Ранним утром 26 ноября 1942 г. пятьсот тридцать два норвежских еврея доставлены под конвоем на борт немецкого судна «СС Донау». В тот же день корабль покинул Осло, а 1 декабря все эти люди уже были в Освенниме-Биркенау.

Немедленно по прибытии стариков, женщин и детей умертвили газом в так называемом Бункере II. Мужчин отправили работать. Немцы и их норвежские союзники не успокоились, пока все семьсот семьдесят норвежских евреев не были к 1944 г. депортированы в Освенцим. Из них всего двадцать четыре человека пережили войну. В отличие от других норвежских заключенных, после освобождения они ни от кого не получили помощи и были вынуждены самостоятельно возвращаться домой.

   Герман Сахновиц — один из норвежских евреев, переживших Холокост. Вот его свидетельство о кошмаре депортации:

   «Мы прибыли в Осло к середине дня. Все вокруг было пасмурным и серым. Завывали воздушные сирены. Норвежские гражданские лица не должны были ничего знать. Но за барьером перед Американским причалом стояли люди, наши норвежские друзья. Я видел их из окна «Скорой помощи».

   И еще я видел всего меьтрах в семи-восьми от себя высокий темно-серый борт корабля: «СС Донау» из Бремена — судно для перевозки рабов. Мужской голос что-то отчаянно выкрикнул. Удалось разобрать — «женщины и дети». Мы поняли, что их тоже схватили. Профессор Эпштейн, не в силах больше сдерживаться, разрыдался. Все упали духом, в том числе и я. Норвежских фашистов, охранявших нас до этого, сменили эсэсовцы в зеленой форме. Их была целая армия. По приказу истошно вопящих офицеров они вывели нас на пристань к сходням. Мы, больные, стояли в конце колонны и всё видели. Женщины, мужчины, дети — в железном кольце людей, источающих ненависть и животную злобу. Для нас, выросших в стране, где главной заповедью всегда считалась любовь к ближнему, это зрелище было страшнее любого ночного кошмара. Это был невероятный шок, и было трудно поверить, что может быть еще хуже.

У шестисот человек, еще недавно с таким доверием относившихся к своему государству, вдруг в одночасье отняли всё: свободу, страну и — самое главное — человеческое достоинство. Их толкали, пинали и били. Они умоляли не сажать их на корабль, понимая, что означает депортация. Они бросалисьна землю, рвали на себе волосы, просили пощадить их и своих близких, но пощады не было. Их били по голове резиновыми дубинками и пинали в живот коваными башмаками. Не жалели никого: ни матерей с детьми на руках, ни беременных. Одежда на многих была изорвана в клочья, так что торчало голое тело. Не щадили даже маленьких детей. А по сходням — эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами — медленно поднималась колонна пожилых мужчин и женщин. Они шли с опущенными головами. Они приняли свою судьбу. Они знали больше молодых. Они помнили историю нашего народа. Они уже были мертвы».