ХРИСТИАНСКО-ИУДЕЙСКИЙ ДИАЛОГ:
ИУДЕИ НЕ ОТВЕРГАЛИ СВОЕГО МЕССИЮХайам Маккоби, преподаватель колледжа Лео Бек в Лондоне, является одним из немногих еврейских ученых в Великобритании, которые занимаются новозаветными исследованиями. Главный тезис Маккоби состоит в том, что апостол Павел, а не Иисус, был основателем христианства. Именно Павел, по Маккоби, трансформировал иудейское понятие мессии, наделив человека- мессию божественными атрибутами. Таким образом, считает Маккоби, иудеи не отвергали Иисуса-иудея. Они только отказались видеть в нем мессию: ведь, вопреки пророчествам Иисуса, Царства Божьего не наступило:
Вопрос о том, как иудейское понятие "мессии" — "помазанного царя из дома Давидова" — превратилось в титул божественной личности, требует долгого и скрупулезного исследования. Я, как и многие другие ученые, полагаю, что начало такой трансформации было положено Св.Павлом, которого, тем самым, можно считать основателем главного течения исторического христианства. Не следует забывать, что Павел никогда не знал Иисуса во плоти; в своем окончательном виде учение о Троице появилось не ранее IV в., и всегда находились христиане, которые противились обожествлению Иисуса. Сам Иисус, мне думается, отнесся бы к подобной идее с большим сожалением: поскольку он разделял иудейский монотеизм, то всякое поклонение себе как Богу он счел бы нарушением Первой Заповеди. Многие христианские ученые также пришли к заключению, что Иисус не приписывал себе божественных черт. Вера в божественность Иисуса, на мой взгляд и с точки зрения христианских теологов, написавших книгу "Миф о боговоплощении", имела печальные исторические последствия, — такие, как трагический раскол между иудеями и христианами, преследования, которым подверглись евреи в христианских странах. Поскольку Иисуса почитали за Бога, то в иудеях, несправедливо считавшихся противниками Иисуса, стали видеть врагов Бога, а следовательно, союзников и пособников дьявола. Дьяволиза-ция евреев в средневековой христианской Европе стала преддверием нацистского Холокоста.
В историческом плане, иудей не отвергали Иисуса. Они восприняли его мессианские притязания с великой надеждой, как и притязания других претендентов на мессианское звание. Единственными иудеями, противостоявшими Иисусу, были те, кто защищал интересы римских оккупантов — например, первосвященник. Новозаветные исследователи допускают огромную ошибку, полагая, что первосвященник являлся высшим иудейским религиозным лидером, вроде папы в Католической Церкви. Наиболее авторитетными учителями у иудеев почитались лидеры фарисеев, такие как Гиллель и Гамалиил. Последнему не случайно дана высокая оценка в Новом Завете: "уважаемый всем народом" (Деян.5:34). Первосвященник же не только назначался Римом и осуществлял полицейские функции, вследствие чего считался предателем, но и принадлежал также к саддукеям, т.е. в глазах народных масс он был еретиком. Нелепо было бы представлять (как это делается в Евангелиях) такого человека, как защитника ортодоксального иудаизма. В глазах фарисеев первосвященник был только официальным лицом, отвечавшим за совершение храмовых обрядов, — его личные качества никак не могли служить препятствием к исполнению им своих обязанностей.
Когда Царство Божье, которое провозгласил Иисус, так и не стало реальностью, его мессианские притязания были отвергнуты. В неприятии Иисуса виноваты не иудеи, а сам ход событий. В то же время, у иудаизма нет никаких оснований, мешающих по-прежнему считать Иисуса мужественным страдальцем во имя достижения главной цели иудеев — установления на земле Царства Божьего, предсказанного еврейскими пророками.
Более того, у иудаизма нет оснований возражать против существования христианства как отдельной религии, восходящей к Учителю-Иисусу. Иудаизм — это вселенская религия, но не вселенская Церковь. Завет на Синае есть путь поклонения иудеев Единому Богу, но они не считают этот путь единственным. Синайский завет, завет Бога с Израилем, вовсе не отменял предшествующий завет Сынов Ноевых, завет Бога со всем человечеством. Иудаизм с готовностью принимает прозелитов, но не с целью их спасения, — поскольку спасение можно обрести и вне иудаизма. Тот род плюрализма, который иудаизм всегда отстаивал, — это и есть ключ к примирению иудаизма и христианства. Если иудейская принадлежность Иисуса будет в полной мере осознана и признана, то исключительность христианства и его притязания на роль единственно возможного пути спасения могли бы принять менее категоричные формы, с тем, чтобы другие религии также получили право на признание.
[Hyam Maccoby./eioilA Views of Jesus, Faith in Dialogue Series, Centre for Inter- Faith Dialogue, Middlesex University, 1995, pp.17-18]
