В.В.Энгель, КУРС ЛЕКЦИЙ ПО ИСТОРИИ ЕВРЕЕВ В РОССИИ

Тема 20.   Евреи СССР в годы «застоя» (1967-1985 гг.)

Шестидневная война и ее влияние на возрождение национального самосознания еврейского населения СССР. Самиздат, кружки по изучению иврита. «Отказ» как социальное явление советского общества. Еврейский вопрос в свете международной политики СССР. Участие евреев в диссидентском движении. «Самолетное дело». «Хельсинские» группы. Период реакции в первой половине 80-х гг. «Антисионистская» кампания. Появление первых полулегальных антисемитских общественных организаций.

После разрыва дипломатических отношений с Израилем, активизации антисионистской (которая плавно переходила в антисемитскую) деятельности во внешней и внутренней политике СССР начинается 20 летний период вытеснения евреев из руководящих и т.н. престижных сфер общественной жизни. Евреев не брали на работу на руководящие должности в государственных и общественных учреждениях. Им был закрыт доступ в МИД, КГБ, МВД, аппарат ЦК КПСС и Совмина. Евреев не брали и в соответствующие ВУЗы, готовившие специалистов этого профиля.

Пока в архивах не найдены документы, директивно предлагавшие партийным и государственным органам. Избавляться от евреев или вводить специальные процентные нормы на прием евреев в ВУЗы. Скорее всего, такие указания имели место в устном виде.

Одновременно начинается публичная пропагандистская антисионистская кампания, которая выливается в серию антисемитских публикаций в средствах массовой информации и издании целого ряда подобных псевдонаучных брошюр.

Все это вместе взятое привело к возникновению мощного движения еврейской эмиграции, охватившего вплоть до конца 80-х гг. сотни тысяч человек.

Фактически следующие 20 лет позиция Советского Союза по еврейскому вопросу определялась влиянием трех факторов: антиизраильской политикой на Ближнем Востоке, как следствие – антисионистской внутренней политикой (сионизм стал врагом №2 после американского империализма), которая фактически переросла в антисемитскую, и наличием увеличивавшегося с каждым годом числа евреев, желавших эмигрировать из страны.

С помощью Советского Союза в СБ ООН прошла знаменитая резолюция № 247, определившая Израиль в качестве страны – агрессора и потребовавшая от него возврата к границам июня 1967 года.

Наиболее проблемным для СССР был вопрос еврейской эмиграции.

С одной стороны, сам выезд из страны большого количества людей был весьма болезненным для советского руководства, поскольку подрывал основы национальной политики СССР.

С другой – положение евреев в Советском Союзе вскоре стало объектом пристального внимания не только со стороны администрации США и других демократических стран, но и со стороны «братских» коммунистических партий стран Западной Европы, которым ЦК КПСС регулярно давал разъяснения по этому вопросу.

Открытие официального канала еврейской эмиграции произошло в результате давления на власти как внутри страны со стороны тысяч евреев, решивших навсегда порвать со страной Советов, так и в результате внешнего давления со стороны западной общественности.

10 июня 1968 г., т.е. через год после разрыва отношений с Израилем, в ЦК партии поступило совместное письмо руководства МИД СССР и КГБ СССР за подписями Громыко и Андропова с предложением разрешить советским евреям эмигрировать из страны.

Для того, чтобы избежать дискредитации советской национальной политики было принято решение, что единственной мотивировкой эмиграции является воссоединение семей. Эта мотивировка оставалась единственной вплоть до крушения советской власти в 1991 г.

Громыко и Андропов считали, что, разрешив, таким образом, выезд советских евреев за рубеж, можно будет решить сразу несколько проблем:

Сбить пропагандистскую антисоветскую волну в средствах массовой информации Запада («локализовать клеветнические утверждения западной пропаганды о дискриминации евреев в СССР»).

«Получить положительную оценку в глазах мирового общественного мнения».

Выпустить доставлявших немало неприятностей властям еврейских активистов («освободиться от националистически настроенных лиц и религиозных фанатиков, оказывающих вредное влияние на свое окружение»).

Использовать выезд советских граждан на постоянное место жительство за рубеж по каналам еврейской эмиграции в оперативных, т.е. разведывательных целях КГБ СССР.

Важно понимать, что в сер. 60-х гг. уже наступила эпоха разрядки международной напряженности, которая стала своего рода «визитной карточкой» Л. Брежнева, и которая не позволяла снова вводить в широкий обиход политические репрессии, столь характерные для периода правления Сталина и даже Хрущева.

Поэтому евреев могли уволить с работы за подачу заявления в ОВИР с просьбой о выезде, но не сажали за это в тюрьму.

Вообще еврейское движение за право репатриироваться в Израиль было гораздо менее уязвимо, чем, например, диссидентское движение.

Последнее можно было подвести под такие статьи УК РСФСР как «Антисоветская агитация и пропаганда» или «Распространение измышлений , порочащих советский государственный общественный строй». Желающим выехать из страны, которые при этом, как правило, заявляли о своей лояльности СССР и существующему общественному строю и объясняли свое желание выехать только национальными мотивами, трудно было инкриминировать такого рода «преступления», хотя, безусловно, и здесь были исключения.

Поэтому оставалось либо применять не легитимные методы подавления, либо просто избавляться от таких людей, выдавая разрешения на выезд.

Характерным был пример с созданием объединенного сионистского координационного комитета.

В 1969 г. активисты «отказного» движения предприняли попытку создания объединенной сионистской организации. 16-17 августа в Москве активисты из Москвы, Риги, Ленинграда, Харькова, Минска и Тбилиси приняли решение о создании Всесоюзного координационного комитета.

На следующей встрече в Риге 8-9 ноября 1969 г. было принято решение выпускать самиздатовский еврейский журнал.

Вскоре большинство участников этого комитета получили разрешение на выезд.

Интересно, что по письму Громыко и Андропова была установлена квота до 1500 человек в год, причем было принято решение «разрешать выезд» только «лицам преклонного возраста, не имеющим высшего и специального образования».

Одновременно началась травля отъезжающих в трудовых коллективах, началась новая волна публикаций в прессе. Получила распространение практика проведения пресс-конференций т.н. «советской общественности» из числа «лиц еврейской национальности», специально подобранных ЦК и КГБ. Первая такая конференция прошла в марте 1970 г. В ней приняли участие академики, профессора высшей школы, литераторы, ветераны войны.

Однако сам факт того, что «Советы стали отпускать» в совокупности с новыми фактами государственного антисемитизма, сопровождавшими этот отъезд, приводили лишь к тому, что число желавших покинуть СССР евреев с каждым годом росло в геометрической прогрессии.

Процесс замкнулся. Более того, он нарастал как снежный ком. Интересно, что в 1974 г. консультант отдела пропаганды ЦК КПСС Л. Оников по собственной инициативе провел своего рода исследование причин массового отъезда евреев из СССР и сделал вывод, что таковыми являются дискриминация евреев при приеме на работу, «наличие грубых ошибок, которые могли быть истолкованы, как антисемитские выпады, в антисионистских публикациях Кичко, Евсеева, Большакова, неуверенность в завтрашнем дне советских евреев».

В качестве мер по предотвращению массового отъезда Оников предлагал публикацию книг на идиш, организацию изучения языка идиш, открытие еврейского театра, а также создание «Советского комитета борьбы с сионизмом».

Инициатива Л. Оникова и его оценка происходившего вызвала раздражение в Секретариате ЦК партии. Дело дошло до постановки вопроса об увольнении за проявленную инициативу, но Л. Оников отделался лишь строгим выговором и больше к этой теме никогда не возвращался.

Новым фактором, влиявшим на отношение властей к проблеме выезда, в к.60-х нач.70-х гг становится арабский фактор.

Представители арабских стран и ООП заявляли решительный протест советскому правительству по поводу открытия каналов эмиграции, поскольку массовый приезд в Израиль репатриантов из СССР нарушал демографический баланс в этой стране в пользу евреев.

Анализ архивных документов того времени (см. Б.Морозов «Еврейская эмиграция в свете новых документов», Тель-Авив, 1998г.) позволяет сделать вывод о том, что именно этот фактор становится в рассматриваемый период решающим при принятии решений о приостановке массового отъезда советских евреев. Такие решения периодически принимались под давлением арабских стран в 70-80-х гг.

В зависимости от уровня давления арабских стран на СССР и международного положения квота отъезжавших то возрастала, то резко сокращалась.

Так, если в 1968 г. из СССР выехало 231 чел, в 1969 – 3033, а в 1970 г. из СССР выехало 999 чел. (причем все они приехали в Израиль), то в 1971 г. (после «самолетного дела») – уже 12 897 (в США отправилось только 4 чел.).

В 1972 и 1973 гг. страну соответственно покинуло 31903 и 34733 чел. (интересно, что именно в 1973 г. начинается значительный отсев евреев, решавших в Вене ехать не в Израиль, а в США (1500 чел.).

Это объяснялось, прежде всего, углублением разрядки международной напряженности в этот период и подготовкой к подписанию Заключительного Акта совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.

В 1974 г. США предоставили СССР статус наибольшего благоприятствования в торговле, которого долго добивались советские власти, но с поправкой сенаторов Джексона и Веника об увязке предоставления статуса со свободой выезда из СССР евреев.

СССР с негодованием отверг эти требования, назвав эту поправку вмешательством во внутренние дела Советского Союза.

После этого наблюдается спад выезда до 1975 г., в котором страну покинуло только 14425 чел., причем почти половина всех уехавших направлялась в США. Летом 1975 был подписан Заключительный Акт Хельсинского Совещания, причем СССР был вынужден подписать соглашение о соблюдении основных прав человека.

Как следствие, с 1976 по 1979 гг. вновь наблюдается подъем еврейской эмиграции. В 1979 г. страну покинуло 51 331 чел., причем 34 053 чел. отправилось в Соединенные Штаты. К этому времени в США уже сложилась достаточно многочисленная община выходцев из СССР.

Лидировали по числу эмигрантов общины грузинских и горских евреев.

После ввода советских войск в Афганистан и особенно после прихода к власти Ю. Андропова Советский Союз переживает период реакции во внутренней и внешней политике. Страна возвращается к временам «холодной войны». Политика разрядки, проводившаяся в предшествующие годы, оказывается отброшенной назад.

Растет конфронтация со странами Запада. Президент США Рейган объявляет СССР империей зла. Фактор мирового общественного мнения в этот период перестает играть для советского руководства решающую роль в осуществлении еврейской политики. Гораздо большее значение приобретает мнение арабских лидеров, являвшихся в этот период проводниками советской политики на Ближнем Востоке.

Соответственно и эмиграционные потоки в этот период практически сходят на «нет».

Если в 1980 г. (год Московской Олимпиады) СССР покинуло 21 648 чел (примерно 2/3 направилось в США), то в 1984 – уже только 896.

Вообще можно ответственно говорить о том, что в первой половине 80-х гг. страна переживает период резкого подъема государственного антисемитизма, сравнимый только с периодом начала 50-х гг.

Это выражалось не только в сокращении эмиграции, но и в усилении преследований активистов движения за выезд. Еще в конце 70-х гг. КГБ осуществило ряд показательных репрессивных акций против активистов т.н. Хельсинских групп, в одну из которых входил Н. Щаранский. В 1978 г. он был осужден на 13 лет по обвинению в шпионаже.

В 1977 г. был приговорен к двум годам ссылки преподаватель иврита И. Бегун. В 1978 г. за учатие в демонстрации были осуждены Мария и Владимир Слепак.

Однако наиболее яростные репрессии обрушились на евреев в нач. 80-х гг.

Под удар попали не только активные «отказники», но и учителя иврита (1981 г. – В. Кислик – злостное хулиганство, 1984 г. Ю. Эдельштейн – хранение наркотиков, и пр.), издатели еврейского самиздата (1981 г. – В. Браиловский) и др. Многие обвинения, например, в адрес Кислика и Эдельштейна, были инспирированы для того, чтобы показать, что в СССР нет политических заключенных. Закрывались ульпаны и кружки по изучению еврейской истории.

Советские руководители нагло врали иностранным лидерам, что все, кто хотел выехать из страны, уже сделали это и желающих просто нет.

Основной формой регулирования выезда евреев из страны в годы «застоя» был т.н. «отказ» в выезде из страны. Мотивировки отказа были разные. Как правило, особенно в 70-х гг., практиковалась мотивировка «секретность». Потом появился термин «нецелесообразность», когда речь шла о выезде крупных ученых, специалистов высокого уровня и т.д.

Однако многие «отказники» упорно собирали материалы и доказывали, что ни они, ни предприятия, где они работали, не имели никакого отношения к секретности. Вопрос целесообразности также подвергался критике на Западе.

Тогда уже в нач. 80-х гг. появились т.н. «музыкальные» отказы – «отказ в связи с отсутствием мотивов к воссоединению семей». Дело в том, что соглашение о соблюдении прав человека, подписанное Советским Союзом в 1975 г., предусматривало обязательство страны, подписавшей его, содействовать процессу воссоединения разъединенных семей.

Попытка властей притормозить поток отъезжающих за счет выдачи т.н. «отказов» привела к возникновению «отказного» движения как политического явления. Эти люди как бы оказывались вне общества: их увольняли с работы, они не могли устроиться никуда, кроме как дворником, истопником или сторожем. Их детей выгоняли из ВУЗов. За ними устанавливалась слежка, их телефонные разговоры прослушивались.

Специально в этих целях в рамках 5 управления КГБ был создан специальный «еврейский отдел».

Для того чтобы затруднить выезд, власти ввели плату за образование и плату за выход из советского гражданства (принудительный), но это не могло остановить отъезжантов. Через какое-то время посольство Нидерландов в Москве, представлявшее в СССР интересы Израиля, стало выплачивать получившим разрешение требуемые суммы. Тут же на Западе заговорили о рабстве в СССР, поскольку за освобождение власти, фактически требовали выкуп. Таких примеров было множество.

Апогеем «отказного» движения стало т.н. «самолетное дело».

Многочисленные необоснованные отказы в разрешении на выезд (в 1970 г. в Израиль из СССР выехало лишь 999 чел.) привели группу еврейских активистов к мысли об угоне самолета. Угон был задуман довольно своеобразно. Предполагалось, что все билеты на АН-2, выполняющий местный рейс на северо-западе страны, купят еврейские «отказники». Экипаж должен был быть заменен на активиста движения М.Дымшица, который должен был пилотировать его в Швецию.

Там участники акции должны были дать пресс-конференцию и рассказать всему миру о тяжелом положении евреев в СССР и об их готовности пойти на «смертельный риск ради выезда в Израиль».

Большинство членов созданного в 1969 г. сионистского комитета не поддержало эту идею, однако ряд активистов, среди них М.Дымшиц и Э.Кузнецов, все же попытались осуществить ее 15 июня 1970 г.

Очевидно, КГБ с самого начала имело информацию о готовящейся акции, и ее участников арестовали в аэропорту «Смольный» под Ленинградом и в г. Приозерске Ленинградской области. Всего было арестовано 11 человек. Используя подвернувшийся повод, власти провели волну арестов еврейских активистов, знавших о готовящейся акции, но поставивших в известность об этом компетентные органы.

В декабре 1970 г. был оглашен приговор по делу. Дымшиц и Кузнецов были приговорены к смертной казни за «измену родине», еще пять участников акции получили длительные сроки лишения свободы.

В 1971 г. прошло еще несколько процессов по этому делу, где люди получили различные сроки заключения.

Эти процессы вызвали настолько бурную реакцию в мире, что власти сочли за благо существенно увеличить квоту выезжающих на ПМЖ и заменили смертные приговоры двум участникам процесса на 15 лет лагерей.

В годы т.н. «застоя» советские власти практиковали различные методы решения еврейского вопроса внутри страны (характерно, что сам факт существования такой проблемы не признавался никогда и ни одним из лидеров в официальных выступлениях).

Во-первых, преследования активистов еврейского движения вплоть до осуждения на различные сроки тюремного заключения.

Во-вторых, выдача разрешений на выезд из страны наиболее «одиозным» с т.з. КГБ участникам этого движения.

В-третьих, активизация т.н. антисионистской деятельности (23 марта 1983 г. решением Политбюро был создан Антисионистский Комитет советской Общественности, в руководящий состав которого вошли представители еврейского населения страны – генерал Драгунский, известный ученый-юрист Зивс и др).

В-четвертых, попытки воссоздать отдельные элементы подконтрольной властям еврейской культуры.

Так, например, на заседании Политбюро 20 марта 1973 г. Л. Брежнев ставит в порядке консультации перед своими коллегами вопрос о снятии т.н. «образовательного налога» на отъезжающих, поскольку это наносит ущерб взаимоотношениям с США.

На этом совещании Брежнев также вполне откровенно говорит о том, что нельзя отпускать из СССР академиков и специалистов среднего звена, поскольку он не хочет «ссориться с арабами».

Впервые генсек поднимает вопрос и о том, что надо как-то сбить «сионистскую истерию по поводу нарушения в СССР прав евреев». В качестве средства предлагается открыть в Москве небольшой театр, выпускать газету и даже открыть еврейскую школу.

Я эту дерзкую мысль задал сам себе. Но так как я всегда полон откровения, то я думаю – никто ни разу не предложил, а что если предложить еврейскую еженедельную газету?.. Не все ее прочтут на еврейском. Прочтет еврей, старый Абрамович прочтет, а там то, что ТАСС передает.

У нас вся политика по еврейскому вопросу основывается на одном Дымшице, вот видите, у нас т.Дымшиц зам. Пред. Совмина, так что зря говорите, что евреев притесняем. А может быть нам немного мозгами пошевелить?

Я это говорю свободно потому, что я еще не поднял руки за то, что говорю. Я просто пока – руки по швам и рассуждаю, вот в чем дело»…

Однако реализовано из того, о чем говорил Брежнев, было немного. В Москве, на Таганской площади действительно был открыт еврейский музыкальный театр. Чуть позже на Варшавском шоссе был открыт еврейский драматический театр «Шолом». Газеты на еврейском языке в Москве так и не стали издаваться, также как не были открыты и еврейские школы.

В основном действия по развитию еврейской культуры были ориентированы на западное общественное мнение.

Одновременно любые самодеятельные действия еврейской общественности по развитию и распространению еврейской культуры в лучшем случае встречали непонимание, а в худшем – приводили к репрессиям против организаторов.

Что представляло собой само еврейское движение? Какова была его структура? Генезис этого движения был довольно интересным.

В 60-70-е гг. можно было говорить только о существовании стихийного, но поддержанного странами Запада и Израилем сионистского движения.

Оно берет начало в попытках создания в 1969 г. объединенной сионистской организации. Тогда еще были люди, помнившие существование подобных организаций в прежние времена, а кроме того, сам термин сионизм еще не воспринимался окружающими как синоним «предательства».

В 70-е гг. сионистское движение не было формализованным, однако реально существовали его неформальные лидеры, которые руководили этим движением.

В разные годы это были П. Абрамович, В. Польских, М. Азбель, А. Воронель, Лернер, Ю. Кошаровский и др.

Цель движения состояла не в том, чтобы изменить советские законы и либерализовать порядок выезда из страны, поскольку соответствовало диссидентской деятельности и подлежало искоренению, а в том, чтобы добиться выезда конкретных людей.

Основными формами такой деятельности были демонстрации, написание воззваний и открытых писем и пр. Основным условием эффективности такой деятельности была гласность. Активисты стремились сделать каждый свой акт и поступок достоянием гласности, прежде всего, международной общественности, представителей законодательной и исполнительной власти зарубежных стран, которые уже в свою очередь доводили эти требования до сведения советского руководства в виде просьб и требований Запада.

Эта деятельность иногда становилась весьма рискованной. Так Н. Щаранский, стремясь доказать, что никто из евреев, которым было отказано в выезде по причине государственной безопасности, никогда не имел отношения к государственным секретам, собирал информацию о характере производства и уровне допуска к секретности этих лиц.

Данная информация передавалась иностранным корреспондентам.

Результат был весьма плачевным – Щаранского обвинили в шпионаже в пользу США и осудили на длительный срок заключения.

Одновременно силами, прежде всего, «отказников» проводилась работа по преподаванию иврита в ульпанах, а также издавался разнообразный самиздат.

Фактически это была основная культурная деятельность «отказников».

Надо сказать, что в этот период в среде еврейских активистов сложилось весьма негативное отношение к идее воссоздания еврейской культуры в СССР. Общее мнение было таковым, что у евреев нет будущего в Советском Союзе, а потому любое развитие культурной жизни только дезориентирует советских евреев и служит прикрытием антисемитской политики властей.

В то же время в среде активистов к концу 70-х гг. постепенно появляются люди, которые, разделяя в целом цели «отказников» и сочувствуя им, считали, что каждый человек вправе сам принимать решение о выезде из страны и не видели ничего плохого в том, что некоторые евреи предпочитают задержаться в СССР еще на какое-то время. При этом они говорили о том, что такие люди, если они испытывают в этом потребность, должны получить возможность жить своей национальной жизнью.

К ним относились М. Членов, Л. Городецкий, И. Крупник, Р. Спектор и др.

Вокруг этих людей в дальнейшем стали образовываться группы, ставившие целью развитие еврейской культуры, неподконтрольной цензуре властей.

В этой связи можно упомянуть еврейскую историко-этнографическую комиссию, организованную в 1980 г. под руководством сотрудников института этнографии АН СССР М. Членова, А. Хазанова, И. Крупника, еврейский исторический семинар под руководством М.Членова, организованный в 1981 г., молодежные семинары под руководством Л. Прайсмана, В. Энгеля и др.

Многие из этих мероприятий закрывались властями, хотя основной удар, конечно же наносился по группам изучения иврита (ульпанам), в которых власти, как в далеких 20-х гг. видели рассадники сионизма.

Интересно, что основная сегрегационная политика власти по отношению к еврейским языкам не изменилась. Идиш власти в 70-80-х гг. еще как-то могли терпеть, иврит – никогда (ленинская национальная доктрина начала века четко проводилась в жизнь большевиками всех поколений).

Доля культурнических групп еврейского движения была очень небольшой. На лидирующих позициях были «отказники», проводившие свою направленную сионистскую политику.

Отдельно стоит сказать о синагоге. В иудаизме советского периода мы можем говорить о двух направлениях в иудаизме – ортодоксальном, наиболее распространенном в стране и хасидизме хаббадного толка, имевшем несколько синагог и молельных домов.

Наиболее известной была деревянная хасидская синагога в Москве в Марьиной Роще. Однако эта синагога не имела своего главного раввина, да и вообще с раввинами там обстояло дело плохо.

Главными раввинами в стране (не по должности, а по значимости) были И. Левин и, после его смерти, А. Шаевич. В их отношении Комитет по делам религий и КГБ проводили ту же политику, что и в отношении православных священников и приходов.

Они были полностью под контролем властей – когда надо выступали с осуждением израильской агрессии, когда надо, требовали от прихожан не принимать подарки от иностранцев и пр. Соответственно и влияние синагоги стало сокращаться. Ее заменили сионистские кружки и группы по изучению иврита.

Кстати, активисты еврейского движения собирались в Москве вечером по субботам у синагоги, но никогда внутри нее.

В то же время синагога оставалась местом притяжения для большинства евреев на праздники, когда тысячи людей заполняли улицу Архипова в Москве.

Что касается других городов, то там со временем катастрофически сокращалось число прихожан синагог. Например, в синагоге г. Ростов-на-Дону не могли по субботам собрать миньян для молитвы. Сами синагоги постепенно приходили в запустение. Их в рассматриваемый период никто не закрывал, но никто и не содействовал их деятельности. Атеистическая направленность государства продолжала существовать.

В нач. 80-х гг. появляются первые самодеятельные антисемитские организации, созданные как общества любителей русской истории.

Так возникло общество «Память», «Палестинское общество» и пр. Наряду с работами по восстановлению памятников русской культуры, активисты этих организаций практиковали чтение антисемитских лекций, пропагандировали, казалось бы ушедшие в небытие «Протоколы сионских мудрецов» и т.п.

В то время возникновение подобных групп не могло не контролироваться КГБ, поэтому можно с уверенностью говорить о том, что появление данных организаций, также как и создание Антисионистского Комитета Советской Общественности, было элементом продуманной многоуровневой операции советских спецслужб по дискредитации сионистского движения не только за пределами страны, но и за рубежом.

• Евреи СССР и создание государства Израиль в к.40-х – нач. 50-х гг. Отношение советского правительства к возникновению еврейского государства в Палестине в рассматриваемый период.

• Внутренняя политика СССР в отношении еврейского населения в к.40-х нач. 50-х гг. Причины активизации антисемитизма. «Дело врачей».

• Евреи в СССР в 1953-1967 гг. особенности антисемитской политики властей в этот период.

• Основные факторы, определявшие еврейскую политику советских властей в годы «застоя». Отношение руководства страны к еврейской эмиграции. Причины открытия каналов массовой еврейской эмиграции в СССР.

• Еврейский вопрос и политика советского руководства в отношении еврейского населения страны в годы «застоя» (основные характеристики).

• Еврейское движение в СССР в к. 60-х – нач. 80-х гг.