И.Вейнберг Введение в ТАНАХ

Глава V. АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭПИГРАФИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ О МИРЕ ТАНАХА

2. Археологические и эпиграфические материалы из Израиля

Ученые XIX в. считали Палестину малоперспективной в археологическом отношении. XX век, особенно его вторая половина, после создания государства Израиль, полностью опроверг эту щенку, и Израиль в смысле археологических и эпиграфических открытий оказался одним из самых продуктивных регионов мира. Тому доказательство "Новая энциклопедия археологических раскопок на Священной земле", в которой учтены более 300 раскопанных и раскапываемых мест в стране. Число эпиграфических памятников перевалило за пять тысяч, и буквально каждый месяц, каждая неделя приносят новые, зачастую очень важные находки.

На юге страны, в Центральном Негеве находился Кадеш-брнеа, неоднократно упомянутый в Танахе как место обитания Аврахама (Быт. 26:1 и ел.), как местопребывание колен во время кочевания по пустыне (Числа 20:1) и как южная граница Йехуды Иех. 15:3). Раскопки в Кадеш-Барнее (современный Телл-эл-Кудейрат) выявили там три периода заселения. В X в. до н.э. была сооружена небольшая крепость эллиптической формы, одна из около 50 подобных в Центральном Негеве, которые, очевидно, образовали южную пограничную зону. Позже на том месте, возможно царем Йехуды Уззийаху, о котором сказано, что он

"...построил башни в пустыне..." (2 Хрон. 26:10),

была возведена более мощная четырехугольная крепость размером 40x60 м, окруженная стеной толщиной в 4 м, над которой возвышались восемь четырехугольных башен. В VII в. до н.э. была построена третья крепость, которая была уничтожена во время вавилонского вторжения в начале VI в. до н.э. Крепость в Кадеш-Барнее больше не была восстановлена, но обнаружены следы небольшого и неукрепленного поселения V-IV вв. до н.э. из нескольких жилых сооружений. В них и вне их найдена керамика, в том числе сосуд с буквой ш, что может быть сокращением слова шемен ("масло"), а также аттический сосуд, говорящий о том, что даже столь отдаленное место, как Кадеш-Барнеа, не было полностью оторвано от внешнего мира.

К северо-востоку от Кадеш-Барнеи, приблизительно в 500 м от современной береговой линии Аккабского залива, простирается невысокий холм Телл-эл-Хелейфе. Начавшиеся в 1933 г. раскопки, продолженные после войны известным американским археологом Н. Глюком, привели к обнаружению там укрепленного поселения, которое большинством исследователей отождествляется с древним Эцйон-Гевером, где Шеломо строил корабли, отправлявшиеся в Офир за золотом (1 Цар. 9:26 и ел.).

В пользу этого отождествления говорят обнаруженные остатки обширной крепости, окруженной так называемой стеной казематов, свойственной также другим крепостям времени Шеломо. Внутри стены, около ворот находилось квадратное здание размером 13,2 м2, состоящее из шести помещений, служившее, видимо, военно-административным нуждам, а примыкавшее к нему сооружение было, очевидно, хранилищем. Весь этот комплекс был разрушен к концу X в. до н.э. Но важный для государства Йехуда торговый город был вскоре восстановлен, снабжен еще более мощными оборонительными сооружениями, стенами до 8 м высотой и 4 м толщиной, массивными воротами, которые, однако, не спасли Эцйон-Гевер от разрушения (видимо, в середине IX в. до н.э.) эдомитами.

И вновь город был восстановлен, видимо, царем Йотамом, печать которого с надписью "Принадлежащая Йотаму" найдена в этом пласте города. На этот раз йехудитское владычество над Эцйон-Гевером не было продолжительным, и на протяжении около ста пятидесяти лет город находился в руках эдомитов. Это подтверждает обнаруженная там эдомитская керамика и также печать с надписью "Принадлежащая Каусаналу, слуге царя" очевидно, чиновнику царя Эдома. Новый расцвет древнего города наступил в персидское время, когда Эцйон-Гевер поддерживал торговые связи не только с близким Египтом, но также с отдаленной Южной Аравией, о чем говорят арамейские остраконы с записями о грузах с вином, с еще более отдаленной Грецией, откуда прибыла найденная там керамика.

К северу от Кадеш-Барнеи расположен город Беер-Шева, который согласно традиции был местом обитания патриархов Ав-рахама (Быт. 21:31 и др.) и Йицхака (Быт. 26:23 и др.), и там Аврахам

"...посадил рощу и призвал там имя Йахве, Эл Олам" (Быт. 21:33).

Беер-Шева сохранил свое значение как культовый центр и в более позднее время, когда там находилось йахвистское святилище (Ам. 5:5). На протяжении многих веков Беер-Шева был также важным административным и политическим центром царства Йехуда. В этом городе проживали влиятельные иудейские роды, неоднократно породнившиеся в Давидидами (2 Цар. 12:2 и др.), а в послепленное время этот город упоминается в списке городов Гражданско-храмовой общины (Нех. 11:27).

Археологические раскопки в Беер-Шеве показывают, что первые следы заселения части холма относятся к медно-каменному веку (IV тысячелетие до н.э.). Небольшое постоянное неукрепленное поселение появилось там в ХIII-ХII вв. до н.э., но расцвет Беер-Шевы относится к царскому периоду. Тогда по определенному градостроительному плану был сооружен город того типа и назначения, который в Танахе назван город-склад, ир хаммиакенот (I Цар. 9:19), т.е. административно-хозяйственный центр региона. Город имел форму неправильного эллипса и был окружен двойной оборонительной стеной. Обнаруженные ворота в южной части стены представляли собой массивное сооружение из двух помещений и/или кладовой и двора.

Входная дверь располагалась в широкой стене, пол дома находился ниже уровня улицы, и поэтому ступени вели вниз. Размеры комнаты были от 4,3x3,3 м до 7,3x4,3 м, вдоль стены размещались глинобитные скамьи, а в центре стояли деревянные столбы высотой около 1,7 м, поддерживающие плоскую крышу. В домах ханаанейского Арада найдено большое количество глиняной посуды, мельницы и ступы, медные и каменные орудия и другие предметы, свидетельствующие, что обитатели этих домов занимались преимущественно земледелием.

Стиль "широкого дома" преобладал также в архитектуре общественных зданий в ханаанейском Араде, среди которых выделяется "двойной храм", состоявший из двух больших залов, имевших выход в общий двор. К югу от этого храма находилось другое общественное здание со скамейками вдоль стен с изображениями двух человеческих фигур с колосьями зерна вместо головы, что позволяет идентифицировать эти фигуры как изображения бога Думузи из Двуречья. Найдены также каменные и глиняные печати, фигурки зверей, которые, равно как и керамика, указывают на тесные связи ханаанейского Арада с Египтом.

Ханаанейский Арад постепенно угасал, и в ХII-ХI вв. до н.э. появилось новое поселение, просуществовавшее с перерывами до XVI в. н.э. и пережившее 12 периодов своего развития. Возникший как небольшое поселение (возможно, действительно кейнитов), Арад во время царствования Шеломо превратился в мощную крепость, которая простояла около 500 лет и была разрушена в начале VI в. до н.э. вавилонянами. На протяжении этого длительного времени Арад неоднократно разрушался и перестраивался, но во время своего расцвета представлял собой правильный четырехугольник размером 50x55 м, окруженный стеной 3-4 м толщиной. Внутри крепости находились помещения для гарнизона, склады, помещения промыслового назначения, связанные с металлургическим и парфюмерным производством, а найденные многочисленные гири говорят о том, что жители Арада периода Йехуды занимались также торговлей.

Важнейшей археологической находкой в Араде является святилище, состоявшее из обширного двора, просторного "широкого" помещения, к которому примыкает дебир, т.е. "святая святых" (ср. 1 Цар. 6:5 и ел.). Во дворе стоял большой жертвенник из нетесаных камней размером 2,5x2 м, который по своим размерам и технике сооружения соответствовал требованиям законов Торы (Исх. 20:22). У входа в дебир стояли два каменных столба различной высоты, соответствовавшие, видимо, упомянутым в Танахе маццеба (Исх. 24:4). Нет сомнения в том, что святилище в Араде было святилищем Йахве, и это подтверждается найденными там остраконами с известными из Танаха именами священнических родов Меремот и Пашхур.

После разрушения вавилонянами Арад на время был покинут, но в V в. до н.э там вновь появилось поселение и небольшая крепость, которая в III в. до н.э. была заменена мощной оборонительной башней. В римское время Арад был звеном в системе пограничной оборонительной линии, а к началу II в. н.э. он был покинут римлянами, но жизнь в нем не прекратилась.

К северу от Беер-Шевы находился Хеврон, который в древности назывался Кирйат-Арба (Быт. 23:2 и др.). Хеврон занимает большое место в традиции о патриархах: Аврахам

"...поселился в роще Мамре, что в Хевроне, и построил там жертвенник Йахве" (Быт. 13:18),

в "Кирйат-Арбе, который Хеврон"

умерла Сара, и Аврахам приобрел у Эфрона, правителя Хеврона, пещеру Махпела, в которой была похоронена Сара, а затем и Аврахам (Быт. 23:19; 25:9);

в Хевроне обитал и умер Йицхак (Быт. 35:27) и т.д.

После овладения древними евреями Ханааном Хеврон стал важным религиозно-культовым центром могущественного колена Йехуда. Поэтому Давид выбрал этот город как базу своей борьбы с Шаулем и его преемниками, и именно там собрались старейшины Исраэля и

"...помазали перед Йахве Давида в царя над Исраэлем" (2 Шем. 5:3 и ел.).

Даже после того как Иерусалим стал столицей древнееврейского государства, Хеврон не утратил своего значения: сын Давида Авшалом начал восстание против отца в Хевроне (2 Шем. 15:7 и ел.), в государстве Йехуда Хеврон был городом-крепостью (2 Хрон. 11:10), одним из городов священников и левитов, тесно связанным со священническим родом Кехат (1 Хрон. 6:39-40). В послепленное время Хеврон становится одним из городов Гражданско-храмовой общины (Нех. 11:25), но позже он, по-видимому, был захвачен эдомитами и вновь завоеван евреями в ходе Хасмонейской войны.

Невзирая на длительное существование Хеврона, его большую роль в древнееврейской истории, результаты раскопок, начатых уже в XIX веке, скромные. Найдены остатки теменоса (священного участка) VIII-VII вв. до н.э. К нему вела мощеная дорога длиной в 446 м, завершавшаяся двумя башнями, оформлявшими вход в теменос; это подтверждает традицию в Танахе о Хевроне как о важном религиозно-культовом центре. Обнаружены следы каменных сооружений времени царства Йехуда, но основные находки относятся к эллинистическо-римскому времени.

К западу от Хеврона, вдоль побережья Средиземного моря простиралась территория филистимлян, находились их города Ашдод, Ашкелон, Азза, Гат, Экран и другие, которые сыграли значительную роль в истории древних евреев и занимают немалое место в Танахе. С филистимлянами воевали судьи (Суд. 10:7 и ел.), а стержнем всего рассказа о Шимшоне (Суд. 13:16, см. ч. III) является причудливое сочетание тяготения и ненависти героя к филистимлянам. Шауль возвысился в успешных войнах с филистимлянами и погиб в сражении с ними на горе Гильбоа (1 Шем. 31:1 и ел.).

Первым подвигом Давида была его победа над филистимлянским богатырем Голйатом (Голиаф) из Аззы (1 Шем. 17), на пути к власти Давид даже поступил на службу к Ахишу, царю Гата (1 Шем. 27:2 и ел.), но затем он покорил филистимлян, и они входили в состав государства Давида - Шеломо, позже царства Йехуда.

В персидское время территория филистимлян образовала особую провинцию с центром, видимо, в Ашдоде, и жители Ашдода упоминаются среди противников Гражданско-храмовой общины, а ащдодитянки - среди иноземных женщин, которых члены общины взяли себе в жены (Нех. 13:23 и ел.).

Археологические раскопки велись и ведутся во многих городах филистимлян, но наиболее результативными оказались раскопки в Ашдоде. Там выявлены 23 (!) слоя заселения от середины XVII в. до н.э. до середины I тысячелетия н.э. Наивысшего расцвета Ашдод достиг в конце II тысячелетия - начале I тысячелетия до н.э., когда он представлял собой город, окруженный мощной кирпичной стеной шириной от 1,2 до 4,2 м с воротами, образованными двумя башнями. Город был построен по четкому плану, с прямыми улицами и четырехугольными одноэтажными жилыми домами из нескольких комнат вокруг внутреннего дворика и под плоской крышей. Одно из раскопанных зданий имело продолговатую формы, состояло из ряда комнат и большого зала, в котором были найдены следы двух колонн, поддерживавших крышу.

Это сооружение могло быть храмом, ибо напоминает описание храма бога Дагона, в котором погиб Шимшон:

"И сдвинул Шимшон с места два средних столба, на которых утвержден был дом..." (Суд. 16:29).

В этом здании, равно как и в других сооружениях в Ашдоде и других филистимлянских городах, найдена в большом количестве филистимлянская керамика, в которой ощущается влияние ахейско-микенского гончарства. Это влияние, равно как и влияние традиций малоазийского искусства и ремесла, ощущается также в великолепных ритонах (сосудах для питья) с львиными головами, в многочисленных женских статуэтках, которые, видимо, изображают ахейско-микенскую богиню Великую мать. Эгейские и/или малоазийские традиции сказываются также в филистимлянском обычае захоронения людей в саркофагах антропоидной формы и с масками, воспроизводящими человеческое лицо. Все эти и другие многочисленные находки подтверждают рассказанное в Танахе о филистимлянах как о грозных и привлекательных противниках древних евреев.

К востоку от Хеврона, в оазисе на пустынном берегу Мертвого моря находится Эйн-Геди, который упоминается в списке городов колена Йехуда (Йех. 15:62), а "пустыня Эйн-Геди" фигурирует в описании длительной борьбы за власть между Шаулем и Давидом (1 Шем. 24:1). Когда неизвестный автор "Песни Песней" упоминает

"...виноградники Эйн-Геди" (1:14),

он не грешит против истины, ибо в древности этот оазис был одним из центров виноградарства и выращивания знаменитого бальзама. Поэтому в Эйн-Геди, видимо, находилось одно из хозяйств царей Йехуды, а в римское время там располагалась латифундия римских императоров.

Раскопки в Эйн-Геди начались в 1949 г. под руководством одного из ведущих израильских археологов Б. Мазара и позволили выявить пять периодов заселения. Первое поселение, датируемое 630-582 гг. до н.э., размещалось на вершине холма и его склонах. Оно было застроено однотипными жилыми домами, состоявшими из внутреннего дворика и двух небольших комнат с одной стороны дворика. В этом поселении выявлено большое количество мастерских, в том числе парфюмеров. Найдены также многочисленные гири со знаками, обозначавшими весовые единицы, известные из Танаха - "1 (ше/сел)", "4 (шекалим)" и т.д. Эти находки, равно как обилие разнообразной керамики и ювелирных изделий, говорят об активной хозяйственной жизни Эйн-Геди, который, видимо, был разрушен вавилонянами.

Поселение в оазисе было восстановлено и заметно расширено в персидское время. Самое интересное сооружение в нем было большое, в 550 м2, двухэтажное жилое здание, в котором было 23 помещения - жилые комнаты, кладовые и др., и которое, может быть, служило местом обитания большого агнатического образования - бейт абот.

В Эйн-Геди персидского времени имелись также небольшие жилые дома малых семей. Найденные в Эйн-Геди черепки греческой керамики и вавилонская печать говорят о том, что поселение на берегу Мертвого моря не было оторвано от внешнего мира.

Новый расцвет Эйн-Геди начался в эпоху Хасмонеев, когда там была возведена мощная крепость, а к византийскому времени относятся остатки синагоги VII-VI вв., на мозаичном полу которой обнаружены надписи на древнееврейском и арамейском языках, одна из коих кончается словами "...мир Исраэлю".

К западу от Хеврона находился другой древний город Лахиш (современный Телл-эд-Дувейр), который как один из ханаанейских городов-государств упоминается в письмах Амарнского архива. Согласно данным в книге Йехошуа, Лахиш входил в коалицию пяти ханаанейских городов-государств, воевавших с сынами Исраэля (10:5 и ел.), и после поражения был включен в состав территории колена Йехуда (Йех. 15:39). После распада царства Давида-Шеломо царь Рехавеам построил в Лахише крепость (2 Хрон. 11:8).

Она сыграла важную роль в обороне Йехуды во время вторжения ассирийского царя Синаххериба (Санхерив) в 701 г. до н.э. (2 Цар. 18), настолько важную, что ассирийский царь увековечил осаду Лахиша в своих анналах и в рельефах, украшавших царский дворец в Ниневии. Лахиш был завоеван и разрушен вавилонянами в 586 г. до н.э., но был восстановлен и заселен в персидское время, когда "Лахиш и поля его" упоминаются среди городов Гражданско-храмовой общины (Нех. 11:30).

Раскопки в Телл-эд-Дувейре были начаты в 1932 г., но пять лет спустя были прекращены в связи с убийством руководителя раскопок И. Старки. Новые раскопки велись в 1966 и 1968 гг. под руководством известного израильского археолога И. Ахарони. В результате раскопок выяснилось, что начало заселения в окрестностях Лахиша относится к древнему каменному веку (палеолиту), но поселение городского типа появилось только во II тысячелетии до н.э. К нему относятся следы оборонительных сооружений, развалины храма четырехугольного плана, многочисленные захоронения, ханаанейские и древнеегипетские надписи, подтверждающие сообщение Танаха о Лахише как о значительном ханаанейском центре.

О мощи крепости, возведенной царем Рехавеамом, свидетельствует система укреплений в Лахише, состоявшая из внешней стены по склонам холма и из внутренней стены на его вершине, которая местами достигала толщины 6 м. В город, который занимал площадь около 7,5 га, вели двойные ворота - внешние защищались мощными бастионам, а внутренние представляли собой строение с шестью помещениями. У внутренних ворот начиналась улица, вдоль которой стояли жилые дома, мастерские и лавки.

Эта улица вела к царскому участку в центре города, который был окружен толстой стеной. Там на платформе высотой до 6 м возвышался дворец размером в 32 м2, который, видимо, был резиденцией представителя царя. В юго-восточном углу города обнаружена огромная яма глубиной до 22,5 м и площадью в 25 м2, выдолбленная в скале и служившая, очевидно, резервуаром для сбора дождевой воды. После разрушения Лахиша ассирийцами в 701 г. до н.э. он был восстановлен, но с менее мощной оборонительной системой, которая в 586 г. до н.э. не смогла противостоять осадным орудиям вавилонян.

После этого городом, очевидно, завладели эдомиты, которые восстановили городскую стену, но большое здание (50x37 м) в центре города в стиле персидской дворцовой архитектуры было, по-видимому, возведено персами и служило резиденцией представителя персидских властей. В персидском Лахише обнаружено также святилище Солнца, которое функционировало до II в. до н.э., подтверждая, что даже в персидское время торжество монотеистического йахвизма было далеко не столь полным, как иногда представляется.

У многих народов есть города, воплощающие и выражающие их сущность, - трудно себе представить Францию и французов без Парижа, Англию и англичан без Лондона и т.д. Но ни у одного другого народа, кроме евреев, нет и не было пожелания подобного бешана хабаа бейерушалайим ("в будущем году в Иерусалиме"), которое на протяжении веков выражало и выражает особую связь еврейского народа с Иерусалимом, особое, уникальное место Иерусалима в истории, культуре и религии евреев, в Танахе. Доказательство тому тот факт, что в Танахе Иерусалим часто называется просто "этот город", а название Иерусалим (включая это обозначение и название Цийон) повторяется более тысячи раз.

Археологические раскопки в Иерусалиме начались уже в ХIХ веке, но с особой интенсивностью и очень результативно ведутся в настоящее время. В ходе раскопок были обнаружены стоянки первобытных охотников, но появление на одном из холмов постоянного поселения земледельцев-животноводов относится к V тысячелетию до н.э. Во II тысячелетии до н.э. это поселение превратилось в большой ханаанейский город-государство, которое в письмах Амарнского архива именуется Урусалимму ("Город или создание [ханаанейского бога] Шалема"). Найденные в ходе раскопок многочисленные изделия великолепной керамики и алебастровые сосуды местного производства, равно как и привозные изделия из Кипра, Египта и бассейна Эгейского моря, свидетельствуют о расцвете этого города-государства, а следы мощной оборонительной системы и древних сооружений водоснабжения объясняют, почему древнееврейские колена не смогли завоевать Иерусалим в ходе овладения страны Ханаан.

"И пошел царь [Давид] и люди его на Иерусалим, на йевусита, обитающего в стране..." (2 Шем. 5:6 и ел.),

и около 1000 г. до н.э. Давид завоевал город. В Танахе рассказывается об активной строительной деятельности Давида и Шеломо в Иерусалиме, о возведении крепостных сооружений, дворцов и храма. Но Иерусалим времени Давида - Шеломо пока беден археологическими материалами, что служит еще одним доводом в дискуссии о соотнесенности между "молчанием" археологических материалов и "речью" повествований в Танахе, о том, кому отдавать предпочтение.

Ответ не может быть единым и однозначным, а должен быть дан в каждом конкретном случае по-своему. Относительное "молчание" археологических данных об Иерусалиме Давида - Шеломо может быть следствием того, что эти данные еще не обнаружены или что они полностью исчезли в ходе последующего строительства в Иерусалиме. Правильность такого подхода подтверждается следующей эпохой (VII-VI вв. до н.э.) в истории Иерусалима, отраженной как в материалах Танаха, так и в археологических данных. Первые сообщают о том, что царь Уззийаху (середина VIII в. до н.э.)

"...построил башни в Иерусалиме над Угловыми воротами и над воротами Хаггай и над Углом и укрепил их" (2 Хрон. 26:9).

О царе Хизкийа во второй половине того же века сказано, что он

"...укрепил всю обрушившуюся стену и возводил над ней башни и вне ее [построил] другую стену и укрепил Милло город Давида..." (2 Хрон. 32:5)

и

"...построил он пруд и водопровод и провел воду в город..." (2 Цар. 20:20),

а царь Менашше (первая пол. VII в. до н.э.)

"...построил внешнюю стену города Давида... поднял ее очень высоко..." (2 Хрон. 33:14).

Археологические находки подтверждают, дополняют и уточняют рассказанное в Танахе. Обнаруженные остатки древней стены и одной из башен доказывают, что Иерусалим окружала мощная оборонительная система, состоявшая из каменной стены шириной до 7 м, башен, толщина стен которых превышала 4 м, и многочисленных укрепленных ворот. В рассматриваемое время город занимал площадь около 50 га и состоял из старого города - город Давида, Офель и Храмовая гора, и мишне ("Нового, или Вторичного, города").

Население Иерусалима внутри и вне городских стен насчитывало около 30 тыс. человек, большинство из них проживало в однотипных домах образца "дома с колоннами". Размеры жилых домов колебались от 50 до 100 м2, и в таких домах, как правило, обитала малая семья. Если дом был двухэтажным, то на первом этаже находились кладовые, кухня, мастерские и т.д., а жилые помещения располагались на втором этаже. В двух домах обнаружены санитарные узлы. Утварь в домах была скромной и состояла из кроватей и столов из дерева, глиняных светильников и разнообразной посуды.

В царско-храмовом квартале по соседству с храмом возвышались строения иерусалимской родовой и служилой знати, дворцы царей, о внешнем виде которых можно судить по развалинам царского дворца в Рамат-Рахеле к югу от Иерусалима. Там на вершине холма в центре окруженной массивной стеной площади находился дворец, четырехугольное здание размером в 50x70 м из тщательно обработанных каменных блоков. Дворец состоял из многочисленных помещений - залов, жилых комнат, кладовых и т.д., и его украшали колонны и окна с четырьмя маленькими колоннами внизу и полукруглой аркой сверху.

Одной из достопримечательностей Иерусалима VIII-VI вв. до н.э. была система водоснабжения. Основная потребность горожан в воде обеспечивалась дождевой водой, которую собирали в резервуары. Кроме того, были построены три общегородские системы водоснабжения. Одна из них, "Шахта Уоррена", названная по имени открывшего ее, крупнейшего в прошлом веке исследователя Иерусалима, англичанина К.Уоррена, состояла из вертикальной шахты глубиной в 12,3 м, ведущей к обширному резервуару, куда по туннелю, выдолбленному в скалах, поступала вода из источника Тихон. Другая система, Силоамская, включала водосток по склонам города Давида, по которому вода из источника Тихон стекала в большое хранилище за городскими стенами. Самым грандиозным было сооружение царя Хизкийа, состоявшее из выдолбленного в скале подземного туннеля длиной в 533 м, по которому вода из того же источника Тихон шла в огромный резервуар, расположенный внутри городских стен.

В 586 г. до н.э. этот цветущий город был разгромлен вавилонянами, и археологи обнаруживают все больше и больше свидетельств того полного разрушения Иерусалима, о котором с болью и скорбью сказал очевидец:

Как одиноко стоит город,

некогда многолюдный

он стал как вдова...

Плач 1:1.

Возрождение Иерусалима началось в 538 г. до н.э., но шло медленно. Вехой в возрождении Иерусалима было построение Нехемйей новой стены со многими воротами и переселение в укрепленный, но, видимо, малозаселенный город каждого десятого из членов Гражданско-храмовой общины. В персидское время Иерусалим жил полноценной хозяйственной, общественной и духовной жизнью (с. 105 и ел.). Но археологических свидетельств тому пока немного - остатки стены Нехемйи, керамика, захоронения и другое.

Неизмеримо богаче археологические данные из Иерусалима времени Хасмонеев. Раскопаны большие участки возведенной хасмонейскими царями мощной стены с многочисленными башнями, некоторые из коих имели ширину в 10 м, остатки дворца хасмонейских царей и другие сооружения. Особенно обильны следы римской эпохи, главным образом времени Ирода. К ним относится грандиозная башня Фазаеля площадью в 21,4х 17 м и высотой более 20 м, которая стоит поныне и известна под названием Башня Давида.

Главным сооружением Ирода в Иерусалиме был, несомненно, перестроенный им храм. Ирод удвоил платформу, на которой возвышался храм, и окружил ее стеной, часть которой сохранилась и стала одной из главных святынь евреев - Стеной плача. Стена сооружена из больших тщательно обработанных каменных блоков, угловые блоки достигают длины в 7 м и весят более 100 тонн. Снаружи и, видимо, также внутри стена была дополнена крытыми галереями и колоннами, а мощные арочные сооружения 13,4 м шириной и высотой до 23 м поддерживали лестницы, которые вели к главным, южным воротам Храма. По соседству с храмом находились жилые дома иерусалимской жреческой и нежреческой верхушки, как, например, раскопанный дом Катроса, принадлежащий, видимо, семье первосвященника. Некоторые из этих домов были украшены фресками с изображениями птиц в стиле фресок из Помпеи и мозаичными полами. К этому времени относится упомянутая в Новом завете

"...купальня у Овечьих [ворот], называемая по-еврейски Бейт Есда, при которой было пять крытых ходов" (Ев. Иоанна 5:2 и ел.).

Эта купальня была раскопана в 1956 г. и состояла из двух прудов, входивших в систему водоснабжения Иерусалима, который при Ироде стал городом с населением более 100 тыс. человек и был разрушен в ходе Иудейской войны.

На расстоянии 5 км к северу от Иерусалима находился город, который в Танахе называется Гивеа, Гивеат Витамин и Гивеат Шауль. Второе название указывает на связанность города с коленом Винйамин, вследствие чего именно этот город стал центром государственного образования Шаула -

"...и Шаул сидит в Гивее под дубом на холме, и копье в его руке, и все слуги окружают его" (1 Шем. 22:6).

После гибели Шаула Гивеа утратил свое значение, но веками позже пророк Хошеа (см. ч. III) упоминает его в предсказании будущего унижения Исраэля:

"С дней Гивеи грешил ты, Исраэль..." (10:9).

Раскопки в Телл-эл-Фуле, таково арабское название холма, начались уже в середине XIX века, были продолжены в 20-30-х годах XX века известным американским востоковедом, библеистом и археологом У.Ф. Олбрайтом, а затем обновлены в 60-х годах. В ходе раскопок были выявлены пять периодов истории Гивеи. Город был основан в XII в. до н.э., очевидно, винйаминитами, но в конце того же века был разрушен, может быть, в ходе той кровавой распри между винйаминитами и другими коленами, о которой рассказывалось в Танахе (Суд. 19:20). После этого, возможно Шаулем, на вершине холма была возведена крепость размерами в 52x35 м с башней. В VII-VI вв. до н.э. вместо этой крепости была сооружена другая, типа "пограничной крепости" для защиты Иерусалима с севера. Она была меньше предыдущей, но лучше построенная, имела наблюдательную башню. Город был разрушен вавилонянами, но вскоре отстроен, а в 70 г. н.э. в нем остановился римский полководец и будущий император Тит.

На расстоянии 4 км к северу от Гивеи находился другой важный в древнееврейской истории и в Танахе город - Гивеон. Он впервые упоминается в книге Йехошуа как важный ханаанейский город-государство, который возглавил союз пяти ханаанейских городов-государств, но затем заключил договор с Исраэлитами, согласно которому

"...вы [гивеониты] будете рабами, дровосеками и водоносами для дома Бога моего" (9:23).

Гивеон был одним из важных религиозно-культовых центров йахвизма, и после восхождения на престол Шеломо

"...пошел в Гивеон, чтобы принести там жертвоприношение, ибо там была большая высота (бама)" (1 Цар. 3:4 и ел.).

"Сыны Гивеона" упомянуты первыми в перечне "общностей, названных по местности" (Нех. 7:25 = Эзра 2:20),

т.е. жителей вавилонской Йехуды, присоединившихся к возникающей Гражданско-храмовой общине; они перечислены также среди строителей Иерусалимской стены в 444 г. до н.э. (Нех. 3:7).

Раскопки в арабской деревне Эл-Джиб начались уже в XIX в., но велись особенно интенсивно в конце 50-х - начале 60-х годов XX в. американским археологом Дж. Притчардом. В ходе раскопок были обнаружены следы ханаанейского города, главным образом керамика и другие изделия, а также захоронения. Во время царства Йехуда на вершине холма была построена массивная каменная стена толщиной более 3 м, окружавшая город с населением около 5-6 тысяч человек. Как во многих других городах древнего Исраэля в Гивеоне вопрос обеспечения населения водой был одним из важнейших, и решился он там сооружением двух сложных систем водоснабжения. Одна состояла из шахты диаметром 11,3 м и глубиной 10,8 м, выдолбленной в скале, к которой примыкала спиралевидная лестница-туннель глубиной 13,6 м, доходившая до грунтовых вод. Вторая система состояла из наклонного туннеля с 93 ступеньками, который вел в город от источника у подножия холма. Многочисленные (63) хранилища, вместимостью до 95 тыс. литров вина, показывают, что Гивеон был также крупным центром виноградарства и виноделия.

К северо-востоку от Иерусалима, в 10 км от впадения р. Иордан в Мертвое море и 250 м ниже уровня моря, посредине плодородной долины и у богатого водой источника расположен Йерихо - древнейший город на земле. В Танахе Йерихо, который там называется также Ир Хаттемарим ("Город фиников"), упоминается неоднократно. Согласно преданию, еще во время пребывания сынов Исраэля в Заиорданье послал предводитель колен Йехошуа разведчиков в Йерихо, и они нашли пристанище у местной блудницы по имени Рахав, которая жила в доме у городской стены (Йех. 2:1 и ел.).

Йерихо был первым ханаанейским городом, который древнееврейские племена осаждали и который, согласно преданию, был покорен только благодаря божественному вмешательству (Йех. 6:3 и ел.). Позже Йерихо входил в состав территории колена Винйамин, но во время царствования Ахава в царстве Исраэль (середина IX в. до н.э.) некий Хиэл

"...построил Йерихо, на [костях] своего первенца Авирама основал его и на [костях] Сеги[у]ва младшего своего поставил ворота его..." (1 Цар. 16:34),

т.е. прибег к человеческим жертвоприношениям, свидетельствующим о культовом значении Йерихо, видимо, в рамках каких-то языческих верований. Йерихо обладал также религиозно-культовым значением в рамках йахвизма, ибо в предании о пророках Элийаху и Элиши (см. ч. III) упоминаются "сыны пророков, которые в Йерихо", там находился Элийаху перед восхождением на небо (2 Цар. 2:4 и ел.) и т.д. В послепленное время "сыны Йерихо" были среди "общностей, названных по местностям" (Нех. 7:36 = Эзра 2:34) и участвовали в строительстве Иерусалимской стены (Нех. 3:2). Источники эллинистическо-римского времени отмечают хозяйственное и военное значение древнего города, восторгаются плодородием его почв, обилием воды, качеством выращиваемых там технических культур - бальзама и других.

Археологические раскопки, начавшиеся уже в середине XIX века, показывают, что история Йерихо намного древнее, чем рассказано в Танахе. Укрепленное поселение с каменной стеной и высокой круглой башней, круглыми жилищами внутри стены возникло там уже в эпоху неолита (нового каменного века), около VII тысячелетия до н.э., и с той поры 11 периодов существования

Йерихо сменяли друг друга. Город достиг заметного расцвета в ханаанейское время, когда была сооружена мощная оборонительная система: каменная стена, увенчанная полукруглыми башнями. Внутри этих стен город был застроен небольшими однотипными жилыми зданиями, но встречались также двухэтажные здания, в которых жилые комнаты находились на втором этаже, а на первом располагались мастерские, склады, лавки, зернохранилища и т.д. Эти хозяйственные помещения вместе с обильной керамикой говорят об активной земледельческой и ремесленной деятельности жителей ханаанейского Йерихо, который был разрушен в XIV в. до н.э., видимо, начавшими завоевание Ханаана древнееврейскими племенами.

После недолгого перерыва Йерихо был вновь заселен и достиг нового расцвета в IХ-VII вв. до н.э. Тогда город расширился, был заново и по-новому укреплен, а в центре его появилось большое четырехугольное (20х18 м) здание, которое, возможно, служило резиденцией наместника царей Йехуды в Йерихо. Появились жилые дома нового и улучшенного образца, а многочисленные захоронения говорят о значительном количестве горожан. Йерихо избежал разрушения в ходе вавилонского завоевания, стал одним из городов на территории Гражданско-храмовой общины, но особенно преуспел во время владычества Хасмонеев. Тогда на искусственной платформе высотой 6-7 м был возведен величественный дворец, состоявший из центрального двора и многочисленных жилых, приемных, хозяйственных и других помещений вокруг него и плавательного бассейна размером 35x20 м.

Но это здание затмил своей роскошью дворец Ирода, который был составной частью грандиозного ансамбля, включавшего искусственный высокий холм, экзотический сад, просторный пруд и другие сооружения. Сам дворец был постройкой римского образца с несколькими залами для пиров (триклиний), самый большой из них достигал 19x29 м, с термами (баня), дворами и т.д. К более позднему византийскому времени относится синагога с мозаичным полом, среди изображений которого менора (семисвечный светильник, обязательно входивший в храмовую утварь), лулав (нераскрывшаяся пальмовая ветвь) и шофар (ритуальный рог) и надпись "мир Исраэлю".

На расстоянии 17 км к северу от Иерусалима находился древний Бейт-Эль, который играл важную роль в жизни древних евреев и занимает большое место в Танахе. Бейт-Эль тесно связан с преданиями о патриархах: в нем обитал Аврахам и

"...построил там жертвенник для Йахве и призвал имя Йахве" (Быт. 12:8);

там Яаков видел вещий сон, после чего он признал:

"...истинно Йахве присутствует на этом месте",

поставил жертвенник и

"...нарек этому месту имя Бейт-Эль...",

хотя прежнее его название было Луз (Быт. 28:16 и ел.).

Согласно преданию, в Бейт-Эле некоторое время находился Ковчег завета (Суд. 20:18), и именно авторитет Бейт-Эля как древнего святилища побудил основателя царства Исраэль Йаравеама сделать этот город одним из двух главных культовых центров своего государства (1 Цар. 12:28 и ел.). Бейт-Эл сохранил свое значение как авторитетный культовый центр также после падения царства Исраэль. Тогда

"...пришел один из священников, которых [ассирийцы] выселили из Шомрона и который жил в Бейт-Эле и учил их [жителей ассирийской провинции Самерина], как чтить Йахве" (2 Цар. 17:28 и ел.).

Век спустя царь Йехуды Йошийаху, ревнитель монотеистического йахвизма, разрушил

"...жертвенник в Бейт-Эле, высоту, которую построил Йаравеам" (2 Цар. 23:15).

В списке членов Гражданско-храмовой общины среди

"общностей названных по местностям" упоминаются "мужи Бейт-Эла и Ха-Ай" (Нех. 7:32 = Эзра 2:28),

а последнее упоминание Бейт-Эля в Танахе встречается в речениях пророка Зехарйи (7:2).

Уже в 1838 г. древний Бейт-Эль был идентифицирован как деревня Бейтин, но систематические раскопки велись только в 30-60-х годах XX века. Они подтвердили появление там постоянного поселения в конце IV тысячелетия до н.э. Расцвет города относится в ханаанейскому времени, когда была возведена массивная стена с несколькими воротами, сооружен храм, в котором найдено большое количество костей жертвенных животных, разнообразная культовая посуда, включая каменные сосуды с изображениями змей, статуэтки ханаанейской богини Астарты. Среди жилых зданий выделялись дома местной верхушки с каменными полами и редкой в Ханаане очистительной системой. Все эти данные подтверждают рассказы Танаха о Бейт-Эле как о древнем процветающем центре, который был разрушен по время завоевания Ханаана древними евреями.

Бейт-Эль был восстановлен уже во время судей, но расцвел под властью Исраэльских царей. Тогда было построено новое святилище, а относящаяся к этому времени южноаравийская печать показывает, что город был также средоточием торговли. Бейт-Эль не был разрушен вавилонянами, но новый расцвет древнего города относится к эллинистическо-римскому времени, когда для нужд многократно увеличившегося населения была сооружена новая система водоснабжения.

Одним из крупнейших и важнейших городов в истории Ханаа-на-Исраэльа был Шехем в горах Эфрайима, который впервые упоминается в египетской надписи фараона Сенусерта III (XIX в. до н.э.) о завоевании им "страны Сахем". В другой, более поздней египетской надписи упоминается Лабаш-Хадад, правитель Сахема, а поскольку Хадад - это ханаанейское божество, нет сомнений в том, что речь идет о правителе ханаанейского города-государства. В письмах из Амарнского архива Шехем называется "городом бога", что говорит о нем как о религиозно-культовом центре. В этом значении Шехем упоминается также в повествованиях о патриархах: Йахве являлся Аврахаму

"...в Шехеме у дуба Море..." и там Аврахам соорудил жертвенник Богу (Быт. 12:6 и ел.);

в Шехеме Йааков купил участок земли "и поставил там жертвенник и назвал его Эл, Бог Исраэля" (Быт. 33:20). Свое религиозно-культовое значение Шехем сохранил также после завладения древними евреями Ханаана, и там

"...заключил Йехошуа завет (берит) с народом в тот день дал и ему закон и предписание..." (Йех. 24:25).

С Шехемом связана судьба судьи Гидеона и особенно его сына Авимелеха, который в своей попытке установить в Исраэлье царскую власть пользовался поддержкой жителей Шехема: "И собрались все владыки Шехема и весь дом Милло [видимо, крепость в Шехеме] и пошли и возгласили Авимелеха царем у дуба, который в Шехеме" (Суд. 9:6 и ел.). В Шехеме должно было состояться провозглашение Рехавеама царем, а после распада единого царства Давида - Шеломо именно этот древний и авторитетный религиозно-культовый центр стал первой столицей царства Исраэль. После перевода столицы в Шомрон Шехем утратил свое значение. Он не был разрушен в ходе ассирийского завоевания северного царства, и среди прибывших после 586 г. до н.э. в Мицпу поклоняться Йахве были также жители Шехема (Йирм. 41:5). Новый расцвет Шехема начался в эллинистическое время, но в 72 г. до н.э. город был разрушен римлянами, возводившими над развалинами древнего Шехема город Неаполь.

Раскопки в Телл-Баллата, где локализуется древний Шехем, начались в начале XX в., велись интенсивно в 1926-1927 гг. и обновились в 50-60-х годах. В ходе раскопок были выявлены следы древнего поселения медно-каменного века, но первый расцвет Шехема относится к II тысячелетию до н.э., когда этот ханаанейский город занимал площадь около 4-5 га, был окружен массивной стеной с мощными воротами, состоявшими из башен и помещений для стражи.

Главной достопримечательностью ханаанейского Шехема был теменос (священный участок), обнесенный стеной толщиной 2,3 м, за которой находился величественный храм-крепость. Он представлял собой неправильный четырехугольник размерами 26,3x21,2 м со стенами пятиметровой толщины. У входа в храм возвышались две башни, за которыми находился приемный зал размером 7x5 м, ведший в "святая святых". К ансамблю храма принадлежали также внутренние дворы разных размеров, в которых обнаружены остатки каменных столбов - маццеба, и жертвенника, на котором жители Шехема приносили жертвы владыке и обитателю этого храма, возможно упомянутому в Танахе богу Эл Берит ("Бог завета") (Суд. 9:46).

Шехем, очевидно, был разрушен в ходе борьбы против Авимелеха, возродился во времена Шеломо, но особенного расцвета достиг, когда он был столицей царства Исраэль. К этому времени относится обновленная оборонительная система и вновь построенный храм.

У соперника Шехема Шомрона не столь долгая история. Она начинается лишь в середине X в. до н.э., когда Омри, свергнувший династию Йаравеама и желавший подчеркнуть полный разрыв с ней и ее политикой, покинул Шехем:

"И купил гору Шомрон за два кикара серебра и застроил гору и назвал возведенный город по имени собственника горы Шемер, Шомрон" (1 Цар. 16:24).

Его сын и преемник Ахав продолжил строительство новой столицы и

"...построил жертвенник Баалу, храм Баала..." (1 Цар. 16:32),

но главным сооружением Ахава в Шомроне был его дворец, о котором сказано:

"И другие слова-дела Ахава и все, что он сделал, и дом из слоновой кости, который он построил..." (1 Цар. 22:39)

В 722 г. до н.э. Шомрон был завоеван ассирийцами и стал центром образованной ими провинции Самерина, которая продолжала существовать в вавилонское и персидское время. Возможно, что своей верностью персидским властям и боязнью утратить свое привилегированное положение, может быть, даже своим активным противодействием шомрониты вызвали гнев Александра Македонского, который в 332 г. до н.э. разрушил Шомрон. В эллинистическо-римское время Шомрон стал греческим городом, переименованным Иродом в Себасте (древнегреческий эквивалент латинскому слову - "возвышенный", "священный") в честь императора Августа.

Археологические раскопки на холме, возвышающемся на 430 м над уровнем моря, начались уже в 1908-1910 гг., но велись особенно интенсивно между двумя мировыми войнами. В ходе раскопок выявилось, что рассказанное в Танахе о величии Шомрона не является благочестивым преувеличением, так как окруженный мощной стеной город занимал площадь около 60 га, население его достигало почти 50 тыс. человек.

Сердцевину города образовывал акрополь, т.е. внутренняя крепость и резиденция царей, который был окружен двойными стенами общей толщиной 10м. Внутри акрополя находился комплекс строений, включавший мощную башню, просторный бассейн, большое складское помещение, где были найдены Шомронские остраконы, царский дворец и небольшое здание, в котором было сделано одно из наиболее неожиданных открытий в Шомроне - множество плиток из слоновой кости, подтверждающих сообщение в Танахе, что Ахав построил "дом из слоновой кости". Это небольшие пластины с изображениями египетских сфинксов и древнееврейских керубов (полубожественных существ, изображаемых как крылатые львы с человеческими лицами), льва, нападающего на буйвола, коровы с теленком, головы женщины в окне, египетских божеств - бога солнца Ра с богиней справедливости Маат на руках и других, что указывает на синкретический в значительной степени характер йахвизма и культуры в северном царстве.

После разрушения в 722 г. до н.э. жизнь в Шомроне возобновилась в период ассирийского и вавилонского владычества, но археологические находки говорят о более активной застройке холма в персидское время. Тогда там была возведена крепость, а большое количество привезенной земли указывает на заложенный вокруг дворца сад, в котором были найдены остатки тронного кресла в персидском стиле, который, возможно, принадлежал наследственным областеначальникам Шомрона Санбаллатидам.

Найденная в Шомроне персидского времени привозная - сирийская и греческая - керамика, равно как и арамейские остраконы, говорят о том, что в персидское время город жил активной и разнообразной хозяйственной жизнью. Раскопанные в самое последнее время развалины храма, напоминающего описание храма в "Плане реконструкции" Йехезкееля 40-48, толстый, трехметровый слой с костями жертвенных животных и другие находки подтверждают данные нарративных источников о становлении секты самаритян.

В эллинистическое время большое внимание уделялось укреплению Шомрона - стена старого акрополя была восстановлена и усилена большим количеством башен. Своего наибольшего расцвета Шомрон достиг в римское время, когда город занял площадь в 64 га, был весь окружен мощной каменной стеной с входными воротами, защищенными круглыми башнями диаметром 14 м и высотой 8-10 м. От западных ворот до восточных шла центральная улица шириной 12,5 м, украшенная колоннадой из более чем 600 колонн в коринфском стиле. Городская застройка была чисто римской с пересекающимися под прямым углом улицами, вдоль которых стояли жилые дома римского образца, с атрием (приемная комната с четырехугольным отверстием в крыше и очагом или бассейном под ним). На вершине холма, где раньше находился акрополь Исраэльских царей, Ирод построил Августеум - величественный храм императору Августу, по соседству находился храм древнегреческой богини земли Коре, к которому примыкал стадион размером 230x60 м. У подножия холма разместился обязательный атрибут любого римского города, его общественный, религиозный, административный и хозяйственный центр - форум, занимавший площадь в 128x72,5 м, окруженную портиками из 24 колонн. Здание базилики, служившее в зимнее время форумом, также отличалось масштабностью (68x32,5 м) и роскошью, что говорит о богатстве города и его жителей; то же подтверждают найденные великолепные гробницы римского времени.

В перечне ханаанейских городов-государств, которые не были покорены древними евреями во время завладения Ханаана, упоминается Мегиддо (Суд. 1:27), который в письмах Амарнского архива предстает сильным государством. Мегиддо, видимо, был покорен Давидом, так как во время царствования Шеломо он уже входил в состав пятой податной округи и был укреплен царем (1 Цар. 4:12; 9:15). В 733/2 г. до н.э. царь Ассирии Тиглатпаласар III завоевал северную часть царства Исраэль и сделал Мегиддо центром отдельной провинции Магидду.

Холм Телл-эс-Мутеселлим, на котором находился древний Мегиддо, возвышается на 50-60 м над окружающей равниной. Раскопки в Мегиддо были начаты в начале XX века, продолжены в 20-30-х годах и обновлены в 60-70-х годах под руководством выдающегося израильского археолога И. Йадина. В ходе многолетних раскопок были выявлены 20 слоев-периодов в истории города, начиная с IV тысячелетия до н.э. до IV в. н.э. Уже на рубеже IV-III тысячелетий до н.э. Мегиддо был укрепленным поселением, окруженным массивной стеной, местами сохранившейся до высоты в 4 м, а над этой стеной возвышалась еще другая, кирпичная стена. Внутри стены обнаружены следы древнего храма с непривычно толстыми стенами. Позже около этого храма был сооружен большой (8 м в диаметре) и высокий (1,4 м) жертвенник, а между жертвенником и крепостной стеной появилось обширное здание, состоявшее из больших залов и просторных дворов, покрытых щебнем. Назначение этого здания неясно, но, возможно, оно выполняло какую-то общественно-культовую функцию, о чем свидетельствует мощеная улица, ведущая от внешней стены к этому зданию.

В начале II тысячелетия до н.э. около круглого жертвенника возвели три храма так называемого древнегреческого, а точнее - ахейского мегаронного типа с четырехугольным отверстием в крыше. В середине II тысячелетия до н.э. была обновлена городская стена, сооружены укрепленные ворота и по соседству с ними большой дворец, состоявший из многочисленных помещений различной величины и мощеного внутреннего двора. Археологи нашли множество пластинок из слоновой кости, золотую посуду и драгоценности, что указывает на богатство правителей ханаанейского Мегиддо.

Новый расцвет Мегиддо начался во время правления Шеломо, когда была возведена новая городская стена с воротами, имевшими четыре прохода, центральный - шириной более 4 м, и шестикомнатным зданием для стражи. В городе возвышались два дворца со сложной планировкой, с многочисленными разновеликими помещениями вокруг внутренних дворов, с колоннами и т.д. Два низких, вытянутых строения, разделенных колоннами на отсеки, были первоначально определены археологами как конюшни, соответственно сказанному в Танахе, что у Шеломо:

"...было 1400 колесниц и 12 000 всадников и разместил их по колесничным городам..." (1 Цар. 10:26).

Но в настоящее время исследователи склоняются к мысли, что эти здания служили складскими помещениями. Две сложные системы водоснабжения обеспечивали Мегиддо водой: одна представляла собой наклонную галерею вдоль склона холма к источнику у его подножия, а вторая - вертикальную шахту с винтовой лестницей до 16 м, спускавшуюся к туннелю 80 м длиной, который наполнялся водой из источника.

В ходе ассирийского завоевания Исраэля Мегиддо был не разрушен, но перестроен в ассирийском стиле. Улицы прокладывались прямые и пересекающиеся под прямым углом, ассирийское влияние сказывалось также в облике двух больших общественных зданий, которые, возможно, служили резиденциями ассирийских областеначальников провинции Магидду, а большое количество просторных жилых зданий в городе говорит о достатке горожан в ассирийском Мегиддо. В персидское время началось медленное угасание древнего города.

К северу от Мегиддо, в Верхней Галилее находился Хацор. Это был крупный ханаанейский город-государство, который упоминается уже в текстах из Мари, а в письмах Амарнского архива некоторые ханаанейские правители обвиняли царя Хацора в том, что он захватил их города. Хацор был грозным противником древнееврейских колен во время завладения Ханаана: "И в то же время вернулся Йехошуа и захватил Хацор и побил царя его мечами, ибо прежде Хацор был главой всех этих [ханаанейских] государств" (Йех. 11:10 и ел.). Хацор назван среди городов, отстроенных Шеломо (1 Цар. 9:15), и среди городов, завоеванных Тиглатпаласаром III (2 Цар. 15:29).

Уже в 1875 г. английский археолог Дж. Портер локализовал Хацор в Телл-эл-Кеда, на расстоянии около 14 км от северного берега Генисаретского озера. Раскопки там начались в 1928 г., но наиболее результативными были раскопки И. Йадина в 50-х годах. В ходе раскопок выяснилось, что древний Хацор включал два различных района заселения - верхний город площадью около 12 га и нижний город площадью 7 га. В истории города можно различить 21 слой - период, начиная с XXVII в. до н.э. до III - II вв. до н.э., главным образом в верхнем городе, ибо нижний город существовал лишь в ХVIII-ХIII вв. до н.э. Заселение холма началось с его вершины, которая уже в III тысячелетии до н.э. была обведена массивной каменной стеной 7,5 м толщиной, за которой среди множества небольших жилых домов возвышался небольшой прямоугольный храм.

Расцвет ханаанейского Хацора начался в XVIII в. до н.э., когда количество его жителей выросло настолько, что верхний город больше не вмещал их и началось строительство нижнего города. Нижний город был обведен особой стеной с несколькими воротами, которые представляли собой сложные сооружения с башнями и помещениями для стражи. Внутри городских стен размещались жилые дома, разные общественные здания, среди которых выделялся своими размерами храм, имевший входной зал, главное помещение и "святая святых". Там стоял четырехугольный жертвенник с изображением круга с крестом внутри - символом бога бури Хадада, круглый каменный бассейн, напоминающий "море (йам)" в Иерусалимском Храме (1 Цар. 7:23 и ел.), несколько жертвенных столов и другие культовые предметы. Обилие местной и привозной, в основном египетской и месопотамской, керамики, печатей, предметов роскоши и т.д. свидетельствует, что ханаанейский Хацор, разрушенный древнееврейскими племенами во второй половине XIII в. до н.э., действительно был богатым и цветущим городом.

Возрождение Хацора, но только в пределах верхнего города, началось уже в ХII-ХI вв. до н.э. и продвинулось особенно заметно во время Шеломо, когда Хацор был отстроен как город-крепость, обведенный мощной стеной с воротами, охраняемыми двумя башнями и тремя помещениями для стражи на каждой стороне. Укрепление Хацора продолжали цари Исраэля, которыми была сооружена внутренняя крепость размерами 21x25 м. В крепости был подвальный этаж, из которого лестницы вели в наземный этаж с двумя большими залами и другими помещениями. Вокруг крепости размещались разные общественные здания, мастерские и жилища. Предметом особой заботы Исраэльских царей было обеспечение жителей Хацора водой. Система водоснабжения в Хацоре состояла из вертикальной шахты глубиной в 30 м, наклонного туннеля около 25 м длиной и 4 м высотой; он вел в бассейн, где собирались грунтовые воды.

Хацор был разрушен ассирийцами, которые потом построили там небольшую крепость, а к персидскому времени относится крепость на вершине холма, крестьянские дома и могильники вокруг нее, фрагменты керамики, в том числе и аттической.

Если в глазах древних хронистов южной границей древнееврейского государства был Беер-Шева, то северной границей его считался Дан (1 Цар. 5:5). Этот расположенный у подножья горы Хермон город был одним из самых северных поселений древних евреев. Дан, первоначальное название которого было Лайиш-Лешем (Суд. 18:7), упоминается уже в текстах XVIII в. до н.э. из Мари и Египта. Когда колено Дан завоевало Лайиш,

"...они назвали город Дан по имени праотца их Дана, который родился у Исраэля"

и соорудили там святилище (Суд. 18:29 и ел.). Видимо, поэтому основатель государства Исраэль Йаравеам сделал Дан вторым религиозно-культовым центром своего царства, построив там святилище Золотого тельца (1 Цар. 12:29-30). Пророк Амос предсказал кару тем, кто говорит:

"... жив бог твой, Дан... они падут и уже не встанут" (8:14),

однако еврейское поселение в Дане существовало еще в римское время.

Систематические раскопки в Телл-Дане начались в 1966 г., и в ходе их были обнаружены следы ханаанейского поселения с обильной керамикой, могильниками, среди которых, по крайней мере, один выделяется своей явно ахейско-микенской принадлежностью, что напоминает о гипотезе И. Йадина об эгейско-малоазийском происхождении данитов. Цари Исраэля построили в Дане мощную каменную стену с внешними и внутренними воротами, из коих внутренние представляли собой сооружения из больших базальтовых блоков с двумя башнями и четырьмя помещениями для стражи. Мощеная четырехугольная площадь размером 19,5x9,4 м, очевидно, служила местом собрания горожан.

Недалеко от городских ворот обнаружено непривычное сооружение с четырьмя колоннами, между которыми, возможно, стояло тронное кресло царя или статуя божества (Золотого тельца?). На северной стороне городища возвышалась почти квадратная искусственная платформа из тщательно обработанных камней, к вершине которой вела широкая лестница, что позволяет определить это сооружение как святилище - бима ("высота"), столь часто упоминаемое в Танахе:

"И построил он [Йаравеам] дом высот..." в Дане (1 Цар. 12:29 и ел.).

Этот, по необходимости сжатый, далеко не полный обзор археологических находок в Израиле показывает огромную важность и значимость вещественных источников для изучения и понимания Танаха. Но не меньшее значение, чем эти в основном "немые" свидетели прошлого древних евреев, имеют свидетели "говорящие", т.е. эпиграфические материалы. Древнееврейская эпиграфика включает тексты от Х1-Х вв. до н.э. до первых веков н.э. на древнееврейском, ханаанейском, арамейском, древнегреческом, латинском и других языках, найденные в Израиле и относящиеся к древним евреям и их истории. Эти материалы очень разные по своему объему - от содержащих отдельные буквы до многометровых свитков, и по своему содержанию и назначению - от личных печатей до объемных религиозных сочинений, от документов хозяйственной отчетности до писем и т.д.

Древнейшую группу текстов составляют надписи ХI-Х вв. до н.э. на бронзовых наконечниках стрел, начертанных архаическим финикийско-древнееврейским письмом. В надписях, очевидно, названы собственники этих наконечников, которые были посвящениями богам или торжественным оружием. Среди имен встречаются ханаанейские, как, например, "Стрела Закарбаала, царя Амурру" и другие, и также древнееврейские, как, например, в надписи: "Стрела Бен-Аната, сына Мереца", где первое имя напоминает имя отца одного из древних судей - Шамгар, сын Аната (Суд. 3:31).

Наиболее обширную группу древнееврейских эпиграфических текстов составляют личные печати и оттиски печатей. Древнейшие печати датируются Х-IХ вв. до н.э., и на протяжении веков они сохранили свою стандартную форму: "Принадлежащая такому-то", часто дополненную именем отца (отчеством), реже упоминанием должности, профессии, положения и т.д. собственника печати. Большинство печатей без изобразительных украшений, но немало печатей украшено изображениями древнеегипетского скарабея (навозного жука), являвшегося символом бога Солнца, изображениями животных и растений, как, например, печать: "Принадлежащая Йазанйаху, слуге царя" и другие. Важность всей этой группы эпиграфических текстов для изучения Танаха трудно переоценить.

Само появление личных печатей и их массовость свидетельствуют о зарождении и утверждении у древних евреев, у человека Танаха индивидуального самосознания, об открытии им своей значимости, пробуждении гордости своим статусом, как, например, в печати: "Принадлежащая Товшалому, сыну Закура, врачу" и других. Личные имена, составляющие основной элемент этой группы эпиграфического материала, подтверждают достоверность антропономастики, т.е. набора личных имен в Танахе, и дополняют его, а антропономастика служит важным источником для изучения жизни и идеологии данного народа и общества. Наличие в личных печатях упоминаний статуса, должности, профессии и т.д. ее собственника помогает лучшему пониманию жизни человека Танаха, его профессиональной деятельности, строения его общества и системы государственного управления и т.д. Когда читаешь личную печать: "Принадлежащая Берехйаху, сыну Нерйаху, писцу", собственник которой, очевидно, был писец и помощник пророка Йирмйаху -

"И позвал Йирмйаху Баруха, сына Нерийи и записал Барух из уст Йирмйаху все слова Йахве, которые говорил ему, на книжном свитке" (Йирм. 36:4),

то возникает ощущение непосредственного общения с человеком, жившим много веков назад.

Обилие личных печатей и оттисков в древнееврейской эпиграфике резко контрастирует с малочисленностью официальных - царских, административных и других печатей, которые на всем древнем Востоке составляют значительную часть этой группы эпиграфических текстов. Полное отсутствие царских печатей хорошо дополняет и подтверждает данное в Танахе описание древнееврейской государственности, наличие в ней элементов родоплеменной демократии и некоторой ограниченности власти царя. И наоборот, появление официальных печатей наместников персидской провинции Йехуд с надписями йехуд, т.е. указанием названия провинции, или йехуд пахава, т.е. с указанием также официального титула областеначальника, или йехуд йехо эзер пахава, в которой к названию провинции и титулу областеначальника добавлено еще имя последнего, говорит о несравнимо более авторитарном характере царской власти в Персидской империи, представителем которой был областеначальник провинции Йехуд (с. 112 и ел.).

Возможно, что этим свойством царской власти у древних евреев следует объяснить почти полное отсутствие в древнееврейской эпиграфике текстов, которые условно можно именовать "историческими", поскольку они содержат описания или упоминания деяний царей, военных походов, строительства и т.д. Исключение из правил нередко служит доказательством верности правила, и сказанное о редкости исторических текстов в древнееврейской эпиграфике подтверждается несколькими исключениями. Одно из них найденная в 1880 г. в Шилоахе (Иерусалиме) надпись, открывающаяся словами:

"[Слово] туннеля. И это слово о туннеле (или "слово туннеля")..."

и повествующая о строительстве туннеля, видимо, царем Хизкийей, а другое - найденная в Телл-Дане арамейская надпись с упоминанием "дома Давида".

В древнееврейской эпиграфике довольно много текстов хозяйственного назначения. К ним относится группа печатей VIII в. до н.э. на ручках сосудов с однотипной надписью:

"Принадлежащая (или "для") царю + название местности (Хеврон, Сохо, Зиф и ммшт)".

Первые три слова - названия городов в царстве Йехуда, а слово ммшт, возможно, является сокращением от слова мемшелет ("государство"). По мнению одних исследователей, эти печати служили подтверждением изготовления данных сосудов в царских гончарных мастерских в указанных городах. Другие ученые считают, что эти печати служили подтверждением того, что хранившаяся в данных сосудах продукция - вино или масло - произведена в расположенных в указанных местностях царских хозяйствах, а по мнению третьих, указанные в надписях города были административно-фискальными центрами царства Йехуда и в этих сосудах с печатями собиралась и хранилась натуральная подать населения царства.

Другую обширную группу надписей хозяйственного содержания составляют Шомронские остраконы середины VIII в. до н.э. со стандартным текстом из следующих компонентов: год + имя адресата + название продукции и указание ее количества + название местности + имя (имена) отправителя (ей), например:

"В год десятый, для Ахима из Шемиды мех вина старого, для Баала..."

или

"В год девятый из Хацерота для Гадийо мех масла очищенного".

Эти остраконы-бирки, очевидно, были сопроводительными документами при отправке жителями разных местностей натуральных податей в царские хранилища. О хозяйственной активности Исраэльских царей свидетельствует также остракон VIII-VII вв. до н.э. из Телл-Кассиле (в окрестностях Тель-Авива) с надписями

"Для царя масло"

и

"Золото Офира для Бейт-Хорона ш[екалим] 30".

Древнееврейский эпиграфический материал содержит также немало текстов об индивидуально-семейной хозяйственной деятельности. К ним относится обширная группа надписей на ручках сосудов из Гивеона VI в. до н.э. со стандартизированной надписью: Гивеон + гдр + имя, например, "Гивеон. гдр Азарйаху". Исследователи расходятся в толковании слова гдр, ибо одни читают его как гадер ("ограждение") и видят в нем указание на огражденный виноградник, другие читают гедор и видят в нем название винйаминитского рода (1 Хрон. 4:4). Однако все признают, что эти сосуды служили для хранения и перевозки какой-то жидкости - вина или масла, а надписи служили подобием "фирменных" знаков, гарантирующих качество продукции. Многогранная хозяйственная деятельность, покупка раба, земли и т.д. отражена также в папирусах IV в. до н.э. из Далийе (около Шомрона) и в многочисленных арамейских остраках IV-I вв. до н.э. из Негева.

Особую группу текстов в древнееврейской эпиграфике составляют судебно-юридические тексты, среди которых своей полнотой и важностью содержания выделяется большой остракон (14 строк) последней четверти VII в. до н.э. из Мецад-Хашавйаху. Этот текст известен под названием "Жалоба жнеца", в нем человек, привлеченный к выполнению трудовой повинности (ср. 1 Цар. 5:13 и ел.) в качестве жнеца в хозяйстве царей Йехуды в Хацар-Ассаме, обращается к начальнику (аар) с жалобой на некоего Хошайаху, сына Шови. Последний, видимо, был надзирателем работ, и когда жалобщик не выполнил урок,

"...забрал одежду раба твоего [жалобщика]".

Это было нарушением закона:

"Если [решишь] взять в залог одежду ближнего своего, до захода солнца возвращай ему ее" (Исх. 22:25 и ел.).

Трудно переоценить важность этого эпиграфического текста для изучения и понимания Танаха, ибо он доказывает, что законы Торы (см. ч. II), по крайней мере, часть их, были не абстрактными, идеальными декларациями, как иногда утверждают, а вполне реальными, действующими юридическими нормами, которые были известны в народе уже в VII в. до н.э.

Важную и интересную группу текстов в древнееврейской эпиграфике составляют письма, в их числе 22 письма, найденных в одной из комнат для стражи около ворот Лахиша. Все эти письма датируются 586 г. до н.э., и в них некий Хошайаху, который находился в окрестностях Лахиша, сообщал "моему господину Йаушу" о событиях накануне и во время вавилонского вторжения, в том числе о практике общения посредством световых сигналов между Лахишем и Иерусалимом. К этому же времени кануна катастрофы 586 г. до н.э. относится обширный архив из 91 остракона из Арада, в котором особый интерес представляет группа писем, адресованных Элйашиву, видимо коменданту крепости в Араде. В этих письмах речь идет о выдаче продовольствия наемникам, служившим в крепости, спрашивается о благополучии "дома Йахве", видимо Иерусалимского храма, и других делах, а в письме неких Гемарйаху и Нехемйаху, очевидно двух воинов, их отцу Малкийаху сообщается о каких-то [военных] действиях эдомитов и высказывается пожелание, чтобы об этом "знал царь Йехуды".

Эти и другие письма вполне рядовых людей свидетельствуют о распространенности грамотности в древнееврейском обществе первой половины I тысячелетия до н.э., о практике письменного общения между людьми, получившей дальнейшее распространение в более позднее время. Подтверждают это наблюдение и письма руководителя антиримского восстания 132-135 гг. Бар-Кохбы, содержащие инструкции командирам частей восставших, распоряжения о сдаче в аренду земель и другие и подписанные:

"Шимон, сын (бар) Косибы, предводитель (шши') Исраэля".

Обширную группу эпиграфических текстов составляют надгробные надписи. Зачастую эти надписи содержат только имя и имя отца захороненного или название его рода, как, например, надпись в склепе в Модеине со словом хасмонаи. Но иногда надгробные надписи представляют собой пространные тексты, как, например, надпись ок. 700 г. до н.э. из окрестностей Иерусалима:

"Это могила Щеван[йаху], который над царским домом. Нет здесь серебра и золота, только его останки и останки его служанки с ним. Проклят человек, который откроет ее [могилу]",

представляющая важную, дополняющую Танах информацию о статусе "который над домом" (1 Цар. 4:6), о погребальном обряде древних евреев и других аспектах их жизни и верований. Важную информацию о последнем содержат многочисленные посвятительные надписи, среди которых большой интерес представляет гранатовое яблоко слоновой кости от середины или конца VIII в. до н.э. с надписью:

"Принадлежащее дому Щахве] священное, священники",

подтверждающее сообщение в Танахе, что гранатовое яблоко было атрибутом одежды первосвященника (Исх. 28:34). Две найденные в Иерусалиме серебряные пластины VII в. до н.э. содержат благословения Бога,

"сохраняющего завет и милость любящим Его и соблюдающим Его предписания",

и показывают, что в реальной жизни соблюдались не только законы Танаха, но также ритуалы, по крайней мере, часть их. Это обстоятельство придает особую значимость группе посвятительных надписей первой половины I тысячелетия до н.э., в которых Йахве назван вместе с ханаанейской богиней Ашера, например:

"Скажи... скажи Йаэл [йо] иЙоашу ...я благословил вас для Йахве Шомрона и его Ашеры",

которые поднимают проблемы сущности древнееврейской религии - йахвизма.

Археологические и эпиграфические материалы из Израиля беспрерывно пополняются новыми находками. Один из примеров тому - опубликованная в 1996 г. надпись конца VII в. до н.э., которая столь важна для изучения Танаха, истории древних евреев, что ее следует привести полностью:

"Как повелел тебе Ошийаху [Йошийаху ?] царь дать в руку [Зехарйаху серебро Тар]шиша для дома Йахве ш[екел] 3".

Эта надпись - первое вне Танаха подтверждение рассказанного там (2 Цар. 12:5 и ел.) о взносах царей Йехуды Иерусалимскому храму.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ:

1. В чем вы видите значение (или отсутствие значения) ар хеологического и эпиграфического материала из Израиля для изучения древней истории евреев и Танаха?

2. Какой археологический и эпиграфический материал - израильский или внеизраильский - заслуживает, по вашему мнению, большего внимания?

Дополнительная литература:

Археология. - Краткая еврейская энциклопедия 1,206-217. , , Источниковедение истории древнего Востока. Москва, 1984.

The New Encyclopedia of Archaeological Excavations in the Holy Land. 1-4. Jerusalem. 1993.

Mazar A. Archaeology of the Land of the Bible. New York, 1990.

Ancient Hebrew Inscriptions. Corpus and Concordance. Cambridge, 1990.