Жан Маритен "Тайна Израиля (Jean Maritain "Le mystere d'Israel")

История антисемитизма Христанский антисемитизм

Перевод Н.В.Занемонец.

ПРЕДВИДЕНЬЕ АП. ПАВЛА

Когда пытаются исследовать истоки и различные формы антисемитизма, необходимо вспомнить, что в центре - проблема рассеяния Израиля. Здесь мы хотели бы показать, что каковы бы ни были внешние экономические, политические и культурные формы, связанные, с этой проблемой, реально существует тайнасакрального порядка, о которой нам говорит ап. Павел в главах IX, X, XI Послания к римлянам: "Что же мы скажем? Язычники, не искавшие праведности, получили праведность, праведность от веры. А Израиль, искавший закона праведности, не достиг до закона праведности. Почему? Потому что искали не в вере, а в делах закона. Ибо преткнулись о камень преткновения, как написано:

"Вот полагают в Сионе камень преткновения и камень соблазна;

но всякий, верующий в Него, не постыдится"?

Еще спрашивают: разве Израиль не знал? Но первый Моисей говорит:

"Я возбужу в вас ревность не народом, раздражу вас народом несмысленньш".

А Исаия смело говорит:

"Меня нашли не искавшие Меня;

Я открылся не вопрошавшим о Мне;

Об Израиле же говорит: "целый день Я простирал руки Мои к народу непослушному и упорному".

"Итак спрашиваю: неужели они преткнулись, чтобы совсем пасть? Никак. Но от их падения спасение язычникам, чтобы возбудить в них ревность. Если же падение их - богатство миру, и осуждение их - богатство язычникам, то тем более полнота их.

Вам говорю, язычникам. Как Апостол язычников, я прославляю служение мое. Не возбужу ли ревность в сродниках моих по плоти и не спасу ли некоторых из них? Ибо если отвержение их - примирение мира, то что будет принятие, как не жизнь из мертвых? Если начаток свят, то и целое, и если корень свят, то и ветви.

Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня из сока маслины, то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень тебя. Скажешь: "ветви отломились, чтобы мне привиться", не гордись, не бойся. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя. Итак видишь благость и строгость Божию: строгость к отпадшим,а благость к тебе, если пребудешь к благости Божией: иначе и ты будешь отсечен. Но и те, если не пребудут в неверии, привьются, потому что Бог силен опять привить их. Ибо если ты отсечен от дикой по природе маслины и не по природе привился к хорошей маслине, то тем более сии природные привьются к своей маслине.

Ибо не хочу оставить вас, братья, в неведении о тайне сей, - чтобы вы не мечтали о себе, - что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; и так весь Израиль спасется, как написано:

"придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их".

В отношении к благовестию, они враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные Божий ради отцов. Ибодары и призвание Божие непреложны. Как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их, так и они теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы. Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать".

Евреи - это не "раса" в биологическом смысле этого слова; известно, что состояние человечества таково в настоящее время, что среди многочисленных групп, находящихся в достаточно благоприятных условиях, нет чистых рас, и евреи не составляют исключения: смешение различных кровей, этнический водоворот в ходе европейской истории был так же значителен, как и для других национальностей. С точки зрения этико-исторической, в соответствии с которой понятие "раса" характеризуется прежде всего общностью ментальных и моральных структур, опытом преемственности, общими воспоминаниями и желаниями (причем наследственность, родовые особенности, соматический тип играют более или менее важную роль, но это - в плане естественном) с этой точки зрения евреи - это раса,подобная иберийцам или бретонцам. Однако они и нечто гораздо большее. Они не "нация", если под этим словом подразумевать историческую общину, связанную единым происхождением или рождением, и ведущие единую политическую жизнь или стремящиеся к единой политической жизни. Идиш не носит характера национального языка. Это язык нищеты и рассеяния, арго святого города, разбросанного по частям среди других национальностей и угнетенного ими. Небольшая часть евреев (380000 в 1938г.) в год, когда появилась моя статья "Вопросы совести", собралась в Палестине, образовала нацию и иврит сделала национальным языком. Это случай особый, но он свидетельствует о том, что все остальные не есть нация.

Евреи палестинского региона не только нация, они стремятся стать государством (политически совершенным). Значительная масса Израиля подчиняется противоположному закону. Она не претендует на право объединяться во временном граде.

Основное призвание Израиля противоречит тому (по крайней мере пока он не выполнит свою мистическую, историческую задачу), чтобы стать единой нацией, и тем более образовать единое государство. Жестокий закон Исхода разрушил в евреях диаспоры всякое стремление к политическому воссоединению.

Если придавать слову "народ" смысл простого множества похожих друг на друга людей, населяющих определенный географический регион, то евреи не есть народ. Если слово "народ" есть синоним "нации", они тоже не "народ"; если это - синоним "расы", (в смысле этико-историческом) - они народ, и более, чем народ, они образуют историческую общину, характеризующуюся не тем, в отличие от нации, что они ведут (или стремятся вести) общую политическую жизнь, но тем, что их питает одна и та же духовная и моральная традиция, и они отвечают одному призванию. Евреи - народ, и по преимуществу - народ Божий. Они - просвещенный народ, они - дом, дом Израилев. Раса, народ, племя - все эти понятия в приложении к евреям должны быть сакрализованы.

Израиль являет собой тайну, в глубине своей тайну того же порядка, что и тайна мира или тайна Церкви. Эта тайна искупления, философия истории, применяемая к теологии, может пытаться совершить некоторые интеллектуальные усилия для разрешения этой тайны. Но эта тайна будет превосходить всегда всякое разумение, наши идеи и наше знание могут погружаться в нее, не ограничивая ее.

Здесь следует добавить, что, если ап. Павел прав, в этом случае то, что называется еврейской "проблемой", есть проблема неразрешимая, как я полагаю, до великого воссоединения о котором говорил ап. Павел и которое будет подобно их воскресению из мертвых. Стремиться найти простое решение проблемы Израиля - это значит искать способ остановить мировой процесс.

То, что делает такой слабой либеральную позицию XIX века (несмотря на ее большие исторические заслуги), это ее претензия разрешить эту проблему. Практическое решение проблемы - прекращение раздора и конфликтов, преодоление противоречий, установление мира. Заявить, что не существует решения проблемы Израиля, значит войти в конфликт и в своего рода войну.

Есть два способа: животный способ - поддаться жестокости и ненависти, открытый или замаскированной, осторожной или бешеной, в физической войне на истребление, в лишении евреев имущества или в порабощении их, в войне мира и вместе с animalis homo (животным человеком) против Израиля. Это антисемитская позиция. Другой способ - христианский. Он состоит в том, чтобы через сострадание страданиям Мессии и с помощью милосердия и разума войти в духовную борьбу, направленную на выполнение трудов для освобождения человеческого рода; вести борьбу Церкви вместе с spiritualis homo (духовным человеком) за спасение мира и ре-интеграцию Израиля; эта позиция католическая, позиция ап. Павла, согласно которой, должно стремиться вовлечь людей в постоянную конкретную интеллектуальную работу, которая не решает, не устраняет коончаталь противоречий, но в каждый момент времени находит, как их преодолеть и смягчить.

НАРОД БОЖИЙ

Трудно не быть потрясенным низостью приемов антисемитский пропаганды. Люди, которые заявляют о международном заговоре Израиля для порабощения других народов, ритуальных убийствах, об универсальной развращенности евреев, следующих Талмуду, или, те, которые объясняют, что еврейская истерия есть причина всех зол, переносимых длинноголовыми блондинами с голубыми глазами, указывающими на принадлежность к высшей расе (черные глаза и темные волосы "к несчастью" встречаются гораздо чаще); или те, кто утверждает, что евреи действуют вместе как один человек, намеренно развращая морально и подрывая политически христианство, как и те, кто распространяет такую явную подделку, как Протоколы Сионских мудрецов, короче, все те,кто уверен, что все евреи набиты золотом и что все пойдет прекрасно на земле, если однажды, наконец, люди покончат с этой нечистой расой, все эти люди, кажется, рождены для того, чтобы свидетельствовать, что невозможно ненавидеть еврейский народ, оставаясь при этом разумными. При более внимательном рассмотрении проблемы, это низменное сознание оказывается порожденным тревогой и должно иметь мистический смысл. Глупость, зашедшая слишком далеко, граничит с тайной, и скрывает пророческий инстинкт темной области иррационального.

Трагедия Израиля есть и трагедия всего человечества, и поэтому нет решения еврейского вопроса. Говоря точнее - это трагедия человека в его борьбе с миром и мира - в его борьбе с Богом.

Перед нами - мечтательный, хромой Иаков, страстный обличитель мира, кричащий о страданиях мира, необходимый миру и невыносимый для мира, таков путь и скитающегося еврейства. Гонения на евреев означают моменты обострения этой трагедии, в которой действие рискует остановиться, поскольку всякая фатальность заходит в тупик и для ее возобновления требуются новые ужасы. Существует надчеловеческий план отношений Израиля к миру, как и Церкви к миру. И лишь рассматривая эти три понятия, каким-то загадочным образом можно понять некоторые аспекты тайны Израиля. В каком-то смысле аналогия, обратная аналогии Церкви, как нам кажется, может служить путеводной нитью. Чтобы попытаться разгадать эту ночную тайну и привести ее к ясности тайны утренней, необходимо было придать новый смысл идеям и словам, принадлежащим совершенно иному предмету. Чтобы Израиль составлял своего рода мистическое тело, сам еврейский народ должен это осознать. Связь, обеспечивающая единство Израиля, это не только связь плоти и крови или этика исторической общности, это также не связь общины святых, что создает единство Церкви в вере в воплощенного Бога и в возможность войти в Его наследие. Это связь сакральная и сверхисторическая, связь обетования, но не обладания, связь ностальгии, но не святости. В глазах христи

анина, который помнит, что обетование Божие непреложно , Израиль продолжает свою священную миссию: но в потемках мира, который он предпочитает свету Божьему. С завязанными глазами бредет синагога путем, предназначенным Богом во вселенной. И тот путь, который она проделывает в истории, она угадывает ощупью, Царство Божие находится в состоянии странствования и оно распято.

Церковь - в мире, но не от мира, и чем больше она страдает от мира, тем она свободней от мира и она уже обрела свободу.

Народ Божий алчет Царства Божия. Израиль в мире, но вместе с тем не от мира; но он привязан к миру, захвачен миром, он - заложник мира. Однажды он оступился и попал в ловушку; он воспротивился Всевышнему и тому обстоятельству, которое не может больше повториться. Он не ведал, что творил, но предводители народа хорошо осознавали, что они сделали выбор против Бога.

Одним из действий свободной воли, повлиявших на жизнь общины, был выбор, сделанный священниками израильскими, плохими стражами виноградника, убийцами пророков, выбор мира сего, совершенный с большой политической осторожностью, и, этим выбором весь народ оказался отныне связан - до момента, пока в нем не произойдет внутренняя перемена. Преступление, вызванное нарушением своего долга духовенством, несравнимо ни с каким другим преступлением подобного рода.

ОШИБКА ИЗРАИЛЯ

Сделаем несколько пояснений. Мы читаем в книге Левит (IV, 1-3): "И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым, если какая душа согрешит по ошибке против каких-либо заповедей Господних и сделает что-нибудь, чего не должно делать; если священник помазанный согрешит и сделает виновным народ, то за грех свой, которым согрешил, пусть предстанет... Господу..." Так, грех священника делает виновным народ.

Выразим эту мысль проще, языком менее грозным, чем сакральный язык: под действием неизбежной связи грех предводителей народа, временных или духовных вождей, заставивших народ совершить что-либо неправедное (например, вести несправедливую войну), втягивает этот народ в соучастие во зле, даже если все люди этого народа в отдельности были бы невиновны в том, что совершил весь народ (например, если все искренне верят всправедливость этой войны, потому что они обмануты их вождями). Для уяснения этого факта заметим, что понятие "коллективная ошибка" ничего не стоит, так как оно двусмысленно указывает на то, что сами индивидуумы оказываются коллективно виноватыми, что неверно. Ошибка, о которой идет речь, есть ошибка "национальная", ошибка социального организма, зависящая от ошибки вождей, как тело зависит от головы. Эти связи действуют, без сомнения, и на индивидуумов, поскольку они часть ошибки и часть целого, которое и совершило ошибку, и потому, каждый из них в той или иной степени будет виновен (некоторые могут быть действительно виновными, но это другой вопрос).

Если глава государства завоевывает из алчности другое государство, убивает его жителей, он этим призывает историческое возмездие, которое однажды обрушится на его народ из-за ошибки, им совершенной, к которой этот народ причастен, отдельные личности, составляющие этот народ, могут быть все (или почти все) совершенно невиновны, как индивидуумы.

Историческое возмездие, о котором идет речь, есть дело Проведения. Можно и должно говорить о Божественном возмездии. Еврейский народ, как ни один другой народ, знал при каждом своем испытании, что он был наказан за грех, совершенный против Бога в лице всей общности (или отдельного человека или того или другого его вождей). Эта тема постоянно появляется в Ветхом Завете.

Но слово "кара" (я поясню это ниже) есть опасное слово, которое необходимо очистить от множества антропоморфных коннотаций. Для тех, кто стремится постичь глубину вещей, "наша кара есть наш выбор" и поистине каждый получает по своим хотениям.

Это верно в двух смыслах. Во-первых, "то, что мы хотели", может привести к какой-то катастрофе или бедствию, которого мы не желали, но которое вдруг выразит, осветит в один прекрасный день, каков действительный результат нашего выбора, истинный смысл, истинное значение того, что мы хотели. Эта кара - событие, приходящее, как и любое событие, но из-за которого Бог (нам известны слова Ягве) может покарать до третьего и четвертого поколения, но эта кара не распространяется на невинных в ином мире. Именно в этом смысле падение Иерусалима и разрушение Храма являются карой за преступление священнической иерархии (при том, что они не имели намерения "богоубийства", так как они не знали, что Иисус-Бог, но, строго говоря, они должны были это знать; их преступление - преступление против Израиля и против Спасителя и значит против Бога, состояло прежде всего в том, что они не узнали Мессии, а затем, после Воскресения, они продолжали упорствовать в своей слепоте и отвращали народ от Благой Вести).

Во-вторых, "то, что мы хотели", быть может и есть то самое положение, в которое мы себя поставили, не зная, к чему это приведет, а совершив такой выбор, мы понесли непоправимую утрату. Кара-состояние, являющееся длительным, может длиться веками: так как оно не есть действие нашего выбора. Кара есть не что иное, как наш выбор, сделанный однажды при обстоятельствах, которые не могут повториться. Именно в этом смысле, когда Израиль из-за вины своих предводителей отказался от того, кем он должен был стать, Бог предложил ему быть стержнем, центром Царства Божия, странствующим и страдающим на земле; Израиль и есть мистическое тело Христа-Искупителя. Но Израиль, как я и упоминал выше, предпочел мир сей, он надеялся всегда быть любимым из-за заслуг своих отцов и при этом следовать своим путем в потемках мира. Это то состояние, которое будет продолжаться до объединения еврейского народа.

Поговорим теперь о страданиях и скорбях, возможность которых через исторические случайности, ведущие к бесконечности, восходит к ошибке, совершенной в прошлом во времена, когда жили тридцать или шестьдесят предшествующих поколений; это, конечно, не кара за прошлую ошибку, это кара-событие, достигшее тридцатого или шестидесятого поколения.

Бог дал нам уверенность, что Он не мог быть таким. Было бы тупым богохульством представить себе, что все преследования, унижения, бесчестия, которые вынесли евреи со временем разрушения Храма, и погромы, и концентрационные лагеря есть кара, которую Бог в гневе не приминул послатьиз мести за смерть Своего Сына! Все это результат злобы и жестокости людей, причем людей, которые часто выдают себя за христиан и верят в это; это действие становилось возможным в продолжении множества случайных событий в таких исторических обстоятельствах, в которых Израиль оказывался после своего падения. И без сомнения, любые события, как и любое проявляющееся здесь зло, Бог попускает из-за своих непостижимых для нас планов милосердия, перед которыми мы преклоняемся в трепете, но это не планы гнева и мести. И в продолжении всей страшной человеческой истории проявлялся не гнев Божий, но Его жалость и любовь, сопровождавшая Его народ, "охраняющая его", как говорил Леон Блуа, "хранящая как зеницу ока", при всех горестях, крови и слезах, являющихся выкупом за призвание и миссию этого народа в мире.

Так как Ягве, Тот, Кто Сущий, Бог Авраама, Исаака и Иакова, есть Тот Самый Бог, Который послал Сына Своего на Голгофу ради спасения мира, "Бог - ревнитель" (Исх. 34, 14), "наказывающий вину отцов в детях до третьего и четвертого рода" (Исх. 34, 7), но Он также "Бог человеколюбивый и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый и истинный, сохраняющий милость в тысячу родов, прощающий вину и преступление, и грех, но не оставляющий без наказания" (Исх. 34, 6-7) и "творящий милость до тысячи родов любящим Его" (Исх. 20, 6). Эти священные слова из Исхода относятся к незыблемым законам, действительным во все времена до скончания мира.

Если идея кар грешит тем, что кара переводится в чисто физический план, то западное мировоззрение часто сводится к плану юридическому. Боль или наказание - это не беззаконное изобретение, наложенное извне на неповрежденное существо в целях возмездия по закону; это - в плане моральном - результат кары, которой подвергает себя само существо, использовавшее дарованную ему свободу во вред, и этот естественный результат и есть возмездие закона. Страдание есть результат падения; наше наказание - это наш выбор. Евреи избрали мир сей, они возлюбили этот мир, и их несчастье8, состоит в том, что они остаются верными своему выбору. Они остаются жертвами и пленниками этого мира, который они полюбили, и к которому они не принадлежат, и никогда не будут принадлежать, они не могут быть от мира сего.

Церковь - универсальна, она существует во всех цивилизациях и нациях, как единое целое, как трансцендентная община, в которой при всей глубине временных различий каждый человек может быть принят в члены народа Божьего через животворящую кровь Сына Божьего. Мистическое тело Израиля есть тело отдельного народа, его основание - временно и держит общину из плоти и крови; чтобы распространиться в мире ему необходимо разъединиться в себе самом, преломиться и рассеяться. Диаспора - начавшись еще в дохристианское время - есть земное и смертное соответствие кафоличности Церкви. Мистическое тело Израиля есть Церковь низверженная. Это не анти-Церковь, как не существует анти-Бога или анти-Жены. Это Церковь неверных.

Мистическое тело Израиля есть Церковь неверная и отверженная (вот почему Моисей принял символически libellum repudii (разводное письмо /лат./) - отверженных как Церковь (но не как народ), все еще ожидающая Супруга, который не перестает ее любить.

МИССИЯ ИЗРАИЛЯ

Израиль знает ее, но знает плохо. Общность этого мистического тела - не единение святых, это единение в земной надежде. Израиль страстно надеется, ждет, жаждет прихода Бога в мир, Царства Божия здесь. Он хочет (его стремление направлено к вечному, сверхестественному и сверхразумному) истины во временном, в природном мире, в государстве. Греческая мудрость ничто для него: ни мира, ни красота форм. Красота, которую он ищет, невыразима, но Израиль жаждет ее в этой плотской жизни, сегодня.

Вера, которая противится всем последствиям греха Адама, чтобы сегодня ощутимо дать мне лучшее, чаемое мною, и исполнить желание, которое Бог вложил в мое сердце, исполнить всю полноту обетовании - вот вера Израиля, вера, которую он страстно желает иметь и вместе с тем сомневается, имеет ли он такую веру (так как если бы он ее имел, он победил бы зло).

Именно такое понятие веры, несомненно преувеличенное, по отношению к раввинистическому учению, но вместе с тем, глубоко еврейское, раскрывает нам философия Шестова, это несравненное в своем роде, свидетельство.

Лишь в случае, когда его жажда истины была бы утолена на земле и было бы явлено ему чудо, лишь тогда вера Израиля была бы удовлетворена. До этого его тоска и сомнения будут обитать в глубине иудейской веры.

И иудейская любовь есть также низвергнутая добродетель;я не говорю о ложной любви, ни в коем случае! Божественная любовь может в нем существовать, как может и отсутствовать. Но это не лютеранская жалость. Это любовь активная, а иногда и жестокая к творению как к таковому, к которому он страстно привязан, которое он мучает и больше не отпускает из своих рук, чтобы заставить его осознать его зло и освободиться от него.

Что касается земной надежды, то ее иудеи имеют в избытке, в отличие от основной массы христиан, которым ее не достает. Основной дефект их мистического единства - это непонимание креста, отказ от креста, и стало быть от преображения. Отказ от креста - есть основа иудаизма, это то духовное состояние, из-за которого Израиль отделил себя от своей Миссии. Но в каждой иудейской душе, в которой живет благодать, как и в любой душе, имеющей искреннюю веру и добрую волю, крест совершает свою работу, но скрыто и непризнанно, и оказывает влияние независимо от них. Вопреки его воле и в полном неведении, добрый иудей, иудей по духу, тихо несет свой крест, изменяя этим иудаизму, не подозревая этого. Когда он начинает осознавать тайну прощения через Кровь Агнца, он на пути к христианству.

И в мистическом теле Христа как таковом дьявол не имеет своей части. Он имеет свою часть в Израиле, как и в мире, но Израиль борется против него. Драма Израиля в том, что он борется против князя мира сего, любя этот мир и будучи привязанным к миру, и зная лучше, чем кто бы то ни было истинную цену миру.

Израиль играет двойную роль в мировой истории и в спасении мира. Что касается непосредственного спасения, он является свидетелем, - и каким свидетелем! Он хранит сокровища Священного Писания (не следует забывать, что Церковь включила труд раввинов и Массарета при установлении текстов Священного Писания, как и труды философов и Аристотеля, в свою теологию), и именно Израиль на протяжении всей истории существования является живым и нерушимым хранилищем обетовании Божиих.

То, что касается спасения мира не непосредственно, - Израиль следует призванию, которого, как мне кажется, он должен придерживаться прежде всего, и которое дает разгадку тайны. В то время, как Церковь определила искупление мира как сверхъестественное и сверхвременное, Израиль сосредоточился на аспекте временной истории и на своих целях - на земной человеческой деятельности. И в этом он, призванный, быть не от мира, сказался в самой глубине плотского мира, чтобы раздражаться, отчаиваться, приводить его в движение. Как инородное тело, как фермент, введенный в массы, он не оставляет мир в покое, мешает ему спать, учит мир быть недовольным и беспокойным, и так как у мира нет Бога, Израиль стимулирует движение истории.

Страдания Израиля не подобны страданию Церкви, это страдания искупления, и он доходит до того, что противостоит страданиям Спасителя. Страдания евреев - для стимулирования и освобождения жизни мира сего, страдания козла отпущения в земной судьбе и на путях греха, на которого ложатся болезни падшего мира, когда мир за язвы своей истории тому, кто делает эту истории. Израиль выдерживает таким образом удар, в ответ на его деятельность в мире, и этот мир давит на него, вынуждая проявлять себя. Ап. Павел убеждает нас, что "всех Бог заключил в непослушание, чтобы всех помиловать". Иудеи и христиане играют в этом смысле противоположную роль. Израиль пал в плане духовном и сверхприродном, и когда через эту брешь войдут в полноте другие народы, Церковь войдет в свой третий возраст, и ликуя о возвращении народа Божьего, узнает полноту своего земного бытия и своего героического странствия.

Вина христианских народов относится к земному порядку. Я не говорю здесь, это и так ясно, о деяниях святых, я говорю о коллективной исторической ответственности всех христиан; я не говорю о "благородстве христианства", я говорю о "неблагородстве христиан". Из-за какой-то мистической индифферентности к требованиям Евангелия по отношению к граду сему и временной истории, большая масса людей, именующих себя христианами, в силу согласия на несправедливость, накапливающуюся из века в век, вывели социальные и политические структуры этого мира из сферы действия животворящего закона Иисуса Христа, одного лишь способного спасти справедливость и человеческое достоинство.

И когда этот исторический процесс будет завершен и прекратится стремление человека своими силами спасти себя и этот мир, можно предположить, что другое восстановление временного порядка, относящееся ко множеству людей, ищущих истинную жизнь вдали от Бога, сольется с той, о которой мы только что говорили и это будет также - для цивилизации земной - воскресение из мертвых - и Израиль, примиренный Израиль, составит в этом единении преобладающую часть. Не говорим ли мы, что на него возложена миссия активировать мировую историю? Постоянная миссия остается вверенной ему (с тех пор, как из-за своей ошибки он оставил другим заботу о Царстве Небесном): в противоречивом мире, где перемешано добро и зло, его миссия-ускорение движения во времени, развитие деловой жизни мира сего при сознании, что эта деятельность управляется Богом. Постараемся понять, какое символическое значение имеет известная привязанность иудеев к деловой жизни, это та тема, которая часто смакуется; факт тот, что в течение веков коммерция была их главным занятием, в котором они не только превосходили другие восточные народы, но в котором также они находили стимуляцию умственной деятельности (а в ней они нуждались) и в каком-то роде - духовное удовлетворение.

Обратим внимание на странную крестообразную симметрию, проявляющуюся здесь. Что касается христиан, то Церковь следует своему божественному призванию, и пало временно не христианство, а христианский народ, христианский мир, так как он не желал слышать слово Церкви, которая, ведя людей к жизни вечной, призывает их сделать и земную жизнь соответствующей Евангельскому духу. Что касается иудеев: сам Израиль есть Церковь, и именно иудаизм претерпел падение (духовное); именно Израиль есть народ навсегда избранный, а иудаизм есть вера, которая следует в истории сверхъестественному призванию (хотя и двусмысленно).

Как и мир, и мировая история, мистическое тело Израиля и его деятельность в мире являются амбивалентной реальностью, и предыдущие замечания позволяют, быть может, понять, что в случает Израиля эта двойственность доведена до предела; он таким образом идет ко всем посвященным, способность которых к добру и к злу сверхъестественно увеличивается.

Стремление к абсолюту в мире может принимать любые формы. Оно может порождать (при замыкании на человеческое и случайное, или когда стремления направлены к атеизму или, по крайней мере, на прагматизм) гипертрофию активности в пользовании благами земными и в обогащении, которые находят в капиталистической цивилизации подходящую среду, или революционное нетерпение и неистовое возбуждение, о котором писал Бернар Лазар и многие другие иудеи. Когда оно разжигается из-за оскорбления чувств или злопамятства, то делается ядом пессимизма, когда горечь или гнев становятся инструментом для проявления исключительной силы, и сам детектор оказывается выбитым из колен ложью или иллюзией прекрасной души, совершенного порядка и чистой совести. Это стремление к абсолюту может породить, когда исходит от плоти, фарисейство, расовую ненависть, слепые суждения, безжалостную суровость культа буквы и пурризм законничества.

Но когда оно идет от Духа, то дает зародиться истинной чистоте души и нравов и многие еврейские семьи хранят традиции; оно порождает аскетизм и жалость, любовь к Слову Божьему, глубокое проникновение в это Слово, прямоту и чистоту сердца, ревностную духовность, выдающимся примером которой служат хасидские мистики, и они-то и показывают нам, что происходит, "когда Израиль любит Бога", каково истинное лицо Израиля, в этом выражается его стремление к истине и любовь к правде, что является наибольшим знаком избрания этого народа.

Сам Господь Иисус дал свидетельство истинному Израилю. Истинные сыны Сиона всегда думают, как и в эпоху Псалмов и Исайи:

"Как прекрасны они, на горах, ноги тех, кто возвещает мир..."

"Придите утолить жажду чистой истины и жажду Тебя Самого, Господи! О, мой исток, о, моя цель!

Любовь к истине до смерти, стремление к истине чистой, абсолютной, недостижимой, так как она есть. Имя которой невыразимо, - вот то, что лучше иудеи получили от Израиля и от Святого Духа, это то, что рождает гимны ликования даже в огненной печи.

Подводя итог, следует сказать, что двойственность Израиля, двусмысленность его судьбы, особенно ярко выражается в наличии двух центров притяжения: в одном - иллюзорном, в другом - реальном, между которыми он и находится. И поскольку он оставил реальность ради внешнего, сейчас он оставляет своего Бога ради идолов, деньги имеют для него мистическое притяжение (притяжение, разумеется, не намного больше, чем для бесчисленного количества людей "благородного" происхождения, явно менее низменное, чем у последних, но которое проще распознать, каково оно в самой своей глубине). Не являются ли деньгив глубинном мраке этого мира по сути наиболее призрачным и иллюзорным отображением Сына Божьего? Деньги - это кровь бедных, как говорит Леон Блуа, кровь бедных, преобразованная в символ;в этом символе и через этот символ и через символы данного символа, человек служит инертному всемогуществу, которое творит все, что пожелает, что приводит к своего рода циничной теократии, искушение которой расшатывает религиозный инстинкт, обманывает и сбивает его с пути.

Но то, что Израиль был всегда любим и всегда доверял обетам, и несмотря на свои падения определенным образом продолжает осуществлять свое призвание в мире, в этом заключается Справедливость Божья, о чем я только что говорил. Справедливость Божья, проявляемая в земной жизни и именно Бог - истинный центр притяжения, реальный, а не иллюзорный; там, где другие говорят о мудрости или о святости, еврей говорит о "справедливости". Он - земная надежда бедности, ни один другой народ не знает лучше, чем евреи, что значит быть бедным, и радоваться в бедности, как и в изобилии. Она - их плач на реках вавилонских обИерусалиме и справедливости, она - глас пророков, ожидание и непреодолимая жажда страшной славы Божьей.

Поэтому сложность, вызванная несоответствием между типическим характером и его устремлением, всегда будет давать повод восхищаться Израилем и видеть его унижение. Те, у кого есть желание ненавидеть какой-либо народ, всегда найдут для этого поводы и тем более ничтожные, чем исключительнее призвание народа и чем сильнее его психологическое отличие. Бесцеремонность, кичливость, неустойчивость нрава, самолюбие, стремление к выгоде, скандальность, когда задеваются личные интересы, и многие другие серьезные дефекты проявляются в жестоковыйном народе Израиля и вызывают - по отношению к нему раздражение. Евреи в массе интеллектуальнее и расторопнее, чем язычники. Евреи извлекают выгоду из этих качеств, они занимают лучшие места, и им не могут это простить. Дела заимодавцев и ростовщиков, различные торговые и посреднические сделки, которыми, безусловно, занимаются не одни они, именно их вынудили принять передаваемый из поколения в поколение обычай, в чем они непобедимы; они не созданы для того, чтобы привлекать благосклонность людей, которые в такой же мере склонны к наживе, но менее искусны в этом. Их нрав ухудшается, когда они объединяются вместе на высоком поприще культуры, чтобы служить национальным идолам. Подобным образом, как и в других духовных семьях, редко лучшие из их представителей занимают политическуюсцену или выбирают поприще общественной деятельности.

Вот каковы поводы неприятия евреев, но если люди пытаются узаконить ненависть и исключительные меры по отношению к ним, такого рода предубеждение всегда несправедливо. Если люди не смогли бы быть терпимыми друг к другу как только при условии, что никакой вражды между ними не существует, то все области любой страны находились бы в состоянии постоянной войны.

У евреев гораздо больше великих достоинств, чем великих недостатков. Те, кто достаточно много общается с евреями и прикасается к их жизни, знает несравненное величие доброты евреев; когда еврей добр, то качество и глубина этой доброты такова, что трудно встретить что-либо подобное у народов, которые в меньшей степени были подвержены испытанию страданиям. Известно, что из человеческих добродетелей еврейской душе свойственны великодушие, привязанность. Ш. Пеги прославлял своих еврейских друзей: именно в среде "жадных" евреев можно встретить наиболее безрассудные примеры естественной склонности давать, которая исходит не столько из желания быть милосердными, сколько от их широты и беззащитности.

Высокое понятие чистоты семейных уз и других семейных добродетелей в течение многих веков отличали нравы евреев. И еще у них есть одна человеческая добродетель; терпение в труде; у них есть неискоренимое стремление к независимости и свободе, постоянное горение древнего пророческого инстинкта, горение разума, живости интуиции и абстрактного мышления, способность загораться идеями и быть преданными им.

Если поверить, что Бог гораздо больше любит грех, чем глупость, то понятно, почему Он имеет склонность к евреям (и к французам). С евреем никогда не скучно. Их ностальгия, их динамизм, наивность их остроумия дают редкостную поддержку духу. Я с такой радостью вспоминаю, как в большом городе в США после университетских конференций и переговоров, я, инаковерующий, шел к моим еврейским друзьям и погружался в среду неустанного внутреннего подъема, постоянного бурления идей и жестикуляций, которые вызывали в памяти века мучительного очищения души и разума.

Но важно прежде всего отметить, что различные частные причины, которыми исследователи могут объяснить существование антисемитизма, начиная с чувства ненависти к чужому, свойственного какой-либо социальной группе, до социальных неудобств, вызванных притоком переселенцев, или различные недовольства, о которых говорилось выше, все это скрывает за собой более глубокую причину ненависти. Если мир ненавидит евреев, это потому, что он хорошо понимает, что евреи для него всегда будут сверхъестественно чужеродными; мир ненавидит их стремление к абсолюту и невыносимую стимуляцию внутренней жизни, которой они обременяют мир. Таково призвание Израиля, которое мир проклинает - это проклятие, так называемое, расовое, на самом деле относится к его призванию. Odium generis Kumani (ненависть к роду человеческому /лат./).

Ненависть мира - это их слава, как и слава христиан, живущих верой, но христиане победили мир, евреи же его не победили (вот почему стать христианином для еврея - двойная победа, его народ торжествует в нем). Несчастье тому еврею (впрочем, как и христианину), который нравится этому миру. И приходит время (для некоторых народов оно уже пришло), когда свидетельство и евреи, и христианина оказываются невыносимыми, и они будут ненавидимы и гонимы вместе, и, объединенные в этом гонении, будут приведены к их истокам.

Еврей теряет себя, если он утверждает себя, я говорю об утверждении как о духовном феномене, как о потере стимулирующего беспокойства. и отказе от своего призвания. Ассимиляция касается совсем другой проблемы, порядка социального и политического, не духовного. "Ассимилировавшийся" еврей может не быть "утвердившим себя". Ассимиляция, как и идишизм или сионизм, не есть решение проблемы Израиля, но ассимиляция, как автономность, как и сионизм, есть частичная приспособленность, решение осмотрительное, доброе и желательное в той мере, в какой это возможно. Оно и раньше в широких масштабах применялось в эллинистический или испано-арабский периоды. Тем не менее, в подобном решении есть риск - и сионизм (как государственность) содержит риск для иудеев утвердить себя, СТАТЬ КАК ДРУГИЕ, в духовном плане, риск утратить призвание дома Израилева. Когда успех достигается неправедными средствами, Бог евреев сейчас же наказывает их. Никогда евреи не были в большей степени ассимилированы, чем немецкие евреи; чем больше они привязывались к немецкой культуре, тем больше они становились ее созданием. Германизированные до мозга костей, они не сделались ни более сдержанными, ни более смиренными;они не только ассимилировались, но утвердились, захотели нравиться и этим связали себя с князем мира сего. Евреи, которые становятся, как другие, оказываются хуже других. (Когда еврей получает Христову благодать, он меньше, чем когда-либо, походит на других: он обретает СВОЕГО Мессию).

НЕНАВИСТЬ МИРА СЕГО

Мы указали на чрезвычайную нелепость антисемитских мифов и мы утверждали, что дело не дошло бы до такого абсурда, если бы сама эта глупость не имела скрытого смысла. Ненависть к евреям и ненависть к христианам исходит из одного и того же источника, из одного и того же отвержения их миром, который не хочет быть раненым: не хочет иметь ни ран Адама, ни ран Мессии, ни терний Израиля при своем движении в истории, ни креста Христова для жизни вечной. Как есть, так и есть, нет нужды для мира в благодати преображения, прославление будет в его собственной природе. Это не христианская надежда на Бога - Помощника, это не еврейская надежда на Бога на земле, это надежда(этого мира) на животную жизнь и на ее внутреннюю силу, в каком-то смысле сакральную, демоническую, когда она овладевает человеческим существом, которое считает себя обманутым провозвестником абсолюта.

Расистский теллуризм есть антисемитизм и антихристианство. Коммунистический атеизм не является семитским, он стремится быть универсально против Бога. И тому и другому одинаково присущ натурализм, который их просвещал, и одинаково их отвращение ко всему и абсолютному, и трансцедентному. Достаточно принуждение Божье заменить принуждением человеческим, чтобы понять, насколько первое мягче. В большой степени это мораль рабов - слабых, страдающих, бессильных, изображающих из себя милосердных. Мы увидим, является ли мораль крови или мораль пота моралью свободных людей. Эта мистическая жизнь мира сего, которая собирается героически распространяться; всякое corpus mysticum (мистическое тело), образованное вне мира, должно быть отброшено как таковое.

Но что происходит? История так отравила расистов и коммунистов иудео-христианством, что они не могут не желать спасения мира. И расисты остаются "распространителями" Ветхого Завета, как коммунисты - Нового. Именно из Священного Писания евреев была вырванав извращенном виде идея расовой предопределенности народа Божьего. Коммунисты же из Евангелия взяли, исказив ее, идею всемирного освобождения и братства человечества.

Также, ненавидимый миром и выбитый из колеи в мире, как и еврей, но привитый на свое место на оливу Иуды, член мистического тела, которое есть Тело Мессии Израиля, победившего мир, христианин один только может охватить всю глубину еврейской трагедии: его взгляд - взгляд братский, не лишенный трепета за себя самого, как и должно смотрящий на тех, кто вовлечен в эту трагедию. Еврей и христианин ведут диалог, переходя из одной крайности в другую. Если они подлинно благочестивые и добрые, они познают друг друга, они рады встретить друг друга на земле князя мира сего и на путях YHVH. Размышления, содержащиеся вэтой статье имели целью объяснить в некоторой степени патетику положения еврейского народа. Может быть, они помогут нам понять, как часто, принимая противоречивые формы материалистического мессианства, которое является оборотной стороной его призвания к абсолютному, но тем не менее сохраняя рвение, ясный ум, блестящую живость, народ этот свидетельствует о сверхъестественном в недрах человеческой истории. Между Израилем и другими народами не могут не существовать конфликты и разного рода напряжения.

Заблуждение считать, что напряжение может исчезнуть (по крайней мере до исполнения пророчеств). Низость человеческой души, свойственна животной природе в человеке (будь то араб или славянин, или латинянин, или германец), от которой избавляет лишь христианство, когда оно истинно живое; христианство избавляет народы от желания покончить с этой проблемой с помощью антисемитского насилия, открытого или политически смягченного преследования. Единственный путь - исходя из этого состояния напряжения, быть готовым при всех конкретных обстоятельствах не в духе ненависти, но при разумном осознании, что от каждого требуется милосердие, требуется, чтобы он примирился со своим противником, пока он еще на пути с ним, и чтобы он осознал, "что все мы согрешили и имеем в милости Божией" (Omnes quidem peccaverunt et egent gloria Dei). "История евреев, - как говорил Леон Блау, - противодействует человеческой истории, как плотина на реке, служащая для повышения ее уровня".

Неустранимое напряжение, о котором идет здесь речь, проявляется в двух различных планах духовном, и в плане временном.

В духовном плане драма Любви Израиля и его Бога, которая делает другие народы участниками спасения и которая есть не что иное как часть вселенской тайны искупления, разрешится лишь а примирении Синагоги и Церкви. В большом отрывке, цитируемом в начале этой статьи, ап. Павел говорит: "Итак, видишь благость и строгость Божию: строгость к отпавшим, а благость к тебе, если пребудешь в благости Божией: иначе и ты будешь отсечен".

Видя состояние мира и то, как народы свидетельствуют об их пребывании в благодати, люди спрашивают себя, не будет ли конец мира в ближайшее время. Ничто не дает оснований думать, что конец человеческой истории будет раньше, чем начало нового Возраста для Церкви и мира.

В плане временном до осуществления пророчеств совершенно нет никакого ясного и простого решения, нет кардинального решения проблемы Израиля, но есть, однако, решения частичные и временные, ответы частичные, поиски которых, связанные с политической мудростью, предпринимались в различные века человеческой истории.

В Средние века была сделана попытка сакрального решения проблемы в соответствии с устоями цивилизации того времени. Это решение, страшно исказившее значение и смысл признания Израиля, было направлено к осознанию судьбы Израиля как подвергшегося наказанию Божию. Вследствие этого, евреи получили статус чужаков в христианском граде, в то время как сами находили героическое средство сохранить их самобытность; решение в виде гетто было в действительности жестоким само по себе и часто беззаконным и диким;но оно выросло из высокой идеи и во всяком случае оно было выше варварского материализма расистского законничества, возникшего в наши дни в Германии. Только исходя из религиозных представлений, ни в коем случае не расовых, была признана ценность человеческой души, и крещенные евреи вошли по праву в полноту жизни христианского града. Средневековое решение проблемы осталось позади, чтобы уже больше никогда не возвращаться, как и сам тип цивилизации, которой оно было порождено.

Эмансипация евреев, осуществленная французской революцией, свидетельствует о том факте, что цивилизованные народы, если они хотят остаться таковыми, должны следовать в этом вопросе ее опыту. Сама по себе она была задуманакак нечто справедливое (и отвечавшее стремлениям действительно христианским), однако надежды, что рационалистская и оптимистическая буржуазная идеология, забывшая о тайне Израиля как о сверхиндивидуальной реальности (узурпировавшая название либерализм, очень благородное само по себе, и решившая утвердиться в революции), сможет приглушить еврейскую проблему, эти надежды быстро оказались тщетными.

Этим объясняется неопреодолимое влечение очень большого числа евреев к сионизму и его провиденциальное значение. Здесь не место исследовать проблему сионизма, к которой никакая душа, чуткая к осуществлению пророчеств в истории, не может быть безразлична. Призванный, быть может, стать однажды центром единения всех рассеянных евреев, сионизм, на наш взгляд, имеет первостепенную историческую значимость. Но это не избавление от изгнания; возвращение в Палестину есть только прелюдия к этому освобождению. Как в индивидуалистический либерализм, сионистское государство не может отменить законов пустыни и Голгофы, которые не являются единосущными еврейскому народу, нет! Освобождение будет, но лишь для тех, кто принадлежит к мистическому телу и призванию Израиля в рассеянии.

АНТИСЕМИТИЗМ - ЭТО ОСКОРБЛЕНИЕ СЫНА БОЖЬЕГО

Христиане становятся антисемитами, когда они послушны духу мира сего, а не христианскому духу.

Много исторической путаницы у невнимательных или страстных авторов порождено фактом вмешательства в средневековую цивилизацию как церковных элементов, так и элементов временного града, построенного на сакральном основании, где земные интересы, все добро и все зло социальной человеческой жизни погружено в религию. Если исходить из этого, то можно понять, что во временной цивилизации, в которой режим гетто (не говоря о драме евреев-марранов, и об испанской инквизиции) способствовал проявлению наихудших страстей и антисемитских эксцессов, Церковь, как таковая, являющая собой мистическое Тело Христа, sine macula, sine ruga (без пятна, без морщины /лат./), свободна от ошибок своих членов, не ответственная за эти эксцессы. Христианам необходимо же (мирянам и клиру) знать об огромной ответственности языческого мира средневековой и постсредневековый период за распространение антисемитизма;достаточно известно, что Папы неоднократно защищали евреев, в частности против абсурдных обвинений в ритуальных преступлениях, и в целом евреи обычно бывали менее несчастны и унижаемы в государствах, подчиненных Папе, чем в каких-либо других странах.

Таким образом, выйдя из эпохи Священной Римской Империи и из Средневековья, западная цивилизация, находясь в ситуации соблазнов, в то же время, как мы знаем, освобождалась от нечистоты, которую привносил имперский режим, и было бы странным заблуждением считать, что христиане хотели бы вернуться к ней в момент, когда она потеряла историческую возможность существовать. Антисемитизм сегодня не что иное, как один из изъянов секуляризованного христианства, в котором перемешано добро и зло, подобно заблуждению и пороку разума, развращающему христиан. С точки зрения католической морали, когда антисемитизм распространяется среди тех, кто называет себя учениками Христовыми, он проявляется как патологический феномен, изобличающий искажение христианского сознания, уже неспособного принять ответственность за историю и остаться на деле преданным высоким требованиям христианской правды. Так, вместо того, чтобы узнать в испытаниях и ужасных событиях истории руку Божью, и воспринять уроки правосудия и милосердия, к которым мы призваны, это сознание нисходит к призрачным подменам, относящимся к целой расе, и неизвестно, какие поводы служат их оправданию.

При этом дается воля чувству ненависти, которую они надеются узаконить с помощью религии, это сознание в себе самом ищет алиби.

По правде говоря, здесь идет речь о несостоятельном коллективном действии, или о вынесении темной страсти или звериной злобы, поднимающейся из тьмы подсознания, против Бога Евангелия и против Иисуса, Сына Давидова. Народ Израиля остается священническим народом; плохой еврей - своего рода плохой священник; Бог не хочет, чтобы люди Его касались. И прежде, чем познать Христа, истинный израильтянин, в котором нет лукавства, принимает на себя в силу нерушимого обетования одеяние Христово.

Совсем немаловажно для христианина, если он ненавидит или презирает или стремится унизить расу, которая дала его Бога и непорочную Божью Мать. Вот почему рвение к антисемитизму оборачивается ненавистью к самому христианству.

"Предположите, - писал Леон Блуа, - что окружающие вас люди непрестанно говорили бы о вашем отце с матерью с бесконечным презрением и находили бы для них лишь ругательства и оскорбления, каковы были бы ваши чувства? Так вот то же самое происходит и с Господом нашим Иисусом Христом. Забывают, или чаще всего не хотят знать, что наш Бог, ставший человеком, - есть еврей, еврей по природе, также как и все пророки, и в конце концов наша священная литургия основана на еврейских писаниях. Иначе, как объяснить то страшное оскорбление и хулу, которые существуют, чтобы принизить еврейскую расу?"

1 Исход, гл. 19, 5-6. "Итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля; а вы будете у Меня царством священников и народом святым. Вот слова, которые ты скажешь сынам Израилевым".

2 Существует множество евреев, предпочитающих Бога миру, и множество христиан, предпочитающих мир Богу. Но я хочу сказать, что Израиль продолжает ждать в потемках мира пришествия Мессии, Царство Которого не от мира сего, и Который пришел, но Израиль Его не узнал.

3 An. Павел говорит, что они действовали по неведению, распиная Иисуса: "Впрочем, я знаю, братья, что вы, как и начальники ваши. сделали это по неведению" (Деян. 3, 17). Что я здесь имею в виду, это отказ признать Иисуса после Воскресения и слушать Святой Дух, говорящий через апостолов.

4 Так как каждое действие обусловлено причиной, его вызвавшей. это действие было включено в тот выбор, который мы сделали. Вот почему следует сказать, что мы в этом случае получаем то, что мы в действительности, не сознавая того. хотели.

5 Да, это было явное богоубийство. хотя никто не хотел этого. И убийство Христа было делом горстки людей: фарисеев, первосвященников, банды фанатиков, нанятых для манифестации перед Пилатом, - горстки людей, которые не ведали, что творят. Возлагать ответственность за убийство Иисуса на весь еврейский народ, на всех евреев, живших в-Израиле во времена Иисуса, и'на всех евреев всех времен - говорить о евреях как о "народе-богоубийце" - есть страшная бессмыслица. Следует добавить: в течение тех лет, когда Иисус проповедовал, множество простых людей выразили готовность идти за ним, и не следует думать, что это была лишь масса людей, последовавших за ним после умножения хлебов. И не говорит ли нам Марк (Мк. 11, 18) о том, что книжники и фарисеи искали Его погубить и боялись Его, и еще (Мк. 12, 37), когда Он учил в Храме о Сыне Давидовом "огромная толпа с радостью слушала Его". О ситуации, в которой находились различные партии Израиля, в частности, саддукеи (презираемые народом за их связь с римлянами), можно прочесть у Р.Л.Брюкбергера. Реге ** Bruckberger, R.L. "L'Histoire de Jesus-Christ" (Paris, Graset, 1965).

6 Возможно, что это не была кара за отдельные ошибки, совершенные в более близкие времена (не восходящие ближе третьего или четвертого поколения), которые Бог не оставляет безнаказанным. Но также возможно, и это относится к жертвам жестокости и тупости людей, что горе и страдание явилось выкупом принесенного свидетельства, историческим призванием, раздражающим мир.

7 Как бы мне хотелось, чтобы меня правильно поняли, несмотря на мою обрывистую речь. Я имею в виду, что евреи возлюбили мир как место, где они ожидают проявления Божественного правосудия. Поэтому они стали жертвами этого мира. Так как мир не прощает, когда его любят подобным образом.

8 В том смысле, что я назвал "Кара - состояние" в противоположность "каре-событию".

9 "Они чувствуют себя спокойно в атмосфере риска и ненадежности, освещаемых надеждой... Еврей никогда не теряет надежды, и это позволяет ему приспособиться к новым обстоятельствам. Он не дает невзгодам сломить его, он постоянно в ожидании, что жизнь вот-вот улучшится.Такое состояние духа очень ценно перед коммерческой ненадежностью...", пишет Артур Рупин, профессор еврейской социологии Иерусалимского университета в книге "Евреи в современном мире". (Arthur Ruppln. Les Juifs dans le monde modeme, Paris, Payot, 1934).

10 Когда речь идет о свободной конкуренции или о предоставлении ссуд под проценты, или о ценах, установленных в результате дебатов, и превышающих объективную стоимость вещи ("истинную цену") - это идеи экономической концепции евреев (в большей степени евреев с востока), способствующей переходу от формы средневековых гильдий к капиталистической формации, ставшей господствующей. Мы далеки от мысли, что евреи одни ответственны за наступление эры капитализма, как это изложено у R.-ll. Tawney, J.-B.Kraus, A.Fanfini, развивающих экстремистские положения Вернера Зомбарта. Но евреи все же сыграли свою роль в становлении капитализма; так как средневековая христианская экономика с системой гильдий и запретом ссуды под проценты противоречили их стратегии, можно сказать, что "коммерческие методы евреев оказались реабилитированными" с установлением капитализма, потому что погоня за прибылью и свободная конкуренция стали основой капиталистической системы (A.Ruppin). "Помещение капитала в коммерческие и промышленные предприятия заменило отныне ростовщичество", замечает тот же самый автор. В одной очень интересной главе он показывает, что отказ от свободной конкуренции, которая перед войной рассматривалась как главный принцип капиталистической системы наносит опасный удар по экономическому процветанию евреев. "Для еврея не осталось больше места в коммерции и промышленности, когда вырождающийся капитализм перешел в капитализм государственный, и его положение напомнило то. в котором он был в конце средневековья, когда система гильдий, официально поддерживаемая, уменьшила себе во вред. сферу свободной конкуренции. Рождение капитализма улучшило положение евреев, его исчезновение вновь им угрожает". - "Oas Judentium errelcht seinen Hohepunkt ** In der Vollendung der burgerlichen Gebellschaft" - писал Карл Маркс в Lur Judenfrage. Иудейство достигает своего апогея в завершения гражданского общества (нем.).

11 "С другой стороны, создавая книгу о бедных, как мог бы я не сказать о евреях? Какой другой народ так беден, как еврейский народ? О, я хорошо знаю, что существуют банкиры, спекулянты. Легенда хочет, чтобы все евреи были бы ростовщиками. Люди отказываются думать иначе. Но эта легенда лжива. Речь идет о подонках еврейства. Кто знает этот народ и относится к нему без предубеждения, знает другой аспект его жизни, то, что он несет свою нищету в течение многих веков, и его страдания бесконечны. Некоторые из наиболее благородных натур, которых я встретил в жизни, были евреи. Мысль Церкви во все времена: святость присуща этому исключительному, единственному в своем роде вечному народу, хранимому Богом, как зеница ока, среди разрушения стольких народов, для осуществления Своего замысла", Леон Блуа (2 января 1910).

12 "Насильственно и против их воли, - не будем забывать этого Р. Demann "Евреи и христиане на протяжении веков" в Lbmiere et Vie + 37, 1958. Каждый раз, когда это оказывается для них возможным, они обращаются к свободным профессиям, прежде всего - к медицине. В иных исторических условиях они обращаются к деятельности, которая кажется противоречащей их естественным склонностям. С появлением сионистского очага мы видели евреев, "повернувшихся к земле", и с огромным успехом занимающихся сельским хозяйством. И теперь эта трансформация обычаев полностью проявилась в государстве Израиль".

13 Они его преодолели ради жизни вечной. Заповеди Божьи нетяжки, пишет an. Иоанн, "ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша. Кто побеждает мир. как не тот кто верует, что Иисус есть Сын Божий?" (1 Иоанн. 5, 4-5).

14 Гетто, как таковое стало принудительным лишь к XIV-XV векам. Это своего рода символ для обозначения определенной политической правовой концепции, именно в этом смысле мы и употребляем слово "гетто".

15 Евреи-марраны - испанские выкресты эпохи католических королей Изабеллы и Фердинанда.