Элиягу Ки-Тов КНИГА НАШЕГО НАСЛЕДИЯ

Глава двадцать шестая

БИКУРИМ И КОНЕЦ МЕСЯЦА СИВАН

Время принесения «бикурим»

Время принесения бикурим («первинок» нового урожая), которые все евреи приносили в Храм со своих полей и виноградников, начинается с наступлением праздника Шавуот, как сказано в Торе: «И праздник жатвы первых плодов труда твоего, того, что засеял ты в поле… Первые плоды земли твоей приноси в дом Г-спода» (Шмот, 23,16-19).

Те, кто совершали паломничество в Иерусалим в Шавуот, приносили с собой свои бикурим. Те, кто не посещали Иерусалим в Шавуот, приходили сюда в течение всего лета, вплоть до праздника Суккот, приносили с собой бикурим и читали в Храме Главу о бикурим. Ведь, согласно закону, период принесения бикурим — весь промежуток времени между праздниками Шавуот и Суккот. Те, кто не принесли бикурим в установленное время, то есть до праздника Суккот, приносят их позже, до наступления Хануки, однако уже не читают Главу о бикурим.

Заповедь принесения бикурим может быть исполнена лишь тогда, когда существует и функционирует Иерусалимский Храм, ибо в Торе прямо сказано: «Приноси в дом Г-спода». То есть: когда существует Храм, существует и заповедь принесения бикурим, когда Храм разрушен — нет и заповеди. Бикурим приносятся лишь из урожая семи видов культурных растений, которыми славится Эрец Исраэль: пшеницы, ячменя, винограда, инжира, граната, оливы и финиковой пальмы.

Эти семь видов бикурим следует приносить в семи различных корзинах, однако и тот, кто принес их в одной корзине, выполнил заповедь. Как следует поступать в таком случае? Следует положить ячмень на дно корзины, накрыть его каким-либо предметом (чтобы он не смешался с другими плодами), положить на него пшеницу, накрыть ее каким-либо предметом, положить на него оливки и накрыть их каким-либо предметом, положить на него финики и накрыть их каким-либо предметом, положить на него гранаты и накрыть их каким-либо предметом, положить на него сверху плоды инжира. Все это следует обложить снаружи гроздьями винограда.

Паломники отправлялись в Иерусалим не поодиночке, но целыми деревнями и провинциями. Они шли не в течение всего дня, но только в течение двух частей его. Вместе с ними шли все руководители общины и синагоги. Паломники ночевали на улице, не заходя в дома, чтобы не стать ритуально нечистыми, если в одном из них находится покойник. Вместе с собой они вели животных, предназначенных для жертвоприношений — как для ола, так и для шламим.

Бикурим, как и трума, могут быть съедены только коѓенами и запрещены всем остальным (как простым исраэлям, так и левитам). Их делили исключительно между коѓенами, служившими в Храме в ту смену, когда они были принесены. Однако между бикурим и трумой все-таки есть важное отличие. Плоды, от которых не отделены трумот и маасерот (их называют тевель) строго запрещено есть — нарушитель карается каретом. Однако тот, кто не отделил от собранных им плодов бикурим, хотя и нарушил позитивную заповедь Торы, но не сделал плоды запрещенными к употреблению в пищу.

Великое свидетельство

Заповедь о принесении бикурим в Храм несет в себе великое свидетельство. Ведь каждый еврей заявляет при этом непосредственно в Храме, в месте, которое Всевышний избрал для Своего пребывания на земле, что он не является неблагодарным человеком, что он не возгордился, не забыл, с чего начал, что он помнит все бесчисленные благодеяния, оказанные ему Всевышним, благодения, возвысившие его над всем миром. Тем самым он возвращает дарованное ему величие Дарителю. Когда же он делает это заявление, приносит это свидетельство? Непосредственно в момент принесения бикурим. Именно это учим мы в Мишне (Бикурим, гл.З):

«Каким образом отделяются бикурим! Человек проходит по своему полю и видит созревший инжир, созревшую гроздь винограда, созревший гранат. Он обвязывает плод тростниковой нитью и произносит формулу: «Эти плоды — бикурим»».

Каким образом совершается принесение бикурим! Жители всех городов и селений данной провинции собираются в столице провинции, но не входят в дома. Наутро руководитель говорит им: «Поднимемся в Цион, к Храму Всевышнего!»

Те, кто живут неподалеку, приносят свежие плоды — инжир, виноград и т.д. Те, кто живут далеко, приносят сушеные плоды. Перед паломниками ведут быка с позолоченными рогами, голова которого украшена оливковой короной. Перед ними вплоть до окрестностей Иерусалима идет музыкант, играющий на флейте. Дойдя до окрестностей Иерусалима, он посылали туда вестника (чтобы предупредить о своем прибытии) и принимались украшать свои бикурим. Различные должностные лица выходили, чтобы их встретить. Встречали и принимали паломников с большим почетом. Иерусалимские ремесленники и торговцы встречали и приветствовали их такими словами: «Наши братья из такого-то города, мы приветствуем вас с миром!»

Флейтист сопровождал паломников до самой Храмовой горы. Даже сам царь (Израиля) Агриппа взваливал на плечо корзину (с бикурим) и нес ее до Храмового двора (азара). Когда паломники подходили к Храмовому двору, левиты начинали петь: «Превозношу Тебя, Г-споди, ибо Ты поднял меня и не дал врагам моим торжествовать надо мной» (Теѓиллим, 30,2).

Еще не снимая корзину с плодами с плеча, паломник произносил: «В этот день я говорю Всевышнему, что я пришел в землю, которую Он поклялся нашим отцам отдать нам (и не являюсь неблагодарным человеком)… Бездомным арамеянином был наш отец (Яаков, не имевший своего клочка земли), он спустился в Египет и поселился там (как пришелец, а не как постоянный житель). Там он (то есть его потомство) стал великим, могучим и многочисленным народом (это произошло благодаря Твоей великой милости. Всевышний — ведь Ты не дал нам окончательно погибнуть в Египте). И сделали египтяне нашу жизнь очень тяжелой, и мучили они нас, и взвалили на нас тяжелую работу, и обратились мы с воплем к Всевышнему, Б-гу наших отцов. (Сами мы не могли добиться избавления, но) Всевышний услышал наш голос, и Он вывел нас (Сам — а не при посредстве ангела) из Египта мощной рукой. И привел Он нас (в великой милости Своей, ибо не сами по себе мы пришли туда) в это место, и дал нам эту землю, текущую молоком и медом. И вот теперь я принес первые плоды земли, которую дал мне Всевышний (не своими силами захватили мы эту землю, не сами по себе совершили мы этот подвиг)». Затем паломник завершает произнесение Главы о бикурим по установленной формуле, снимает корзину с плеча, ставит ее у жертвенника, падет ниц и выходит.

Слова — «Бездомным арамеянином был наш отец» — произносим мы в Песах (читая Агаду), в начале семинедельного периода между Песахом и Шавуотом. Эти же словами мы произносим в Шавуот, день принесения бикурим.

Богатые люди приносят свои бикурим в сосудах, сделанных из золота и серебра, бедные — в корзинах, сплетенных из ивовых прутьев. Корзины бедняков (но не сосуды богачей) и сами плоды передаются коѓенам. Рабби Шимон бен Нанас сказал: «Бикурим «украшаются» лишь плодами семи (указанных выше) видов растений». Рабби Шимон сказал: «Можно говорить о трех видах бикурим: собственно бикурим, «добавочных» бикурим и «украшениях»-бикурим. «Добавочные» бикурим принадлежат к тем же видам плодов, что и собственно бикурим, а «украшения»-бикурим состоят из плодов других растений».

По дороге в Иерусалим (с бикурим) принято было говорить: «Радовался я, когда сказали мне: «В дом Г-спода пойдем»» (Теѓиллим, 122,1).

В Иерусалиме принято было говорить: «Стоят ноги наши в воротах твоих, Иерусалим» (Теѓиллим, 122,2).

На Храмовой горе принято было говорить: «Галелуйа, славьте Г-спода в святилище Его, славьте его в Небесах Его мощи» (Теѓиллим, 150,1).

Во дворе Храма принято было говорить: «Всякая душа да славит Г-спода. Галелуйа!» (Теѓиллим, 150,6).

Когда паломники возвращались (после принесения бикурим), их уже не приветствовали, как на пути в Храм.

День жертвоприношений

Исру хаг Шавуота (то есть следующий за праздником день) принято превращать (до некоторой степени) в йом-тов, ибо в этот день приносилась в жертву большая часть животных, приводимых для этой цели паломниками в Иерусалим. Речь идет о жертвах ола и хагига, равно как и о других жертвах, приносимых паломниками индивидуально именно в этот день, так как их не разрешается приносить в йом-тов (из-за запретов на совершение различных работ).

В Песах и Суккот эти жертвы приносятся в хол гамоед. Однако Шавуот состоит из всего одного праздничного дня, поэтому следующий за ним день и стал «днем жертвоприношений».

Даже в наше время (когда Храм разрушен и жертвоприношения не производятся) принято придавать Исру хаг Шавуота более праздничный характер, чем аналогичным дням, наступающим после других праздников-регелей.

Подробнее об Исру хаг мы говорили в первом томе этой книги.

Недельная глава Торы «Насо»

В первую же субботу, наступающую после праздника Шавуот, мы читаем главу Насо. Это самая длинная из всех недельных глав Торы, содержащая 176 фраз-пасуков. Ровно столько же пасуков содержит и самый длинный из Псалмов — 119-й (начинающийся словами «Счастливы те, чей путь непорочен»), который называется также «восьмикратным» — поскольку число его пасуков равно числу букв еврейского алфавита (22) помноженному на восемь. Самый длинный из всех Трактатов Талмуда — Бава батра — также содержит 176 листов (дапим).

Комментарии Книги Зогар и Мидраши, относящиеся к главе Насо, также весьма многочисленны — вне всякого сравнения со всеми другими главами. Ведь в эту субботу — первую после Шавуота, дня Дарования Торы, — Израиль как бы проявляет свою любовь и привязанность к Торе, старается продлить как можно долее занятия ею и не хочет их прерывать.
Двадцатое Сивана

20-е Сивана, день, когда умножились бедствия евреев, живших в странах Европы и истребляемых безжалостными врагами после событий, происшедших (в этот день) в 4931-м (1171-м) году, был объявлен рабейну Тамом и всеми другими еврейскими мудрецами Франции днем поста (Таанит цибур).

В 5410-м (1650-м) году еврейские мудрецы снова объявили 20-е Сивана днем поста после страшных погромов, обрушившихся на еврейство Польши, страны, где в это время сосредоточились самые большие и значительные еврейские общины Европы. Во время этих погромов были уничтожены сотни общин и умервщлены (подчас страшной смертью) многие десятки тысяч евреев. Эти убийства были произведены в 5408-5409-м (1648-1649-м) годах чудовищным палачом еврейского народа Богданом Хмельницким и многочисленными казаками, которых он возглавлял, да будут прокляты их имена!
В 4931-м (1171-м) году

Рабби Йосеф Гакоѓен записал в своей книге Эмек габаха историю еврейских погромов в эпоху крестовых походов начиная с 4846-го (1096-го) года. Он рассказывает об ужасной судьбе еврейской общины французского города Блуа, которая потрясла весь еврейский народ несмотря на то, что он уже привык к испытаниям и бедствиям, постигавшим его одно за другим, почти без перерыва. Вот что он пишет:

«Вот что произошло в 4931-м (1171-м) году. Один человек (еврей) повел свою лошадь на водопой и встретил там другого человека, нееврея. Еврей испугался (ибо увидел, как нееврей топит нееврейского юношу). Нееврей также испугался, пришел к своему господину и сказал ему: «Я видел еврея, который бросил в воду маленького мальчика, который причинял неприятности евреям — и сообщаю тебе об этом». По приказу злодея-господина были арестованы рабби Йехиэль бен Давид и рабби Йекутиэль бар Йеѓуда, коѓены, ученики рабейну Шмуэля, а также рабби Йеѓуда бен Аѓарон. Затем злодеи развели костер, закололи мечами связанных евреев и бросили их тела в огонь — но они не сгорели! Были убиты и другие евреи, арестованные вместе с ними, всего тридцать один человек, души покинули их тела, но тела не сгорели в огне костра! Эти евреи умерли на костре со словами Алейну лешабеах («Мы должны славить Властелина мира») на устах, и души их вознеслись на небо.

Эти тридцать один еврей стояли перед выбором: перейти в христианство или взойти на костер. Все они остались верными Всевышнему. Их подвергли жестоким пыткам, надеясь таким образом склонить к вероотступничеству. Они отказались от предложений врагов и всячески поддерживали друг друга, говоря: «Укрепляйтесь духом ради Всевышнего!»

Их тела бросили в костер — но они не сгорели, хотя души оставили их. Когда необрезанные увидели, что их тела не сгорают, они были потрясены и сказали друг другу: «Несомненно, эти люди — святые, и все что случилось — перст Всевышнего».

Взойдя на костер, эти евреи громко запели Алешу лешабейах.

В память об этих жертвах навета (погибших 20-го Сивана 4931-го года) рабейну Там и величайшие из еврейских мудрецов Франции провозгласили этот день днем поста.

Евреи Франции (и островов) согласились с решением мудрецов объявить 20-е Сивана днем скорби и поста, и события этого дня никогда не изгладятся из памяти их и их потомков. Так решил рабейну Яаков бен Меир (рабейну Там), который написал следующее: «Велико значение этого поста, много больше, чем поста Гедальи — ибо день этот — настоящий Йом Кипур»».

Еврейские поэты того времени сочинили специальные Слихот и Кинот (ламентации) в память жертв этого навета. Рабби Эфраим бар Яаков, автор одного из этих произведений, сравнил трагические события, которым он был свидетелем, с преследованиями еврейского народа во времена римских императоров Тита и Адриана и в более поздние времена — вплоть до крестовых походов.
В 5410-м (1650-м) году

В 5408-5409-м годах злодей Хмельницкий и его банды на Украине уничтожили сотни еврейских общин в Подолии и Волынии. Они убили сотни тысяч евреев. Еврейская кровь лилась, как вода, и убийцы не знали жалости.

В Польше, которая была тогда могущественной державой, существовал верховный совет еврейских общин, в который входили выдающиеся раввины и крупнейшие еврейские общественные деятели и который признавался польским королевским правительством. Этот совет управлял всеми еврейскими общинами и принимал касающиеся их законы и постановления — как религиозного, так и светского характера. Этот совет назывался «Советом четырех земель», поскольку территория польского государства состояла тогда из четырех частей: Великой Польши, Малой Польши, Украины и Белоруссии. Этот совет существовал в течение двухсот лет — вплоть до 5524-го (1764-го) года. Он собирался регулярно в ходе больших торговых ярмарок в Люблине и Ярославе.

После страшных убийств 5408-5409-го годов раввины и общественные деятели, входившие в этот совет, собрались (уже в 5410-м году) в ходе люблинской ярмарки и снова утвердили старое постановление об объявлении 20-го Сивана днем траура по погибшим еврейским общинам, а также днем памяти двух мучеников, рабби Йехиэля Михаля из Немирова и рабби Шимшона из Острополя, убитых именно в этот день.

Вот что пишет еврейский историк того времени рабби Натан Нета Гановер об этом постановлении «Совета четырех земель»:

«Все мы согласились и постановили, что все общины четырех земель ныне и в будущем принимают обязательство поститься в день 20-го Сивана из года в год, ибо в этот день начались бедствия в великой общине города Немиров. В этот день вновь умножились наши беды, ибо еще в 4931-м (1171-м) году в этом самый день нас уже постигла великая беда.

Все мужчины (евреи) в возрасте от восемнадцати лет и старше и все женщины в возрасте от пятнадцати лет обязаны поститься в этот день так, как постятся в Таанит цибур. В этот день следует читать Ваехаль в Шахарите и Минхе — как в Таанит цибур».

Еврейские общины других стран, на которые не распространялась власть совета (и его постановления), согласились с этим решением и также установили день траура по жертвам страшных погромов Хмельницкого. И там 20-е Сивана было объявлено днем поста и скорби. И там были составлены дополнительные ламентации.

Совет литовских общин (руководивший еврейскими общинами той части Литвы, которая не входила в польское королевство) запретил литовским евреям в течение трех лет надевать богатые одежды. Вот что было сказано в его постановлении: «Всем тем, кто в сердце своем верен Всевышнему, следует надеть траур и скорбеть из-за бед, обрушивающихся на всех нас… Да не звучит в наших домах музыка — даже на свадьбах — в течении целого года».

Гаон Шабтай Коѓен (автор прославленного комментария Шах к Шулхан Аруху), не входивший в «Совет четырех земель» и живший там, куда его влияние не распространялось, писал во введении к одной из своих книг: «Потому я установил для себя и своих потомков на все времена день поста и скорби в 20-й день Сивана, месяца, когда нам дана была Тора, более драгоценная, чем жемчуг — но теперь многочисленные народы разорвали ее на куски. Поскольку этот день стал началом ужасных бед, и, кроме того, именно в него эти беды умножились — ведь и в 4931-м году, согласно нашим хроникам, беда обрушилась на нас в этот день… я составил новые Слихот и Кинот, чтобы произносить их в этот день из года в год во все времена».

Вот что писал Таз (автор другого — одноименного — знаменитого комментария к Шулхан Аруху) в главе 580-й своего комментария: «Существует обычай поститься 20-го Сивана во всем польском королевстве, каждая община делает это в соответствии со своими обычаями».

Решение «Совета четырех земель» приравняло пост 20-го Сивана ко всем другим постам. Однако нет необходимости объявлять об этом посте в ходе молитвы Минха предыдущего дня. Кроме того, если 20-е Сивана приходится на понедельник, то есть на день, когда в синагогах читается недельная глава Торы, чтение Торы откладывается, а в молитвы включается Ваехаль.

Как уже отмечалось, Таанит 20-го Сивана ничем не отличается от других дней поста (Тааниёт цибур) за одним исключением: он, в соответствии с постановлением «Совета четырех земель», касается лишь евреев Польши, причем только мужчин старше восемнадцати лет и женщин старше пятнадцати лет.

В первой части книги мы уже отмечали, что в месяце Сиване установлены и другие дни поста — 23-го, 25-го и 27-го числа.