ХРИСТИАНСКО-ИУДЕЙСКИЙ ДИАЛОГ:
ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ ИУДАИЗМА?Как подчеркивается в предыдущей статье, признание Иисуса-иудея имеет далеко идущие последствия для христианства. А для иудаизма? Ганс Кюнг считает, что иудеи могли бы включить Иисуса в свою традицию, хотя и не в качестве Христа христианской веры. Если иудеи сделают Иисуса частью своей истории, утверждает Кюнг, вопрос "Кем был Иисус? Был ли он больше, чем пророк" по-прежнему останется ключевым вопросом христологии:
Не столь уж невероятным было бы предположить, что в будущем большее количество иудеев, хотя и не без труда, придут к признанию Иисуса, как великого иудея и свидетеля веры, а возможно даже, как великого пророка и учителя Израиля. Недаром столько иудеев проявляют интерес к Евангелиям, которые по-новому раскрывают саму иудейскую веру. Разве .нельзя разглядеть в Иисусе, по сути дела, личность, в которой воплотилась вся еврейская история? Для еврея Марка Шагала страдания его народа неизменно олицетворяла собой фигура Распятого. Мы могли бы задать себе вопрос: а разве история этого народа, с Его Богом, с его жизнью, полной слез, с его плачем, исполненным веры — не воплотилась ли она в одном человеке, Иисусе? Не есть ли история Иисуса поразительное знамение распятого и воскресшего Израиля? При всем том, однако, мы не перестаем мучиться вопросом: кто же такой Иисус? Больше ли он, чем пророк? Больше, чем Закон? Может, он даже мессия? Мессия, распятый во имя Закона? Обязательно ли получить окончательный ответ на этот вопрос в ходе нашего диалога? Здесь, наверное, иудеи могли бы помочь христианам, придав дискуссии новый импульс, — как мы говорили, не сверху, а снизу. Это означало бы, что мы, христиане, должны попытаться взглянуть на Иисуса с позиций его современников. Даже его ученики-иудеи отмеряли свой путь прежде всего от человека и иудея, а не от того, кто был, возможно, Мессией или даже Сыном Божьим. Иначе они не могли бы задаваться вопросом и об отношениях Иисуса с Богом. Для них, даже впоследствии, эти отношения не были равносильны прямому отождествлению Иисуса с Богом, когда Иисус и Бог-Отец — одно. Вероятно, иудеи могли бы помочь нам, христианам, лучше осознать, что главные новозаветные положения об Иисусе и особенно имена, которыми его величают, коренятся непосредственно в раннем иудаизме.
Случись так, что отправной точкой для нас станет Иисус из Назарета — человек и иудей, — и мы сможем пройти добрую часть пути вместе с непредубежденными иудеями, такими, как мои выдающиеся коллеги, чьи работы представлены в этой книге. И, может быть, в конце нашего совместного путешествия, Иисус вдруг увидится нам совсем иным, чем тот, кого мы ожидали увидеть в ходе наших долгих иудейско-христианских бесед.
[Hans Kong, "Christianity and Judaism" in Jesus'Jewishness, edited by James Charlesworth, Crossroad Publishing, 1991, pp.268-269]
