Нацисты всегда стремились — это был один из ключевых элементов их политики в гетто — переложить бремя административных обязанностей на плечи самих евреев. Так появились еврейские советы — юденраты. Тех, кто работал в административных советах, немцы заставляли выполнять свои распоряжения. Они должны были, в частности, составлять списки депортируемых. Еврейская «полиция» отвечала за сбор тех, кто подлежал депортации, за их погрузку в вагоны и грузовики.

  Разумеется, оставалась возможность вооруженного сопротивления или бегства, но немецкая политика жестоких массовых расправ препятствовала этому. Иногда, впрочем, сама еврейская администрация шла на то, чтобы избежать сопротивления. Атмосфера, в которой ей приходилось делать свой "мучительный выбор», становится понятной из слов Якоба Генца, главы еврейского совета Вильнюсского гетто, сказанных 15 мая 1943 г. Непосредственным поводом для выступления послужил арест еврея, купившего револьвер.

  «Я еще не знаю, чем все это закончится, — говорил Якоб Генц. — В прошлый раз все обошлось. Но заявляю вам со всей ответственностью, если такое повторится снова, нам несдобровать. Может быть, они заберут стариков, которым больше шестидесяти, может быть, отберут детей. А теперь подумайте, стоит ли игра свеч?! Для тех, кто еще не потерял способности трезво мыслить, ответ может быть только один: не стоит!»

  Тем не менее в некоторых гетто главы административных советов тайно сотрудничали с лидерами сопротивления. И все же для судьбы большинства обитателей гетто в конечном счете было не так уж и важно, какую линию поведения изберут юденраты. И при беспрекословном подчинении, и при сопротивлении результат оказывался одним и тем же: из-за полной изоляции и незащищенности почти все были обречены на гибель.

Смерть на улице Смерть подстерегала людей в гетто повсюду. Адина Цвайгер работала медсестрой в больнице Варшавского гетто. Летом 1941 г. она вела дневник. Вот одна из ее записей: "Через три недели я снова вышла на работу в больницу... Снова в тифозной палате, где никто не умирает. Коек не хватает, поэтому дети лежат по двое, а то и по трое на одной койке. У каждого крошечный жаропонижающий пластырь на лбу. Пластыри тоже в дефиците. У детей высокая температура, и они все время просят пить. Нет, они не умирают. Мы их выписываем — мы просто не можем держать их подолгу, потому что каждый день обязаны принять новую партию детей и соответственно столько же выписать или перевести из категории "тяжелых» в «выздоравливающие", Все записи тифозной палаты у немцев на учете. Мы выписываем детей, часто обрекая их на голодную смерть. Порой, распухшие от голода, они снова возвращаются к нам, чтобы спокойно умереть на больничной койке. И так каждый день".