Элиягу Ки-Тов КНИГА НАШЕГО НАСЛЕДИЯ

Глава одиннадцатая

«ПОМНИ, ЧТО СДЕЛАЛ ТЕБЕ АМАЛЕК»

«Парашат Захор» и ее законы • Амалек • Ненависть Амалека к Израилю • Первый из врагов Израиля • «Первые плоды» — это трума • «И пришел Амалек» • Сила Амалека • Рефидим • «Маса и Мерива» • Идолопоклонство в лагере • «Помни, что сделал тебе Амалек» • «И вот, когда даст тебе Всевышний отдых…» • Заповедь ненависти • Из рассказов наших мудрецов • Обычаи, связанные с заповедью «мхият Амалек» • День Ториянуса

Парашат Захор и ее законы

В субботу, предшествующую празднику Пурим, из Арон ѓа-кодеш достают два свитка Торы. По одному из них семь человек читают недельную главу Торы, по другому один человек читает мафтир — «Помни (Захор), что сделал тебе Амалек», завершающий отрывок из главы Ки теце книги Дварим. Эту субботу называют «Суббота Захор» из-за того, что в нее читают этот отрывок.

После этого в синагоге читают Ѓафтару — 15-ю главу из Первой книги пророка Шмуэля, в которой сказано:

«Так сказал Всевышний: «Помню Я, что сделал Амалек Израилю»».

Мицват асе — содержащаяся непосредственно в Торе позитивная заповедь — обязывает каждого еврея хранить в сердце ненависть и вражду к Амалеку и его потомству, помнить и пересказывать вслух его злодеяния, а также рассказывать детям и внукам о том, что сделал нам этот злодей по дороге, когда мы выходили из Египта; все это — пока мы не истребим самую память о нем из этого мира, не «сотрем его имя», не уничтожим его без остатка, так, чтобы не уцелела ни одна живая душа — ни мужчина, ни женщина, ни один предмет, который был бы назван его именем. Вот чего требует от нас Тора, говоря: «Сотри память об Амалеке в мире под Небесами — не забудь». Наши мудрецы так объясняют эти слова: «Помни» — значит «пересказывай», «Не забудь» — «храни в сердце».

Чтобы выполнить позитивную заповедь Торы, обязывающую нас пересказывать злодейства Амалека и хранить в сердце ненависть и вражду к нему, мы, согласно постановлению еврейских мудрецов, читаем Парашат Захор по книге публично, в присутствии всей общины в субботу перед Пуримом для того, чтобы «уничтожение Амалека» непосредственно предшествовало «уничтожению Ѓамана», который был его прямым потомком.

Несмотря на то, что отрывок, содержащий заповедь ненависти к Амалеку, читается, в свой черед, в составе недельной главы Ки теце, в конце лета, мы обязаны читать его еще раз отдельно. Когда мы читаем его вместе с недельной главой, мы сосредоточены на том, чтобы выполнить установленную Моше заповедь чтения Торы по субботам; читая его отдельно, перед Пуримом, мы сосредоточиваемся на выполнении заповеди Торы, обязывающей нас хранить ненависть к Амалеку.

Поскольку чтение Парашат Захор является выполнением заповеди Торы, к нему следует относиться с особой серьезностью. Читающий должен сознательно помогать слушателям исполнить заповедь, а слушатели — быть готовыми исполнить ее, слушая это чтение, так, как если бы они читали Парашат Захор сами.

Существует мнение, что тот, кто пропустил специальное чтение Парашат Захар, все-таки выполняет заповедь Торы, выслушав читаемую в Пурим главу «И пришел Амалек».

Мальчик, не достигший возраста бар-мицвы, не должен читать в синагоге мафтир — Парашат Захар, потому что он не может помочь своим слушателям исполнить заповедь. Дело в том, что он сам еще свободен от исполнения заповедей, а тот, кто не обязан исполнять ту или иную заповедь, не может выполнить ее за других. В некоторых общинах по этой причине не позволяют мальчикам читать все четыре Паршиёт, о которых мы уже говорили.

То, что женщины приходят в синагогу для того, чтобы слушать чтение Парашат Захор — это только обычай, а не требование еврейского закона. Заповедь «помнить [о злодеяниях Амалека]» относится только к мужчинам, на которых лежит обязанность победить потомков Амалека в битве. Поскольку женщины не участвуют в военных действиях, к ним вообще не относятся заповеди, связанные с ведением войны, в том числе и обязанность «помнить». Необходимо отметить, однако, что, по мнению ряда выдающихся авторитетов, женщины обязаны слушать чтение Парашат Захор наравне с мужчинами, потому что в особой, обязательной войне, милхемет мицва, участвует весь еврейский народ.

Существует еврейский закон, запрещающий выносить свитки Торы из синагоги даже для того, чтобы дать возможность больному, прикованному к постели, или узнику, томящемуся в тюрьме, участвовать в чтении Торы. Этот запрет действует в течение всего года — за исключением субботы, когда читается Парашат Захор. Поскольку чтение ее — это заповедь, предписанная самой Торой, разрешается выносить священные свитки из синагоги для того, чтобы больной или заключенный мог ее исполнить. Согласно некоторым авторитетам, исключение делается и для субботы, в которую читается Парашат Пара, о которой мы будем говорить дальше.

Согласно обычаю, принятому в большинстве сефардских общин, после чтения Парашат Захор читается пиют — стихотворение великого еврейского поэта и мыслителя рабби Йеѓуды Ґалеви Ми камоха («Кто сравнится с Тобой»). В нем в поэтической форме рассказывается история чуда, происшедшего в Пурим, согласно Мегиллат Эстер и Мидрашу. В этом пиюте семьдесят три строфы, содержащих по четыре рифмованных строчки каждая. Первые двадцать две строфы устроены в алфавитном порядке, то же относится и к последним двадцати двум строфам. Средние двадцать девять строф несут в себе — если читать только их первые буквы — «автограф» автора: «Я — Йеѓуда Ѓа-леви младший, сын рабби Шмуэля Ѓа-леви». На иврите в этой фразе ровно двадцать девять букв.

Амалек

Амалек, прародитель амалекитян, был внуком Эсава. Его отец — Элифаз, первенец Эсава, мать — Тимна из семьи хурийских князей, живших в земле Сеир. Она была наложницей Элифаза и родила ему Амалека.

Наши мудрецы отмечают: Тимна была мамзерет — плодом кровосмесительного союза. Тора в главе Ваишлах упоминает ее как сестру Лотана, сына Сеира (по имени которого потом была названа целая страна). В то же время в книге Диврей Гаямим («Хрониках») она упомянута в числе детей Элифаза, а не детей Сеира. Это означает, что Элифаз вступил в связь с женой Сеира, которая родила от него Тимну. Она была сестрой Лотана, князя Сеира, только по матери — ее отцом был Элифаз.

Став взрослой, Тимна решила породниться с одним из потомков Авраама, слава о котором распространилась по всему миру. Она предложила себя в жены Яакову, но он отказался вступить с ней в брак, потому что она была мамзерет. Тогда она пришла к собственному отцу, Элифазу, и он сделал ее своей наложницей. От этого кровосмесительного союза и родился Ама-лек — мамзер, сын мамзерет.

Элифаз, отец Амалека, вырос в доме Ицхака и был обрезан, согласно требованию Торы, на восьмой день после рождения. Пока был жив Ицхак, Эсав совершал обрезание своим сыновьям и вообще всем мальчикам, рождавшимся в его доме. Но Амалек родился уже после смерти Ицхака и потому не был обрезан. Он рос в доме злодея Эсава и унаследовал у него ненависть к Яакову и его потомству, ненависть, которую сам Эсав должен был сдерживать.

В Мидраше сказано:

«Эсав сказал Амалеку: «Я много раз пытался убить Яакова, но мне это не удалось. Постарайся отомстить за меня».

Амалек спросил: «Но как могу я одолеть его?»

Эсав ответил: «Я дам тебе совет, который ты должен всегда помнить. Если ты увидишь, что Израиль совершил ошибку и попал в трудное положение — напади на него в этот момент»».

Амалек прожил много лет. Он видел, как Яаков и его сыновья ушли в Египет, он был еще жив, когда, через двести десять лет, еврейский народ вышел из Египта. Когда египтяне поработили евреев, он обрадовался и решил, что месть Эсава свершилась: скорее всего, евреи никогда не освободятся от египетского рабства, но если они все-таки выйдут из Египта, он, Амалек, подстережет их в пустыне и уничтожит. Он насаждал в сердцах своих потомков, число которых быстро увеличивалось, пока они не стали настоящим народом, ненависть к Израилю, и преуспел в этом «воспитании». Когда Амалек увидел, что народ Израиля выходит из Египта, гордый и свободный, его ненависть запылала, как жаркий огонь. Он собрал всех своих людей и расположил их в скрытом месте на пути Израиля. Сыны Израиля устали и ослабели, и тогда Амалек вышел из засады и напал на них, как сказано в Торе — «И пришел Амалек».

Слово Амалек —(АМАЛЕК) — можно прочитать как (АМ ЛЕК)— «народ-кровопийца»; это народ, мечтающий напиться крови Израиля. Амалека можно сравнить с мухой, которая ищет открытую рану, чтобы вкусить крови. Так он и преследовал Израиль.

Ненависть Амалека к Израилю

Ненависть Амалека к Израилю разительно отличается от ненависти, которую питают к Израилю другие народы. Даже самые страшные злодеи, не являющиеся потомками Амалека, забывают на некоторое время о своей вражде к Израилю — Амалека же ничто не может от нее отвлечь, и все его замыслы всегда посвящены борьбе с еврейским народом. Всех других врагов Израиля можно подкупить или умилостивить — Амалека ничем нельзя подкупить. Многие другие народы, поднимавшие руку на Израиль, были наказаны за это Всевышним, устрашились и перестали бороться с Израилем, но Амалека нельзя устрашить ничем. Даже когда Амалек увидел, что Всевышний совершил для Израиля великие чудеса, что Он постоянно присутствует в еврейском лагере, защищает Израиль и мстит его врагам, даже когда он понял, что если сейчас нападет на Израиль, будет жестоко наказан, он все-таки был готов пожертвовать собой. Но почему? Потому, что все существо Амалека и его потомков, целого народа, направлено на борьбу с Израилем, а не на отстаивание собственных интересов. Амалекитяне ненавидят Израиль слепой ненавистью, не имеющей рационального объяснения и не знающей рассчета, ни от чего не зависящей и никогда не ослабевающей.

Когда слава Авраама обошла весь мир, и все народы поняли, что он — избранник Всевышнего, они захотели разделить с Авраамом небесное благословение и назвали его Князем, избранным Всевышним, признали его духовное превосходство и приоритет. Тогда Авраам стал, как сказано в Торе, «отцом множества народов».

В чем же заключалось величие Авраама? В том, что он отказался от служения идолам и стал служить одному лишь Всевышнему, завещал своим потомкам это служение и требовал от них следовать Его путем, путем милосердия и справедливости. Когда Ишмаэль не захотел идти путями своего отца, он отказался от величия и славы Авраама и уступил их своему брату Ицхаку. Но сын Ицхака Эсав, нарушивший все законы, грабивший, убивавший, прелюбодействовавший, совершивший все мыслимые грехи, желал в то же время наследовать отцу, Ицхаку, и владеть сразу двумя мирами. Однако Всевышний пожелал, чтобы благословение Ицхака было целиком передано праведному Яакову, никому не причинившему вреда и исполненного любви к Всевышнему и к людям. Когда Эсав увидел, что его желание неосуществимо, что Яаков удостоился благословения и первородства, он ушел, чтобы избежать позора, в страну Сеир. Однако он не оставил надежды завладеть наследством отца, которое ему уже не принадлежало, и проникся смертельной, вечной ненавистью к Яакову, ненавистью, смешанной с завистью к законному наследнику. Эсав решил завладеть этим наследством хитростью или силой, раз закон и справедливость не на его стороне.

Эсаву не удалось отомстить Яакову, которого оберегал от врагов сам Всевышний, и он завещал месть своим потомкам. Однако многие из них отчаялись добиться успеха на этом пути. Они сказали: «Нам никогда не справиться с теми, кто так тесно связан с Царем Вселенной. Нам вполне достаточно и того, что у нас есть, мы не хотим наследства Авраама и Ицхака — ни прав, ни обязанностей, связанных с владением им». Они продолжали заниматься дурными делами и все более отдалялись от пути, по которому шли Авраам и Ицхак. Но один из потомков Эсава, злодей из злодеев, обязанный своим появлением на свет двойному кровосмешению, мамзер, сын мамзерет, человек, лишенный уважения к чему бы то ни было и не знающий никаких моральных ограничений, сказал своему деду Эсаву: «Я не боюсь Всевышнего, я не боюсь ничего. Я не остановлюсь ни перед чем, не постесняюсь совершить любой поступок, любое преступление — мне достанет мужества и силы. Я буду воевать с сыновьями твоего брата, наследниками твоего величия, я буду сражаться с ними в открытом поле и из засады, я буду убивать слабых, отставших от их лагеря, постараюсь поразить их героев — пока не сумею уничтожить их всех».

Пока в потомках Эсава, внука Авраама, оставалась крупица посеянного Авраамом добра, им и в голову не приходило пытаться искоренить в мире доброе начало. Но когда на свете появился этот злодей, для которого не было ничего святого, положение изменилось. Именно тогда, как сказано в Торе, «пришел Амалек и сразился с Израилем».

В будущем все народы оставят идолопоклонство и дурные дела и возвратятся к Всевышнему. Но Амалек, в котором нет ни крупицы добра, обречен на гибель, ибо война на уничтожение против этого злодея — заповедь Всевышнего.

Первый из врагов Израиля

О Бил'аме, величайшем из нееврейских пророков, в Торе сказано:

«И увидел он Амалека, и произнес свое пророчество, и сказал: «Первый из народов Амалек, но конец его — гибель»».

Но разве Амалек — первый из народов? Разве не появились задолго до него на земле семьдесят народов, потомков Шема, Хама и Яфета? В освященном еврейской традицией переводе Торы на арамейский язык сказано иначе: «Первый из тех, кто сражается с Израилем — Амалек». И действительно — Амалек был первым, кто напал на Израиль после выхода из Египта. Он опередил всех.

В Торе сказано: «Услышали народы и затрепетали, трепет объял жителей Пелешет. Тогда испугались князья Эдома, вождей Моава объял трепет, оробели все жители Кнаана. Напали на них ужас и страх, от величия десницы Твоей они умолкли, как камень» (Шмот, 15). Все это произошло, когда Всевышний совершил многочисленные чудеса в Египте. Ведь когда Он рассек Красное море, вместе с ним были рассечены и все остальные водоемы на свете, так что весь мир знал, что Всевышний совершает чудеса ради Израиля, что Имя Его заполняет весь мир, что теперь будет исправлено все дурное, что было совершено людьми во все времена — Всевышний откроет Свою Тору у горы Синай, отдаст ее Израилю и сделает его царством священников среди всех других царств. Затем Израиль войдет в Эрец Исраэль, которая станет священной землей Всевышнего, и все народы устремятся туда, говоря: «Поднимемся к горе Всевышнего, Б-га сыновей Яакова, познакомимся с Его путями и обычаями».

Все самые могущественные цари мира, включая фараона, были охвачены страхом, жители Кнаана были готовы вернуть страну ее настоящим хозяевам, князья Эдома и вожди Моава трепетали, и весь мир был близок к тому, чтобы, как сказано в Торе, в Широт ѓа-ям — «Песне моря» — признать, что «Всевышний будет править во веки веков. Ибо когда вошли кони фараона, его колесницы и всадники в море, обратил на них Всевышний воды морские, а сыны Израиля прошли по суше среди моря» — (Шмот, 15) — ведь кто после этого решился бы воевать с Израилем? Ведь нормальный человек не начинает войну, если он не рассчитывает на победу! Когда он убеждается в том, что у него нет ни одного шанса на победу, он признает себя побежденным!

Но в этот самый момент Амалек «пришел и стал сражаться с Израилем в Рефидим». Что же — он был сильнее фараона, Сихона и Ога, тридцати одного кнаанских царей, наконец, своих братьев, князей Эдома, своих родственников, вождей Моава?

Почему он вступил в войну один, в то время, как все остальные признали себя побежденными? Может быть, Израиль вступил в его пределы или мог вступить туда завтра? Но землю, принадлежавшую Амалеку, отделяло от Израиля огромная территория, населенная иятью народами, а также страшная непроходимая пустыня. Что же побудило его вступить в войну с Израилем именно теперь и именно в этом месте?

Амалека побудила к этому страшная, безграничная ненависть. Он знал, что потерпит поражение и будет стерт с лица земли. Но для него важнее было остудить жар тяги к Всевышнему, охватившей все народы мира, внести в их сердца, а также в сердца сынов Израиля страх и сумятицу.

За это Израиль должен отплатить ему той же монетой. Он ненавидел Израиль настолько, что готов был погибнуть во имя этой ненависти. Поэтому ненависть к Амалеку стала заповедью для Израиля. «Сотри память об Амалеке из поднебесья — не забудь», — сказано в Торе.

«Первые плоды» — это трума

Не только Амалек, но и Израиль назван в Писании «первым», как сказано: «Израиль — святыня Всевышнего, первые плоды Его» (Йирмияѓу, 2). Как мы уже знаем, Тора называет Амалека «первым» — «первым из народов». Чему учит нас это совпадение?

Наши мудрецы отметили: «Все первое — это трума, самое важное, самое сущностное в любом предмете».

Трума может быть двоякой: и со стороны святости, и со стороны нечистоты. Поэтому пророк сказал: самая важная, самая сущностная часть всего святого и чистого, чем Всевышний одарил мир, сосредоточена в Израиле. С другой стороны, все нечистое и недоброе, что поселилось в мире после преступления, совершенного первым Змеем в раю, как бы сконцентрировано в Амалеке. Поэтому Амалек также назван «первым». Таким образом, Израиль и Амалек оказываются в полярно удаленных друг от друга точках: Израиль — у корня святости, а Амалек — у корня нечистоты. Все остальные народы находятся посередине, между ними. Поэтому, когда руки Израиля клонятся вниз от слабости, Амалек перетягивает мир на свою сторону, и он тонет в нечистоте и преступлениях. Однако Амалек не в состоянии уничтожить Израиль и полностью «стереть» его имя.

В будущем, когда рука Израиля станет достаточно сильной, мир окончательно склонится к святости и чистоте. Дурным и нечистым останется только сам Амалек, корень зла, но тогда уже у него не останется надежды — само имя его будет окончательно стерто из поднебесья.

В Торе сказано об Израиле: «Это народ, живущий отдельно, нет у него счетов с другими народами». Вот одна из интерпретаций этого стиха: когда у народа Израиля радость — ни один другой народ не радуется вместе с ним, когда же радуются другие народы — Израиль разделяет с ними их радость, то есть радуется как бы за их счет.

Амалек — полная противоположность Израилю. Когда у всех других народов беда, Амалек разделяет ее с ними, когда же беда настигнет его самого — она будет всецело его собственной. Поэтому о нем и сказано в Торе: «Первый из народов Амалек, но конец его — гибель».

«И пришел Амалек»

Наши мудрецы отмечали: «Эти слова Торы относятся к самому Амалеку, сыну Элифаза, внуку Эсава» (Мехилта). Это означает, что он был еще жив в те времена и сам вышел на войну с Израилем.

Мидраш рассказывает, что Амалек обратился ко всем другим народам с предложением вместе выступить против евреев.

«Нет, — ответили они, — мы не в состоянии противостоять Израилю. Ведь даже войска фараона, выступившие против него, погибли в море».

«Что же, — сказал Амалек. — В таком случае я дам вам такой совет. Если я буду побежден — бегите и спасайтесь. Если нет — приходите и помогите мне продолжать борьбу с Израилем».

Рабби Натан сказал: «Амалек пришел с гор Сеира. Его не остановило расстояние — для того, чтобы начать войну с Израилем, он прошел четыреста парсот (около полутора тысяч километров)».

В Торе сказано об Эсаве: «И ушел он в другую страну от Яакова, брата своего» (Берешит, 36).

Эсав знал, что Всевышний постановил, что потомки Ицхака должны будут заплатить за право владеть Эрец Исраэль долгим изгнанием и рабством. Он решил: «Лучше я уйду из этой страны, откажусь от нее и не буду платить так дорого за право владеть ею». Поэтому (а также от стыда — ведь он продал драгоценное право первородства Ицхаку) Эсав ушел в страну Сеир. Помня об этом, Амалек оставался в Сеире до тех пор, пока плата за Эрец Исраэль не была «внесена» евреями за всех потомков Ицхака, и они не вышли из Египта. Тогда он и пришел.

Амалек посетил египетские архивы и переписал имена сынов Израиля, вышедших из Египта. Догнав Израиль, он становился по ту сторону облака, всегда сопровождавшего евреев, и начинал кричать: «Реувен! Шимон! Это мы, ваши братья! Выходите к нам, мы хотим с вами торговать». Тех, кто откликался на этот призыв и выходил, немедленно убивали.

Амалек всегда был бичом, наказывавшим Израиль за его грехи.

Так, когда евреи пришли в Рефидим, еще до Дарования Торы, они спросили, усомнившись: «Действительно ли Всевышний находится среди нас?» (Шмот, 17) Как свидетельствует Тора, сразу же после этого пришел Амалек.

Когда мераглим — разведчики, посланные Моше в Эрец Исраэль, — оклеветали эту землю и убедили народ туда не идти, а Всевышний постановил, что, в наказание за это, поколение евреев, вышедших из Египта, не вступит во владение своей землей, те евреи, которые все же решились вторгнуться в Эрец Исраэль, были истреблены амалекитянами.

Когда амалекитяне услышали, что умер Аѓарон и исчезли Облака Славы, защищавшие Израиль, они сразу же попытались напасть на него, прикинувшись кнаанейцами.

Пророк Овадия сказал об амалекитянах-потомках Эсава: «В день, когда ты стоял в стороне…» Когда амалекитяне увидели, что умножились грехи еврейского народа, и поэтому у его врагов появились шансы на победу, они пришли, чтобы сопровождать войска вавилонян, которые вторглись в Иудею. Но сами они в бой не вступили, решив: если победит Израиль, они заявят: «Мы пришли ему на помощь», а если победят вавилоняне, они нападут на евреев и истребят их.

Сила Амалека

Откуда черпает Амалек силы, чтобы нападать на Израиль, преследовать слабых и отставших евреев и даже угрожать Израилю войной в то время, когда его защищает сам Всевышний, а его лагерь окружен Облаками Славы?

Наши мудрецы, комментируя слова Торы — «И сражался [Амалек] с Израилем в Рефидим», — цитируют стих из Книги Йиова: «Разве растет папирус там, где нет болота, а тростник так, где нет воды?» (Ийов, 8) Точно так же Израиль не может существовать, если он не изучает и не соблюдает законы Торы. Как только он отходит от Торы — на него нападают враги. Приход врага всегда является следствием совершенного греха или преступления.

Другие комментаторы отмечают: слово «Рефидим» — ?????? — следует читать как Рифъон ядаим — ???? ????? («расслабление рук»). Руки сынов Израиля ослабели, отошли от Торы, — и немедленно пришел страшный враг — Амалек — и напал на них.

Рефидим

Амалек хорошо помнил завещание своего деда Эсава: «Когда ты увидишь, что Израиль не живет в точном соответствии с законами Торы, что исполнение каких-то заповедей стало для него проблемой, — напади на него».

В то время еврейский народ находился в нелегких раздумьях, его вера во Всевышнего на мгновение поколебалась, начались раздоры и ропот.

Когда сыны Израиля вышли из Красного моря и вошли в пустыню Шур, они знали, что приближаются к горе Всевышнего,

у подножия которой они получат Тору и станут царством священников и святым народом, который, по словам пророка, «будет жить не хлебом единым и не одной только водой утолять жажду, но и каждым словом Всевышнего». Они пошли за Ним в страшную пустыню, в которой нет ни еды, ни источников воды, безгранично веря в Его мощь, в то, что Он не даст им умереть от голода и жажды и найдет способ поддержать свой народ в бесплодной пустыне.

В течение трех дней, пока сыны Израиля пересекали пустыню Шур, у них не было воды, но они не жаловались и не роптали, терпя лишения с верой и пониманием. Они знали, что Тора, которую они готовились принять, может быть приобретена только ценой лишений и испытаний, и лишь тот, кто откажется от материальных удовольствий и будет радоваться одной лишь своей близости к Всевышнему, удостоится в конце концов и земных радостей. Все евреи без исключения — мужчины, женщины и дети, три миллиона человек — с нетерпением ждали Дарования Торы и были готовы нести бремя ее законов — даже если оно окажется нелегким.

Следующее нелегкое испытание ждало евреев, когда они пришли в место, которое называлось Мара («Горькое»). Там они нашли воду, но «не могли пить воду в Мара, потому, что она была горькой» (Шмот, 15). В этот момент люди на короткое время упали духом и «народ возроптал на Моше». Но пало духом лишь большинство простого народа — мудрецы и руководители Израиля не присоединились к нему. И, в конце концов, в чем выразился этот ропот — всего только в простом вопросе: «Что нам пить?»

Когда миновала эта, первая, кризисная ситуация, евреи, как рассказывает Тора, «пришли в Эйлим, где было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых пальм — и расположились они у воды» (Шмот, 15). До тех пор, пока у евреев оставался хлеб, унесенный из Египта, они не думали о еде, но, уже испытав страдания от жажды, они радовались воде, как настоящему сокровищу, и остановились около нее. Но они не успели насладиться обилием воды в Эйлим, как пришлось снова сниматься с места. Они направились в пустыню Синай, где у них кончился хлеб. Источников воды в этой пустыне не было, но у них еще оставалась вода в мехах, поэтому они и не жаловались на ее отсутствие. Но как может целый народ прожить без хлеба даже один-единственный день?

«Несомненно, — думали сыны Израиля, — Всевышний в конце концов спасет нас, но для чего Он вначале доводит нас почти до голодной смерти? Если это и есть жизнь, которую предписывает Тора, то как сможет народ вести ее в течение долгого времени?»

И, как сказано в Торе, «возроптала вся община сынов Израиля в пустыне на Моше и Аѓарона» (Шмот, 16).

Первое испытание — испытание жаждой в пустыне Шур — выдержали все сыны Израиля. После второго испытания — горькими водами в Мара — возроптала большая часть народа, но его мудрецы и руководители сохранили веру и присутствие духа. Однако третье испытание сломило всех. Вынести его было уже выше человеческих сил — ведь ясно было, что если эти испытания станут постоянными, народ не сможет идти по столь тернистому пути.

Но и теперь жалобы сынов Израиля оставались скромными и разумными — они просили только воды и хлеба.

Всевышний послал им ман. Народ получил хлеб, достаточный для пропитания в течение одного дня — и успокоился. Он был готов получить Тору и следовать ей, даже если в таком случае он будет получать все необходимое изо дня в день только на этот самый день. Но в этот момент опять кончилась вода, запасенная в Эйлим. Несмотря на это, «двинулась вся община сынов Израиля из пустыни Син в странствия свои, по слову Всевышнего». Сыны Израиля направились к горе Всевышнего, чтобы получить там Тору для себя и всех грядущих поколений, чтобы принять бремя ее заповедей и забыть все прочие учения и повседневные человеческие нужды и проблемы. Вторично испытываемые жаждой, евреи «остановились в Рефидиме, и не было у них воды для питья» (Шмот, 17). И далее: «И начал народ ссориться с Моше».

Испытания, которым подвергся еврейский народ, были слишком тяжелы. Вначале у него был только скудный хлеб и не было воды, затем ему была предложена горькая вода, которую нельзя было пить, а когда, наконец, евреи нашли воду в изобилии, им не разрешили задержаться около нее. Потом у них было очень мало воды, а хлеба не было вовсе; когда появился хлеб — кончилась вода. Вообще, когда одно появлялось у них — другое отбиралось. Неужели это и есть путь Торы?

И вот, Израиль «остановился в Рефидим».

Но что значит «Рефидим»? Мы уже знаем: то, что стремление евреев к Торе ослабело, они как бы опустили руки, устремленные к ней. Многие из них отчаялись и уже не были готовы принять бремя Торы, которая обязывает изо дня в день терпеть столь непереносимые лишения.

«Маса и Мерива»

«И [Моше] назвал это место «Маса и Мерива» («Искушение и ссора»), из-за ссоры сынов Израиля и потому, что они искушали Всевышнего, говоря: есть ли Всевышний среди нас, или нет?» (Шмот, 17)

Как могли сыны Израиля, ради которых Всевышний сделал столько чудес, задать такой вопрос? И о какой ссоре рассказывает нам Тора?

Вот что говорят об этом рабби Йеѓуда, рабби Нехемия и другие еврейские мудрецы.

Рабби Йеѓуда сказал:

«Евреи произнесли следующую кощунственную фразу: «Если Всевышний столь же властен над всем остальным миром, как над нами, то мы будем верно Ему служить. Если нет — взбунтуемся»».

Рабби Нехемия сказал:

«Евреи заявили: «Если Он будет доставлять нам пропитание так же обильно, как царь в богатой стране, жители которой не должны просить его об этом, то мы будем служить Ему. Если нет — взбунтуемся»».

Другие мудрецы сказали:

«Евреи заявили: «Если Он может читать в наших сердцах и знает, какие сомнения нас одолевают — мы будем служить Ему. Если нет — взбунтуемся»».

Всевышний ответил:

«Вы хотите испытать Меня? Что ж — сейчас придет злодей Амалек и испытает вас».

И тогда немедленно пришел Амалек (Шмот Рабба).

По мнению рабби Йеѓуды, Израиль был готов принять бремя Торы, даже если это будет связано с самыми тяжелыми испытаниями, если власть Всевышнего и Его законы будут распространяться не только на него, но и на весь остальной мир, и, таким образом, Израиль не будет подвергаться испытаниям в большей степени, чем другие народы.

Рабби Нехемия добавляет: евреи были готовы отличаться от всех других народов, при условии, что Всевышний будет обеспечивать их всем необходимым, так что им самим не придется прикладывать никаких усилий для этого, равно как и владеть какой-либо собственностью.

Другие мудрецы считают, что евреи были готовы даже на большее: служить Всевышнему, даже если их жизнь будет иной, чем у других народов, и полной лишений, даже если Всевышний будет обеспечивать их пропитанием только после долгих молитв — лишь бы Он не доводил их до крайности, как в пустыне, ибо в таком случае человек просто не в состоянии владеть собой, начинает роптать и жаловаться. «Пусть Он читает в наших сердцах, — говорили они, — чего нам остро не хватает, и дает нам это, не доводя нас до крайности. В таком случае мы вечно будем Ему служить. Но если нам придется вечно кричать о своих нуждах — это выше наших сил, мы не сможем вечно идти таким путем и, в конце концов, не дай Б-г, взбунтуемся».

Евреи не отчаялись, не отказались от Торы, но «опустили руки», утратили тесную связь с Торой, которую должны были получить. Они начали ставить условия, которые Всевышний должен был принять для того, чтобы евреи смогли прилепиться к Торе и не оставлять ее в будущем.

Всевышний сказал: «Вы ставите Мне условия, испытываете Меня, проверяете, не прошу ли Я у вас чего-то непосильного — придет Амалек, испытает вас, и станет ясно, исполнили ли вы все то, что было в ваших силах».

Идолопоклонство в лагере

В чем же должно было состоять испытание?

Всевышний потребовал, чтобы народ Израиля пошел за ним в пустыню, но лишь на очень короткое время — до получения Торы у горы Синай. После этого евреи должны были войти в Эрец Исраэль, любимое творение Всевышнего, и начать жить нормальной жизнью — сеять зерно в пору сева и снимать урожай, когда он поспеет. Всевышний, со своей стороны, должен был благословить народ Израиля на его земле больше, чем все другие народы. Однако у Него было к Израилю еще одно требование — но уже не временное, а постоянное. Израиль должен был навсегда оставить всех идолов, все чужие культы и верования, и служить только Всевышнему. Всевышний сказал: «Вот, теперь, когда вы отказались от идолов, уничтожили их статуи и собрались под Моей сенью, теперь придет Амалек и подвергнет вас испытанию. Если вы всецело преданы мне, то ничего не бойтесь. Но если есть среди вас те, кто еще не отказался от упования на египетских богов — пусть они попробуют с их помощью спастись от Амалека».

После этого, как рассказывает Тора, пришел Амалек и стал подстерегать и убивать слабых и отставших.

Кого же он подстерегал?

Рав Нахман сказал: «Отставшие — это те, кого не принимали Облака Славы».

А мудрецы объясняют: «Речь идет о всем колене Дана, которое было отвергнуто Облаком, потому что не отказалось от идолопоклонства».

Необходимо помнить, что это колено несло с собой песелъ Миха — идол, взятый в Египте, и многие потомки Дана еще не были готовы служить одному только Всевышнему.

Всевышний сказал: «Я сдерживаю гнев и не наказываю вас за то, что вы не сделали даже то, что в ваших силах, а вы боитесь, что Я наложу на вас обязательства, которые будут для вас непосильны! Что ж! Придет Амалек и подвергнет вас испытанию».

Как кровососущая муха, ищущая открытую рану и присасывающаяся к ней, кинулся Амалек на рану, которую он нашел у Израиля, и начал воевать с ним.

Где же, все-таки, берет Амалек силы для того, чтобы сражаться с Израилем? В Рефидим. После того, как евреи засомневались в Торе, стали ставить условия Всевышнему и испытывать Его, раздумывать, в состоянии ли они будут исполнить Его заповеди, появление Амалека, который должен будет испытать их самих — выполнили ли они то, что от них зависело, — стало неизбежным. А после того, как выяснилось, что выполнено далеко не все, Амалек начал преследовать их и убивать отставших. Силу ему придавали грехи и преступления, совершенные евреями.

Только в них сила Амалека. Он сам — источник греха и его порождение. Таковы пути Сатаны в мире — вначале он пытается сбить человека с правильного пути, затем становится его обвинителем, а потом сам же его уничтожает.

Помни, что сделал тебе Амалек

В Торе написано: «Помни… как встретил он тебя на пути…» «Встретил» — (КОРАХ) — слово, происходящее от того же корня, что и слово «холод».

Наши мудрецы объясняют: Амалек «остудил» Израиль в глазах других народов. Они приводят такой пример: в некоем месте стояла ванна с кипящей водой, и никто, невзирая на уговоры, не соглашался в нее окунуться. Тогда один дурной человек кинулся в нее сам. Разумеется, он сильно обжегся, но его поступок как бы «остудил» ванну в глазах всех остальных — она стала казаться не такой горячей.

Когда Израиль вышел из Египта, все другие народы охватил страх. Но когда пришел Амалек и стал воевать с Израилем, то, невзирая на понесенное им тяжкое поражение, он ободрил другие народы и «остудил» их страх.

До тех пор, пока не появился Авраам, наш праотец, мир был как бы погружен во мглу и забыл о своем предназначении. Он стал огромной ареной для злодеяний и идолопоклонства. Авраам зажег первый светильник добра; его потомки раздули огонь, и он стал освещать и согревать мир.

После того, как Израиль вышел из Египта, после того, как были совершены величайшие чудеса, все — и сыны Израиля, и египтяне, и все остальные народы — узнали, что Всевышний, и только Он, правит миром. Вся Вселенная с нетерпением ожидала события, которое произошло у горы Синай, где Всевышний говорил с человеком лицом к лицу, открылся всему еврейскому народу и объяснил ему его назначение — быть Его посланцем среди всех остальных людей, привести всех их, все царства и все народы, к Нему, направить их на указанный Им путь и осветить его. Разве хоть один народ остался бы в стороне, решился бы сказать: «Кто это — Всевышний, которому я должен повиноваться?»

Еврейский народ был готов к этому событию, равно как и к своей будущей исторической роли — привести все народы мира к Творцу, — которая должна была завершиться в конце времен. Но тут пришел Амалек и смешал все карты. Он, буквально как в притче, рассказанной мудрецами, прыгнул в огонь, которого боялись все остальные, естественно, сильно обжегся, но все же несколько остудил его. Остальные народы теперь стали смотреть на вещи совсем по-другому. Они решили, что борьба между Израилем и его врагами, которую они считали завершенной, продолжается. Враги не капитулировали, а только понесли временное поражение. Таким образом, переустройство мира, которое могло произойти в те времена, было отодвинуто в далекое будущее.

Приход Амалека повлиял и на еврейский народ, осложнил его отношения с Творцом. Разве можно было предположить, что какой-либо народ поднимет оружие на Израиль после всего, что произошло в Египте, после всех чудес, которые мир видел своими глазами? Но Амалек пришел, и, хотя и понес наказание, все же в какой-то мере достиг своей цели — «остудил» понятие греха и одновременно — веру в безопасность, гарантированную Всевышним. Оказалось, что война продолжается, и евреи должны не только благоговеть перед Творцом, но и бояться людей! Таким образом, страх перед людьми не мог полностью уступить место любви и трепету перед Всевышним. Амалек поражал отставших, внушал страх слабым и тревогу сильным. Когда вскоре после этого евреи пришли к горе Синай, им недоставало крупицы веры, отнятой Амалеком, и эта нехватка сказалась впоследствии при самых различных обстоятельствах. А главное — исправление Израиля и всего остального мира, возвращение его к Творцу было отложено. С тех пор прошло более трех тысяч лет, но Машиах до сих пор не пришел, и мир все еще трепещет над бездной — все это из-за страшного врага, злодея Амалека, да будут стерты его имя и самая память о нем.

И вот, когда даст тебе Всевышний отдых…

Для Него нет ничего невозможного. Разве не мог Он заставить Амалека смириться, устрашиться, остаться парализованным, как все остальные народы?

Разумеется, мог. Но в том, что он позволил Амалеку действовать по своему разумению, заключался глубокий смысл.

То, что народы мира склонились перед Всевышним — это их огромная заслуга. Всевышний сказал: «И узнает Египет, что Я — Г-сподь». Это значит, что Египет удостоится великой чести, великой заслуги — он в трепете склонился перед Всевышним и провозгласил Его Царем Вселенной. Это же относится и к филистимлянам, и к моавитянам, признавшим власть Всевышнего. В память об этой заслуге все они будут иметь долю в будущем мире, когда настанет конец времен. Но у злодея Амалека, в котором нет ничего доброго и святого, нет этой доли, нет этой заслуги. Он недостоин права склониться перед Всевышним, признать Его власть, поэтому Творец мира и не стремился устрашить Амалека — чтобы не предотвратить его окончательную гибель.

В Торе сказано: «И вот, когда даст тебе Всевышний отдых от всех врагов, окружающих тебя», — тогда навсегда исчезнет угроза войны и даже угроза нападения Амалека. Тогда весь мир без исключения признает власть Всевышнего и склонится перед ним, а память об Амалеке будет окончательно стерта, как если бы он никогда не существовал. Тогда мир начнет существовать как бы с начала — лучшим и исправленным, без Амалека.

Заповедь ненависти

В тот день, когда Всевышний избавит Израиль от его врагов, все они станут друзьями Израиля. Подлинную вражду мы питаем только к Амалеку. Тора, которая вся — прощение и милосердие, обязывает нас ненавидеть его. Мы ведем войну со всем народом Амалека и каждым амалекитянином в отдельности, со злобой и нечистотой, которые Амалек распространял среди народов, с той грязью, которой ему удалось запятнать нас, с преклонением перед злыми силами, с идолопоклонством.

С Амалеком мы ведем войну на уничтожение. Мы не стремимся победить или покорить его, нам не нужно ничего из того, чем он владеет, вообще — ничего, исходящего от него. Мы должны уничтожить Амалека, а заодно и все его имущество — нам оно не нужно.

До тех пор, пока мы не сможем его уничтожить, наша ненависть останется непримиримой. Компромиссы тут невозможны — Амалек должен погибнуть. Уничтожить Амалека значит избавиться от ненависти самым радикальным образом — ведь когда он исчезнет из этого мира и из наших сердец, вместе с ним исчезнет и она. Чем сильнее будет гореть в наших сердцах ненависть в Амалеку, тем сильнее будет наша любовь к Всевышнему, тем теснее будет наша связь с Ним и Его Торой.

Из рассказов наших мудрецов

Этот злодей — иногда видимый, иногда невидимый — непременно становится на пути каждого, кто служит Всевышнему, тем более — на пути целых общин. Он изо всех сил препятствует этому служению — в этом сущность Амалека. Всякий раз, когда человек оставляет даже на минуту служение Всевышнему, он увеличивает силу Амалека, Поэтому мы должны вкладывать в это служение все свои способности и остерегаться любого нарушения законов Торы, чтобы таким образом уменьшить силу Амалека, которого Тора повелевает нам ненавидеть и уничтожить.

«Война с Амалеком во Имя Всевышнего ведется в каждом поколении». Всевышний одаривает каждое поколение особым светом, огнями, которые освещают это поколение иначе и ярче, чем все предыдущие. Черной завесой на пути этого света могут стать только злодеяния Амалека, поэтому Всевышний ненавидит его — ведь он отнимает дары Творца мира у Его творений. Каждый, кто служит Всевышнему, мечтает о том, чтобы Его свет открылся и разлился по всему миру. Но мы не удостоиваемся этого из-за Амалека и поэтому начинаем смертельно его ненавидеть.

Амалек способен вредить нам лишь материально: разрушать нашу жизнь, создавать различные трудности и проблемы, наконец, порабощать нас земными проблемами. Но когда наша душа легка, и мы не заняты никакой работой, он не может нам повредить. Поэтому и сказано в Торе: «И вот, когда даст тебе Всевышний отдых… сотри память об Амалеке…» (Дварим, 25)

Когда человек удостаивается душевного покоя, он сразу видит ничтожество и слабость Амалека. Поэтому мы читаем Парашат Захор в субботу, день отдыха, когда мы способны вырвать из сердца корни помыслов, посаженных Амалеком. Поэтому, когда произошло чудо Пурима, когда Израиль победил Ѓамана, прямого потомка Амалека, праздничным стал не день военной победы, а день, когда евреи «отдохнули от своих врагов». Отдых после одержанной победы помог довершить уничтожение, стирание имени Амалека.

Окончательно Амалек будет уничтожен и стерт только после окончательного освобождения, когда весь мир возвратится к Всевышнему и признает Его своим Творцом и единственным Властелином. Это произойдет незадолго до наступления весеннего месяца Нисана. Но частично это уничтожение происходит каждый год, в дни, когда мы празднуем победу Мордехая и Эстер. Поэтому наши мудрецы и постановили, что Парашат Захор следует читать именно в это время.

Рош Ходеш Нисана — это начало года в том, что касается счета лет правления еврейских царей. Но еврейское царство тесно связано с Небесным. Поэтому столь же тесно связаны две эти заповеди — избрать царя и истребить потомство Амалека.

Обычаи, связанные с заповедью «мхият Амалек»

Вот как исполняют в различных общинах Израиля заповедь мхият Амалек — «стирания Амалека».

Существует обычай, что тот, кто хочет проверить, исправно ли его перо, пишет слово «Амалек» и затем водит по нему пером, пока не замажет его полностью, чтобы выполнить заповедь: «сотри память об Амалеке».

Согласно другому распространенному обычаю, в Пурим пишут на бумаге имена Амалека и Ѓамана, а затем стирают их пивом или брагой, с тем, чтобы исполнить слова Книги Мишлей («Притчи царя Соломона»): «Давайте пиво обреченному на гибель» (Мишлей, 31). Ведь именно об Амалеке в Торе сказано: «Конец его — гибель».

Кроме того, принято писать имя Амалека на подошвах новой обуви перед тем, как надевают ее в первый раз, а, надев, стараются стереть это имя о землю, чтобы выполнить слова Писания: «На каждом шагу знай волю Его, и Он выпрямит пути твои» (Мишлей, 3). Ведь сказано в Торе: «И ты будешь попирать высоты их» (Дварим, 33).

День Ториянуса

День 12-го Адара упомянут в Мегиллат Таанит, потому что в этот день двое праведников, братья Лолиянус и Папус, освятили Имя Всевышнего и дали Ему возможность взыскать полной мерой со страшного гонителя еврейского народа. Они отдали свои жизни ради спасения множества других евреев.

Наши мудрецы объявили 12-е Адара днем радости, запретили в этот день поститься и оплакивать умерших. Со временем праздник в этот день был отменен, так как именно 12-го Адара погибли два других праведника, братья Шмайя и Ахия.

Ториянус, римский наместник Иудеи, жестоко притеснял евреев. Однажды его дочь нашли убитой в городе Лоде. Обнаружить убийцу не удалось. Тогда Ториянус сказал: «В этом городе меня ненавидят одни только евреи, значит, они ее и убили». И он приговорил всех евреев Л ода к смертной казни.

В Лоде жили в то время два брата-праведника Лолиянус и Папус. Они пришли к Ториянусу и сказали: «Мы убили твою дочь. Кровь ее — на нас!» Ториянус хорошо знал, что они ее не убивали, и что их единственная цель — спасти всех остальных евреев. Несмотря на это, он выслушал их объяснения причины убийства и вымышленный рассказ о нем, и после этого уже не мог казнить всех евреев города.

Рассказывают, что перед казнью Ториянус сказал Лолиянусу и Папусу: «Если вы принадлежите к тому же народу, что и Ха-нания, Мишаэль и Азария (трое юношей, спасенных Всевышним после того, как они были брошены в пылающую печь вавилонским царем Навухаднецаром), то ваш Б-г спасет вас от моей руки, как спас Он их от Навухаднецара».

Они ответили: «Ханания, Мишаэль и Азария были настоящими праведниками и заслуживали чуда. Навухаднецар был достойным царем и тоже заслужил своей доли в чуде. Но ты, человек ничтожный, не можешь стать причиной чуда, что же до нас, то мы заслужили смерть, и даже если ты нас не убьешь, то у Всевышнего есть много других орудий — например, львы и медведи, — и Он поразит нас при помощи одного из них. Но Он отдал нас в твои руки лишь потому, что в будущем ты дорого заплатишь за нашу кровь!»

Несмотря на все это, Ториянус казнил их.

Рассказывают, что сразу же после казни появились два человека значительного и властного вида и поразили Ториянуса необычной смертью — его мозг был изранен кусочками дерева. Так исполнились слова братьев, предрекавших Ториянусу страшное наказание.

Это чудо произошло 12-го Адара и в память о нем этот день был назван «днем Ториянуса».

Братья Лолиянус и Папус упоминаются во многих книгах как «мученики Лода» (без указания их имен). О них сказано: «Ни один человек не стоит выше их в райском саду Эдена».

Два других брата-праведника, Шмайя и Ахия, были убиты в тот же день. Еврейские источники не донесли до нас причину и историю их гибели, но только сообщили о ней и о последовавшей затем отмене празднования дня 12-го Адара.