ХАДАССА БЕН-ИТТОЛОЖЬ, КОТОРАЯ НЕ ХОЧЕТ УМИРАТЬ"ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ":СТОЛЕТНЯЯ ИСТОРИЯ |
|
ГЛАВА 6
"МОРНИНГ ПОСТ" КАК НАЖИТЬ ДЕНЬГИ, ПОНОСЯ ЕВРЕЕВ
Я часто задавала себе вопрос, что бы я почувствовала, оказавшись на месте судьи Мейера. По мере того как к груде книг на моем столе прибавлялось одно издание "Протоколов" за другим, я задумывалась о том, как судье при ограниченности доступа к историческим материалам удалось полностью оградить себя от чисто психологического воздействия изданий, вышедших на столь многих языках; а ведь ему, без сомнения, были известны многочисленные предисловия к этим изданиям, в которых текущие исторические события с полной серьезностью сопоставлялись с пунктами так называемого еврейского заговора.
Как смог он разобраться в правдивости представляемых суду свидетельств, проигнорировав все высказывавшиеся в пользу "Протоколов" публикации, включая и статьи в солидных газетах?
Судья Мейер наверняка был осведомлен о немецком антисемитизме, но были же еще и немецкие историки и ученые, писатели и интеллектуалы.
Как могло случиться, что на протяжении всех двадцатых годов, еще до эпохи Гитлера, духовные лидеры немецкой культуры, видя огромное количество публикаций и статей, появлявшихся даже в уважаемых газетах и повторяющих историю "Протоколов", корящих евреев за мировую войну, предупреждающих о еврейском заговоре, продолжали хранить молчание? Должен же был судья задаться и этим вопросом.
Бернских адвокатов эти мысли также смущали, но особенно беспокоило их воздействие на судью публикаций в английских газетах, поскольку честность британцев считалась в Швейцарии сама собой разумеющейся.
Правда, уже известно было, что "Таймс" недвусмысленно объявила "Протоколы" фальшивкой. "Спектейтор", который 20 мая 1920 года назвал "Протоколы" "блестящими в (их) нравственной извращенности и интеллектуальной порочности", а 16 октября 1920 года призвал к созданию королевской комиссии для изучения "Протоколов", предложив также пересмотреть вопрос о присвоении евреям английского гражданства, после разоблачений Филиппа Грейвса своих призывов не повторил.
Однако была еще "Морнинг пост", ведшая, основываясь на "Протоколах", наиболее упорную антиеврейскую кампанию - британский эквивалент той, что в Америке проводила газета Генри Форда "Дирборн индепендент".
С чего это вдруг английская газета взяла "Протоколы" на вооружение, предоставив свои страницы для злобных нападок на евреев и отказываясь изменить эту политику даже после сенсационных публичных разоблачений, сделанных Филиппом Грейвсом?
Изучив странную историю с "Морнинг пост", Георг Бруншвиг уведомил своих коллег, что им следует подготовить о ней исчерпывающую справку - на случай, если противник, пытаясь повлиять на суд и прессу, надумает сослаться на эту газету.
К сожалению, справка эта оказалась неполной, поскольку у Бруншвига с коллегами не было доступа ко всем необходимым материалам. Факты о том, что происходило за сценой, были раскрыты и обнародованы во всей их полноте лишь через многие годы после Бернского процесса.
Бернские юристы не знали, что основным мотивом, которым руководствовалась редакционная коллегия "Морнинг пост", была алчность в самом что ни на есть чистом виде. Они знали лишь, что летом 1920 года эта газета напечатала 17 статей, основанных на "Протоколах сионских мудрецов", а в августе 1920-го за ними последовала книга, озаглавленная "Причина мировых беспорядков", книга, к созданию которой приложил руку чуть ли не каждый сотрудник "Морнинг пост".
В ней повторялась теория, согласно которой все политические беспорядки имеют искусственное происхождение, являясь результатом действий "Тайной руки", грозной секты евреев, этих давних врагов рода человеческого, которые благодаря тому, что они рассеяны по всему свету, сумели сохранить в тайне свою созданную в незапамятные времена политическую организацию и все еще со смертоносным упорством используют ее для того, чтобы перевернуть установившийся в христианском мире порядок вещей и утвердить взамен всемирное еврейское господство под верховенством Владыки из дома Давидова. Короче говоря, евреи и были "причиной мировых беспорядков". В доказательство предъявлялись "Протоколы сионских мудрецов".
Британией, как и Америкой, после русской революции также овладела "боязнь красных". И хотя огромное большинство британских евреев большевизму ничуть не симпатизировали, достаточно было назвать имена нескольких видных евреев, одобривших русскую революцию, чтобы сделать для широкой публики достоверными фантастические измышления о том, что Революция была частью еврейского заговора, а следовательно, евреи представляют угрозу и для Британии.
Однако, сколь бы фантастическим это ни казалось, евреев обвинили еще и в сотрудничестве с немцами - уже в 1918 году по Англии поползли слухи о немецко-еврейско-большевистском заговоре, источником которых стала анонимная брошюра "Англия под пятой евреев". В брошюре высказывалась мысль, что за революцией большевиков стоят немцы и евреи, пытающиеся соединенными усилиями добиться господства в международных финансах, в банковском деле и бизнесе вообще. Все еще сильные после войны антинемецкие настроения, соединенные с боязнью большевизма, оказались мощным оружием, которым пользовались не только антисемиты, но также и дипломаты, и достойная доверия пресса.
И у "Таймс", и у "Морнинг пост" имелись в России корреспонденты, разделявшие правые взгляды. Специальный корреспондент "Таймс" Роберт Уилтон, человек, выросший в России, заявил в своей изданной в 1920 году книге, что большевики были еврейскими агентами Германии. Однако подлинная мания по части "Протоколов сионских мудрецов" овладела корреспондентом "Морнинг пост", который после возвращения в Англию посвятил их пропаганде весь остаток жизни.
Виктор Е. Марсден был англичанином, женатым на русской. Его живые описания событий в России навлекли на него гнев советских властей. Заподозренный в убийстве капитана по имени Кроми, он был арестован и брошен в знаменитую Петропавловскую крепость Петербурга, где ему каждодневно грозили казнью. Он был уверен, что капитана убил некий еврей, и винил евреев во всех своих бедах. Когда его, наконец, освободили и позволили вернуться в Англию, он был уже сломлен духом и телом. Домой он привез не только жгучую обиду на евреев, но и экземпляр "Протоколов сионских мудрецов", которые поклялся сделать широко известными на родине, даже если это будет последним его деянием.
Не тратя времени зря, Марсден немедля засел за перевод "Протоколов", и тут ему пригодилось совершенное владение английским и русским. Он работал в Британском музее, сопоставляя свой экземпляр четвертого издания "Протоколов" Нилуса с первым, полученным музеем в 1906 году, и сочиняя не только введение, но и краткие резюме каждого из 24 "протоколов".
Работа была долгая, утомительная, а здоровье не позволяло Марсдену работать больше одного часа в день. В конце концов, его перевод "Протоколов" был в 1925 году напечатан в Лондоне "Британским издательским сообществом" и пользовался спросом еще многие годы.
Анонимный автор предисловия к переводу Марсдена писал, что "на этот труд мистер Марсден потратил все свои жизненные силы".
В своем вступлении к книге Марсден называет Сергея Нилуса "профессором Нилусом" и цитирует Генри Форда, сказавшего в опубликованном "Нью-Йорк уорлд" 17 февраля 1921 года интервью: "Единственное, что я хочу сказать о "Протоколах", это то, что они полностью соответствуют происходящему. Им уже шестнадцать лет, и до сих пор они всегда отвечали ситуации в мире. И теперь та же картина".
"Воистину так!" - восклицает Виктор Марсден.
Он утверждает также, что существуют серьезные предположения и обильные доказательства того, что "Протоколы" были составлены в 1897 году в Базеле, на Первом сионистском конгрессе, происходившем под председательством "отца современного сионизма", покойного Теодора Герцля. Именно Марсден подготовил почву для безмерного увлечения "Морнинг пост" "Протоколами сионских мудрецов". После возвращения Марсдена в Англию связь между ним и газетой не прервалась, а престиж его был настолько велик, что, когда здоровье его несколько улучшилось, он получил важный пост специального корреспондента, состоявшего в свите его королевского высочества принца Уэльского, когда тот совершал турне по империи. Мнение Марсдена о "Протоколах" имело в редакционной коллегии газеты большой вес, но та не стала дожидаться издания его перевода, вышедшего только в 1925 году. На самом-то деле "Протоколы" попали в Англию раньше, чем Марсден, сразу после революции - их привезли с собой офицеры русской разведки. Анонимный машинописный перевод, из которого были выброшены антибританские выпады, уже ходил по рукам политиков, высокопоставленных государственных служащих и редакторов газет. Еще до того, как в 1920 году "Протоколы" вышли под заголовком "Еврейская угроза", один из экземпляров осенью 1918 года попал на стол редактора "Морнинг пост" Г. А. Гуинна.
Заинтригованный документом и понимающий, какие возможности в нем таятся, Гуинн, тем не менее, усомнился в его подлинности и стал посылать его для оценки разным людям, среди которых были владелица газеты леди Батхерст, поэт Редьярд Киплинг, глава специального отделения Скотланд-Ярда сэр Бэзил Томпсон и Леон Максе, политический журналист правого толка.
Редьярд Киплинг, хотя он и придерживался антисемитских взглядов, указал на поддельность документа.
"Эта машинописная копия представляет собой фальшивку, - написал он, - двадцатилетней давности стряпню немецких философов".
Сэр Бэзил Томпсон назвал содержание документа "вздором".
Леон Максе откровенно назвал его "мистификацией" и посоветовал воздержаться от публикации, которая может привести к серьезным последствиям.
Однако Гуинн предпочел разделить веру Марсдена в "Протоколы", тем самым поставив под удар свою репутацию.
С конца октября 1919 года и до лета 1920-го в "Морнинг пост" шли горячие споры относительно публикации "Протоколов". Большую часть их составляли препирательства между главным редактором Гуинном и коммерческим директором Генри Пикоком, который, что, вообще говоря, не характерно для человека, занимающего эту должность, счел необходимым вмешаться в редакционную политику. Оба джентльмена слали длинные меморандумы леди Батхерст, пытаясь склонить ее к своей точке зрения, тем более что она питала серьезные сомнения в подлинности документа и колебалась, никак не решаясь утвердить его публикацию.
Генри Пикок настаивал на том, что от публикации следует воздержаться. "Люди всего мира отнесутся к этим статьям, как к признаку умопомешательства, - писал он. - Эти статьи напоминают мне о нелепых наскоках, которые ревностные католики время от времени делают на масонов, и, по-моему, оснований у них ровно столько же". Он цитировал Георга Сондерза, который уже не раз служил им в качестве эксперта и теперь решительно отрицал подлинность "Протоколов"; сэра Уильяма Тиррелла, директора отдела политической разведки Министерства иностранных дел, написавшего:
"...беглый взгляд, брошенный мною на "Протоколы", подтвердил мое впечатление, сводящееся к тому, что они только что не выходят за грань помешательства".
Пикок был убежден в подложности "Протоколов" и пояснял, что,
"если огромное международное сообщество евреев, владеющих знаниями, оставленными поколениями их предков, дабы они могли реализовать этот чудовищный заговор, не смогло создать ничего лучше данного документа, то все это не делает чести ни одаренности, ни интеллекту еврейской нации. Честно говоря, мне кажется, что мы имеем дело с мифом".
Он прямо заявил, что не является поклонником евреев и что их, возможно, преследовали в России по заслугам. Он возражал против публикации статей, которые даже еще не были написаны, не столько по причине приверженности к "честной журналистике", признавался он, сколько из-за страха перед "умеющими ненавидеть" евреями.
Однако Гуинн уже решил напечатать эти статьи, во что бы то ни стало. Им руководили соображения прибыльности. Весной 1920 года газета испытывала нужду в большой и громкой сенсации.
К концу войны средний тираж "Морнинг пост" упал, в сравнении с первым военным годом, на 10.000 экземпляров.
В начале 1920 года газете повезло - она сумела приобрести за 1500 фунтов то, что многие считали "сенсацией века", - письма кайзера Вильгельма II к царю Николаю II, которые впоследствии стали известными как "Письма Вилли к Никки". Они печатались в "Морнинг пост" одно за другим, и тираж газеты ежедневно возрастал на 7.000 экземпляров.
Вскоре после этого "Морнинг пост" начала публиковать "Статьи о немецком шпионаже", которые вызвали у читателей еще больший интерес, позволив поднять тираж газеты до рекордного уровня. Гуинн считал, что формула успеха состоит именно в таких публикациях, и теперь газете необходимо было еще нечто столь же сенсационное.
При существующих антинемецких и антибольшевистских настроениях документ, возлагающий на евреев вину за мировой беспорядок, свидетельствующий о существовании самого обширного и опасного заговора в истории человечества, наверняка затмит все остальные сенсации.
Вопрос состоял теперь в том, кто кого одолеет в борьбе за благосклонность леди Батхерст. На меморандум Пикока Гуинн ответил собственным меморандумом. Евреев бояться нечего, писал он,
"мы уже три года как пользуемся репутацией антиееврейски настроенной газеты и тем не менее процветаем! Я считаю "Протоколы" лучшим для нас выбором - документ этот, разумеется, слишком напыщен - впрочем, чего же и ждать от восточной расы? - однако он содержит ясно сформулированную программу достижения евреями их политических целей, то есть мирового господства... Невозможно указать ни одной революции, начиная с французской, в которой евреи не играли бы ведущих ролей".
Чтобы умерить опасения леди Батхерст, он пообещал, что статьи будут представлять собой не перепечатку "Протоколов", но лишь изложение теории заговора с приведением выдержек из "Протоколов"; утверждений относительно абсолютной подлинности этого документа статьи содержать не будут - пусть евреи сами доказывают, что "Протоколы" поддельны. Он, Гуинн, навербует "великолепную фалангу историков", которые выскажутся в поддержку статей; он также заручится помощью редакторов других газет - в Лондоне и в провинции, - которые станут печатать одновременно с ним аналогичные статьи, так что никто не сможет укорить во всем одну только "Морнинг пост". И он обещает владелице газеты, что американские периодические издания заплатят порядочные суммы за право перепечатки этих статей.
В конечном итоге Гуинн взял верх, хоть и не смог заручиться обещанной им поддержкой историков и добиться одновременных публикаций в других газетах. Статьи, написанные Колвином Грантом, были напечатаны. Газета не только сумела увеличить ежедневный тираж на 10.000 экземпляров - за семнадцатью статьями в августе 1920 года последовало издание брошюры "Причина мировых беспорядков", в создании которой участвовало большинство журналистов "Морнинг пост", причем предисловие к ней написал сам Гуинн.
В 1921 году прославленный еврейский ученый Люсьен Вольф, отвечая на положения теории, которую поддерживала "Морнинг пост", в своей книге "Миф о еврейской угрозе" писал:
"Признаюсь, я стыжусь того, что мне вообще пришлось написать эту брошюру. То обстоятельство, что пользующиеся почтенной репутацией газеты нашей страны пытаются посеять в ней семена прусского антисемитизма и прибегают для этого к приемам столь сомнительным, а в литературном отношении столь мелодраматично глупым, способно внушить любому уважающему себя англичанину лишь чувство унижения".
Газета "Морнинг пост" прогорела в 1937 году, так и не опровергнув ложь, которую она помогала распространять.
Изучая эти материалы, Георг Бруншвиг в который раз со страхом осознал, с какими опасными противниками ему придется иметь дело в зале суда.
