ХРИСТИАНСКО-ИУДЕЙСКИЙ ДИАЛОГ:
614-АЯ ЗАПОВЕДЬЭмиль Факенхайм - еврейский теолог, переживший Холокост и в настоящее время проживающий в Израиле. Он согласен сД. Саксом в том, что евреям, как народу Божьему, необходимо выжить. Знаменитая фраза Факенхайма - "еврейский народ не имеет права позволить Гитлеру одержать посмертную победу" - нашла широкий отклик среди евреев. Традиционно иудаизм требовал исполнения 613-ти заповедей; теперь добавилась 614-ая, которая требует выжить. Следует продолжать верить в Бога Израиля, как бы ни была тяжела эта вера. Нельзя отчаиваться, - ибо отчаяние обеспечит Гитлеру посмертную победу:
Можно ли, пережив Холокост, не впасть в отчаяние? Не случайно потребовалось двадцать лет, чтобы мы поставили перед собой этот вопрос, — и неизвестно еще, готовы ли мы подступиться к нему. Он слишком противоречив сам по себе и исключает какое-то одно- единственное верное решение. У нас нет права обращать в смерть свое настоящее и будущее, помня о смерти в Освенциме. Но мы также не имеем права строить свое настоящее и будущее, забывая об Освенциме.
В течение двадцати лет мы жили с этим противоречием, не будучи способными мужественно его признать; и если я не ошибаюсь, то только сейчас мы подошли к такому признанию, пусть даже робко и с оговорками. Исходное противоречие неизбежно порождает то, что я смело бы назвал 614-ой заповедью:
истинный еврей сегодня не имеет права позволить Гитлеру одержать еще одну посмертную победу.
(Данная формулировка в высшей степени несовершенна, но все же я вынужден ее использовать, пока не найдено более подходящей. Во-первых, хотя я здесь ни в коей мере не выражаю антиортодоксальных взглядов, в том смысле, что положение о 613-ти заповедях требует какого-то пересмотра, мы должны признать тот несомненный факт, что произошло нечто радикально новое. Во-вторых, хотя заповедь должна носить скорее предписывающий, а не запрещающий характер, мы должны согласиться с тем, что Гитлер одержал, по крайней мере, одну победу, — уничтожив шесть миллионов евреев. В-третьих, хотя имя Гитлера и должно быть вытравлено из памяти, мы не должны преуменьшать масштаб его исключительных злодеяний, подводя последние под удобные обобщения типа "гонения", "тирания" или даже "дьявольщина").
Мне думается, что настоящий еврей сегодня начинает слышать 614-ю заповедь. Если он агностик, то он слышит в ней только мицву (заповедь). Если он верующий, то он слышит, как через мицву к нему обращается мецавех (заповедующий). И, может быть, настоящий еврей- агностик и настоящий еврей-верующий сегодня ближе друг к другу, чем когда-либо раньше.
Действительно, агностик слышит только лишь мицву. Но если он настоящий еврей, то он не может не задуматься над тем, насколько ограничен он в своей способности слышать. Он не может, подобно всем прочим агностикам и атеистам, рассматривать эту мицву как плод самодостаточного человеческого разума, созревший сам по себе, по мере неуклонного роста просвещенности человечества, 614-я заповедь — это то непререкаемое и абсолютное, что было ему дано, открыто посреди всеобщей катастрофы.
С другой стороны, верущий, который слышит в мицве голос мецавеха, вряд ли способен услышать что-то большее, чем саму мицву. Причины, заставившие Мартина Бубера говорить о "затмении Бога", по-прежнему остаются в силе. И если, тем не менее, в образовавшейся пустоте обнаруживается связь Израиля с Богом Израиля, то вряд ли эта связь есть что-то большее, нежели мицва.
Но из самого факта существования даже столь слабой связи следуют очень важные заключения. Если на настоящего еврея возлагается 614-я заповедь, тогда нам, во-первых, ведено выжить — для того, чтобы не допустить исчезновения еврейского народа. Во-вторых, нам ведено каждой клеточкой своего тела помнить о мучениках Холокоста — иначе мы лишимся памяти. В-третьих, нам запрещено отрицать Бога и разочаровываться в Нем, какой бы характер ни носили наши споры с Ним и наша вера в Него — иначе иудаизм исчезнет. И, наконец, нам запрещено разочаровываться в мире, как месте будущего Царства Божьего — в противном случае мир лишится всякого смысла, когда Бог будет мертв или не нужен, когда все дозволено. Отвергнуть любой из этих императивов, в ответ на победу Гитлера в Освенциме, — значит позволить ему одержать еще одну посмертную победу.
Как можно исполнить эти императивы? Для этого следует мужественно вынести невыносимые противоречия. Такая стойкость есть ни что иное, как свидетельство неизреченной веры. Если мы проявим ее, то наша вера может сыграть историческую роль. По крайней мере дважды в истории — в моменты разрушения Первого и Второго Храмов — стойкость евреев смогла изменить мир. Мы не можем знать будущего, хотя бы потому, что наше настоящее не имеет прецедентов. Но такое незнание не должно влиять на наши нынешние поступки. Неизвестность, которая нас ожидает, не может препятствовать нашей решимости исполнить свой долг.
[Emil Fackcnheim, The Jewish Return into History, Schocken Books, 1978, pp.22-24]
