ХАДАССА БЕН-ИТТО ЛОЖЬ, КОТОРАЯ НЕ ХОЧЕТ УМИРАТЬ "ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ": СТОЛЕТНЯЯ ИСТОРИЯ

ГЛАВА 11: ПРАВОСУДИЕ В БЕРНЕ

КТО ПОБЕДИЛ В БЕРНЕ?

Радость этих людей была преждевременна. 1 ноября 1937 года ответчики обратились в Апелляционный суд Берна с просьбой отменить решение судьи Мейера на основании неверного истолкования закона. Законодатель, говоря "непристойная", утверждали они, подразумевал "порнографическая". Какими бы неверными ни были "Протоколы", закон не может признать их непристойными. Кроме того, в проведении процесса были допущены некоторые ошибки технического характера.

В отличие от судьи Мейера, сознававшего историческую сторону процесса, трое апелляционных судей предпочли сосредоточиться на процедурных и чисто юридических моментах. Они даже отказались рассмотреть письма Тедли, хотя Апелляционный суд Швейцарии и вправе рассматривать вновь возникшие доказательства.

Ответчики торжествовали. Решение Апелляционного суда они изображали как оправдание "Протоколов", смертельный удар, нанесенный всем евреям.

Но они, как обычно, просмотрели подлинную суть этого решения и даже игнорировали конкретные формулировки суда. Далеко не оправдывая ни "Протоколы", ни ответчиков, судьи Апелляционного суда, в сущности, поддержали мнение судьи Мейера и недвусмысленно заявили, что подлинность "Протоколов" доказана не была. Председательствующий, судья Петерс, признал затруднения, с которыми столкнулись евреи.

Когда нападают на их веру, они могут публично оспаривать такие нападки, сказал он, но как целой группе людей защититься от непристойного документа, в котором утверждается, что все они недочеловеки?

К сожалению, добавил он, закон не обеспечивает им должной защиты, и остается лишь надеяться, что подобная клевета не окажет никакого влияния на граждан Швейцарии.

Однако и этим все не ограничилось. У судей имеется множество способов сказать, что они думают, и в данном случае они сделали это, взвалив бремя расходов по обоим процессам на плечи ответчиков. Игнорируя обычную практику отнесения судебных издержек на счет проигравших процесс, судьи завершили принятое ими решение следующими словами:

"Это лживое сочинение содержит неслыханные, ничем не оправданные выпады против евреев и должно быть, без каких бы то ни было ограничений, сочтено аморальной литературой. Распространение сочинений такого рода должно быть, из государственных соображений, запрещено другой ветвью власти".

Отказав апеллирующей стороне в возмещении ущербов и затрат, суд заявил:

"Всякий, кто распространяет клеветнические и оскорбительные сочинения, отличающиеся величайшей из возможных грубостью, должен сознавать, что он рискует предстать перед судом и принять на себя все последствия такого рода деяний".

Евреи Швейцарии, адвокаты Бернского процесса, юристы, эксперты и свидетели испытывали величайшее разочарование. Несмотря на то, что судьи недвусмысленно дали понять, что они думают о "Протоколах", они, пусть и непреднамеренно, снабдили антисемитов опасным оружием, что и обнаружилось очень скоро, когда конгресс Вельтдинста в том же самом году принял резолюцию, подтверждающую подлинность "Протоколов".

Флейшгауэр стал в Германии героем, оратором, получавшим из многих стран приглашения выступить. "Экспертное заключение", представленное им бернскому суду, обратилось в манифест, который повсеместно использовался нацистами и антисемитами. Бернский процесс изображался большой победой над евреями.

Однако усилия все же не были потрачены впустую, поскольку судебные решения приводят порой к неожиданным последствиям, а судьи независимых судов свободных демократических обществ играют роль, далеко выходящую за рамки официального исхода процессов, которые они ведут.

В решении судьи нередко содержатся важные высказывания по общественным вопросам, определяются нормы приемлемого поведения, устанавливаются принципы морали. Порою слова судьи начинают жить собственной жизнью, их цитируют, на них ссылаются, несмотря даже на то, что само решение может быть опротестовано Апелляционным судом на основании каких-либо моментов технического характера. Слова заявившего особое мнение судьи иногда помнятся куда дольше, чем слова его коллег, оказавшихся в том или ином процессе в большинстве.

Именно это и произошло с решением судьи Мейера. Юридическая интерпретация формулировки, содержащейся в каком-нибудь старом законе, представляет для публики незначительный интерес. То, что осталось от Бернского процесса, это впечатляющие показания свидетелей и заключительная речь судьи.

"Протоколы сионских мудрецов" пережили Бернский процесс, однако причины их живучести не имеют ничего общего с решением бернского Апелляционного суда.