ЛЕОН ПОЛЯКОВ ИСТОРИЯ АНТИСЕМИТИЗМА ЭПОХА ВЕРЫ

ХРИСТИАНСКАЯ ЕВРОПА

IV. ВЕК ДЬЯВОЛА

Черная чума

Перечтем описание чумы у Боккаччо:

"... [в городах] заболевали они ежедневно тысячами, а так как никто за ними не ухаживал и никто им не помогал, то почти все они умирали. ... соседи... выносили мертвые тела из домов и клали у порога, где их, выставленных во множестве, мог видеть, особливо утром, любой прохожий. И никто, бывало, не почтит усопших ни слезами, ни свечой, ни проводами - какое там: умерший человек вызывал тогда столько же участия, сколько издохшая коза.

... в раскиданных там и сям усадьбах и в селах крестьяне с семьями, все эти бедняки, голяки, оставленные без лечения и ухода, днем и ночью умирали на дорогах, в поле и дома - умирали так, как умирают не люди, а животные. Вследствие этого у сельчан, как и у горожан, наблюдалось ослабление нравов; они запустили свое хозяйство, запустили все свои дела и, каждый день ожидая смерти, не только не заботились о приумножении доходов, которые они могли получить и от скота и от земли, о пожинании плодов своего собственного труда, но, напротив того, старались все имеющееся у них тем или иным способом уничтожить.

Волы, ослы, овцы, козы, свиньи, куры, даже верные друзья человека - собаки, изгнанные из своих помещений, безвозбранно бродили по заброшенным нивам, на которых хлеб был не только не убран, но даже не сжат... Если оставить окрестности и возвратиться к городу (Флоренции, где Боккаччо жил во время черной чумы, - прим. автора), ... то ли небеса были к нам так немилостивы, то ли до некоторой степени повинно в том бессердечие человеческое, как бы то ни было - с марта по июль... умерло сто с лишним тысяч человек, а между тем до этого мора никто, уж верно, и предполагать не мог, что город насчитывает столько жителей", (пер. Н. Любимова).

Такова была черная чума, катастрофа, за три года, с 1347 по 1350, унесшая жизни трети, или даже больше, населения Европы. Многие авторы утверждали, что именно тогда прозвучал похоронный звон по средневековой цивилизации, или даже, что это был "самый резкий разрыв исторической преемственности, который знало человечество". По этому поводу возможны различные точки зрения в зависимости от того, с какой позиции рассматриваются эти вопросы, а также от общего понимания исторического развития. В рамках интересующей нас проблемы, являющейся прежде всего проблемой коллективного помрачения сознания и его социальных последствий, воздействие великой паники 1347-1350 годов оказалось решающим.

Необходимо принять во внимание, что эпидемия обрушилась на элиту и священнослужителей в той же мере, что и на простых людей. Результатом этого стало резкое снижение интеллектуального уровня и всеобщий упадок нравов.

Подобным же образом из-за сильной нехватки преподавателей "народный" английский язык пришел на смену французскому в английских школах. Таково происхождение современного английского.

Эпидемия выбила рассудок людей из привычной колеи, возбудила апокалипсические настроения и привела к распространению навязчивых мыслей о дьяволе. Наконец, вплоть до конца столетия происходили многочисленные новые вспышки этого ужасного бедствия...

Нет ничего удивительного, что в этих условиях была доведена до логического конца та тенденция, о которой мы говорили на предыдущих страницах, и черная чума наложила неизгладимый отпечаток на участь европейских евреев, чей образ в глазах христиан будет отныне окружен ореолом серы и пепла. В каком-то смысле 1347 год можно сравнить с 1096 годом, поскольку эпидемия чумы имела двойные последствия: ее непосредственным результатом была гибель большого числа евреев по всей Европе, а отдаленные эффекты проявились в окончательном созревании специфического феномена - христианского антисемитизма.

* * *

По всей Европе люди задавали себе с тревогой один и тот же вопрос: почему их постигло это бедствие? Какова была его причина? Ученые люди, прежде всего врачи, составляли научные трактаты, из которых следовало, в соответствии с лучшими законами схоластики; что у эпидемии было два вида причин: первичные причины небесного порядка, как-то неблагоприятное положение звезд, землетрясения, и вторичные, или земные причины - заражение воздуха, отравленные воды, а некоторые умы, опережавшие свое время, даже выдвигали гипотезу об инфекционной природе болезни.

Более простодушные создания не утруждали себя подобными тонкостями: для них речь шла или о наказании Божьем, или о происках Сатаны, или о том и другом одновременно - Бог дал полную свободу действий своему антагонисту, чтобы покарать христианский мир.

В этих условиях Сатана действовал по своему обыкновению с помощью агентов, отравлявших воздух и воды. А где мог он найти этих агентов, как не среди отбросов человечества, нищих и бродяг, прокаженных, и прежде всего, разумеется, среди евреев, народа, принадлежащего одновременно Богу и дьяволу? Вот так евреи в целом и оказались обреченными на свою роль козлов отпущения...

Иногда опережая распространение эпидемии, иногда двигаясь по ее следам, эти слухи впервые возникли, как можно думать, в Савойе: некто, по имени Яков Паскаль (т. е. "пасхальный" - имя, которое должно было вызывать определенные ассоциации, связанные с легендами о ритуальных убийствах), прибывший из Толедо, якобы раздавал в Шамбери своим единоверцам мешочки с опасными снадобьями.

Отметим, что способ действий, приписываемый отравителям, а также состав яда были абсолютно идентичными с теми, о которых шла речь за тридцать лет до этого во время дела "пастушков". По приказу герцога Амедея Савойского были арестованы евреи в Тононе, Шийоне и Шателаре и после допроса под пыткой признали свою вину, а один из них, Акет де Вильнев, сознался, что он действовал по всей Европе - в Венеции, в Калабрии, в Тулузе... Из Савойи эта басня распространяется в Швейцарию, где происходят оканчивающиеся казнями судебные процессы в Берне, Цюрихе, на берегах Боденского озера. Консулы славного города Берна даже чистосердечно направили послания в различные немецкие города, в Страсбург, в Кельн, с предупреждением об ужасном еврейском заговоре.

В Германии события быстро приняли совсем другой оборот. Во многих городах князья и епископы попытались защитить евреев; к тому же в сентябре 1348 года папа Климент VI обнародовал буллу, в которой он подробно объяснял, что евреи умирали от чумы точно так же, как христиане, что эпидемия свирепствовала и в тех краях, где вообще нет евреев, и что нет никаких оснований обвинять их в распространении болезни.

Но подобные усилия обычно оставались безрезультатными, поскольку в немецких городах массовые убийства и сопутствующие им грабежи были делом рук черни, одновременно являясь бунтом против властей. Так, в Страсбурге, где еще была жива память о подвигах Армледеров, эти внутренние конфликты продолжались почти три месяца: муниципалитет провел расследование и пришел к заключению, что евреи невиновны, за что был свергнут, а новый муниципалитет не имел более важных дел, чем заточение в тюрьму всех евреев, всего в количестве двух тысяч человек; на следующий день (14 февраля 1349 года) все они были сожжены на еврейском кладбище, в то время как их имущество было распределено между городскими жителями.

"Это и был тот яд, который погубил евреев",

- так завершил свое повествование один хронист. Такие же массовые убийства, сопровождаемые грабежами, происходили в подавляющем большинстве германских городов, в Кольмаре, где "Еврейская яма" (Judenloch) еще хранит об этом память, в Вормсе, в Оппенхейме, где евреи сами подожгли свои кварталы и погибли в огне, во Франкфурте и в Эрфурте, где их закололи мечами, в Кельне и Ганновере, где часть евреев была перебита, а остальные изгнаны...

Другие фанатики убивали только по религиозным причинам. В ситуации вспышки мистицизма, возникшей под влиянием стихийного бедствия, толпы каящихся грешников, "флагеллантов", бродили из города в город, умерщвляя свою плоть, чтобы умилостивить и отвратить гнев Божий. Считалось, что тридцать четыре дня бичеваний были достаточны для того, чтобы получить от Иисуса отпущение всех грехов.

Ведя суровый образ жизни и распевая псалмы, "флагелланты" избороздили всю Германию. Они даже проникли во Францию, и их публичные выступления, встречаемые всеобщим бурным одобрением, обычно заканчивались избиением евреев. Папа приказал провести расследование по этому поводу и получил от своего легата, Жана де Фейта, крайне неблагоприятный доклад. Во Франции королевское правосудие быстро положило конец их подвигам. Но в Германии и во Фландрии их приходы и уходы оставили гораздо более глубокий след. Вот живое описание этих событий, сделанное хронистом Жаном Замаасским:

"В то время, когда эти "флагелланты" переходили из страны в страну, произошло великое чудо, о котором не следует забывать: когда увидели, что смерть и чума не прекращались после покаяний этих самобичевателей ("флагеллантов"), то стали широко распространяться слухи; повсюду повторяли и безусловно верили в то, что евреи виноваты в эпидемии, что они бросали страшную отраву в колодцы и родники по всему миру, чтобы отравить и заразить чумой христианский мир; поэтому и стар, и млад преисполнился гнева против евреев, которых везде, где возможно, сеньоры и байи бросали в тюрьмы, казнили и сжигали во всех тех областях, по которым проходили "флагелланты"..."

В Германии уничтожение евреев будь то из-за алчности или из благочестия пошло до того, что в тех областях, где евреев было очень мало или вообще не было, как, например, на землях Тевтонского ордена, христиан, которых подозревали в еврейском происхождении, по всей видимости, убивали вместо отсутствующих евреев.

Некоторые обвинители, стремясь убедительнее доказать вину евреев, утверждали, что они невосприимчивы к чуме, что они вообще не умирали от чумы или умирали в гораздо меньших количествах. Эта басня пустила столь глубокие корни, что она даже была повторена некоторыми историками XIX века, которые пытались объяснить этот факт лучшими гигиеническими условиями в домах евреев.

В частности, этого мнения придерживались еврейские историки, такие как Грец, Дубнов и др. Однако уже в это время хронист Конрад фон Мегенберг отмечал:

"Во многих колодцах были обнаружены мешочки с ядом, и бессчетное количество евреев были убиты в Рейнской области, во Франконии и во всех германских странах. По правде говоря, мне не известно, действительно ли сделали это некие евреи. Если действительно так и было, то это, разумеется, должно было усугубить зло. Но с другой стороны, я знаю, что ни в одном немецком городе не насчитывалось столько евреев, сколько их жило в Вене, и при этом такое количество их умерло во время эпидемии, что им пришлось значительно расширить свое кладбище и купить еще два участка. Они были бы слишком большими глупцами, чтобы травить самих себя..."

В течение рокового 1348 года ни одной крупной еврейской общине Германии не удалось избежать массовых убийств, за исключением, вероятно, только Вены и Регенсбурга. Эти избиения стали настолько привычными, что император Карл IV проявил предусмотрительность и уступил муниципалитетам некоторых городов, вытребовав для себя заранее оговоренное условие, а именно собственность "его" евреев, поскольку он считал их уничтожение неизбежным.

"Да свершится воля Божья!"

- добавил государь, но это было лишь стилистическим оборотом, поскольку избиения не заставили себя ждать. В частности, именно таким образом обстояло дело во Франкфурте, в Нюренберге и Аугсбурге.

Хотя нет никакой возможности для сколько-нибудь надежной статистической оценки общего количества жертв, можно получить представление о масштабе потерь по тому факту, что в течение лет, следовавших за эпидемией чумы, евреи стали редким и ценным товаром.

Так, в 1352 году город Шпейр пригласил евреев вернуться, дав им множество заверений в защите и абсолютной безопасности; епископ Майнца сделал то же самое; а опубликованный в эту эпоху кодекс "Meissener Rechtsbuch" (Мейсенский кодекс законов) содержит исключительно благоприятные для евреев положения - их синагоги и кладбища должны были находиться под специальной защитой, а христиане должны были обеспечивать их вооруженной охраной в случае нападения.

Сходное положение существовало и во Франции, где изгнания и приглашения вернуться обратно чередовались между собой с самого начала века. Евреи были приглашены в страну Иоанном Добрым на гораздо лучших, чем раньше, условиях. Постепенно возродились некоторые еврейские общины, сосредоточившиеся по-прежнему на ростовщичестве, как правило мелком, к которому добавилась и другая, связанная с ней специализация - торговля подержанной одеждой. Но вскоре изгнания возобновились, и положение евреев ни в чем не напоминало то, каким оно было в предшествующем столетии. Теперь мы кратко рассмотрим эту проблему.

Положение евреев непосредственно после эпидемии чумы

Трагедия черной чумы невероятно ускорила процесс, развивавшийся уже на протяжении двух с лишним лет: отныне история евреев будет идти невероятным, причудливым путем. Приступая к краткому очерку их социального положения со второй половины XIV века, нам представляется принципиально важным подчеркнуть, что экономическая "база" отныне будет иметь мало общего с развитием этой истории.

Если прибегнуть к современной терминологии, то можно сказать, что с этого времени история евреев протекала целиком в рамках "суперструктур"; рассмотрение этой истории в данном аспекте представляет значительный интерес, поскольку именно исключения позволяют лучше понять правила.

Как сказано в одной хартии, юридическом документе, предназначенном для регламентации возвращения евреев во Францию в 1361 году, они "не имеют во всем христианском мире ни страны, ни собственной земли для пребывания, посещения или постоянной жизни"...

Этот текст весьма точно и недвусмысленно выражает следующую мысль: если в течение предшествующих столетий общим правилом для евреев было наличие определенного юридического статуса, гарантий закона, а избиения или изгнания являлись исключением из этого правила, то отныне жизнь вне закона становится, если можно так выразиться, обычным и постоянным образом их; а если им удается в течение некоторого времени жить в безопасности, то это полностью зависит от местного властителя, от его заинтересованности или от его каприза.

Посмотрим, как обстояли дела во Франции. Ни Филипп Август, ни Людовик Святой не добились изгнания евреев, ни даже серьезных изменений в их положении, хотя первый попытался сделать это, а второй часто об этом думал.

В 1306 году Филиппу Красивому удалось добиться более значительных успехов в этом деле. Он изгнал их всех, хотя и задержал самых богатых из них на несколько месяцев, чтобы до последнего су собрать все суммы, которые они дали в долг, поскольку этот весьма практичный государь прежде всего заботился о выгоде для королевской казны.

Уступая "всеобщему требованию народа", как утверждается в ордонансе Людовика X, евреи были возвращены в 1315 году, но шестью годами позже, вслед за делом "пастушков" они были вновь изгнаны, так что похоже, что в течение сорока лет во Франции вообще не было евреев - во всяком случае ни один исторический источник, ни одна хроника не упоминают об их присутствии.

Но в 1361 году финансовое положение королевства становится настолько тяжелым, что казначейство оказывается неспособным собрать необходимую сумму для выкупа Иоанна Доброго, взятого в плен англичанами. Среди прочих мер дофин Карл принял тогда решение обратиться к евреям. Им вновь разрешается въезд во Францию, но уже на совершенно новых условиях. На них налагается тяжелая подушная подать в размере семи флоринов в год на каждого взрослого и одного флорина на каждого ребенка, но зато они получают права покупать дома и земельные участки, а для надзора за соблюдением их интересов был назначен "хранитель евреев", которым стал дальний родственник короля Луи д'Этамп.

Они также получили право назначать до 87 процентов за кредит. Наконец, весьма показательным является то, что еврейской общине разрешили изгонять своих членов без предварительной санкции "хранителя евреев", но в этом случае община была обязана внести в казну огромную сумму в сто флоринов в качестве компенсации тех налогов, которые должны были бы выплачивать изгнанные... Таким образом, все было предусмотрено для того, чтобы выкачивать через посредничество евреев максимально возможное количество денег.

В течение двадцати лет евреи жили в относительном спокойствии, но они больше не были теми услужливыми и привычными заимодавцами, возвращения которых когда-то требовал народ. Они стали финансовыми деятелями, ненавистными и презираемыми. Их организация и внутренняя сплоченность также являются следствием общего положения дел: вероотступничество, по всей вероятности, было довольно распространенным явлением, и, как обычно, обращенные в христианство евреи немедленно превращались в главных врагов своих бывших единоверцев. Так, мы можем прочитать в ордонансе, датированным 1378 годом:

"...многие из соблюдавших раньше их Закон, которые недавно приняли христианство, преисполнились зависти и ненависти, поскольку они более не могли извлекать никакой прибыли (Т.е. потому, что они более не могли получать доход от тех дел, которыми занимались, когда были иудеями.), приложили свои силы к тому, чтобы обвинить евреев, сделали многочисленные разоблачения и продолжают заниматься этим изо дня в день... из-за этих обвинений и разоблачений евреев многократно арестовывали, притесняли, избивали и грабили..."

В этих условиях, во время восшествия на престол Карла VI в 1380 году, произошли беспорядки и массовые волнения; гнев народа обратился против евреев, которых убивали и грабили по всей франции. Добавим, что эти "чудовищные беззаконные действия, совершенные против них как в упомянутом городе Париже, так и во многих других местах", происходили таким образом, что в их истоках невозможно обнаружить ни малейшего предлога из религиозной сферы, однако священнослужители поощряли толпу, и даже сам архиепископ Парижа встал на сторону бунтарей.

Королевской власти удалось защитить евреев, но это положение не могло долго продолжаться, поскольку налагаемые на евреев контрибуции становились все более тяжелыми, а привилегии, которые им даровались, чтобы они могли осуществлять эти платежи, часто становились немыслимо огромными. Так, например, ордонанс, датированный февралем 1389 года, предписывал, что все тяжбы между христианами и евреями подлежали юрисдикции "хранителей евреев", т. е. чиновников, обязанных по долгу службы защищать евреев и получавших от них свое содержание; более того, они имели право отправлять в тюрьму несостоятельных должников.

Подобные привилегии довели до крайних пределов ожесточение масс и побудили власти к еще большему увеличению платежей, налагаемых на еврейских финансистов, что привело в конечном итоге к их разорению.

В течение еще нескольких лет на фоне жестокой борьбы между Бургундией и Гасконью происходили резкие колебания в общем положении евреев, но в конце концов антиеврейская партия возобладала. В 1392 году специальным ордонансом отменяется древний обычай, по которому евреи, обратившиеся в христианство, лишались своего имущества - это указывает на то, что в качестве источника доходов для казны евреи утратили свое значение.

С этого момента их судьба была предрешена. В сентябре 1394 года, "желая укрепить истинную веру и опасаясь дурного влияния евреев, на христиан", король приказывает изгнать евреев, что на этот раз явилось окончательным завершением тысячелетней истории собственно Французского еврейства. Эдикт был обнародован 17 сентября, в Йом-Кипур (День Искупления) по еврейскому календарю. Это стало одним из первых проявлений пропитанного ненавистью внимания к еврейскому календарю, с которым мы еще много раз столкнемся на протяжении веков.

Но Франция, которая даже в XVI веке была страной с сильной центральной властью, значительно менее показательна для нашей темы, чем Германия. Кроме того, именно евреи, проживавшие на территории Священной Германской империи, отныне составляли основную ветвь иудаизма. Процесс упадка еврейства в Германии в общих чертах совпадает с тем, что происходило во Франции, и вскоре начнется изгнание евреев с той только разницей, что на чрезвычайно раздробленной территории этот процесс распылится на бесконечное количество индивидуальных судеб. Именно это распыление в конечном итоге позволит немецким евреям выжить в этой стране: всеобщее и одновременное изгнание евреев из тогдашней Германии было просто невозможным.

Можно датировать 1343 годом окончательную утрату немецкими евреями их гражданских прав. В этом году император Людовик Баварский довел теорию "рабства" евреев до логического конца, установив подушную подать в размере одного флорина, которую отныне должен был платить в императорскую казну каждый еврей, достигший двенадцатилетнего возраста. А согласно средневековым порядкам человек, который должен был платить этот налог, не мог претендовать на статус гражданина.

С другой стороны, мы видели, что всеобщий экономический упадок, последовавший за эпидемией черной чумы, побудил некоторые немецкие города и княжества призвать евреев, которые на протяжении одного-двух десятилетий рассматривались как своего рода редкий товар.

Но условия их пребывания на этот раз сильно отличались от того, что было раньше. Покровительство "императорской казны", сервами которых они в принципе оставались, существовало теперь лишь на бумаге, впрочем так же, как и власть императоров, испытывавших постоянную нужду в деньгах и уступавших городам "своих" евреев или их налоговые обязательства.

Так, в 1343 году Людовик Баварский объявил евреям Нюрнберга: "Вы нам принадлежите, вы сами и все ваше имущество, и мы можем использовать его и поступать с вами по нашей воле и желанию". После эпидемии черной чумы, как правило, города или местные государи издавали новые хартии для проживания, отличительной чертой которых был временный характер их действия, ограниченный определенным сроком.

Таким образом, факт изгнания евреев после истечения срока действия хартии больше не являлся актом несправедливости. Отныне речь шла о нормальной и законной акции, так что в каком-то смысле евреи чисто юридически стали вечными странниками. Но происходили и "незаконные" акции изгнания евреев, прерывавшие срок действия хартии; иногда это случалось при столь смутных обстоятельствах, что невозможно определить, было ли это изгнание законным или нет. В некоторых хартиях даже специально предусматривалось право на досрочное изгнание евреев в случае, когда их присутствие вызывало беспорядки: такова была хартия города Трира, изданная в 1362 году.

Так же, как и во Франции, сначала на протяжении одного или двух поколений евреи живут в условиях относительного спокойствия. Но в 1384 году происходит резкий взрыв на юге Германии - в Аугсбурге, Нюрнберге и в небольших соседних городах евреев берут под стражу и отпускают только за солидный выкуп. В следующем году представители тридцати восьми городов, собравшиеся в Ульме, провозглашают всеобщее освобождение от долговых обязательств евреям.

Через два года, в 1388 году, происходит первое общее изгнание евреев из Страсбурга, в 1394 году - из Пфальца.

С этого времени на всем протяжении XV века изгнания происходили постоянно.

Вот перечень наиболее заметных:

1420 г. - Австрия;

1424 г. - Фрейбург и Цюрих ("из-за их занятий ростовщичеством");

1426 г. - Кельн ("во славу Господа и Святой Девы");

1342 г. - Саксония;

1439 г. - Аугсбург;

1435 г. - Вюрцбург;

1454 г. - Бреслау.

Этот список, который к концу столетия увеличивался как снежный ком, можно продолжать до бесконечности. Некоторые из этих изгнаний оказались окончательными, в некоторых случаях после изгнания выдавалось новое разрешение на проживание, что объясняет, каким образом евреи Майнца могли подвергнуться изгнанию четыре раза за пятьдесят лет:

в 1420 году по приказу архиепископа;

в 1438 году по решению городской управы;

в 1462 году в результате конфликта между двумя претендентами на кафедру архиепископа;

и в 1471 году снова по приказу архиепископа.

Выдвигались различные причины для изгнания - иногда мирские: защитить народ от еврейских ростовщиков; иногда духовные: обеспечить Божественную милость; в отдельных случаях приводились точные и конкретные причины: так, в обращении к герцогу Леопольду с просьбой разрешить изгнание евреев члены городской управы Фрейбурга указывали на общеизвестный факт, заключающийся в том, что "все евреи жаждут христианской крови, которая позволяет им продлевать свою жизнь".

Еще проще поступили жители Эльзаса, пожаловавшиеся в 1477 году на беспорядки, вызываемые присутствием евреев: швейцарцы, направлявшиеся во Францию, постоянно грабили их, что и вызывало беспорядки - поэтому евреев следовало изгнать.

По сути дела, в конфликтах, возникавших из-за евреев, сталкивались, как правило, их хозяева - князья или городские управы, извлекавшие из их присутствия определенную выгоду, и массы горожан, которым от этого ничего не перепадало и которые надеялись нажиться на их исчезновении. Чаще всего этим последним удавалось в конце концов взять верх и заставить власти встать на их сторону, или же они действовали силой, не спрашивая на это разрешения.

Таким образом, горожане Рикевира в Эльзасе, даже не позаботившись о том, чтобы поставить в известность своего сеньора, решили одним прекрасным днем в 1420 году изгнать своих евреев, преследуя их на улицах и убивая тех, кто по их мнению подчинялся недостаточно быстро.

Напротив, когда городская управа Регенсбурга, поддержанная своим епископом, попыталась изгнать евреев в 1476 году под классическим предлогом ритуального убийства, она сначала потерпела неудачу. Считалось, что еврейская община этого города пользовалась особым доверием императора Фридриха III. Посланцы этой общины явились ко двору с петицией, в которой было сказано, что евреи Регенсбурга поселились в этом древнем городе еще до рождества Христова и поэтому они никак не могли нести ответственность за его распятие.

Без сомнения они использовали и аргументы более практического свойства, так что Фридрих III принял решение, достойное царя Соломона, и разрешил конфликт, наложив штраф в 8000 гульденов на городскую управу, а второй штраф в 10000 гульденов на евреев, и приказал сохранять статус кво.

Тогда горожане, которые, напомним об этом, защитили своих евреев от банд Риндфлейша в 1298 году, а также во время эпидемии черной чумы, прибегли к иным методам: булочники перестали продавать хлеб евреям мельники отказывались молоть их зерно, на рынки их допускал' только в четыре часа пополудни, когда христиане уже закончил делать покупки... В конце концов, евреи Регенсбурга были изгнан в 1519 году.

"Долина Слез" - так выразился знаменитый хронист Иосиф га Коэн в 1558 году: позднее еврейскую историю будут составлять помощью подобных записей. Все это происходило на фоне местных происшествий, дел об осквернении просфор и о ритуальных убийствах или просто спонтанных погромов, чему мы уже привели разнообразные примеры. Это можно суммировать словами одного немецкого историка прошлого века:

"Так случилось, что у них больше не осталось постоянного места жительства на большей части Германии, но только разрешения на то, чтобы находиться в каком-то месте несколько дней за специальную транзитную плату. Если со времени крестовых походов положение евреев в германских государствах было ненадежным, то лишь на исходе средних веков они стали настоящими бродячими евреями, перемещающимися из города в город и практически лишенными постоянного жилья".

По сути дела, немецкие города, которые в конце XV века предоставляли евреям право постоянного жительства, можно пересчитав по пальцам одной руки. Постоянным потоком, иногда целыми общинами немецкие евреи эмигрировали под более гостеприимное небо Польши и Литвы. Другие оседали у городских ворот, вливаясь в предместья: нюрнбергские евреи в Фурте, аугсбургские в Пферзее и т. п.

Можно сказать, что чем менее многочисленными они становились, тем больше обращали на них внимания, поскольку там, откуда их не изгнали, евреи стали объектом бесчисленных притеснений нового типа. В то время как юридические документы предшествующих веков отражают в целом достаточно удовлетворительную ситуацию, то документы позднего средневековья содержат унизительные положения.

В случае применения смертной казни с конца XIV века установился обычай вешать евреев за ноги, иногда также подвешивали рядом свирепую овчарку. В области гражданских споров показания евреев под присягой часто отвергаются. Если же это все-таки происходит, то с конца XIII века эта церемония часто принимает унизительный характер.

Так, согласно "Швабскому зерцалу" еврей должен был приносить присягу, стоя на шкуре свиньи. Отныне эта церемония превращается в откровенный фарс или чистое и простое святотатство: по законам Силезии 1422 года еврей должен был залезть на трехногий табурет и глядя на солнце произнести традиционную формулу, если он падал на землю, то должен был заплатить штраф.

В 1455 году муниципалитет Бреслау издал предписание, что евреи должны были приносить клятву с непокрытой головой, произнося по буквам священный тетраграмматон.

Со своей стороны, церковные власти постановили в 1434 году на Базельском соборе, что евреи не должны допускаться к университетскому образованию, но зато для их обучения необходимо заставлять их присутствовать на христианских проповедях.

Распорядок этой церемонии в том виде, как она практиковалась на протяжении последующих столетий в Праге, Вене или Риме убедительно показывает, что речь здесь шла в гораздо большей степени о еще одном виде притеснения, чем о настоящем миссионерском рвении.

В Риме этот обычай predica coativa (принудительной проповеди) был запрещен лишь в 1846 г.