ЛЕОН ПОЛЯКОВ ИСТОРИЯ АНТИСЕМИТИЗМА ЭПОХА ЗНАНИЙ

I. АНГЛИЙСКИЕ ДЕИСТЫ

Революции в Англии и подъем торговой буржуазии привели к замечательному экономическому и культурному расцвету Британских островов. Смелость и мощь английской мысли поражали современников. Как писал Лафонтен:

"Англичане - глубокие мыслители, Их ум и темперамент весьма схожи. Проникая в суть вещей и опираясь на опыт Они повсюду распространяют власть наук... " ("Les Anglais pensent profondment, Leur esprit, en cela, smt leur tempfirament. Creusant clans les sujets, et forts d'expiriences, Us itendent paitoul 1'empire des sciences... " "Le Renaid et les Raisins" (Fables, liv. XII, 169).

Развитие этических и религиозных идей происходило гораздо менее заметно, вначале практически не ощутимо. Самые великие умы Англии отказывались подвергать сомнению традиционную религию. Ньютон полагал, что основной смысл его открытий состоял в том, чтобы представить рациональное доказательство бытия Бога.

Разве непостижимая "сила тяготения" не предполагала существования "великого Часовщика"? Роберт Бойль завещал свое состояние фонду, который должен был награждать лучшие труды "новой апологетической школы на базе астрономии".

Джон Локк, первый великий апостол терпимости, которую он распространял на мусульман и евреев, проповедовал полную совместимость христианства и разума и выступал против того, чтобы подвергать сомнению библейские чудеса. Большую смелость проявили мыслители, которых считали младшими.

Так, Герберт из Чербери и Чарльз Блаунт заходили гораздо дальше, ведь разум является очень требовательным божеством. Тем не менее они не осмеливались исповедовать атеизм или скептицизм, которые так же мало совпадали с интеллектуальными традициями эпохи, как и с действующими законами.

С 1693 года закон о свободе прессы позволял распространять их подрывные идеи; в это же время в Англии был переведен "Словарь" Бейля, а также стала известной библейская критика Спинозы. Концепция религии, связанной с евангельским посланием, была вполне совместимой с новым научным духом, с рациональной и "естественной" религией, составляющей часть величественного здания "законов природы".

Эта концепция оказалась привлекательной для английского интеллекта и породила великую "деистскую дискуссию". Предстояло выяснить, каким образом на протяжении тысячелетий род человеческий оставался пленником клерикальных суеверий и обскурантизма традиционных церквей, прежде всего Римской церкви. Кому было выгодно попирать разум и развращать внутреннюю доброту, присущую людям, систематически искажая "естественную религию"?

Не кто иной, как сам Ньютон начал отвечать на эти вопросы, обвинив Иеронима в искажениях библейского текста, но не сделал никаких определенных выводов ("Исторический анализ двух значительных искажений текста Писания".

Эта работа Ньютона была опубликована лишь в 1737 г. (Латинский перевод Св. Писания, выполненный Иеронимом, т. н. Вульгата, был канонизирован Тридентским собором в 1545 г. как единственно церковный. - Прим. ред).

Напротив, Джон Толанд, "первый свободный мыслитель в истории Запада", выдвинул против отцов церкви обвинение в искажении подлинного христианского учения, сформулированное по всей форме. Толанд прожил жизнь, полную приключений, но даже существуя на скромные пребенды (доход с церковного имущества. - Прим. ред.), он продолжал проповедовать "разумное" христианство, освобожденное от покровов таинственности (См., например, "Christianity not mysterious... " (1696) и "Nazaicus, a Jewish, Gentile and Mahometan Christianity" (1718).) и соответствующее учению Иисуса Христа, как оно изложено в евангелиях.

Для него это христианство совпадало с учением эбионитов (иудействующие христиане II - V вв., соблюдавшие закон Моисея и отвергавшие учение апостола Павла. - Прим. ред.), которых он называл назареями или просто евреями. В самом деле, в своем труде "Назареус" он пишет:

"... истинное христианство евреев было подавлено в результате действий гораздо более многочисленных язычников, которые не терпели простоту и полное согласие с разумом этого еврейского христианства, а поэтому постепенно погребли его под грузом языческих традиций и мистерий, бессмысленных учений и классификаций философов, исказили его своими архиерейскими служебниками, алтарями, пожертвованиями, обрядами и церемониями своего духовенства, но при этом отказываясь мириться с еврейскими традициями и обрядами, хотя и признавали их боговдохновенность. (... ) Благодаря той же самой языческой традиции было введено почитание святых, молитвы за умерших, культ образов и другие проявления греческих и римских суеверий, ни малейшего следа которых нельзя найти нигде в Библии... "

В результате он призывал своих современников вернуться к подлинному учению обоих Заветов, предписавших евреям оставаться добрыми иудеями, а язычникам стать добрыми христианами:

"Из этого следует, что евреи, независимо от того, обращаются они в христианство или нет, по-прежнему всегда должны соблюдать закон Моисея в том виде, в каком он существует и в наши дни; а те, кто думает, что Иисус Христос освободил их от обязанности соблюдать Закон и что настаивать на соблюдении Закона - это грех, совсем не понимают Священное Писание..."

Видно, как Джон Толанд незаметно переходит от апологии евреев прошлого к апологии современных евреев. К тому же любые размышления над текстом Писаний имеют свойство превращать "еврейский вопрос" в совершенно вневременную проблему. Возникает проблема, в какой степени филосемитизм Толанда определялся его положением социального изгоя, бродяги и изгнанника, испытывавшего симпатию к изгнанному народу?

Могла ли способствовать этому в какие-то периоды его жизни пребенда - его обычный источник существования?

Об этом ничего не известно, но можно констатировать, что в 1714 году он публикует "Доводы в пользу натурализации евреев в Великобритании и Ирландии". В этом труде он выступает в роли защитника идеи коллективной иммиграции евреев с континента на Британские острова.

Толанд посвятил свой трактат епископам Соединенного королевства. Автор начинает свою книгу с того, что напоминает им исторические заслуги "учителей рода человеческого", которые смогли привить монотеизм Римской империи, чьи собственные имена современные англичане с гордостью носят, хотя испытывают к ним самим ненависть и презрение, "бесчеловечность которых сопоставима лишь с их же беспочвенностью".

Основную ответственность за это он возлагает на духовенство; но отмечает также и роль массовой ксенофобии, причины которой он резюмирует в следующих трех пунктах:

"Я признаю, что во всех странах чернь редко соглашается с притоком чужестранцев: это происходит,

во-первых, потому что они не ведают, что когда-то сами были пришельцами на этой земле,

во-вторых, они не хотят соглашаться с тем, что чужаки станут работать в тех же областях, что и они сами, или, по их словам, "вынимать у них изо рта их кусок хлеба",

в-третьих, эта неприязнь поддерживается уловками тех, кто стремится захватить власть... "

Затем автор уверял своих читателей в том, что значительная их часть имеет в своих жилах еврейскую кровь, особенно это касается шотландцев,

"что и является причиной, по которой многочисленные жители этой части острова испытывают показательное отвращение к свинине и пудингу с кровью, не говоря о некоторых других легко заметных совпадениях".

Толанд прославляет достоинства иудаизма, предписывающего евреям "возвеличивать перед всем миром Божественную доброту, мудрость и всемогущество, а также другие атрибуты Бога и обязанности человека, составляющие "естественную религию".

Наконец, он перечисляет различные преимущества, которые получит Великобритания вследствие увеличения числа евреев; даже если у них есть некоторые недостатки, то они "вызваны обстоятельствами их жизни, а не их природой"; к тому же "они легко перенимают нравы тех народов, среди которых живут".

Нельзя сказать, что это любопытное произведение имело успех. В наши дни большинство биографов Толанда о нем даже не упоминают. При жизни Толанда было опубликовано анонимное опровержение, в котором англичане получили специальное предостережение по поводу опасности иудейского прозелитизма.

"Пока наши священники смогут обратить одного еврея в христианство, евреи обратят десять христиан в иудаизм... "

"Лучше отгородимся от них, чем позволим им смешаться с нами, а то Господь отринет нас так же, как он отринул их... "

Эта опасность становилась еще более серьезной, поскольку евреи претендовали на то, что они были единственными хранителями неискаженных текстов Писания; при этом

"сотни евреев, родившихся в Испании, Португалии, Голландии, Англии, не знают ни одного слова на иврите... " ("A confutation of the reasons for maturalizing the Jews, containing the Crimes. Frauds and Insolencies, for which they were convicted and punished in former Reigns", London, 1715.)

Более или менее сходную позицию занимал основной отряд деистов, разоблачавших противоречия доктрины откровения. Для них в ошибках, которыми на протяжении веков оказалась запятнана христианская традиция, виноваты прежде всего евреи, или даже только они. Более того, если для Римской церкви порабощение избранного народа являлось доказательством истинности христианства, то деисты сам факт этого порабощения рассматривали как аргумент против традиционной веры.

Способы доказательства могли быть различными; необходимо последовательно рассмотреть эти доказательства, поскольку они не только свидетельствуют о всеобщей юдофобии (в том числе и о распространенном убеждении, что "еврей" значит "обманщик"), но и являются первыми вехами на историческом пути современного антисемитизма: пройдя через различные этапы, о которых мы еще поговорим в дальнейшем, философия деизма превратится через несколько поколении в активный движущий фактор истории.

Прежде всего назовем имя математика Уильяма Уистона, унаследовавшего кафедру Ньютона в Кембридже. Подобно своему великому сопернику он предавался бесконечным расчетам, чтобы включить библейскую хронологию в астрономическое время.

В той степени, в какой эти расчеты не давали результата, он приписывал получавшиеся отклонения воздействию кометы, которая якобы повредила тонкий механизм мироздания во время потопа. Таким образом, математические несоответствия оказывались результатом человеческих пороков. Другие ошибки Уистон приписывал коварству еврейских писцов. Он даже предпринял попытку восстановить подлинные тексты в своем сочинении "Попытка реконструкции подлинного текста Ветхого Завета... " (1722). Последняя фраза этого труда гласила: "К началу второго века христианской эры евреи внесли серьезные искажения в свои копии Библии на еврейском и греческом языках; они сделали это сознательно во многих местах из-за своего враждебного отношения к христианству".

Иначе проявил свою злобность Мэтью Тинцал в своем трактате "Христианство возникло при сотворении мира, или Евангелие как отражение естественной религии" (1730). Эта книга спровоцировала появление более ста пятидесяти опровержений как в Англии, так и на континенте, одно из которых принадлежало перу знаменитого Беркли.

Как указывает заголовок книги, христианство в ней отождествляется с "естественной религией", которая якобы была искажена Моисеем. Чтобы доказать зловредность иудаизма, Тиндал привлекал примеры из современной истории. Разве все эти кровавые бани и преступления не могут быть оправданы библейскими прецедентами?

"Я задаю себе вопрос: "Убили бы испанцы столько миллионов индейцев, если бы они не думали, что могут поступать с ними так же, как с хананеями? Сколько прецедентов могли найти папские священники в Ветхом Завете, чтобы оправдать убийство обоих Генрихов, королей Франции! Если бы в нашей стране удался пороховой заговор, заговорщики бы воспользовались тем же аргументом... "

Кроме этого Тиндал напоминает как гностики, "одна из самых крупных сект древности", противопоставляли жестокого Иегову истинному Богу Просвещения; "такова разница в представлении Бога в книгах еврейской и христианской религии".

Последователь Тиндала Томас Морган сделал еще два шага в этом направлении, перейдя к открытой апологии гностицизма, совпадавшего по его мнению с истинным учением Иисуса и распространив свои нападки на Бога Израиля и на его народ:

"Предположение, что толпа нищих и презренных египетских рабов, которые едва только смогли освободиться от одного ига, как немедленно попали под другое, что народ, почти не известный остальному роду человеческому, сосланный в глухой угол земли под запрет смешиваться с другими народами, что такой народ в подобных обстоятельствах окажется предназначенным Божественной мудростью и провидением для того, чтобы нести свет язычникам, чтобы стать в этом мире хранителем истинного познания и любви к Богу, проводником подлинной религии и путем к спасению, - подобное предположение равносильно допущению того, что мы не можем выразить без отвращения, а именно того, что Бог хотел достичь столь ничтожной цели при участии такого порочного помощника как Моисей... "

Короче говоря, для автора этого сочинения Бог Ветхого Завета являлся

"Богом Израиля, Богом воинств или Богом войны, местным божеством-покровителем, обитающим на земле своего народа... "

Другой предшественник высокой библейской критики, Антони Коллинз, придерживался сходных взглядов в своей "Речи об основаниях христианской религии" (1724). На Коллинза будет ссылаться барон Гольбах в преисполненном жестокости трактате "Дух иудаизма... ", который он выдавал за перевод книги Коллинза.

Таким образом, интеллектуальная революция деизма быстро радикализировалась подобно любой настоящей революции, а "естественная религия" трансформировалась в пантеизм, по сути являвшийся лишь слегка завуалированным атеизмом. Некоторые аргументы этих дискуссий по нашему разумению должны вызывать смех, однако они выдвигались всерьез. Так, епископ Уильям Уорбертон в сочинении "Божественная миссия Моисея... " (1738) утверждал, что избрание Богом самого грубого и подлого народа среди всех народов мира является наилучшим доказательством истинности Откровения.

Еще более ядовитыми были сочинения знаменитого пастора Вулстона, который был осужден за богохульство и, как говорят, умер в тюрьме. Его шутовские памфлеты, вдохновлявшие Вольтера, расходились в десятках тысяч экземпляров. В них он высмеивал традиционные методы толкования Библии под видом их зашиты. Что касается евреев, "суматошных и зловонных", то они были излюбленной жертвой его насмешек и издевательств. Вот один пример:

"В соответствии с пословицей и общим мнением всего рода человеческого мир заражен евреями. Именно поэтому здесь весьма уместно упомянуть Аммиана Марцеллина (римский историк IV в. до н. э. - Прим. ред.), который, говоря о евреях, называл их "суматошными и зловонными".

Каким образом на них была наложена эта печать позора?

Случилось ли это по причине распространяемого ими дурного запаха или как-то иначе?

Для нас это не имеет особого значения. Даже если их тела не имеют и никогда не имели дурного запаха, их богохульства, направленные против Христа, проклятия, которые они посылают христианской церкви, их искажения Священного Писания достаточны для того, чтобы сделать их имя отвратительным и ужасным.

В конце концов, я обратил внимание на то, что святой Иоанн, видимо, хотел сказать, что лягушки являются символом людей, одержимых лживым и дьявольским духом. Он говорит о трех духах, отличающихся особой нечистотой и подобных лягушкам. Я уверен, что он говорит о трех евреях, чьи имена и чья ложь мне хорошо известны. Я знаю так же, как они вышли из пасти дракона. Однако в мою задачу не входит объяснение и истолкование этого пророчества" ("Древняя апология истинности христианской религии", 1732).

Из всего этого видно, каким образом евреи самим фактом своего существования могли "свидетельствовать" как в пользу ложности христианства, так и его истинности: игра воображения в умах, возбуждаемых примитивными темными страстями, под воздействием которых первоначальный антисемитизм мог служить опорой в равной мере как для слепой веры, так и для призыва "Раздавите гадину" (знаменитый антицерковный лозунг Вольтера. - Прим. ред.).

В 1750 году деистская активность в Англии прекратилась столь же внезапно, как и началась половину столетия тому назад. Возможно, в том, что касается предмета нашего исследования, она представляет собой лишь исторический курьез, тем более что истоки многих аргументов наших полемистов можно найти уже у Спинозы. Но нельзя забывать, что аргументация деистов служила богатым источником идей и даже псевдонимов для Вольтера, великого пророка современного антиклерикального антисемитизма.