ЭНЦИКЛОПЕДИЯ "ЕВРЕЙСКИЙ МИР" р. И.Телушкин

Часть одиннадцатая: Книги.

глава 247.

«Морэ Невухим»

Величайшее произведение средневековой еврейской философии — труд Рамбама (раби Моше бен Маймона, 1135 — 1204) «Морэ неву-хим» («Наставник заблудших») — последняя его большая работа. Рам-бам всю жизнь изучал философию и считал, что почти все истины Аристотеля соответствуют установлениям Торы. Правда, в одном месте «Морэ невухим» он пишет, что если представление Аристотеля о вечности материи верно (и тем самым она предшествует или сосуществует с Б-гом), то тогда Тора была бы пуста («Морэ невухим», ч. 2, гл. 25).

Рационализм Рамбама отдалял от него многих традиционно мыслящих евреев. Многие раввины веками запрещали читать и изучать «Морэ невухим». Даже те религиозные евреи, которым не запрещали его изучать, по большей части игнорировали эту книгу.

Сам Рамбам не был огорчен возможными упреками. В начале книги он пишет: «Когда передо мной трудный предмет... (и) я не вижу другого пути научить истине, кроме как доставив удовольствие одному мыслящему человеку и расстроив десять тысяч дураков, я предпочитаю обращаться к одному человеку и не замечать осуждения толпы».

Первые разделы его книги — попытка логически доказать существование Б-га. В отличие от наших времен в средние века видные еврейские и христианские мыслители (например, Фома Аквинский) полагали, что бытие Б-га доказуемо. Неудивительно, что соответствующие разделы «Морэ невухим» наименее интересны.

Зато часть третья остается актуальной, поскольку здесь Рамбам предлагает философское обоснование законов Торы. На протяжении длительного времени этот анализ рассматривался наиболее фундаментали-стски настроенными читателями как противоречащий основам еврейской веры, они считали, что предлагать философское или историческое обоснование Б-жественных законов значит претендовать на полное понимание Б-жьего замысла. Кроме того, они опасались, что люди примут объяснение как причину появления закона и, если такое объяснение когда-нибудь покажется неудовлетворительным, перестанут соблюдать закон. Рамбам же считает, что объяснить законы Торы вполне в человеческих силах. Он ссылается на книгу Дварим (4:6), где говорится, что, соблюдая законы Торы, еврей становится мудрым и проницательным в глазах других народов. Если бы законы не были частью рациональной системы аргументов, то их соблюдение не могло бы сделать человека мудрым в чужих глазах, утверждает Рамбам. Особенно критикует он тех, кто отрицает рациональную суть Торы:

«Есть люди, которые считают неблагодарным делом искать смысл заповедей, им больше всего понравилось бы, если бы разум не нашел смысла в повелениях и запретах Торы. Их заставляет так думать болезнь души, которую они не могут выразить и в которой не дают себе отчета. Они думают, что раз законы полезны в нашем существовании и даны нам по тем или иным причинам, то они как бы являются продуктом мысли разумного существа. Но если разум не находит чему-либо разумного объяснения и отсюда не следует чего-либо полезного, то они, очевидно, исходят от Б-га: потому что человеческий разум сам к подобному не приведет» (ч.З, гл. 31).

Один из отцов церкви, Тертуллиан, мучимый парадоксальностью христианского понятия «богочеловека», которого смогли убить римляне, вынужден был воскликнуть: «Верую, ибо это абсурдно» (т. е. идея «богочеловека» может быть исключительно предметом веры, не подлежащим суду разума). Для Рамбама такое заявление невозможно (кстати, более позднее учение церкви подчеркивает и разумность веры в Б-га). «Я верю, потому что это правда, и Б-г дал мне разум, чтобы доказать это» — вот суть философии Рамбама.

248.