ХАДАССА БЕН-ИТТО ЛОЖЬ, КОТОРАЯ НЕ ХОЧЕТ УМИРАТЬ "ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ": СТОЛЕТНЯЯ ИСТОРИЯ

СТОКГОЛЬМ - 1989 ГОД

Меня не покидало отчетливое чувство, что за мной следят. Дело происходило в Йом Кипур, еврейский день очищения, я прогуливалась по парку с журналистом, с которым познакомилась днем раньше. Он-то и заметил, что всякий раз, как мы приближаемся к одной из пересекающих парк дорог, перед нами оказывается один и тот же автомобиль. Четверо стриженных "ежиком" молодых людей, сидевших в машине, смотрели на меня надменно, почти вызывающе, отчего по моей спине пробежал холодок. Для меня одно из удовольствий от посещения чужого города состоит в полной анонимности, создающей ощущение упоительной свободы. Повторявшиеся же раз за разом встречи с этими молодыми людьми вызывали во мне тревогу. Я вдруг осознала, что уже никогда не смогу почувствовать себя свободной в этом городе. На следующее утро я поняла, насколько была права.

Я приехала в Стокгольм, чтобы прочитать несколько лекций и встретиться с членами парламента. Случилось так, что здесь вот-вот должен был начаться суд над радиостанцией "Радио Ислама" и ее руководителем Ахмедом Раами, меня же познакомили с присутствовавшим на одной из моих лекций обвинителем. Поскольку я выказала интерес к предстоящему процессу, он пригласил меня в свой офис, чтобы рассказать о деле, а также на первое заседание суда. То было не более чем любезностью, какую принято проявлять по отношению к заезжему коллеге.

Лишь позже я узнала, что уже на следующий день после моего визита в Министерство юстиции в суд поступило прошение защиты, где выражалось недоверие государственному обвинителю, "поскольку он получает инструкции от эмиссара сионистского правительства".

"Радио Ислама" представляло собой работающую на основании лицензии частную радиостанцию, возглавляемую Ахмедом Раами который вел и основные программы. Вещание производилось весь день, а иногда и ночью и сводилось почти исключительно к антисионистской и антиеврейской пропаганде геббельсовского пошиба. Ежедневно целыми кусками цитировались еще довоенные пропагандистские материалы нацистов. Незадолго до моего приезда радиостанция начала передавать списки еврейских фирм, указывая имена и адреса. Еврейские семьи и компании чувствовали, что им угрожают. Видное место в каждой программе занимали извлечения из "Протоколов сионских мудрецов".

Подойдя вместе с вызвавшимся сопровождать меня переводчиком к суду, я увидела нескольких молодых людей, показавшихся мне зловеще знакомыми. Они раздавали перед зданием суда экземпляры "Протоколов сионских мудрецов", а меня наградили злобными улыбками. И снова меня пронизала дрожь. Начала заседания мы ждали в маленьком кафе, беседуя со свидетелями обвинения. Среди них был шведский епископ, приехавший из Бостона, где он преподавал теологию в Гарвардском университете, и Пер Альмарк, бывший заместитель премьер-министра Швеции, нееврей, считавший антисемитизм болезнью, с которой он обязан бороться. К моему удивлению, обвинитель прошел мимо нас, словно бы не узнав. Позже мне сказали, что он как раз направлялся в кабинет судьи, чтобы обсудить ходатайство о его отстранении от процесса за сотрудничество с израильским эмиссаром. Сам он объяснил впоследствии, что не вправе был даже кивнуть мне.

Неожиданно ко мне приблизился темноволосый, среднего роста мужчина и протянул руку, сказав, что хочет со мной познакомиться. Ужас, отразившийся на лицах моих друзей, оставался для меня непонятным до тех пор, пока мужчина не пояснил, что он-то и есть ответчик, Ахмед Раами, и желает сняться на память с посланцем Израиля, прибывшим сюда, чтобы подорвать шведскую систему правосудия. Меня ослепила близкая вспышка фотоаппарата, после чего мой новый знакомый исчез. Фотографию, пояснили мне друзья, скорее всего, используют в пропагандистских целях.

Вскоре после этого ходатайство относительно отвода обвинителя было отклонено и начался суд. Ответчик подал в Министерство юстиции официальную петицию с просьбой запретить в Швеции Ветхий Завет как расистскую книгу. Епископ, собственно, и приехал, чтобы защищать Библию: его показания заняли целый день. После небольшой дорожной аварии у него была повреждена шея, и ортопедический воротник вынуждал епископа сидеть очень прямо, но говорил он ровным голосом, очень отчетливо произнося слова.

Я сидела в этом безукоризненно чистом, элегантном зале суда, глядя на трех судей и пятерых присяжных и держа на коленях шведский перевод "Протоколов сионских мудрецов", который мне всучили при входе. Переводчик шептал мне на ухо, а я вдруг поймала себя на мысли о том, что произойдет, если суд постановит, что Библия, сам Ветхий Завет, действительно является расистской книгой, подпадающей под запреты шведских законов. Радиостанция уверяла, будто изложенный в "Протоколах" план всемирного еврейского заговора можно также обнаружить и в Библии, и в Талмуде. Стало быть, каким бы извращением это ни выглядело, перед шведским судом предстали не только "Протоколы", но и Библия, и сами евреи.

По счастью, суд признал Ахмеда Раами виновным и закрыл радиостанцию. Библия была спасена.

Когда я снова попала в Стокгольм в 1994 году, я узнала, что в Швеции распространяется новое издание "Протоколов".