мнению другого современного исследователя, И. Хемпела, Йахвист

"был первым, кто выдвинул представление о единой мировой истории, в рамках которой события в Израиле выполняют определенную, притом решающую функцию". Оба эти столь разные суждения одинаково справедливы по отношению к рассматриваемому тексту, началом которого многие современные библеисты признают слова:

"Это родословие неба и земли в день сотворения Йахве Эло-химом земли и неба" (Быт. 2:4). Единодушие сменяется полной разноголосицей, когда речь заходит о конце пласта Йахвиста. Предлагаются три решения: по мнению одних исследователей, в основном старшего поколения (Гельшер, Эйссфельдт и др.), пласт Йахвиста прослеживается также в собрании Ранних (Первых) пророков (см. ч. III), вплоть до описания распада единого царства Давида-Шломо; другие современные библеисты (фон Рад, Кайзер и др.) доводят пласт Йахвиста до первой главы кн. Судей включительно; более веские аргументы, однако, у тех исследователей (В.Х.Шмидт, Х.Левин и др.), по мнению которых пласт Йахвиста завершается эпизодом с Билеамом (Числа 22-24).

Пласт Йахвиста начинается кратким упоминанием (не описанием) сотворения мира и человека, за которым следует развернутый рассказ о счастливом пребывании перволюдей в Саду Эден, допущенном ими ослушании и последовавшем за этим изгнании ослушников из Сада Эден (Быт. 2:8-3:24).

Потом идет детальное описание спора между Каином и Хевелем, завершившегося первым братоубийством (Быт. 4:1-16). Следует повествование о порочности и гордыне потомков Адама, о решении Бога наказать непокорное человечество, истребив его Потопом, красочное описание всемирного Потопа и спасения Богом праведника Ноаха и по паре всех живых существ для продолжения жизни на земле (Быт. 6-8). Послепотопные обитатели земли также охвачены гордыней, проявившейся в строительстве Вавилонской башни и повлекшей за собой распад единого до тех пор человечества на множество языков и народов с последующим расселением этих народов по всей земле (Быт. 11:1-9). Этим завершается всемирная, общечеловеческая часть повествования Йахвиста, которая служит как бы введением и обрамлением для его главной темы - становление народа, воплощающего понятие "мы", т.е. древних евреев.

Она открывается повелением Бога Авраму:

"...уходи из страны твоей [Ур-Касдим в Двуречье - Быт. 11:31 и ел.], с родины твоей, из дома отца твоего в страну, которую Я тебе укажу"

и обещанием Йахве сделать Аврама и его потомков "народом великим" (Быт. 12:1-3). Следует описание прихода Аврама с женой Сарай (другая форма имени Сара) и племянником Лотом в страну Ханаан, где они поселяются в окрестностях Бейт-Эля (Быт. 12:4-9), рассказ о голоде в Ханаане и уходе Аврама в Египет, о притязаниях египетского фараона на Сарай и наказании его Богом (Быт. 12:10 и ел.). Далее рассказывается о том, что из-за размножившихся стад Аврам и Лот вынуждены разделиться и Аврам перебрался в окрестности Содома и Аморы (Быт. 13:1-18). Потом Йахвист повествует о посещении Авраама (об изменении имени Аврам на Авраам будет рассказано далее, см. с. 339) тремя посланцами Бога, о божественном обещании сына престарелым Аврааму и Саре и о сомнении Сары в осуществимости этого обещания (Быт. 18:1-15).

Приводится беседа Авраама с Богом, в которой Аврахам просит Йахве пощадить греховный, преступный Седом, если среди населяющих его злодеев найдется хотя бы десять праведников (Быт. 18:16-33). Эта беседа служит Йахвисту как бы введением к рассказу о прегрешениях жителей Содома и Аморы, о божественном наказании обоих городов, о бегстве Лота и его домочадцев из обреченного города, о нарушении женой Лота запрета оглядываться и превращении ее в соляной столп, о приходе Лота в Цоар и кровосмесительной связи дочерей Лота с отцом, послужившей появлению двух народностей - моавитов и аммонитов (Быт. 19:1 и ел.). Далее рассказано о рождении Ицхака (Быт. 21:1 и ел.), об отправке раба Авраама к сородичу в Арам-Нахарайим (Северо-Западное Двуречье), чтобы сосватать Ицхаку дочь родича Ривку, о самом сватовстве и женитьбе (Быт. 24).

Йахвисту, видимо, нечего было особенно рассказывать о патриархе Йицхаке. Поэтому он обращается к патриарху Йаакову, повествует о теофании (явлении Бога) в Бейт-Эле и божественном обещании Йаакову и его потомкам: "землю, на которой ты [Йаа-ков] лежишь, Я отдам тебе и потомству твоему. И будет потомство твое [многочисленно] как песок земной, и распространишься ты на запад и на восток, и на север и на юг, и будут благословенны тобой и твоим потомством все роды земли" (Быт. 28:13 и ел.); о ночном единоборстве Йаакова с Некто, который не мог одолеть Йаакова и сказал ему: "...не Йааков будет отныне имя твое, а Йисраел, ибо боролся (сорита) ты с Элохимом - и с людьми сможешь" (Быт. 32:28). По мнению многих исследователей (Эйссфельдт, Кайзер и др.), к пласту Йахвиста относятся также многие части рассказа о Йосефе, его сновидениях и злобе братьев, о продаже Йосефа в рабство в Египет, о первоначальных его злоключениях и последующем возвышении и т.д. (Быт. 37:1-36; 39-41 и др.).

Однако заслуживает внимания мнение ряда современных исследователей (У.Л. Хамфрис, А.Мейнхольд и др.) о принадлежности рассказа о Йосефе к жанру "новеллы диаспоры" (см. с. 214) и, соответственно, о более позднем его происхождении. К пласту Йахвиста, очевидно, относится рассказ о прибытии гонимых голодом сынов Йаакова в Египет, об испытании, которое устроил им Йосеф в отместку за причиненное ему в прошлом зло (Быт. 42-45), о переселении Йаакова и его сыновей в Египет (Быт. 46; 47:1-12, 27-31), о благословении Йааковом сыновей Йо-сефа (Быт. 48) и других своих сыновей (Быт. 49), в котором особое место уделено Йехуде:

Тебя же, Йехуда, восхвалят братья твои,

твоя рука на загривке врагов твоих,

тебе будут поклоняться сыны отца твоего... (Быт. 49:8 и ел.)

Завершается этот рассказ описанием смерти и погребения Йаакова в Мамре (Быт. 50:1-14).

Далее Йахвист рассказывает о том, как умножившиеся потомки Йаакова в Египте были порабощены фараоном (Исх. 1:1-22), о рождении Моше, его юности при дворе фараона и возвращении к своему народу, о бегстве его к мидйанитам (Исх. 2:1-22). После этого сообщается, как Бог призвал Моше, а тот сначала отказывался выполнить возложенное на него божественное поручение "избавить его [народ Йисраела] из рук египтян и вывести его из страны этой в страну прекрасную и просторную, в страну, текущую молоком и медом..." (Исх. 3:8), так что даже прогневил Бога, но затем согласился (Исх. 3:15-4:17).

Следует рассказ о возвращении Моше в Египет и встрече его с братом Ахароном, назначенным Богом в помощники Моше (Исх. 4:18-31), и странный, очень архаический эпизод о намерении Йахве убить Моше и спасении его женой Ципорой, которая взяла "каменный нож и обрезала крайнюю плоть сына своего... сказав: ибо ты жених крови мне" (Исх.4:24-26).

Из перечисленных в кн. Исход десяти египетских казней в пласте Йахвиста упоминаются нашествие лягушек, вшей, мух, гибель скота и людей, опустошительный гром и град и нашествие саранчи (Исх. 8:1-10:20), но о самой страшной казни - избиении всех первородных из скота и людей - Йахвист упоминает лишь вскользь (Исх. 12:29).

Затем описывается исход из Египта (Исх. 12:33^42), чудесное спасение сынов Йисраела у Чермного моря (Исх. 14:1-31) и завершается это описание песней Моше (Исх. 15:1-21) и приходом сынов Йисраела в Мару и Эйлим

(Исх. 15:22-27). В пласте Йахвиста, видимо, лишь коротко рассказывается о случившемся на горе Синай. Следует подробный рассказ о Билеаме, сыне Беора (Числа 22-24), призванного проклинать сынов Йисраела, но произнесшего слова восхваления:

...звезда восходит от Йаакова и поднимется жезл от Йисраела

и Йисраел явит силу.

И Йааков будет господствовать

и уничтожит остаток города. (Числа 24:17 и ел.)

Этими словами, очевидно, и завершается повествование в пласте Йахвиста.

Пласт Йахвиста представляет собой сравнительно единое и цельное повествование о сотворении Вселенной и человека, о сложном пути становления человека и человечества, о патриархах Аврахаме и Йаакове, возможно, о Йосефе, о переселении сынов Йаакова в Египет, о египетском рабстве и призвании Моше, об исходе из Египта и пророчествах Билеама, в основе которых лежали многие и разные тексты - источники.

Одной такой группой источников пласта Йахвиста были мифы из числа распространенных на всем древнем Ближнем Востоке. Рассказ Йахвиста о сотворении первочеловека из праха земного и первоженщины из ребра первого мужчины имеет аналоги в шумерских и древнеегипетских антропогенных мифах, а рассказ о Саде Эден, в котором пребывали перволюди Адам и Хавва, не ведая стыда, болезней и смерти, перекликается с шумерским мифом о счастливой стране Дильмун (см. с. 164-165).

Широко распространенный в древней ближневосточной мифологии мотив о братьях/сестрах близнецах - врагах (например, древнеегипетский миф о богах братьях Осирисе и Сете и вражде между ними, шумерский миф о сестрах богинях Инанна/Иштар и Эрешкигаль и вражде между ними и многие другие) перекликается с рассказом Йахвиста о соперничестве между Кайином и Хевелем, а повествование о возгордившемся и непокорном человечестве, о божественном гневе и решении истребить род людской Потопом, и непокорном человечестве, о божественном гневе и решении истребить род людской Потопом, о праведнике Ноахе и Ковчеге настолько близко к древнемесопотамским мифам о потопе и героях праведниках Зиусудре, Атрахасисе и Утнапиштиме (см. с. 165-166), что не приходится сомневаться в их общей мифологической основе.

Другая группа источников в пласте Йахвиста - это сказания и легенды, особенно этиологические (объясняющие). Образцом родоплеменной этиологии является рассказ о Лоте и его дочерях, о рождении родоначальников моавитов и аммонитов и др. Рассказ о сооружении Аврахамом жертвенника в Бейт-Эле и ему подобные представляют жанр храмовой этиологии, а сообщение о том, как Йааков после явления ему Бога

"нарек имя этого места Бейт-Эл, а прежнее название этого города было Луз" (Быт. 28:1 9)

представляет собой пример номинативной этиологии (объясняющей происхождение имен и названий).

В пласте Йахвиста большое место занимают родоплеменные саги (см. с. 208), которые лежат в основе повествования о Йехуде и Тамар и о рождении родоначальников двух реальных йехудистских родов (Быт. 38:1-30), рассказы о благословении Эфрайима на первородство (Быт. 48:1-20) и др.

Менее заметно присутствие в пласте Йахвиста родословий, таких, например, как генеалогия потомков Йаакова, прибывших с ним в Египет (Быт. 46:8-27) и др.

Примечательно обращение Йахвиста к поэтическому наследию своего народа, к которому можно отнести так называемое Благословение Йаакова (Быт. 49:1-27) и особенно Песню Моше, или Песню моря:

Воспою я Йахве, ибо вознесся Он превысоко, коня и всадника низринул в море. 'o Йа[хве] - сила моя и мощь... (Исх. 15:1 и ел.).

Невзирая на множественность и разнообразие использованных Йахвистом источников, пласт Йахвиста представляет собой не собрание соположенных текстов, а сочинение, обладающее определенным языково-стилистическим и содержательно-мировоззренческим единством. Характерной особенностью стиля Йахвиста является предпочтение им прямой речи, которая не только обладает возможностью повышенного эмоционального воздействия на слушателя/читателя, но также создает эффект, пусть иллюзорный, непосредственного присутствия, даже причастности автора и слушателя/читателя к событиям, о которых рассказывается.

В пласте Йахвиста прямая речь, монологи Бога, Аврахама, Йаакова, Моше и других, диалоги, главным образом, между Богом и героями людьми занимают около 83% текста, оставляя лишь небольшое место для косвенной речи, которая представляет собой более позднюю и сложную форму человеческого языка.

Прямая речь в пласте Йахвиста отличается выразительностью и остроумием, как, например, разговор Аврахама с Богом о необходимом количестве праведников среди дурных людей, которое сможет спасти город Седом от божественной кары (Быт. 18:22 и ел.) и др.

Йахвист увлеченно и с большим умением лепил фигуры своих героев, наделял их набором физических, но главным образом душевных свойств, которые отличают их друг от друга: Лейа слаба глазами, а Рахел красива лицом и станом (Быт. 29:17). Но в описании героев в пласте Йахвиста типизация, т.е. качественное единообразие характеристик при количественном разнообразии свойств, преобладает над наделением героев действительно многогранными и разнообразными индивидуальностями.

Смиренный и богобоязненный овечий пастух Хевел, богобоязненный и богопослушный Ноах, стойкий и суровый в своей богобоязненности Аврахам, богобоязненный и чувствующий свою ответственность перед народом Моше и другие представляют в пласте Йахвиста тип "хорошего" героя.

Завистливый и вспыльчивый Кайин, завистливый Эсав, завистливые братья Йосефа и другие воплощают тип "нехорошего, плохого" героя. Но наряду с такой одноплановой типизацией в пласте Йахвиста иногда можно обнаружить попытки индивидуализации, раскрывающей уникальные черты характера героя, изображающей его как неповторимую человеческую личность. Такими показаны Йааков, в котором богобоязненность сочетается с изворотливостью, расчетливая осторожность с беззаветной любовью к Рахели и Йосефу, и некоторые другие персонажи.

В этой связи заслуживает внимания еще одна черта пласта Йахвиста - большое внимание к женщине. Это совсем не свойственно древней литературе Ближнего Востока (за исключением древнеегипетской) и опровергает современные феминистские "упреки" Танаху в мужском "шовинизме".

Пласт Йахвиста изобилует женскими образами, многие из которых выписаны ярче, живее, чем мужские. Такова жесткая и скептическая Сара, агрессивно-эмоциональные дочери Лота и Тамар, мягкая, но способная также на расчетливость Рахел и многие другие.

Йахвиста увлекала не только лепка человеческих образов и характеров, но также создание жанровых и бытовых картин, посредством которых он придавал своему повествованию иллюзию достоверности и, главным образом, атмосферу и аромат человечности, заземленности.

Такова сцена, изображающая Аврахама, когда тот "сидит у входа в шатер в полуденный зной. И поднял он глаза и увидел, что трое мужей стоят перед ним", прием и угощение нежданных гостей (Быт. 18:1 и ел.),

и сцена прихода посланцев Йахве в Седом: "вечером Лот сидел у ворот Седома и увидел Лот [ангелов] и встал им навстречу и поклонился им низко" (Быт. 19:1 и ел.),

очаровательная бытовая сцена встречи раба Аврахама с Ривкой у колодца (Быт. 24:15 и ел.) и многие другие.

Следует добавить, что такие черты повествования Йахвиста, как создание характеров, живых и ярких жанровых зарисовок, помимо задачи усиливать эффект "достоверности" рассказанного и укреплять его обращенность к человеку имели и другое функциональное назначение: придавать повествованию занимательность, делать его интересным и привлекательным для слушателя/читателя, что свидетельствует о сознательной настройке всего пласта на аудиторию.

Обращенность к слушателю/читателю, артистизм проявляется также в яркой метафоричности изложения Йахвиста, иногда носящей следы мифологической образности, при которой образ всегда значит именно то, что он передает, и передает только то, что он значит. Такой мифологизм виден, например, в образах "Благословения Йаакова", где слова

"Нафтали - лань стремительная",

"Йосеф - осел дикий",

"Винйамин - волк хищный" и др. (Быт. 49:21, 22, 27 и др.)

выражали то, что они обозначали, а именно что Нафтали и есть лань стремительная, а не только похож на нее, что Йосеф и есть онагр (дикий осел), а не просто похож на онагра и т.д.

Однако такие мифологические образы в пласте Йахвиста сравнительно редки, в нем преобладают более поздние образные средства, в которых понятие передает не то, что значит, и значит не то, что передает, как, например, в словах:

"И будет семя твое как песок земли" (Быт. 28:14),

"Вот народ как львица поднимется и как лев он возвысится" (Числа 23:24)

и др., где потомки Йаакова не песок, а лишь многочисленны, как песок, а сыны Йисраела не лев и львица, а лишь могущественны, как они.

Художественные образы в пласте Йахвиста обладают отчетливым содержательно-семантическим единообразием, ибо большинство их взято из мира природы - из мира животных, растений и лишь изредка - из мира человека, например:

"Как хороши твои шатры, Йааков, твои жилища, Йисраел" (Числа 24:5).

Очень своеобразен язык Йахвиста - живой и красочный разговорный древнееврейский язык улиц и площадей, без особых следов искусственной изысканности и утонченности, напротив, отличающийся откровенностью и прямотой, например, когда дочери Лота выражают свои намерения словами:

"Пойдем напоим отца нашего вином и ляжем с ним и наживем от отца нашего потомство" (Быт. 19:32) или когда Йехуда договаривается с Тамар (Быт. 38:16 и ел.) и др.

Примечательной особенностью картины мира пласта Йахвиста является ее выраженный теоцентризм, т.е. помещение Бога в центре этой картины мира. Теоцентричность сказывается в представлении Бога главным и решающим творцом, так как это Он сотворил Вселенную и человека, поместил его в Сад Эден и изгнал его оттуда, покарал Кайина за убийство Хевела, наказал человечество Потопом и предоставил ему возможность начать новую жизнь, повелел Аврахаму идти в страну Ханаан, "сильной рукой вывел нас Йахве из дома рабства" (Исх. 13:14).

Нет сомнений в том, что Бог, находящийся в центре картины мира Йахвиста, воспринимался и признавался им Богом одним и единственным. Однако монотеизм Йахвиста не был строгим и последовательным, на что указывает обилие обозначений (теонимов) этого Бога в речевом пласте Йахвиста.

Помимо основных теонимов Йахве и Йахве Элохим, Йахвист пользуется также теонимами 'эл шаддай ("Бог Шаддай" - Быт. 43:14; 48:3 и др.), шсвх 'элодей хашгишшйим ("Йахве, Бог неба" - Быт. 24:7 и др.). Особенно распространено в пласте Йахвиста обозначение "Бог отцов", например:

"Я Бог отца твоего, Бог Аврахама, Бог Йицхака и Бог Йаакова" (Исх. 3:6 и др.).

Разные теонимы отнюдь не всегда и не обязательно указывают на существование многих и разных богов, но они всегда свидетельствуют о различиях в восприятии и осмыслении данного божества.

Если, например, теоним "Бог Всевышний", "Йахве, Бог неба" и др. подчеркивают универсальность Бога, то "Бог отцов" - это порождение и проявление партикуляристско-го восприятия Бога, признания его исключительной связи с одной определенной людской общностью.

Кроме того, в картине мира Йахвиста рядом с одним и единственным Богом находятся полубожественные существа, такие, как "сыны Элохима", которые взяли себе в жены земных женщин (Быт. 6:1-4), "посланец, ангел" (мал'ах), который действует как посредник между Богом и человеком (например, "три мужа", посетившие Аврахама и сообщившие ему обещание Бога о рождении сына - Быт. 18:1 и ел.) и др.

Далека от нормативной безыдольности совершенного йахвизма очевидная телесность, идольность в восприятии и изображении Йахвистом одного и единственного Бога. Бог не только "говорит", "видит", "ходит" и совершает другие телесные, физические действия (Быт. 4:6; 6:5 и др.), но даже борется с человеком как Некто с Йааковом (Быт. 32:24 и ел.) и т.д.

В пласте Йахвиста этот один и единственный Бог предстает главным образом как "бог близкий", даже как "бог личный", который присутствует постоянно и активно вмешивается в дела и жизнь сотворенного им мира, определенной людской общности и/или индивида. После сотворения мира и человека и разделения человечества на разноязызыкие народы внимание и забота Бога обращены, главным образом, к одной людской общности, к одному народу, тому, который составляет "мы":

И сделаю Я тебя [Аврахама] народом великим,

и благословлю тебя и возвеличу тебя... (Быт. 12:2 и ел.).

Одним из проявлений и подтверждений близости "близкого бога", а тем более "бога личного" являются теофания (видение Бога человеком, например, во сне) и эпифания (явление Бога человеку "во плоти"), степень их интенсивности или редкости, их всеобщности или исключительности.

В пласте Йахвиста теофания/ эпифания - явление постоянное, почти обыденное, которое случается не только с центральными, ключевыми персонажами в повествовании Йахвиста, такими, как Ноах (Быт. 7:1-4), Авра-хам (Быт. 12:1 и ел.), Йааков (Быт. 32:24 и ел.), Моше (Исх. 3:2 и ел.) и другими, но даже с провидцем из "них" (т.е. чужаков) Би-леамом: "Явил себя Йахве... и вложил слово в уста его" (Числа 23:16).

Выраженный теоцентризм картины мира в пласте Йахвиста не означает его пренебрежения к человеку, признания человеческой незначительности и несущественности. Человек в этой картине мира предстает не только объектом божественного действия -

Богом он сотворен,

Богом он помещен в Сад Эден,

и Богом он оттуда изгоняется и т.д.

Многие деяния Бога по отношению к человеку и в мире человека, по существу, являются ответами на первичные действия человека: важнейший момент в становлении настоящего человека - изгнание перволюдей из Сада Эден, было ответом, наказанием за явленное ими непослушание Богу; этапное в становлении настоящего человека истребление потомков Адама Потопом произошло потому, что "наполнялась земля насилием" (Быт. 6:11 и ел.); а столь важное для формирования истинного человечества и для становления "мы" разделение единого человечества на многочисленные народы и языки было божественной карой за выказанную людьми гордыню.

Немало важных поворотных событий в мире человеческом, особенно в становлении "мы", изображены Йахвистом происходившими без непосредственного, по крайней мере, участия Бога в них, например переселение сынов Йаакова в Египет и др.

Другая особенность восприятия и осмысления человека в картине мира Йахвиста - это ощущение и/или осознание его историчности, т.е. его существования и движения в пространстве и времени, от пары перволюдей в одном месте до множества народов (и языков) по всей земле, одним из которых является "мы".

Это существование человека в пространстве и времени воспринималось (и изображалось) Йахвистом не как единый сплошной поток, а как движение, складывающееся из отдельных стадий/ступеней:

Адам и Хавва в Саду Эден - допотопное человечество

- Потоп -Ноах и его потомки

патриархи и т.д.

Эти стадии/ступени отделены друг от друга, и переход из одной в другую зачастую сопряжен с большими трудностями, испытаниями, какими представлены изгнание из Сада Эден, Потоп, Исход и пр.

Трудности перехода из стадии в стадию вызваны тем, что картине мира Йахвиста они предстают разнокачественными и разноценными: Адам и Хавва в Саду Эден и Адам и Хавва после изгнания оттуда - это разные персонажи, человечество до Потопа хуже человечества после Потопа и т.д. Но такое признание разных качеств и ценности различных стадий в существовании человека, в продвижении его по этим ступеням не устраняет основополагающей для картины мира Йахвиста универсалистской тенденции, т.е. признания людьми "мы" и "не мы". Ведь Адам и Хавва представлены в картине мира Йахвиста прародителями не только "нас", общности древних евреев, но всех людей, Ноах выступает родоначальником не только "мы", но также всего послепотопного человечества, даже Аврахам не только праотец "мы", древних евреев, но многих других народов и т.д.

Наметившуюся в картине мира Йахвиста универсалистскую ориентацию не следует, однако, переоценивать. В пласте Йахвиста упоминаются многие народы - египтяне, ханаанеи и другие, и все они считаются людьми. Однако Бог признает "своим" только один-единственный народ:

"увидел Я страдания Моего народа в Египте и услышал его вопль от угнетателей, так что знаю Я боли его" (Исх. 3:7).

В сочинении Йахвиста нередко добрым словом поминаются "чужие" страны (например, Гошен в Египте - Быт. 47:11 и ел. - и иные), но ни об одной другой стране не сказано столько восторженных слов, как о стране Ханаан, обещанной Богом его народу:

"страна хорошая и просторная, текущая молоком и медом..." (Исх. 3:8).

Универсализм в картине мира Йахвиста органически сочетается с партикуляризмом, с признанием особости и превосходства "мы", древних евреев. Однако даже среди них у Йахвиста имеются свои предпочтения, в первую очередь это колено Йехуда, о котором сказано:

Не отойдет от Йехуды скипетр

ни законодатель из чресел его... (Быт. 49:10 и ел.).

На втором месте у Йахвиста стоят потомки Йосефа, главным образом колено Эфрайим:

Йосеф - осел дикий, дикий осел у источника, дикие жеребцы на склоне горы.

Его теснили, осыпали его стрелами ;

яростные лучники,

но тугим остался лук его

и мышцы рук его были сильны... (Быт. 49:22 и ел.).

Пожалуй легче всего решить вопрос о месте создания сочинения Йахвиста и месте обитания самого Йахвиста: это, очевидно, Ханаан, территория колена Йехуда, район между Бейт-Элом, Хевроном и Беер-Шевой. Эти топонимы, особенно два первых, чаще всего упоминаются в сочинении Йахвиста, они играли значительную роль в истории древнееврейского государства, в них находились авторитетные святилища Йахве и, может быть, также школы писцов (см. с.40-42).

Полное отсутствие в сочинении Йахвиста каких-либо упоминаний о жречестве, за исключением резко отрицательной характеристики самого Леви, признанного родоначальника древнееврейского жречества:

"Шимеон и Леви братья, их оружие - орудие беззакония... Да будут прокляты их гнев и ярость, ибо люты они..." (Быт. 49:5 и ел.),

- делает жречество как среду создания сочинения Йахвиста маловероятным. Более убедительным выглядит предположение о возникновении пласта Йахвиста в среде одной из провинциальных писцовых школ в Йехуде. Такому определению "места в жизни" сочинения Йахвиста соответствует и его жанровая принадлежность.

Поскольку Йахвист рассказывает о прошлом, об истоках и становлении своего народа в рамке повествования о сотворении мира и человека, о зарождении и становлении всего человечества, то правомерно причислить сочинение Йахвиста к жанру историописаний (см. с. 213-214).

Что же касается возможного времени создания этого сочинения, то это могла быть эпоха зарождающегося осознания древними евреями себя единым народом и преобладания в нем двух племен - Йехуды и Эфрайима, эпоха относительной открытости и связей с внешним миром, пока еще ограниченного присутствия жрецов и значительного влияния писцов, сохранения и доступности архаических мифов и начинавшейся демифологизации, этиологических легенд, родоплеменных саг и т.д. Этим условиям соответствует эпоха Шеломо (см. с. 77 и ел.).

Именно она или короткий промежуток после нее представляется временем, когда было создано сочинение Йахвиста, которое с полным правом можно считать первым сохранившимся древнееврейским историописанием и одним из выдающихся произведений этого жанра в древности.