В.В.Энгель, КУРС ЛЕКЦИЙ ПО ИСТОРИИ ЕВРЕЕВ В РОССИИ

ЕВРЕИ В ПЕРИОД ФОРМИРОВАНИЯ АБСОЛЮТИЗМА В РОССИИ

Тема 4.ОСНОВНЫЕ ТЕЧЕНИЯ В ЕВРЕЙСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ И РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В КОНЦЕ XVIII - НАЧАЛЕ XIX В.В.

( Миссия Г.Р.Державина. Хасидизм и его разногласия с митнагдим. Виленский Гаон. Хаскала. Мендельсон и его влияние в России нач. 19 в. Попытки решения еврейского вопроса на уровне государственной власти. Еврейские комитеты.)

К концу 18 века российским верхам стала понятна необходимость разобраться в еврейском вопросе, привести в порядок законодательство и вообще определить свою политику в отношении этого многомиллионного меньшинства, полученного Россией в придачу к “польскому наследству”.

Нормы законодательства на тот момент противоречили друг другу, что также нуждалось в упорядочении. Поэтому при следующем российском императоре Павле I было решено начать сбор материалов о российских евреях с тем, чтобы в дальнейшем проанализировать его и принять решение о целях и принципах взаимоотношений российского общества и государства с еврейскими общинами, привести в соответствие с выработанной политикой законодательство о евреях и пр. Этому способствовало и то, что Павел вообще проводил политику пересмотра всех реформ своей нелюбимой матери - императрицы Екатерины Великой.

Эта работа была поручена одному из ближайших сановников императора Павла - поэту Гавриилу Романовичу Державину, юдофоба, которого действительно занимал еврейский вопрос.

Однако, начав сбор материалов, он вскоре пришел к выводу, что сама еврейская община неоднородна и в ней происходят разные процессы. Волей-неволей власть оказалась втянута во внутриеврейские отношения и вынуждена была определять свое отношения к этим новым процессам и течениям.

Так что же представляла из себя ашкеназская еврейская община Российской империи в конце 18 - начале 19 вв.?

Во-первых, это была неконсолидированная община, внутреннее самоуправление которой было построено наподобие самоуправления средневековых городов. Эти общины не принимали чужаков, в том числе и евреев.

Идеологической основой ашкеназийских общин Польши и Литвы, вошедших в российское подданство, был Талмуд, т.е. свод толкований Торы. Евреи уделяли огромное внимание изучению Торы и Талмуда, вели аскетический образ жизни.

Виленский Гаон (гений) - 1720-1797 гг. - р. Элиягу из Вильно. Виленский гаон для религиозного еврея - все равно, что Альберт Эйнштейн для физиков. Изучение Торы с раннего возраста, учителя не поспевали за ним. Несмотря на то, что гаон изучил к 10 годам всю еврейскую религиозную литературу, он продолжал заниматься по 18 часов в день в сутки до самой смерти в возрасте 77 лет.

Когда его спросили, зачем, он ответил:

“Если Виленский гаон изучает Тору по 18 часов в день, то раввины Польши будут изучать ее по 10 часов. Если раввины Польши будут работать по 10 часов в день, то в более просвещенной Германии раввины будут заниматься по 6 часов, а в Англии - по 2 часа, и тогда евреи Англии будут хотя бы соблюдать субботу. Но если Виленский гаон будет работать только по 10 часов в сутки, то раввины Польши - 6, в Германии - только 2, а Англии - полчаса. А если раввины Англии станут изучать Тору только полчаса в день, так что же тогда будет с соблюдением субботы английскими евреями?!”

В этом нашло отражение реальное состояние еврейской Европы 18 века.

Однако появились люди, которые обвиняли раввинов Белоруссии и Украины в том, что они занимаются начетничеством, отойдя от чаяний простых людей, от реальной жизни. Постепенно возникло целое религиозное движение, бывшее по своей сути либерально-религиозным. Оно называлось “хасидизмом”, (от ивритского слова “хасад” - благочестивый, кроткий).

Основателем хасидизма был р. Исраэль Баал-Шем-Тов, родившийся в Карпатах. Если виленский гаон прославился том, что уже в 7 лет произнес в Виленской синагоге глубокую речь о Талмуде и изучал религиозные тексты по 18 часов в день, то Баал-Шем-Тов в молодости был всего лишь помощником в еврейской начальной школе - хедере, собирал детей в школу по их домам и вел их в школу с пением песен.

В эти годы он проводил много времени в лесу в уединении и размышлениях. Примерно к 1736 г. он стал известен как целитель и духовный вождь. В 1740 г. он переезжает вместе с женой в Меджибож, городок в Подолии, который с этого момента станет святым для хасидов всего мира.

К нему стали приходить ученики из разных областей. Его уроки контрастно отличались от тех, которые давались в йешивах: личным контактом человека с Б-гом и своими ближними уделялось гораздо больше внимания, чем тонкостям еврейского права. Истории, которые хасиды рассказывали о Баал-Шем-Тове (обычно сокращенно называемом Бешт) изображают его рассказывающим внешне вполне светские истории, но с глубоким духовным подтекстом. Он умер в 1760 г., оставив своим преемником Дова-Бера из Межерича.

Многие идеи Бешта стали центральными пунктами хасидского движения, начатого его последователями. Некоторые из его рассуждений, не будучи чем-то новым, делают упор на те аспекты иудаизма, которые обычно игнорировались “митнагдим”, т.е. противниками хасидов.

Например, образ сердца. Бешт особенно любил утверждение Талмуда: “Бог вожделеет сердца”, которое он толковал в том смысле, что для Б-га чистый религиозный дух важнее знания Талмуда (в отличие от мигнагдим).

Или другая древняя доктрина, которой Бешт придавал особое значение, основываясь на стихе Йшаягу: “Вся земля полна славы Его!”. Если весь мир полон Б-жьей славой, рассуждал Бешт, то митнагдим и аскеты ошибаются, думая, что нужно отворачиваться от радостей мира. “Не отвергай красоту девушки, - учил Бешт. - Но стремись, чтобы признание красоты возвращало тебя к ее источнику - Б-гу. Если человек овладеет этой мудростью, то его физическое наслаждение будет влечь за собой и духовный рост”.

Так как мир полон Б-гом, Бешт считал, что нужно быть неизменно радостным, ведь величайшие акты творения совершаются в радости:

“Ни один ребенок не появляется на свет без удовольствия и радости, - учил Бешт,- так и с молитвами: если вы хотите, чтобы они были услышаны, возносите их с радостью и весельем”.

Это учение было серьезным вызовом многим идеям, распространенным в те времена в еврейской среде. Многие религиозные евреи проповедовали аскетизм и требовали поста каждую пятницу и понедельник. Бешт осуждал подобную практику, считая, что она ведет к меланхолии, а не к радости.

Постороннему наблюдателю, незнакомому с учением Бешта, хасидские молитвы того времени могли показаться неблагообразными. Повторяя в молитве слова Давида: “Все кости мои скажут: Г-споди, кто подобен Тебе?” (Техилим, 35:10), молящиеся иногда даже становились вверх ногами.

Характерно, что Бешт защищал эту практику в хасидских службах, рассказывая такую причту: глухой шел мимо зала, где праздновали свадьбу. Когда он заглянул в окно, то увидел людей, радостно и увлеченно танцующих. Но поскольку не услышал музыки, то принял их за сумасшедших.

Еще одним важным моментом в хасидизме всегда был цадикизм.

Бешт учил, что цадик (мудрец, духовный лидер хасидов) должен служить примером религиозной жизни. Учение о цадике было развито в основном его последователями и учениками, особенно Довом-Бером из Межеричей, который сделал его по сути центральной частью хасидизма.

Он учил, что Б-г проявляет себя в самых незначительных поступках цадика. Один из учеников Дова-Бера говорил: “Я хожу к нему не для того, чтобы изучать Тору, а для того, чтобы смотреть, как он расстегивает ботинки”.

Дов Бер учил, что идеальный цадик имеет более тесные отношения с Б-гом, чем обычный еврей, и может благословлять людей.

Вера во власть и величие цадика стала одним из самых сильных - и самых спорных - идей хасидизма. Противники обвиняли цадиков в том, что они обогащаются за счет своих последователей. Более того, Виленский гаон и его последователи обвиняли их в лжемессианстве, в том, что они идут по пути Шабтая Цви (объяснить).

После Дов Бера на территории Польши, Литвы, Украины и Белоруссии возникли многочисленные хасидские группы, каждая со своим цадиком, которых называли “ребе”. Ребе стали чем-то вроде еврейской аристократии. Когда ребе умирал, ему наследовал сын или зять. Те хасидские общины, где возникали авторитетные семейные династии, процветали. Но многие приходили в упадок после смерти своего цадика при его менее одаренном приемнике (отсюда любавические, вроцлавские, межеричерские, бориспольские хасиды, проживающие сегодня в США и Израиле, наиболее известная группа - любавические с руководящим центром в Бруклине).
Как уже говорилось на раннем этапе хасидизм активно преследовался со стороны митнагдим, которые опасались превращения их в новую еретическую секту типа последователей Шабтая Цви. Но при своем возникновении хасидизм осмотрительно сделал упор на личном религиозном совершенствовании, а не на национальном спасении, не придавая особого значения мессианскому элементу.

Но этого было недостаточно для митнагдим. Другие черты хасидов - например, свободное отношение к времени совершения молитв - тоже вызывали резкие отповеди оппонентов. Хасиды отвечали. Что не могут предписывать точное время для произнесения трех ежедневных молитв - так горячо они молятся, что не могут постоянно смотреть на часы. Т.е. духовность и искренность в вере в Б-га противопоставлялась скрупулезному формальному следованию традиции.

Далее, обрядовая часть отделила еще больше хасидов от митнагдим. Например, хасиды выступают за использование более острого ножа при резке животных, чем применяют митнагдим. Это привело к тому, что хасиды больше не могли есть в домах митнагдим (при боли и страхе животное выделяет много адреналина и других веществ, вредных для человеческого организма).

Хасидизм принял другой тип молитвенника, поэтому их молитвы в синагогах стали отличаться от общепринятых и их стали совершать отдельно.

Все это привело к серьезному расколу в обществе. Традиционные раввины стали ощущать падение их авторитета и влияния, сокращение членов своих общин.

В 1781 г. и еще раз в 1796 г. Виленский гаон издал херем на хасидов, запрещая евреям вступать с ними в деловые отношения или в брак. “Если бы я мог, - заявил он, - я бы выступил против них как пророк Элияху против жрецов Баала. С тех пор как Элияху подвигнул евреев на убийство 450 жрецов идола Баала (Млахим I, 18:40), это было самое зловещее публичное заявление крупного еврейского лидера.

В 1797 г., когда Виленский гаон умер, в Вильно распространились ложные слухи, будто бы местные хасиды танцевали от радости. Последователи гаона решили отомстить. Они сообщили русским властям, что основоположник любавического хасидизма Шнеур Залман из Ляд сотрудничал с турецким правительством. Это явно абсурдное обвинение выглядело правдоподобно, т.к. ребе посылал деньги своим сторонникам в Эрец-Исраэль, находившуюся под турецким владычеством.

Закованный в кандалы ребе был приговорен к смерти. Хасиды дошли до С.-Петербурга и уговорили императора Павла принять их и (!!!) выступить главным судьей внутреннего еврейского спора. Павел I действительно принял личное участие в разборе споре между хасидами и митнагдим и в 1798 г. повелел освободить из крепости главу белорусских хасидов, который к этому времени успел просидеть в тюрьме 53 дня. Годовщина его освобождения 19 кислева (день обычно выпадает на декабрь) остается по сей день главным праздником любавических хасидов.

Фактически Павел невольно признал за хасидами право на открытое существование. С этого момента начинается формальное разделение общин, строительство новых хасидских синагог и пр.

С течением времени и хасиды и мигнагдим стали признавать, что различия между ними не столь существенны, - особенно после того, как в начале 19 века обе группы оказались перед лицом нового общего врага в еврейском мире - Гаскалы (еврейского просветительства).

Гаскала как течение в еврейском мире возникло в Германии в 60-х гг. 18 века. Его родоначальником был религиозный еврей из Дассау Моисей Мендельсон.

Германия 18 века была страной ярого антисемитизма, превратившегося в период реформации Мартина Лютера в часть религиозной идеологии (объяснить). Большую часть жизни Мендельсон провел в Берлине, где смог попасть в категорию “привилегированных евреев”, тех, кому разрешено постоянное проживание там. Даже они могли передать этот статус лишь своим старшим сыновьям. Евреи в Германии даже не могли вступать в брак, не получив правительственного разрешения. Оно давалось неохотно, поскольку правительством не желало роста еврейского населения.

Мендельсон специализировался в области философии. Большинство его трудов касаются общефилософских, а не еврейских вопросов. Благодаря этим работам (в частности он изучал вопросы взаимоотношений метафизических и естественнонаучных вопросов, в чем превзошел другого философа - Иммануила Канта, за что получил премию Прусской академии) Мендельсон превратился в еврея, которого полюбили немцы, на которого они указывали и говорили: “Вот если бы все евреи были такими!”

Ему были готовы даже простить скрупулезное следование иудаизму, поскольку он казался таким немецким.

Мендельсон страдал от германского антисемитизма, поддержанного правительством, но в то же время критиковал прусского короля Фридриха за то, что тот писал свои стихи по-французски, а не по-немецки.

По сути, Мендельсон стремился переделать как еврейский, так и германский мир, чтобы евреи получали светское образование (большинство евреев в Пруссии говорили на идише и ломанном немецком), а немецкие христиане видели бы в евреях равноправных соотечественников.

Основной призыв Мендельсона к евреям - отказаться от средневекового мышления и замкнутости, войти в современный мир, познать его науку и культуру. Вы такие же немцы, говорил он прусским евреям, вам также доступно то культурное наследие, которое есть у еврейского народа, но иного вероисповедания, иной традиции. Фактически это был призыв к евреям стать по-европейски просвещенными.

Основной призыв его к немцам - принять евреев в цивилизованный мир, дать им правовую возможность учиться и работать на благо Пруссии.

От слова “Гаскала” - просвещение, образование, получило название это движение.

Первой задачей, которую Мендельсон поставил перед собой, - было научить евреев бегло читать и писать по-немецки. Для этого им был сделан блестящий перевод Торы на немецкий язык, который он опубликовал с комментариями на иврите. По сути, это был его главный жизненный вклад в повышение образованности еврейского населения всех германских земель.

Попытка удалась: десятки тысяч евреев стали учить немецкий по переводу Торы Мендельсона.

Одновременно Мендельсон старался убедить немецких христиан открыть возможности для интеграции евреев в экономическую и культурную жизнь страны. “Они связали нам руки, - протестовал он, - а потом обвиняют, что мы ими не пользуемся”.

Поначалу приняв с энтузиазмом начинания Мендельсона, еврейские религиозные деятели вскоре осудили его деятельность, поскольку правильно рассудили, что она направлена, прежде всего на распространение немецкой культуры в еврейских массах, а не на распространение знаний о Торе.

Десятилетия спустя Гаскала распространилась за пределы Западной Европы. Придя в Россию, она столкнулась с ожесточенным сопротивлением со стороны, как ортодоксов, так и хасидов, что даже заставило их на время забыть о внутренних противоречиях. Гаскалу они рассматривали как первый шаг на пути ассимиляции, указывали на обращение в христианство детей Мендельсона как на доказательство того, что смешение еврейского и светского ведет к упадку иудаизма.

Итак, существовало три тенденции в развитии еврейского общества в России в начале XIX в. - ортодоксальное течение, хасидизм и гаскала.

Естественно, Державин и его последователи весьма положительно отнеслись именно к гаскале.

Занимаясь в свое время расследованием жалобы евреев г. Шклова в Белоруссии на генерала Зорича, он обратил внимание императора на “эксплуататорский” характер еврейской нации по отношению к неевреям, на питие крови христианских младенцев, которое, якобы является христианским обрядом и пр.

Во второй раз Державин попал в Белоруссию для исследования по поручению императора вопроса о положении белорусских крестьян, которые в результате неурожая находились на грани голода.

Начав расследование этого вопроса, Державин обнаружил, что помещики не только не поддерживали крестьян, но и подчас отбирали последнее. Однако помещики, выгораживая себя, ссылались на евреев, которые-де обирают крестьян в кабаках, спаивают их и прочее.
Углубившись в еврейский вопрос, он увидел большое противоречие.

“Трудно без прегрешения и по справедливости кого-либо обвинять. - Писал он генерал-прокурору Обольянинову. - Крестьяне пропивают хлеб и оттого терпят нужду, помещики не могут препятствовать пьянству, т.к. они от продажи вина (водки) весь доход имеют; а и жидов в полной мере обвинять также не можно, что они для пропитания своего извлекают последний от крестьян корм”. Следовательно, нужно что-то менять. По мнению Державина, менять надо образ жизни евреев.

Результатом 3-4 месячного пребывания Державина в Белоруссии явился его отчет под названием “Мнение об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных промыслов евреев, о их преобразовании и о прочем”.

В основание записки легли религиозная неприязнь и недоверие к евреям: евреи - это “враги христиан”; преобразуя их быт, Павел I выполнит христианскую заповедь “любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас”.

Однако в качестве рецепта Державин предлагает рекомендации лидера Гаскалы в России еврея Ноты Ноткина и некоего еврейского врача из Креславки Франка. Беседы с Франком, который стремясь доказать важность просвещения, нарисовал в самых мрачных тонах нравственное состояние евреев, еще больше усилили в Державине фанатический страх перед их духовным обликом.

Вопросы просвещения евреев он предлагал передать в ведение “протектора”, на пост которого претендовал.

Предложения Державина были переданы в сенат, который должен был подготовить еврейскую реформу.

Однако, в 1801 г. Павел I был убит и на престол взошел его сын Александр, полный либеральных идей, младореформатор своего времени.

Александр горячо отдался внутренней преобразовательной деятельности. которая не могла не коснуться еврейского вопроса.

Указом 9 ноября 1802 г. разрешение вопросов еврейской жизни было передано специально сформированному Еврейскому комитету, в который входило пять человек: граф Зубов, министр внутренних дел граф Кочубей, Державин, получивший пост министра юстиции, сенатор граф Северин-Потоцкий и товарищ министра иностранных дел князь Адам Чарторыжский - все, кроме Державина, ближайшие друзья молодого императора. Активное участие в работе комитета принимал идеолог реформ Александра I - Сперанский.

Вообще, в правление Александра I создавалось 4 Еврейских комитета. Кроме комитета 1802 г. был созван Еврейский комитет в 1806 г. Затем был комитет 1809 г. и комитет 1823 г. Но Комитет 1802 г. был наиболее важным и выдающимся, поскольку на нем были определены основные направления еврейской политики самодержавия, оставшиеся неизменными в целом на долгие полвека.