АВРААМ-ИЦХАК ГА-КОГЕН КУК

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО

БЕСЕДА VI. ЦЕННОСТИ КУЛЬТУРЫ 2. ИСКУССТВО

Предисловие: роль искусства. Ликование по поводу открытия академии "Бецалелъ". Притча о достоинствах искусства. Объяснение притчи: Израиль и Иерусалим. Практическая польза искусства. Опасность преувеличения, присутствующая в духовных ценностях. Израиль и идолопоклонники в отношении к искусству. Закон и искусство.

Роль искусства

В числе множества назначений, присущих человеческому творчеству, самым важным рав считал способность отображать глубинные душевные процессы.

Живопись и ваяние должны сделать реальными все духовные понятия, запечатленные в глубине человеческой души. И пока не хватает даже мельчайшей черточки, спрятанной в глубине души, черточки, еще не проявившей себя в действительности, искусство обязано ее выявить. ("Олат Реия".)

Ликование по поводу открытия академии "Бецалель"

В тот день, когда должен был открыться "Бецалель" и образовалось общество "Возрождение еврейского искусства", рав написал обществу письмо, в котором изложил свои взгляды на искусство него призвание:

Один из наиболее ярких признаков возрождения это благотворная деятельность, к которой собирается приступить ваш уважаемый союз - "Возрождение еврейского искусства и красоты в Земле Израиля ". С горделивой радостью узрим мы наших великих и одаренных братьев, гениев красоты и искусства, занимающих достойное место в просторных рядах мировой культуры, которых сам Дух небесный поднял и принес в Иерусалим этих людей, чтобы украсить Святой город, город любви нашей, их милыми цветами, - в честь и славу, на благо и пользу. От мала до велика все радуются этому доброму знамению - даже самые хладнокровные и озабоченные тяготами борьбы за существование. ("Письма".)

Притча о достоинстве искусства

В следующем отрывке из письма рав говорит, посредством притчи, о смысле и цели искусства в истории человеческого духа. В развитии ребенка большую пользу приносит игра, но, очевидно, ребенку нельзя всю жизнь оставаться только "играющим". Тем не менее, игрушки и забавы свидетельствуют о том, что ребенок живет и развивается. Увлечение искусством в Израиле - это признак того, что пришло пробуждение от сна изгнания. Это признак жизни, признак веры и надежды на будущие желания.

Милая больная девочка открыла глаза и попросила: "Мама, мама, дай мне куклу! "Все рады: "Маленькая Шошана просит куклу", слава Б-гу - это признак выздоровления, наверное, жар уже прошел. Вот и доктор подтверждает: "Признак выздоровления"... И забрезжила надежда, что Шошана будет жить, вырастет и станет красивой и станет госпожой среди девушек. Кукла это первая просьба, и за ней последуют другие. Ее дух и тело будут укрепляться, она потребует и лекарства, и суп, и мясо, и хлеб, и платье, и чепцы, и ожерелья, и учителя, и перо, и книгу, и работу, и многое, многое иное...

Объяснение притчи: пробуждение Израиля и Иерусалима

В притче содержится намек на Иерусалим, город, прозванный Шошаной - "лилией долин". Изгнание - диаспора - это болезнь, а просьба дать куклу - стремление к красоте и искусству.

Любимый Иерусалим, эта милая девочка, дорогая дочь Сиона, эта дорогая дочь страждет от тяжкого и ненавистного недуга - ( изгнания, дети позабыли ее, многие разуверились в исцелении, утратили надежду на жизнь. А сейчас воспряли к жизни усталые и больные кости. Она требует красоты, искусства, художественного ремесла. Может быть, это и не вовремя. Рассудительные люди скажут, что есть более насущные нужды, вероятно, это справедливо. Но сама просьба, зародившаяся в сердце дитяти по наущению свыше, это знак жизни, знак надежды на спасение и утешение. (Там же.)

Практическая польза искусства

Признавая за искусством самостоятельную ценность, рав говорит и о его важном воспитательном значении. Эта задача становится жизненно необходимой в период возвращения Израиля в свою землю и духовного обновления самой страны. Разрыв с убогой бытовой повседневностью и стремление к жизни, наполненной славным и благодетельным трудом, сопутствующее возрождению, - явление положительное и нуждающееся в поддержке. Однако в искусстве рав видит не только утилитарный его аспект, но и нечто более глубокое: искусство это ключ к великолепию жизни, способствующий развитию чувства прекрасного и эстетического отношения к миру.

Радостно сознавать, что этот симптом не только пустой символ, что он приносит и пользу и плоды. Тем самым чистое искусство может осчастливить и прокормить многие семьи наших соплеменников, живущих на Святой земле, пробуждая одновременно чувство прекрасного и чистоты, столь близкие возлюбленным детям Сиона. Искусство вызовет к жизни многие измученные души, даруя им ясный и светлый взгляд на великолепие жизни, природы и труда великих идеалов, окрыляющих еврейскую душу. (Там же.)

Опасность преувеличения, присутствующая в духовных ценностях

Преклоняясь перед красотой и искусством, необходимо, однако, остерегаться чрезмерного увлечения этими ценностями. Стойкая привязанность к одной-единственной идее, пусть даже самой благородной и возвышенной, приводит к потере чувства меры. По этой причине Закон Израиля ограждает даже самые великие идеи, установленные Галахой границами. И хотя границы эти условны и подвижны, они сдерживают пристрастия.

К художественной прелести и красоте вообще, воплощающихся в реальных произведениях и творениях рук человеческих, наш народ всегда относился приветливо и благосклонно, но сдержанно.

Мы остерегаемся чрезмерного увлечения, даже тогда, когда речь идет о самых возвышенных и великих темах. Справедливость - наша путеводная звезда, но тем не менее мы читаем в Писании: "Не будь слишком праведным" (Когелет), мудрость - это свет нашей жизни, но все-таки мы говорим: "Не мудрствуй много ". (Там же.)

Этому правилу подчинен весь образ жизни избранного народа. Никогда не предадимся мы частной идее до такой степени, что начнем тонуть в ее глубинах, не имея возможности положить пределы распространению ее власти. Однако это ограничение должно напоминать ограду из роз, оставляющую неприкосновенной свободу всего самобытного и ценного в человеческом духе, оградой из роз - а не колючей проволокой или китайской стеной. ("Письма".)

Различие в отношении к искусству между Израилем и идолопоклонниками

Искусство и красота развивались и благодаря стараниям язычников. Идолопоклонство - извечный враг Израиля. Как же может быть, что соперники занимаются одним и тем же - искусством, художественным ремеслом? Более того, на первый взгляд кажется, что иудаизм запрещает создавать художественные произведения. На это рав Кук отвечает:

Когда наш древний народ пришел в мир, человечество пребывало в состоянии первобытного младенчества, и варварское, непросветленное чувство прекрасного росло и захватывало землю. Сама красота, лишенная истины и нравственного чувства, для грубой толпы уже уподоблялась жирной и грубой снеди и опьяняющему напитку.

Гнусное идолопоклонство наложило свои отвратительные, окровавленные длани на этот прелестный цветок - на красоту и искусство, едва не осквернив его. Община Израиля протянула руку для спасения прелестной розы, смятой и обезображенной презренными язычниками... Правая рука отталкивает, а левая приближает. [Написано в Гемаре (Сота, 47) "Левая отталкивает, а правая приближает". Иными словами, порою, приближая к себе нечто, следует его как бы отталкивать, не давая полностью власти. Соответственно, сила притягивающая должна превосходит силу отталкивающую. Рав умышленно изменил смысл высказывания, указывая на то, что по отношению к искусству дело обстоит наоборот. Сила отталкивания должна превышать силу притяжения.]. С одной стороны, в Библии читаем (Исход, 20,20) : "Не делайте при Мне богов серебряных и богов золотых не делайте себе... "И еще (там же, 34, 17): "Не делай себе литых богов ".

Но, с другой стороны, в Библии сказано (там же, 31, 2, 4-5): "...Я призвал Бецалеля... чтобы творить замыслы, чтобы работать по золоту и по серебру и по меди; и по резьбе камней для инкрустации, и по резьбе дерева..." (Там же.)

Закон и искусство

Отношение Израиля к идолопоклонству и искусству выявилось на фоне языческого мира. Исходя из желания сохранить творчество, с одной стороны, а с другой - уберечь евреев от языческого экстаза, Закон Израиля определил четкие границы изобразительного искусства. Разрешено воспроизводить любые образы, кроме человеческого, точнее, запрещено создавать человеческий облик в том случае, когда он контрастно выделяется (Рамбам "Законы об идолопоклонстве"). Все эти законы не отвергают искусства как проявления красоты - разрешено все, что создается во имя прекрасного, и об этом прямо сказано в Шулхан Арухе.

Однако возникает вопрос: если ограничения были наложены на искусство только вследствие борьбы с язычеством, стоит ли их придерживаться и после победы над идолопоклонством? Рав рассматривает этот вопрос в историческом плане.

До тех пор, пока язычество являлось ведущей силой культурного мира, все то, что было с ним связано, подлежало разрушению и истреблению. "Все языческие изображения, находящиеся в деревнях, запрещены, так как, несомненно, являются идольскими" (Иорэ Деа). Но после того, как язычество и все его проявления были побеждены, большую часть произведений искусства позволено было сохранить: "Находящиеся в городах (изображения) разрешены, так как, несомненно, они использовались в целях украшения" (Иорэ Деа). Тем не менее, и сейчас еще не все, связанные с идолопоклонством законы, аннулированы, все еще сохраняет актуальность галахический запрет на воспроизведение человеческого лица в целостном виде и способом, выделяющим это лицо из окружающего его фона. Так, навеки запрещено создавать картины из христианской истории и мифологии.

И после великой победы, которую почти одержал иудаизм над язычеством, на высотах культурного мира, согласно Писаной и Устной Торе, сохраняется только один запрет, действительный и в реальном и в идеальном смысле [Галаха имеет два смысла: реальный, относящийся к действительной жизни, и идеальный, неизменный, черпающий силы в совершенстве. Истинная Галаха оберегает вечное значение заповедей, данных на горе Синай, и все ее содержание умещается между этими двумя полюсами.]: запрет, который при всей его величественной многозначности, почти не посягает на искусство и творчество, остающиеся великолепным достоянием Израиля. Разрешено изображать все лики, кроме лица человека. Нельзя воспроизводить лишь человеческое лицо на рельефной и цельной картине. Велико значение этого запрета: картинами язычества, как прошлого и настоящего языческого мира, так и мира христианского, гнушается община Израиля... ("Письма".)