МЕССИЯ в ТРАДИЦИИ ЕВРЕЙСКОГО НАРОДА

Лжемессия - Шабтай Цви и саббатианство

З. Рубашев

Шабтай Цви ( Sabbatai Zevi , Sabeza , Забатай-Зеби, Сапсай) - каббалист и псевдо-мессия - родился в Смирне 9 Ава 1626 года у бедных родителей. В детстве Шабтай Цви много занимался Талмудом и раввинской литературой. Учителем его был смирненский хахам, известный талмудист Йосеф Искафа. Уже на школьной скамье Шабтай Цви больше интересовался мистикой и Каббалой, чем Талмудом, а пятнадцати лет от роду всецело посвятил себя изучению Каббалы, в том числе так называемой практической Каббалы. Несколько лет он провёл в уединении, изучая Зоар и книги Ари и р. Хаима Виталя. Вскоре он возглавил кружок каббалистов.

Шабтай Цви часто спускался со своими учениками-ровесниками к берегу моря, совершал омовение и горячо молился под открытым небом. В городе скоро узнали о таинственном поведении юноши и сочли его святым. Отец женил его на молодой красавице, дочери богатого смирненского купца, но Шабтай Цви отказался от брачной жизни, и родители жены заставили его дать развод. Его женили вторично, но он вновь развёлся по той же причине. Красивая наружность, мелодичный голос, восторженность, хорошие познания в Каббале и необычное аскетическое поведение привлекали к Шабтаю Цви толпы почитателей. С другой стороны, у него часто бывали перепады настроения, странные фантазии, возможно, галлюцинации, он допускал странные выходки, и поэтому многие смотрели на Шабтая как на помешанного.

В то время экономическое состояние города сильно менялось. Из-за войны между Турцией и Венецианской республикой многие видные европейские фирмы перенесли свои торговые дела из Константинополя в Смирну. Отец Шабтая Цви стал маклером одной английской фирмы и быстро разбогател. Многие сочли, что это произошло благодаря праведности сына, и в доме родителей к Шабтаю Цви стали относиться с особым уважением. Шабтай же всё больше предавался созерцанию и проводил ночи в пении и молитве в окрестностях Смирны. Периодическими постами и самоистязанием Шабтай Цви доводил себя до состояния экстаза.

В мире были большие перемены. Из одного отрывка книги Зоар был сделан вывод, что Машиах придёт в 5408 году от сотворения мира (1648). Пришествия Мессии ожидали также во многих кругах христианского общества. Из разных стихов Апокалипсиса выводили, что скоро, в 1666 году, должен произойти невероятный переворот в жизни еврейского народа: или все евреи примут христианство, или же появится еврейский Мессия и восстановит еврейское государство. Толки эти доходили и до Шабтая через его отца, бывавшего в христианских торговых домах.

И вот, в душе двадцатичетырёхлетнего экзальтированного мистика, которого окружающие давно уже привыкли считать святым, зарождается смелая, но пока ещё туманная мысль: не он ли тот самый всеми ожидаемый Машиах, о котором говорится в Зоаре? В том самом 5408 году Хмельницкий начал резню, уничтожая евреев Польши и Украины, и Шабтай Цви усмотрел в этом наступление хэвлей Машиах - мук, предшествующих приходу Машиаха. Шабтай Цви открывает эту тайну своим ученикам, и те вполне с ним соглашаются.

Тогда Шабтай Цви решается на отчаянный шаг: он публично произносит четырёхбуквенное Имя Б-га, что разрешалось лишь первосвященнику во время б-гослужения в Иерусалимском Храме на Йом-Кипур. На недоумение раввинов он ответил, что Машиах уже пришёл и ему это разрешается. Возмущённые раввины, в том числе и Йосеф Искафа, наложили на него херем и вынудили оставить Смирну (1651 год).

Шабтай Цви с группой учеников и почитателей отправился в Салоники, старинный центр изучения Каббалы, где число его приверженцев очень быстро возросло. Передают, что Шабтай Цви устроил здесь "свадебный пир" и пошёл под венец со свитком Торы в руках, желая этим символически выразить вечный и неразрывный союз между Машиахом и Торой. Раввины Салоников, узнав о хереме в Смирне, стали чинить препятствия деятельности Шабтая, и он уехал в Константинополь. Здесь к нему примкнул талантливый местный проповедник, пользовавшийся большой популярностью, Авраам Яхини, слывший знатоком старинных рукописей.

К чисто каббалистическому мессианству примешивался политический момент: некоторым близким ко двору евреям казалось, что при данном политическом положении можно было бы, при известной организованности евреев, действительно кое-чего достигнуть. Другие, не веря сами в то, что Шабтай является Машиахом, но знавшие про мессианские ожидания христиан, считали, что эти настроения христиан при удачном стечении обстоятельств можно использовать в интересах евреев. С этой целью Шабтаю Цви преподнесли старинную еврейскую рукопись, найденную будто бы Авраамом Яхини, где говорилось: "И я, Авраам, после того, как уединялся в течение целого года, предавался созерцанию великого крокодила, наполняющего собою реку Египетскую, и размышлял, когда наступит этому конец, и я услышал голос моего Друга: и родится сын у Мордехая Цви в 5386 (1626) году, и назовут его Шабтай Цви, и он победит великого крокодила и лишит силы змею лютую. Он и есть истинный Машиах. Воевать он будет не силою рук человеческих, пока не вознесётся река. Его царство будет вечным, и, кроме него не будет избавителя у Израиля. Встань на ноги и услышь про силу сего человека, хотя он с виду слабый и исхудалый. Он любим Мною, он мил Мне… и он будет восседать на престоле Моём". Затем следует туманно-запутанный рассказ о том, как появился карлик, ростом с локоть, и перевернул гору гигантскую. Это должно было означать, что не в материальном могуществе сила. Заканчивается "пророчество" так: "И этот человек, о котором Я говорил тебе, будет много трудиться над познанием Б-га, и о нём пророчествовал Хавакук (2, 4):'Праведник верой своей жить будет' (Цадик бэ-эмунато ихйе - начальные буквы этих слов "составляют" имя Цви)…Современники его будут его преследовать и оскорблять, но их души происходят от смеси египетской черни (эрев рав, Шмот 12, 38), хотя они раввины и вожди поколения. Он будет творить великие чудеса и пожертвует собою для прославления имени Г-спода".

Рукопись произвела на Шабтая Цви ошеломляющее впечатление. Разве энтузиазм, с которым встречает его толпа, интерес, который проявляет к нему христианское общество, и взрыв негодования со стороны раввинов, - разве всё это красноречиво не свидетельствует о подлинности пророчества? С облегчённым сердцем и глубокой верой в свою миссию Шабтай Цви оставил Константинополь и уехал в Грецию, а оттуда в Каир, где жил тогда выходец из Алеппо (Халеба), каббалист, меценат, откупщик государственных пошлин Рафаэль-Йосеф, носивший титул Сарафа-баши. Его дом был центром каббалистов Египта. Наставником у него в доме был, по сообщению одного из источников, молодой Шмуэль Примо. Сам Рафаэль-Йосеф, несмотря на своё богатство и щедрость, вёл жизнь аскета, часто постился и соблюдал строгие предписания Ари. Став одним из сподвижников Шабтая Цви, он предоставил в его распоряжение всё своё состояние. Шмуэль Примо стал личным секретарём Шабтая Цви.

Но самого влиятельного приверженца Шабтай Цви приобрёл в лице Натана бен Биньямин А-Леви, молодого ашкеназского еврея из Газы, который благодаря своему темпераменту и писательскому дару быстро занял в движении первое место после Шабтая Цви. Саббатианцы приняли Натана за пророка Элияу, который должен сопровождать Машиаха.

Чтобы привлечь к Шабтаю Цви внимание евреев всех стран, центром движения решили сделать Иерусалим. Туда и переехал Шабтай Цви. Здесь он часто посещал могилы праведников, целые ночи проводил у памятников былой еврейской славы, омывая их слезами, а с утра распевал Тэилим и Песнь Песней.

В Хевроне и Газе собралось значительное количество почитателей Шабтая Цви. Вскоре иерусалимская община была вынуждена прибегнуть к его услугам. Местный паша потребовал от общины большую сумму денег. Евреи решили обратиться за помощью к Рафаэлю-Йосефу, а в качестве депутата к нему было решено послать Шабтая Цви, который охотно принял поручение, т. к. давно стремился проявить себя. В доме Рафаэля-Йосефа Шабтая приняли как давно признанного Машиаха. Но его ожидал ещё один сюрприз.

Во время казацкого восстания в одном из разгромленных украинских местечек была взята в плен красивая семилетняя еврейская девочка по имени Сара. Её родители были убиты у неё на глазах. Сару отдали в монастырь, где её готовили к крещению, но ей удалось бежать. Представители еврейской общины, у которых молодая девушка искала приюта, не решились воспитывать Сару у себя и тайно переправили её в Амстердам. Здесь она случайно встретила своего брата, которого считала убитым. Ему чудом удалось спастись. Все эти события оставили глубокий след в её душе. Молодая девушка стала думать, что Всевышний готовит её к чему-то великому, небывалому. Сара предположила, что она - невеста Машиаха.

Из Амстердама она уехала в Ливорно, где, по словам некоторых современников, вела легкомысленный образ жизни. Отказывая всем женихам, Сара уверяла, что её суженый - сам Машиах. В Ливорно стали проникать слухи о Шабтае Цви. Никого они не взволновали так, как Сару. Она поспешила в Каир.

Приверженцы Шабтая рассказали ему о том, что из Польши приехала известная красавица, уже давно считающая себя невестой Машиаха. Шабтаю показалось, что сам Всевышний говорит устами красавицы-мученицы. Свадьба Шабтая с Сарой была отпразднована в доме Рафаэля-Йосефа. Народ усмотрел в этом событии чудо. Глубже стала вера самого Шабтая Цви, а у его учеников и последователей исчезло всякое сомнение. Современники говорили: приехал Шабтай Цви в Каир бедным агентом, а уехал Машиахом.

Натан представил Шабтаю Цви в виде вдохновенного пророчества подробно разработанный план действий: надо организовать еврейство всех стран, отправиться в Константинополь, свергнуть султана и сделаться еврейским царём в Палестине. "Главный секретарь царя Машиаха" Шмуэль Примо циркуляром оповестил все видные еврейские общины о великом событии, совершившемся во Израиле. В пламенных посланиях Натан из Газы призывал народ к покаянию, дабы удостоиться наступления царства Машиаха. Специальные проповедники, ашкеназский еврей Блох и сефардский - Шабтай Рафаэль, были посланы в Европу и Африку. Пропагандой в Азии "заведовал" проповедник Авраам Яхини.

Но Эрец-Исраэль оказалась неподходящим центром для саббатианской агитации. Узнав, что константинопольские раввины настроены против Шабтая Цви, иерусалимские раввины также не приняли "Машиаха".

Тем временем на родине Шабтая Цви, в Смирне, его братья Элияу и Йосеф Цви, видные члены общины, усердно готовили почву для его признания. Старый херем был постепенно предан забвению, раввина Йосефа Искафы уже не было в живых, и в 1665 году Шабтай Цви смог вернуться в Смирну. Низшие слои городского населения - лавочники, разносчики, мелкие торговцы и коробейники - воспламенённые речами Яхини и посланиями Натана, с радостью примкнули к Шабтаю Цви. Сам Шабтай Цви был харизматической личностью, его пение, его обращение с людьми захватывало. Утвердив своё влияние в низших слоях, Шабтай Цви проводил террор против своих противников. Богатый и известный человек Хаим Фехина, сторонник раввина Хаима Бенвенисте, выступил публично против Шабтая Цви. В субботу Шабтай ворвался в синагогу с толпой приверженцев, сломав топором дверь, и убил своего противника. Люди боялись выступать против "Машиаха". За низшими и средними слоями последовали и верхи общества. Раввину Хаиму Бенвенисте, чтобы сохранить свою жизнь, оставалось только внешне признать Шабтая.

В праздник Рош а-Шана при трубных звуках шофара в синагоге была устроена грандиозная "демонстрация". Присутствующие кричали: "Да здравствует Машиах!", "Да здравствует царь еврейский Шабтай Цви!". Из разных городов Турции съехались "уверовавшие". Подкупленная администрация смотрела на это сквозь пальцы. Иерусалимский кружок почитателей Шабтая Цви прислал своих представителей в Смирну. Приехали также делегаты из Алеппо. С особенным рвением народ предавался публичному покаянию и самобичеванию. Последователи Шабтая занимались благотворительностью, постились по понедельникам и четвергам, а некоторые - по целым неделям. Свою преданность "Машиаху" они выражали в шумных уличных шествиях с пением Тэилим и специальных песен, наскоро сочинённых в честь Шабтая.

Некоторые каббалисты указали, что для приближения Геулы (избавления) надо "проявить души, имеющиеся в потенции", т. е. дать телесную оболочку тому запасу душ, которые ещё находятся на небесах. Для этой цели в одних Салониках было организовано около 700 свадеб малолетних мальчиков и девочек. Из разных мест сообщали о таинственном появлении "пророков" и "пророчиц", стариков и детей, а чаще - женщин, которые в конвульсиях возвещали о пришествии Машиаха в лице Шабтая Цви и о восстановлении Иерусалимского Храма. Всё это сильно действовало на людей, даже у скептиков исчезали сомнения.

От имени "единственного сына и первенца Г-спода, Б-га Израиля, Шабтая Цви, Машиаха Б-га Яакова и избавителя еврейского народа" Примо разослал циркуляр всем крупным еврейским общинам: "Всем сынам Израиля мир! После того, как вы удостоились увидеть великий день Г-спода и услышать слово Б-жие от пророков - рабов Его, ваш плач превратился в ликование и день траура в день радости и веселья. Пост десятого Тевета да будет превращён в праздник, ибо ваш избавитель живёт и ваш царь-спаситель пришёл". И в некоторых общинах предписания Примо свято соблюдалось, несмотря на возмущение, которое это явное нарушение закона вызывало у раввинов.

Между тем саббатианское движение уже давно перешло границы Турции и разлилось широкой волной, охватив Ливорно, Венецию и Амстердам, находившиеся в постоянной торговой связи с Левантом, а оттуда распространилось в Германии, Венгрии, Италии, Польше и других странах диаспоры. Тридцатилетняя война подорвала благосостояние целого ряда еврейских общин. В Австрии в царствование Леопольда I евреи страдали под игом иезуитов и горожан, было ясно, что их собираются изгнать из страны. Ожидалось также изгнание евреев из испанских владений в Северной Африке. Правительство вольного города Гамбурга издевалось над евреями. Раввин и представители еврейской общины в Риме служили посмешищем для разгульной толпы. Амстердам был переполнен марранами, бежавшими из Испании и Португалии. В довершение всего, еврейство Польши и Литвы - самых значительных еврейских центров того времени - было разгромлено. Народ жаждал чудесного избавления.

Менаше бен-Исраэль, автор, пользовавшийся авторитетом, стараясь поддержать дух народа, издаёт свою книгу "Миквэ Исраэль" ("Надежда Израиля"), в которой доказывает, что избавление евреев близко. Мысль эту поддерживают и некоторые из его друзей-христиан (Паулус Фельгенхауэр, Генрих Йессе). Христианские теологи с тревогой ждут наступления апокалиптического года, когда будто бы свершится переворот в жизни всех евреев.

Как бы в подтверждение этого приходят послания Примо и Натана о Машиахе. Турецкие послы в европейских державах, вожди духовенства на Востоке и представители европейских фирм в своих подробных сообщениях подтверждают эти слухи и содействуют их распространению. И люди поверили. Бывшие марраны, выходцы из Португалии и Испании, и беглецы из Польши пошли в первых рядах движения. Христианин Генрих Ольденбургский писал из Лондона в декабре 1665 года своему другу Спинозе: "Здесь все говорят о возможности возвращения евреев на свою родину. Немногие этому верят, но многие этого желают. Я хотел бы знать, что об этом говорят амстердамские евреи. Если эти надежды сбудутся, то это произведёт переворот". Спиноза, по-видимому, ответил осторожно, но сам допускал возможность восстановления еврейского царства (Неймарк в журнале ???? , II , 287).

В Амстердаме весть о Шабтае Цви вызвала необычайную радость. Толпа собралась в синагоге португизов, из Ковчега достали свитки Торы, и народ пустился в пляс под звуки музыки. Сам раввин следил за тем, чтобы танцы происходили в определённом порядке, дабы дать всем собравшимся возможность в них участвовать. Христианам евреи заявляли, что пришёл еврейский Машиах и что отныне они не рабы. В честь Шабтая Цви установили синагогальные обряды, а вскоре от Натана были получены и специальные молитвы, которые сейчас же вошли в новоизданные молитвенники.

Из Амстердама весть перенеслась в Гамбург, где вызвала не меньший восторг. Гликель из Гаммельна, жившая тогда в Гамбурге, пишет в своих воспоминаниях: "Когда вспоминаю тшуву (раскаяние), которой предавались старики и молодые, трудно становится писать. Но горе нам, что согрешили мы. О, Творец мира! Все Твои дети сильно настрадались покаянием, молитвой и цдакой (благотворительностью). Радость, которая охватила всех нас при получении писем, не поддаётся описанию. Большинство писем получали сефардские евреи. Читались они в сефардской синагоге, куда приходили также и немецкие евреи. Молодые выходцы Португалии одевались в лучшие свои платья, опоясывались зелёными лентами, эмблемою Шабтая Цви, и, танцуя под звуки барабанов и цимбалов, отправлялись в свои синагоги. Некоторые легковерные (бедные!) продавали всё своё имущество и дома и со дня на день ждали избавления. Мой тесть, мир ему, который жил тогда в Гаммельне, оставил дом, двор и всё хозяйство и переехал в Гильдесгейм, а к нам в Гамбург прислал он две большие бочки с холстом и всякими съестными припасами, потому что этот добрый человек попросту думал, что из Гамбурга поедут в Святую Землю. Так простояли эти бочки запакованными больше года" (Зихронот марат Глюкель Хамель, изд. Д. Кауфмана, стр. 80-83).

В Гамбурге христианские писатели охотно перепечатывали сенсационные вести, получаемые евреями с Востока, изменяли их, искажали и дополняли. Интерес, проявляемый к этим слухам христианским обществом, служил для евреев лучшим доказательством верности этих слухов. "Покаяние" и бичевание совершались по определённому регламенту, выработанному Натаном и каббалистами Эрец-Исраэль (тиккун). После окончания всех предписанных истязаний, "очищенные" часто проводили время в плясках и оргиях, нередко выходя за пределы общественной нравственности. То же самое происходило в Венеции, Ливорно, Авиньоне и городах Марокко. В синагогах за Шабтая Цви читалась молитва, которую читают за царя, А-Нотен Тшуа: "Тот, Кто даёт спасение царям и власть сановникам… пусть охранит, благословит и возвеличит… нашего господина и царя, а-рав а-кадош, цадик вэ-ноша ("святого учителя, праведника и спасённого"), Шабтая Цви, Машиаха Б-га Яакова, да возвеличит Он славу его, и да возвысит Он его царство, дарует ему славу и почёт, и народы всех стран да поклонятся ему. Его власть да будет вечной, его царство незыблемым… Да увидят глаза наши и возрадуются сердца наши восстановлением Храма… И да будет на это воля Его. Амен".

Вера в мессианство Шабтая Цви распространилась также в Австрии, Богемии, Венгрии, Моравии. Не отставала и Восточная Европа. В записках игумена Ореста сообщается (§ 70, Приложения к II т., Арх. Сборн. документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси, Вильна 1867, стр. XXIV ), как "по действию обманщика Сапсая был страх в Польше и Литве по разным городам, и в Могилёве". Тревожное настроение западно-европейского духовенства передалось также и в эти страны, и архимандрит И. Голятовский счёл нужным написать на украинском языке специальную книгу, в которой пространно доказывал невозможность пришествия еврейского Мессии.

В то время почта работала неупорядоченно и небыстро, до общин доходили большей частью письма приверженцев Шабтая (которые активно писали, прославляя своего кумира). Его реальные дела и странности оставались неизвестными большинству людей, до них не доходили все подробности событий. С другой стороны, евреи были сломлены страшной трагедией на Украине в 1648 году - геноцидом Хмельницкого - и непрекращающимися страданиями, поэтому они с воодушевлением приняли весть о "скором избавлении".

Раввины по-разному подходили к этой проблеме. Большинство не приняло Шабтая как Машиаха, но не объявляли об этом в надежде, что раскаяние, исправление и совершение мицвот не пропадут для евреев даром, даже если Машиах и не придёт. Другие молчали ради сохранения мира, во избежание конфликтов. Были и такие, что склонялись принять его.

Единственный раввин, который в этот момент открыто и решительно выступил против Шабтая, был раввин общины Гамбурга рав Яаков Саспортас (Саспуртс). Он неутомимо писал письма раввинам и руководителям общин других городов, чтобы привлечь их к совместной борьбе против Шабтая, уверенно утверждая, что тот - лжемессия. Во-первых, писал рав Саспортас, почему мы должны верить кому-то, называющему себя Машиахом, когда этому нет прямых доказательств; даже если он творит чудеса, это вовсе не доказывает, что перед нами Машиах. И перед настоящим Машиахом я бы это утверждал, писал далее рав, и он был бы мне благодарен. Рав Саспортас перечисляет события (их упоминали наши мудрецы), которые должны были произойти с приходом Машиаха и не произошли. Затем, пишет рав, как может быть Машиахом человек, который хоть в чём-то нарушает законы Торы и Талмуда, хотя бы один закон? Он упоминает тяжкие нарушения, совершённые Шабтаем Цви: тот произнёс четырёхбуквенное имя Б-га, танцевал с женщинами, нарушил субботу, сломав дверь и убив своего противника, отменил посты и т. д.

Отвечая на вопросы, зачем выступать открыто против, когда люди из-за этих слухов делают тшуву, и какой смысл этому препятствовать, Рав Саспортас замечал, что с ожидаемым падением лжемессии может произойти страшное духовное падение тех, кто верил в него. Кроме того, часть его поклонников, не найдя мужества признаться в своей ошибке, будут продолжать верить в мессианство Шабтая и после его смерти, несмотря на то, что избавления еврейского народа из галута не произойдёт.

Рав Саспортас был героем того поколения, неутомимо боровшимся против страшного заблуждения.

Успех саббатианской агитации, превзошедший все ожидания, ещё больше убедил Шабтая в истинности его миссии. "Апокалиптический" 1666 год уже настал, и "Машиах" вместе со своими приближёнными решил отправиться в Константинополь", чтобы свергнуть султана и стать царём Эрец-Исраэль. Весть об этом намерении дошла до диаспоры, и народ замер в ожидании чудес. Перед отъездом Шабтай Цви разделил весь земной шар между двадцатью шестью своими приближёнными. Предание рассказывает, что одним из кандидатов в цари оказался некий смирненский нищий по имени Авраам Рубио. Общая уверенность в победе Шабтая Цви была настолько сильна, что многие богачи предлагали Рубио большие состояние в обмен на его будущее царство, а нищий ни за что не соглашался уступить.

Еврейское население Константинополя восторженно встретило "царя и Машиаха", присоединились и мусульмане. К огорчению Шабтая Цви, султана в это время не было в Константинополе. Великий визирь, Ахмет Кеприли, опасаясь народного восстания, приказал заключить Шабтая Цви в тюрьму для несостоятельных должников. Оттуда его, закованного в кандалы, перевели в крепость Абидоса, возле Дарданелльского пролива. На короткое время наступили смятение и растерянность.

Но вождям движения скоро удалось восстановить престиж "Машиаха". Они указывали на то, что визирь, хорошо знавший о революционных намерениях Шабтая Цви, не осмелился, однако, предать его смертной казни, обычной тогда в Турции, и ограничился лишь арестом. Этот факт, по мнению вождей движения, ясно свидетельствовал о "б-жественности" Шабтая Цви.

Сам Шабтай Цви объяснил неудачу тем, что народ ещё недостаточно очистился от грехов и "Машиах" должен искупить их своими страданиями. С удвоенной силой принялся народ исполнять предписанные тиккуним, в синагогах стоял плач кающихся. Богачи-саббатианцы, подкупив стражу, украсили крепость, нарядили узника в царские одеяния и воздвигли ему престол в темнице. Тысячами приезжали "уверовавшие" лицезреть "Машиаха". Крепость Абидоса была переименована саббатианцами в мистическую башню могущества (мигдаль оз). Из разных стран диаспоры приходили послания с выражением "верноподданнических чувств" Шабтаю Цви.

Приехали делегаты от египетского еврейства (раввины Гондор и Йеуда Шараф), польский проповедник Берахья, автор "Зера Берах", и представители общин Германии, Голландии, Польши, Италии, Турции, Персии, Северной Африки, Эрец-Исраэль.

Раввинат в Венеции запросил константинопольских раввинов, верны ли слухи о скором спасении. Письмо это попало в руки саббатианцев, и Яхини ответил от имени раввинов в аллегорической форме: "Вы спрашиваете о молодом ягнёнке, которого купил Израиль Иерусалимский, сын Авраама, и по поводу которого возникло разногласие между родственниками, выгодна ли сделка, - то знайте, что товар лучшего качества, имеет сбыт во всех странах, и горе тому, кто в этом сомневается. По мнению опытных купцов, прибыль предстоит огромная. Надо только ждать большой ярмарки".

Письмо переходило из рук в руки, с него снимались копии, их читали в синагогах и на биржах в разных городах. Сам Шабтай Цви искал опоры в проявлениях веры окружающих его людей. От его имени были разосланы письма об устранении поста 17 тамуза. Среда 24 тамуза была объявлена великой субботой или "субботой Машиаха", и около пяти тысяч человек в одном Абидосе соблюдали её со всей строгостью обычной субботы. Был также отменён пост 9 Ава, день рождения Шабтая Цви. В тот год ему исполнилось сорок лет, по поводу чего был разослан следующий циркуляр: "Мир вам от Творца мира и от сына возлюбленного Его, царя Соломона. Я приказываю вам наступающее 9 Ава отпраздновать торжественно, дорогими яствами и приятными напитками, праздничным освещением и пением, ибо это - день рождения Шабтая Цви, вашего царя, наивысшего из царей земли. Одевайте ваши лучшие платья, не нарушайте святости праздника работой и молитесь по-праздничному. В молитве Вэ-Титэн лану следует читать: 'И Ты дал нам, Г-сподь, Б-г наш, любовью Твоей… этот день - нашего утешения, время рождения нашего царя и Машиаха Шабтая Цви, твоего раба и первенца'". Затем следует подробное описание ритуала с указанием глав из Пятикнижия и Пророков для чтения с бимы и соответствующих глав Тэилим. В целом ряде общин соблюдали и это распоряжение, несмотря на протесты возмущённых раввинов.

Ваад четырёх стран послал в Абидос двух делегатов от польского еврейства: Йешаю, сына львовского раввина Давида А-Леви (автора Турей Захав), и его двоюродного брата Лейба-Герца. Радушный приём, оказанный посланцам, восторженное настроение пятитысячной толпы, богатое убранство "царского дворца" и, наконец, личность самого Шабтая Цви очаровали их.

Делегаты рассказали Шабтаю Цви о бедственном положении евреев, пославших их, и об ужасах хмельничины. "Не рассказывайте, - ответил им Шабтай Цви, - вы видите эту книгу Цок а-Итим (описание разгрома общин полчищами Хмельницкого). Она не сходит с моего стола. Я одет в красное облачение и свитки Торы одеты в красное, ибо близок день мести, и мой год избавления настал. Сообщите эту радостную весть всем нашим братьям". Старику Давиду А-Леви, отцу делегата, Шабтай Цви послал рубаху в подарок и приложил письмо: "Скоро я отомщу за вас и утешу вас, как утешает мать". Письмо было скреплено печатью, изображающей змею. На прощание Шабтай Цви помолился, запел и горько заплакал.

Каждая община раскололась на большинство "уверовавших" и меньшинство "отрицателей". Нашлись и такие, кто объявил, что "неверующие" в мессианство Шабтая Цви отрицают основы иудаизма. В Венгрии столкновения между враждующими сторонами доходили до побоищ, а в Венеции один "отрицатель" был убит "уверовавшим" за то, что не встал во время чтения молитвы за здравие Шабтая Цви. В Моравии в борьбу вмешалась местная власть.

Из Польши в Абидос приехал популярный каббалист Нехемия а-Коэн. Саббатианцы с нетерпением ждали его приезда. Три дня и три ночи, рассказывает легенда, Нехемия говорил с Шабтаем Цви, и они спорили о моментах, которые должны предшествовать приходу Машиаха. Диспут происходил в присутствии всего общества. В конце Нехемия в гневе заявил: "До каких пор ты будешь утверждать, что ты Машиах! Оставь евреев в покое, как они были раньше! Не приведи их к бедам своими ложными заявлениями. Ты изменник Израиля!" Возмущённая толпа хотела убить Нехемию, так нагло издевающегося над её лучшими надеждами.

Для спасения своей жизни Нехемия объявил себя мусульманином. Это дало ему возможность представиться визирю и рассказать о мессианских намерениях Шабтая Цви. При этом Нехемия отметил, что "виноват во всём один Шабтай Цви". Об этом доложили султану, который велел привести Шабтая Цви. (После встречи с султаном р. Нехемия вернулся в Польшу и жил еврейской жизнью).

Шабтай Цви был представлен султану в Адрианопольском дворце. На вопрос султана, верно ли, что он - Машиах, Шабтай Цви ответил, что не он так говорит, но так находят окружающие его люди. Султан приказал казнить самозванца. Единственной возможностью спасти свою жизнь было принять ислам. Наступил решающий момент в жизни Шабтая Цви. Что сделает "избавитель еврейского народа"? Какой героический шаг он совершит? Шабтай Цви решил, не колеблясь.

Вместо царской короны "Машиах" повязал мусульманский тюрбан, был переименован в Мухаммада-Эфенди и пожалован в Capigi Baschi Otorak . Вслед за ним ислам приняла Сара и некоторые из приближённых лже-машиаха.

Чувство отчаяния охватило еврейство. Подавляющее большинство с ужасом отшатнулось от ренегата. Султан, узнав о революционных намерениях евреев, планировал ряд репрессивных мер и собирался казнить 50 раввинов Турции. Большими усилиями это удалось предотвратить.

В Европе о случившемся узнали гораздо позже. 24 элула, т. е. уже после того, как Шабтай Цви принял ислам, учащиеся главной йешивы Амстердама, переименованной в честь Шабтая Цви в "Тшуот Мэшихо" ("Спасение, принесённое Машиахом"), послали ему торжественный адрес: "Нашему господину и царю, Машиаху праведному", а философ Мусафия вместе с учениками йешивы "Кетер Тора" отправил послание "царю царей, Машиаху Б-га Яакова, царю и освободителю. Просим сообщить нам, должны ли мы немедленно отправиться в дом Б-га нашего или же ждать нам твоего распоряжения". В Гамбурге ещё в Йом-Кипур после Кол Нидрей молились за здравие Машиаха, а из Италии приехали посланцы во главе с Шимшоном Баки в начале хешвана.

Вскоре весть о ренегатстве Шабтая Цви распространилась по Европе. Теперь и раввины, и широкие массы убедились в справедливости предостережений рава Саспортаса. Раввины выступили с призывом к народу отказаться от саббатианства и прекратить соблюдать обычаи, введённые Шабтаем и его приближёнными.

Вскоре после того, как Шабтай принял ислам, его наиболее ревностные последователи пришли в себя и стали искать объяснения тому, что произошло с "Машиахом".

Одни говорили, что Шабтай не принял ислам, это обман, султан его просто обнял и поцеловал, повязал зелёный тюрбан ему на шапку и возложил царскую корону на голову. А те, кто видел это, подумали, что он принял ислам.

Другие говорили, что, если он действительно принял ислам, то это глубокая тайна, недоступная пониманию обычных людей.

Третьи утверждали, что не Шабтай принял ислам, но его тень, а сам он поднялся на небеса, и его никто не видит.

И так далее.

Дальнейшая жизнь самого Шабтая Цви не представляла интереса. Временами он ревностно изучал Коран у своего нового наставника Муфти-Ванни-Эфенди, а то вдруг по целым ночам, рыдая, пел псалмы Давида. Сара вскоре умерла. Шабтай женился на дочери известного в те времена человека, ярого саббатианца Йосефа Философа. Благодаря агитации тестя, вокруг Шабтая опять начала формироваться группа почитателей. Султан, узнав, что Шабтай Цви всё ещё поддерживает отношения с евреями, сослал его в далёкую Албанию. В Йом Кипур 1676 года Шабтай Цви умер в захолустном городе Дульциньо и был похоронен христианами. Спустя четыре года умер и Натан в Софии.

Еврейский же народ, после подъёма и ожидания избавления, пережил страшное разочарование и крушение надежд. Евреям был нанесён тяжёлый ущерб. Несколько сот сторонников Шабтая Цви приняло ислам. Были евреи, которые, отчаявшись, приняли христианство. Сохранившиеся группки саббатианцев причинили впоследствии большой вред еврейскому народу.