ОБЩЕСТВО ЕВРЕЙСКОЕ НАСЛЕДИЕ

Миндлин А.

РОССИЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ И ПРОБЛЕМА
ЕВРЕЙСКОГО РАВНОПРАВИЯ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА

Попытки общественности поднять голос в защиту равноправия евреев известны с середины ХIХ века. Так, по данным публициста И.Сосиса одесский журналист А.Б. Думашевский еще в 1858 г. из двух лозунгов "эпохи великих реформ" — эмансипации и просвещения евреев выдвигал на первый план требование эмансипации, несмотря на то, что лозунг просвещения "преобладал в стремлениях большей части еврейской интеллигенции", живущей в черте оседлости [1].

На протяжении более ста лет — с начала ХIХ до первых лет ХХ века — на государственном уровне образовывали различные комитеты или комиссии для пересмотра законодательства о евреях. В недрах таких комитетов и комиссий изредка рождались предложения о предоставлении евреям равноправия [2]. Но это были предложения чиновников. Одной из подобных комиссий — "Высшей комиссии по пересмотру действующих о евреях в Империи законов", названной Паленской по имени ее председателя графа К.И. Палена, решили предоставить материал по различным вопросам еврейской жизни несколько общественных деятелей. Занялись этим известный русский писатель Н.С. Лесков, бывший издатель журнала "Современник" М.А. Антонович и молодой публицист С.М. Дубнов, впоследствии ставший известным еврейским историком.

Лесков написал очерк о быте и нравах евреев, напечатанный без указания автора тиражом всего 50 экземпляров для раздачи членам Паленской комиссии и некоторым крупным чиновникам. Книга была написана в 1884 г., а увидела свет лишь в 1919 г. [3]. Во вступительной статье к книге крупный еврейский историк Ю.И.Гессен отметил, что анонимно были составлены работы Антоновича и Дубнова [4]. Неизвестно попали ли они адресатам; по некоторым данным эти работы затерялись [5].

Ю.И. Гессен утверждал, что Лесков убедился в необходимости отмены ограничений для евреев. Ю.И. Гессен подчеркивал: "Надо помнить, что это было сказано в 1884 г., т.е. в самую пору реакции в правительственных сферах" [6]. Сам Лесков говорил: "Только такое решение еврейского вопроса будет правильно и сообразно с истинными выгодами великого государства, которое уравняет русских подданных еврейского исповедания со всеми подданными русского государства без различия их по племенному происхождению и вере" [7].

Оголтелый антисемитизм Николая II привел к тому, что вопрос еврейского равноправия в начале ХХ века приобрел значительную остроту. Одним из первых в указанный период высказался известный историк Б.Н. Чичерин. Он выступал за гражданскую свободу евреев. В противовес ряду чиновных предложений о постепенном уравнивании евреев в правах с коренным населением Чичерин призывал к предоставлению им равноправия не постепенно, а сразу. Он говорил, что если основной закон российского государства провозглашает веротерпимость, то на каком основании ограничиваются права людей, "причастных к определенному вероисповеданию." Чичерин задавал вопрос, который сам же включал и его ответ: "Какие тут нужны переходные меры? Неужели этого требует политика?" [8].

В начале 1904 г. в Санкт-Петербурге проводился съезд по техническому образованию, в котором участвовало около 3000 человек. В резолюцию съезд включил требование отмены всех религиозных и национальных ограничений [9].

В ноябре 1904 г. прошло земское совещание (Второй съезд земских деятелей) с участием делегатов из 33-х земских губерний, созванное для обсуждения условий развития общественной и государственной жизни [10]. Бывший губернский гласный Тверской губернии Ф.И. Родичев предложил внести в программу совещания "общее положение о равенстве всех граждан независимо от их происхождения, племени и вероисповедания" [11]. Предложение было принято единогласно в несколько измененной редакции, вошедшей в заключение совещания: "Личные (гражданские и политические) права всех граждан Российской империи должны быть равны" [12]. Заключение представили министру внутренних дел. Кроме того, совещание выразило пожелание, чтобы его участники познакомили земскую среду своих губерний с указанным заключением [13].

Земские собрания некоторых губерний (Вятской, Московской, Новгородской) присоединились к мнениям совещания, в том числе, к призыву всеобщего равноправия [14]. А группа из 14 гласных внесла в Вологодское губернское земское собрание проект решения, в котором подчеркивалось, что пожелания совещания вызвали большое сочувствие в печати и обществе, выразившееся в массе благожелательных адресов, резолюций и статей, а также в ряде манифестаций, из чего "стало ясно что эти пожелания разделяются всей мыслящей Россией" [15]. Однако председатель собрания не дал хода упомянутому проекту.

По мнению известного своей борьбой за права евреев адвоката Л.М. Айзенберга откликом на резолюцию земского совещания явился указ от 12 декабря 1904 г. "О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка" [16]. В нем в достаточно общей форме формулировались предстоящие реформы. О евреях, отнесенных к инородцам, в указе говорилось расплывчато. Предлагалось "произвести пересмотр действующих постановлений, ограничивающих права инородцев" и сохранить "лишь те, которые вызываются насущными интересами государства и русского народа" [17]. Подобная неопределенность произвела "гнетущее впечатление не только на евреев, но и на передовое русское общество", — отмечал Айзенберг [18].

Негативная реакция на указ от 12 декабря не прошла бесследно; вопрос обсуждался в существовавшем тогда "Бюро защиты евреев", состоявшем из небольшой группы петербуржцев. Часть членов организации предлагала обратиться к правительству; радикалы считали недостойным ходатайствовать перед властью и хотели публично протестовать против позорящего, по их мнению, замалчивания еврейского вопроса. Все же совместное совещание "Союза освобождения" и "Бюро защиты евреев" ввиду исключительного положения евреев в стране признало допустимым обращение по такому поводу к председателю Комитета министров С.Ю. Витте, на которого, как полагали, возлагалось проведение указа в жизнь.

Пришедший к нему делегации Витте заявил, что помочь может только позиция земцев. Он полагал, что резолюция ноябрьского земского совещания слишком неопределенна, недостаточно требовать равноправия всех граждан и необходимо точное указание на евреев; тогда вопрос якобы будет решен [19]. Но это просто была отговорка.

Еврейское общество стало активизироваться. 6 марта 1905 г. газета "Право" опубликовала заявление, которое подписали более 6000 евреев. Они категорически выступали против каких-либо частичных улучшений их положения, считали несостоятельной всякую попытку постепенного устранения ограничений и ждали уравнения в правах с русским народом не как "милости или великодушия", но как "дела чести и справедливости" [20].

По инициативе "Бюро защиты евреев" 25 — 27 марта 1905 г. в Вильне прошло совещание 67 представителей еврейской общественности 32 городов. Совещание признало необходимым учредить организацию, названную "Союз для достижения полноправия еврейского народа в России", к которому перешли функции "Бюро", после чего оно прекратило свою деятельность. Одна из основных задач, поставленных совещанием перед "Союзом", заключалась в том, что наряду с участием в общем освободительном движении в стране евреи на основе объединения должны были добиваться для себя гражданских, политических и национальных прав [21].

С 22 по 25 ноября 1905 г. в Санкт-Петербурге проходил второй съезд "Союза полноправия" с участием 70 представителей из 30 городов. Главной целью съезда стала выработка единой национальной политики. Одним из основных докладчиков был В.Е. Жаботинский, предложивший проект резолюции съезда, в котором, в частности, Центральное бюро "Союза" призывалось к продолжению борьбы за полноправие. Съезд также по докладу Жаботинского принял решение о созыве Всероссийского Еврейского Национального Собрания [22]. В обращении "К еврейскому населению России" съезд опубликовал предложение о созыве Собрания для установления форм и принципов национального самоопределения и основ его внутренней организации. Как главная, опять называлась цель осуществления равноправия [23]. Однако задачу созыва Собрания решить не удалось.

После второго и особенно после третьего съезда, состоявшегося с 10 по 13 февраля 1906 г. в Санкт-Петербурге, деятельность "Союза полноправия" стала направляться, главным образом, на подготовку еврейского населения к выборам в Государственную думу. Резолюция третьего съезда призывала будущих членов I Думы — евреев поднимать вопрос о гражданских свободах для евреев.

В марте того же года согласно "Временным правилам об обществах и союзах" от 4 марта 1906 г. "Союз полноправия" переименовали в "Общество полноправия еврейского народа в России" [24].

Вскоре после открытия I Думы в Санкт-Петербурге прошел четвертый съезд "Общества полноправия". Оно развило активную деятельность в период подготовки к выборам во II Думу. Но в это время между группами, временно объединившимися в "Общество полноправия", произошел идейный раскол, и в мае 1907 г. оно прекратило существование [25].

Необходимо остановиться на такой яркой фигуре как профессор Московского университета князь С.Н. Трубецкой, обращавший внимание общественности на опасность возбуждения "одной части населения против другой". Так в официальных документах именовалось натравливание христиан на евреев.

6 июня 1905 г. Трубецкой во главе земско-городской депутации выступил в Петергофе перед Николаем II. Трубецкой заявил: "Мы хотели бы, чтобы все Ваши подданные, хотя бы чуждые нам по вере и крови, видели в России свое отечество, чтобы они чувствовали себя сынами России и любили Россию так же, как мы ее любим" [26].

Трубецкой пользовался огромным уважением прогрессивной части общества. А группа рижских евреев оценивала его как поборника "истинной свободы и правового порядка", требовавшего "одинаковых прав для всех, без различия вероисповедания и национальности" [27].

Вскоре после назначения 19 октября 1905 г. Витте председателем Совета министров его посетила еврейская делегация во главе с бароном Г.О. Гинцбургом. В нее входили М.А.Варшавский, М.М. Винавер, М.И. Кулишер и Г.Б. Слиозберг. Делегация пришла ходатайствовать, чтобы Витте просил у царя уравнивания прав евреев с христианами. Вряд ли члены делегации знали о том, что, как указывал Дубнов, Николай II якобы говорил: "Пока я царствую, не бывать в России равноправия евреев" [28].

Витте высказал делегации мысль лишь о постепенном уравнивании прав евреев. А главное, он требовал отказа евреев от крайних политических идей и от поддержки русского революционного движения. По уверению Витте, с ним согласились Гинцбург, Кулишер и Слиозберг; Варшавский и Винавер были против. Последний заявил, что в настоящий момент "Россия добудет все свободы и полное равноправие для всех подданных, и потому евреи должны всеми силами поддерживать русских, которые этого добиваются и за это воюют с властью" [29].

На высказывании Винавера следует остановиться особо. В большинстве источников понятия "равноправие" и "полноправие" евреев смешивались. И только недавно Р.Ш. Ганелин разделил указанные термины, дав им точное определение: равноправие для евреев, полноправие — для всех российских подданных [30].

Если считать, что начало 1900-х годов явилось точкой отсчета для реальных шагов евреев за отмену всех ограничений, то тогда же зародилась проблема нахождения места евреев в демократическом и революционном движении страны и соотношения в нем национальных и общероссийских задач. Существовало несколько течений, каждое из которых поддерживалось как евреями, так и русскими. Первое течение — получение евреями равноправия, второе — участие евреев в достижении полноправия всех подданных государства, третье — совмещение двух указанных течений, т. е. стремление евреев к собственному равноправию с христианами и одновременно к полноправию российского народа в целом и, наконец, последнее — подмена перечисленных политических направлений классовой борьбой.

Ганелин убедительно показывает, что Витте придерживался первого принципа, требуя "чтобы евреи, игнорируя интересы всего российского общества, хлопотали лишь о собственных" [31].

Ярким представителем второго взгляда был П.Н. Милюков, который сынтегрировал свои воззрения на рассматриваемый вопрос уже в 1915 г. в статье "Еврейский вопрос в России". Он утверждал, что еврейская масса более образованна, не подвержена алкоголизму, прошла жестокую школу и потому стоит выше по самосознанию. Отсюда, по мнению Милюкова, следует, что всех евреев можно "записать в ряды сторонников русского освободительного движения" и их судьба "тесно и неразрывно связана" с судьбой этого движения [32].

К третьему направлению относился в начале своей деятельности "Союз полноправия", что видно из задач, поставленных перед ним учредительным съездом. И, наконец, последнее, четвертое течение в споре о национальных приоритетах представляли социалистические партии, отвергавшие любые движения, кроме классовой борьбы.

Однако большинство из тех, кто защищал интересы евреев, все же стояли на позиции полноправия.

Осенью 1905 г. известный археолог и нумизмат, вице-президент Академии художеств граф И.И. Толстой создал "Кружок равноправия и братства". Витте пригласил Толстого в сформированный им Совет министров на пост министра народного просвещения, который тот занимал с 31 октября 1905 г. до момента отставки правительства 24 апреля 1906 г. [33]. Наиболее ярко на этом посту Толстой проявил себя, когда вошел в Совет министров с предложением об отмене процентных норм для приема евреев в учебные заведения, первоначально установленных в 1887 г. и корректировавшихся в 1901 и 1903 гг. [34]. Толстой исходил из мысли о том, что "самое естественное разрешение еврейского вопроса заключается в приобщении их (евреев — А.М.) к национальному образованию". Совет министров "после продолжительного обсуждения этого вопроса склонился к принятию предложения министра". Царь не утвердил журнал Совета министров и вернул его с резолюцией, что он "даст по этому предмету указания впоследствии" [35]. Конечно, никаких указаний царь не дал [36].

Толстой и другие участники кружка выступали в печати с критикой националистической политики правительства и, в частности, действовавших законов о евреях. Толстой утверждал, что кружок намерен "и словом и делом бороться с антисемитизмом". 10 января 1907 г. Толстой в интервью итальянской газете "Ла Лега ди Ломбардия" выделил как один из наиболее существенных вопросов, выдвинутых "русской современностью", "еврейский, который должен быть решен в смысле полного равноправия" [37].

В программной записке кружка, составленной в том же году, говорилось, что "из всех народностей и племен, населяющих Россию, наиболее ограниченным в правах и подвергающихся наибольшим нападкам, является еврейское племя". Но в программе имелись в виду не только евреи. Требование уравнения их в правах обосновывалось тем, что "каждый подданный Русского государства, к какому бы племени он ни принадлежал, должен пользоваться всей полнотой гражданских прав" [38]. Это и было полноправие, отвечающее, по мнению Толстого, не только "идеальной справедливости", но и "насущным интересам" страны [39].

Продолжая высказывать подобные суждения, уже в 1915 г. Толстой писал: "Неравноправность не совершивших никакого преступления граждан одного государства совершенно недопустима". И далее: "Все люди должны быть равны перед бесстрастным и нелицеприятным законом, определяющим наши, одинаковые для всех, права и обязанности в государстве и обществе" [40].

С момента открытия I Государственной думы 27 апреля 1906 г. вопрос о полноправии в основном перешел в ее стены. Формально Дума являлась структурой власти, но фактически I и II Думы, оппозиционные правительству, выражали общественные интересы. И даже в проправительственных III и IV Думах, как показано далее, неоднократно поднимался еврейский вопрос, отражая мнение прогрессивных кругов России.

Перед открытием I Думы Витте на посту председателя Совета министров заменил И.Л. Горемыкин, который все недолгое время своего премьерства до 8 июля занимал антидумские позиции, противопоставляя себя и правительство либеральному большинству Думы. В соответсвующем духе была выдержана тронная речь при открытии Думы.

В ответном адресе на тронную речь, принятом единогласно 5 мая, Дума заявила твердое убеждение, что "выработает закон о полном уравнении в правах всех граждан с отменой всех ограничений и привилегий, обусловленных сословием, национальностью, религией или полом" [41].

Еще 18 октября 1905 г. "Правительственный Вестник" одновременно с манифестом "Об усовершенствовании Государственного порядка" опубликовал Всеподданейший доклад царю Витте, который, как уже указывалось, был тогда председателем Комитета министров. В докладе Витте говорил о необходимости крупных реформ в стране и, в частности, указывал, что когда соберется Государственная дума, правительство должно предложить ей обсудить вопрос об уравнении прав граждан, без различия вероисповедания и национальности [42]. По словам Витте царь утвердил доклад с надписью "Принять к руководству" [43].

12 мая 1906 г. 50 членов Думы подали заявление с приложением основных положений законопроекта о свободе совести. Председатель Думы объявил, что эти документы должны быть напечатаны и розданы депутатам [44].

Первый пункт Положений гласил: "Каждому гражданину Российской империи обеспечивается свобода совести. Посему пользование гражданскими и политическими правами не зависит от вероисповедания". И далее: "Все узаконения, ограничивающие гражданские и политические права лиц, принадлежащих к тем или иным вероисповеданиям, отменяются" [45].

13 мая премьер Горемыкин представил Думе правительственную декларацию. О таком жгучем вопросе, как равноправие, несмотря на упомянутую резолюцию царя на докладе Витте, не было сказано ни слова [46].

Член Думы Винавер так охарактеризовал ситуацию, обусловленную выступлением Горемыкина: "Дума категорически потребовала равенства. И чем же ей отвечают? Пустопорожним молчанием" [47].

Дума почти единогласно осудила выступление председателя Совета министров и потребовала отставки правительства [48].

В реализации положений ответного адреса депутаты не заставили себя долго ждать и 15 мая за подписью 151 члена Думы внесли проект "Основных положений законов о гражданском равенстве", предполагавших большой объем законодательной работы, разделенной на четыре разряда. Второй разряд практически повторял предложения законопроекта о свободе совести, а именно: "Все установленные действующим законом и административными распоряжениями ограничения в правах, обусловленные принадлежностью к той или иной национальности или вероисповеданию, подлежат отмене". Авторы проекта предложили избрать комиссию из 33-х человек для рассмотрения "Положений" [49].

В оставшийся 1 0короткий срок деятельности Дума не успела продолжить работу по первому законопроекту. А в рамках вопроса о создании комиссии 33-х в заседаниях 5, 6 и 8 июня обсуждались положения о гражданском равенстве.

Первым в прениях выступил Ф.Ф. Кокошкин, в частности, сказавший, что "самым важным, самым крупным пережитком варварства, разлагающим весь наш государственный быт, является, несомненно, то тяжелое ограничение, которое наложено у нас на еврейское население, на лиц, исповедующих иудейскую религию" [50]. В трехдневных прениях практически все выступавшие высказались за равноправие евреев и полное равенство всех граждан.

25 июня Дума выбрала комиссию в составе 33-х членов для разработки законов о гражданском равенстве [51]. Своим председателем комиссия избрала известного противника антисемитизма князя С.Д. Урусова [52].

В виду многочисленности и крайней сложности законодательных и административных актов, касающихся евреев, предполагалось уделить их анализу несколько заседаний комиссии. Первое из них открылось 1 июля докладом М.Я. Острогорского о праве жительства евреев. Доклады же по другим разделам законодательства не состоялись из-за роспуска Думы 8 июля [53].

5 октября 1906 г. царь подписал указ "Об отмене некоторых ограничений в правах сельских обывателей и лиц других бывших податных сословий". Пунктом I указа всем российским подданным, независимо от их происхождения, были предоставлены одинаковые права в отношении государственной службы. Но пункт имел существенное изъятие: "за исключением инородцев", а значит и евреев [54].

В таком же духе были выдержаны законопроекты, внесенные во II Думу министром внутренних дел, о чем сообщил председатель Думы 12 марта 1907 г. Один из законопроектов относился к осуществлению свободы совести. Наиболее важное положение проекта говорило об отмене содержащихся в действующем законодательстве ограничений политических и гражданских прав для лиц инославных и иноверных исповеданий [55]. Однако было одно исключение: предлагалось отменить все вероисповедные ограничения, "кроме еврейских" [56].

29 марта Дума избрала комиссию из 33-х человек для рассмотрения упомянутого проекта [57]. Председателем комиссия выбрала Н.В. Тесленко [58].

Некоторые члены Думы как бы игнорировали оговорку: "кроме евреев". Например, князь Павел Д. Долгоруков при обсуждении 22 марта вопроса об избрании комиссии назвал ее "комиссией относительно свободы совести и национального равноправия" [59]. Но большинство депутатов приняли упомянутую оговорку всерьез и решили разработать контрпроекты. Так, 18 мая 173 представителя центристских фракций внесли проект основных положений об отмене ограничений политических и гражданских прав, связанных с национальностью и вероисповеданием. 43 члена социал-демократической фракции внесли свой проект с примерно таким же наименованием [60].

Председатель Думы оба раза — 12 марта и 18 мая, — когда объявлял о внесенных законопроектах, обещал их отпечатать, раздать депутатам, а затем дать им "дальнейший ход". Но дело до этого не дошло, ибо 3 июня II Дума была распущена.

Комиссия 33-х о свободе совести сразу же после избрания образовала подкомиссию, которой поручила систематизацию законодательного материала по ограничениям в правах лиц, принадлежащих к различным исповеданиям, и представление доклада по указанному вопросу. Сама комиссия 33-х в качестве руководящего принципа приняла основные положения о свободе совести, внесенные, как указано ранее, 12 мая 1906 г. еще в I Думу, а при обсуждении направления работы подкомиссии признала необходимым отменить все содержащиеся в действующем законодательстве ограничения, установленные по религиозному и национальному признакам [61].

Дума поручила комиссии 33-х рассмотрение законопроекта только о свободе совести, а не о национальном равноправии. Но подкомиссия, состоявшая из 16 человек также под руководством Тесленко, исходила из тесной связи по действующему законодательству между религиозными и национальными ограничениями и невозможностью разделить их. Поэтому она постановила рассмотреть как же, так и другие ограничения. Подкомиссия, начавшая работу 13 апреля, провела всего 5 заседаний и высказалась за то, чтобы комиссия 33-х предложила Думе отменить или изменить конкретные статьи законов или целиком законы, ограничивавшие права инородцев, в том числе евреев [62]. Тесленко вместе с депутатом Г.А. Абрамсоном выполнили огромную работу по составлению полного свода подлежащих отмене ограничительных законов о евреях [63].

Ранее указывалось, что комиссия о свободе совести за основу взяла депутатский законопроект, внесенный 12 мая 1906 г. еще в I Думу. Другой источник утверждал, что основой был правительственный законопроект, о котором 12 марта 1907 г. объявил председатель II Думы [64]. Комиссия постановила исключить из него изъятие для евреев и таким образом "провести еврейское равноправие под флагом свободы совести" [65].

Как бы то ни было, в результате комиссия о свободе совести внесла в Думу основные положения о национально-исповедном равенстве. Попутно решалась иная задача — устранение проволочки на случай, если правительство отзовет свой законопроект [66]. Однако разгон II Думы не дал возможности рассмотреть ни эти положения, ни законопроекты центристских и социал-демократической фракций от 18 мая.

Забегая вперед, следует отметить, что комиссия по вероисповедным вопросам, заменившая в III и IV Думах комиссию о свободе совести, откладывала рассмотрение правительственного законопроекта от 12 марта 1907 г. до тех пор, пока во время 1-й сессии IV Думы (1912 — 1913 гг.) министерство внутренних не отозвало этот проект [67].

Третьеиюньский переворот как бы завершил начавшееся в 1905 г. ухудшение отношения к евреям. Вот как характеризовал этот переломный момент еврейский публицист А.Д. Идельсон. Уже после Февральской революции он писал, что до 1905 — 1907 гг. ненависти к евреям, "общественного юдофобства, интеллигентского антисемитизма" не было, а правовые ограничения реализовывались "как-то машинально, почти без злобы", "быть юдофилом считалось признаком хорошего тона для всякого либерала". А после Манифеста 17 октября "преследование евреев стало главным пунктом политической программы российской реакции". И далее: "даже либеральные элементы не считали для себя возможным" бороться против антисемитизма [68].

III Дума была под стать атмосфере в стране. Октябристское и правое большинство сначала ограничивалось тактикой воздержания от постановки острых и неприятных правительству вопросов вообще и еврейского в частности. Представители либерального меньшинства — члены фракции народной свободы, например, П.Н.Милюков, В.А. Караулов, Ф.И. Родичев в выступлениях ставили вопросы гражданского и национального равенства, но Дума не принимала никаких решений по указанному поводу. Не отражалось это и на политике правительства. Кроме трех перечисленных были и другие депутаты, не пасовавшие перед большинством.

Член Думы, еврей Л.Н. Нисселович задался целью внести законодательное предположение об отмене ограничений политических и гражданских прав евреев. Предварительно он хотел быть уверенным в том, что Дума согласится передать предположение в комиссию, для чего выяснял мнение лидеров правых фракций и весной 1908 г. представил их председателю Совета министров П.А. Столыпину. Сами мнения в своем отчете Нисселович не привел, но только заявил, что Столыпин вместо высказываний по вопросу о еврейском равноправии, отделался общими словами [69]. Дальнейшего развития предположение Нисселовича не получило.

Говоря о работе думских комиссий, Нисселович отметил, что в комиссии по вероисповедным вопросам к концу 1-й сессии (1908 г.) прогрессивное, хотя очень незначительное большинство прилагало усилия для расширения понимания свободы совести в министерских законопроектах, не делая никакой разницы между вероисповеданиями, не исключая и еврейского [70].

Не оставалась в стороне от вопроса о равноправии и социал-демократическая фракция в III Думе. В отчете о деятельности фракции за 1-ю сессию, доложенном ее членам не позднее 19 октября 1908 г., говорилось, что "в противовес правительственной системе насильственного подавления национальных особенностей и механической ассимиляции" инородцев социал-демократические депутаты отстаивали свободу и равноправие всех народов в России [71].

Публицист Г.А. Ландау высказал суждение, что равноправие евреям может быть предоставлено революцией или учредительным собранием, но только не законодательной Думой, ибо за ней еще стоят преграды в виде Государственного совета и затем санкции царя [72].

Но Дума и не торопилась. Ее большинство при каждом удобном случае выступало против еврейского равноправия. Так, 24 мая 1909 г. при обсуждении законопроекта "Об изменении законоположений, касающихся перехода из одного исповедания в другое", представитель фракции правых Н.Е. Марков 2-й высказался следующим образом: "Идея равноправия всех подданных русского царя независимо от религии, независимо от племени есть идея безнравственная, не государственная, идея разрушительная и пагубная для государства" [73].

В конце 1909 — начале 1910 гг. фракция народной свободы решила внести в Думу законопроект о еврейском равноправии. А.П. Липранди отмечал, что как ни странно, безотлагательному внесению проекта воспротивилась "Еврейская народная группа" во главе с Винавером и Слиозбергом [74].

Эта "Группа" образовалась из части членов "Общества полноправия еврейского народа в России" незадолго до прекращения деятельности последнего. Учредительный съезд "Группы" состоялся 24 — 26 февраля 1907 г. в Санкт-Петербурге. "Еврейская народная группа" по многим вопросам разделяла позиции партии народной свободы, а в качестве основной задачи приняла борьбу за еврейское равноправие [75]. Несмотря на это "Еврейская народная группа" считала, что упомянутый законопроект без предварительной подготовки принесет евреям вред, ибо в Думе он определенно не прошел бы, а его обсуждение дало бы повод для новых нападок на евреев и могло бы послужить усилению антиеврейских настроений в самой Думе и во всей стране. Все же законопроект подготовили, но в преобразованном виде. В нем речь шла не о полном равноправии евреев, а об отмене черты оседлости [76]. 31 мая 1910 г. проект был внесен в Думу за 166 подписями ее членов [77].

3 декабря 1912 г. 32 члена фракции народной свободы внесли уже в IV Думу пакет законодательных предположений; первым предложили выработать ряд законопроектов, в основу которых должно быть положено начало равенства всех граждан; третье место занимал проект о свободе совести [78].

Законопроект о гражданском равенстве во многом повторял упомянутый ранее проект 151-го в I Думе от 15 мая 1906 г. [79]. Законопроект о свободе совести практически был идентичен предложенному 12 мая 1906 г. проекту 50-ти, о котором также говорилось выше [80].

13 декабря 1912 г., выступая в прениях по правительственной декларации, Милюков критиковал премьера В.Н. Коновцова, который в разделе своей речи о национальном вопросе ограничился высказыванием только лишь о благожелательном отношении к инородцам. Милюков утверждал, что "закон не может быть ни благожелательным, ни неблагожелательным", и далее: "закон должен быть просто равным, безличным и справедливым по отношению ко всем". Милюков подчеркивал, что для евреев не только принципы 17 октября не существуют; для них и действующие законы признаются необязательными [81].

Резолюцию по правительственной декларации Дума принимала, как обычно, в виде формулы перехода к очередным делам. В проекте формулы перехода, предложенном трудовой группой, говорилось, что для развития страны необходимо полное уравнение всех граждан перед законом и обеспечение гражданских свобод. Дума отвергла этот проект и проголосовала за формулу, состоящую из общих слов [82].

13 февраля 1913 г. в Думе прошло короткое обсуждение о желательности законодательного предположения 32-х депутатов о свободе совести от 3 декабря 1912 г., а вернее — от 15 мая 1906 г. Дума приняла решение о передаче проекта в комиссию по вероисповедным вопросам.

29 октября 1913 г., на следующий день после оправдания Бейлиса судом присяжных, фракция народной свободы решила вернуться к своему проекту о гражданском равноправии, ибо Дума замалчивала его с начала 1-й сессии. А.И. Шингарев предложил поставить на повестку дня заседания 1 ноября избрание "особой комиссии" для рассмотрения законопроекта. Однако, выдвинув формальные причины для возражений, думское большинство провалило предложение [83].

27 октября 1913 г. пять депутатов-большевиков, вышедших из социал-демократической фракции, оформились в виде отдельной Российской социал-демократической рабочей фракции. В течение года с небольшим, вплоть до ареста в ноябре 1914 г., члены большевистской фракции неоднократно выступали в Думе по национальному вопросу. Они заявляли, что единственной возможностью решения такого вопроса является предоставление всем российским народам полного равноправия, и обосновывали это. Большевики руководствовались резолюцией "летнего" 1913 г. (поронинского) совещания ЦК РСДРП с партийными работниками, которая выдвинула положение о достижении национального мира в капиталистическом обществе лишь "при последовательном, до конца демократическом, республиканском устройстве государства, обеспечивающем полное равноправие всех наций и языков" [84].

Весной 1914 г. В.И. Ленин подготовил два законопроекта по национальному вопросу для внесения большевистской фракцией в Думу. Первый из них, опубликованный 28 марта 1914 г. — "Проект закона об отмене всех ограничений прав евреев и всех вообще ограничений, связанных с происхождением или принадлежностью к какой бы то ни было национальности" [85]. В преамбуле к проекту Ленин писал, что "мы, согласно ст. 4-й, приложили особый перечень подлежащих отмене правил и узаконений. Это приложение будет обнимать около 100 таких узаконений, касающихся одних евреев" [86].

Советский историк Ф.И. Калинычев писал, что проект был внесен в Думу и, "как следовало ожидать, был ей отклонен" [87]. Однако необходимо уточнить данное высказывание.

В "Материалах к отчету большевистской фракции в IV Государственной думе", составленных в мае — июне 1914 г., говорилось, что законопроект будет внесен в осеннюю сессию [88]. Но в том году осенняя сессия не состоялась. 2-я сессия закончилась 14 июня 1914 г. Следующая, 3-я сессия проходила с 27 по 29 января 1915 г. А к этому времени все пять членов большевистской фракции были арестованы и находились под судом. 13 февраля суд вынес приговор, и они были сосланы в Туруханский край. В стенографических отчетах IV Думы и в указателях к ним проект большевиков не упоминается. Поэтому есть основание считать, что его вообще не вносили в Думу.

Такая же судьба постигла и "Проект закона о равноправии наций и о защите прав национальных меньшинств", написанный Лениным после 6 мая 1914 г. [89]. 6-я статья проекта гласила, что "все нации государства безусловно равноправны и какие бы то ни были привилегии, принадлежащие одной из наций или одному из языков, признаются недопустимыми и антиконституционными" [90].

Вопрос о еврейском равноправии поднимался в Думе и во время войны. В Западном крае и особенно в прифронтовой полосе жестоко преследовали евреев. Об этом, например, говорилось в докладе по еврейскому вопросу на конференции ЦК партии народной свободы, делегатов партии и членов думской партийной фракции 6 — 8 июня 1915 г. [91]. Указанные преследования нашли отклик в выступлениях членов Думы. Одновременно обсуждался законопроект о мерах по обеспечению участи беженцев. 14 августа депутат Н.М. Фридман говорил по этому поводу, что первой помощью еврейским беженцам должна быть отмена всех "юридических препятствий, которые ставились до сих пор еврейскому народу на его пути, дарование ему тех элементарных человеческих прав, которых он до сих пор лишен" [92].

26 августа был образован "Прогрессивный блок". Его декларация провозгласила проведение политики, направленной "на сохранение внутреннего мира и устранение розни между национальностями и классами", а в области еврейского вопроса "вступление на путь отмены ограничений в правах евреев" [93]. Необходимо подчеркнуть, что речь шла не о полной отмене ограничений, а только о вступлении на путь их отмены. Говорилось о дальнейших шагах к отмене черты оседлости, облегчении доступа в учебные заведения и отмене стеснений в выборе профессии [94].

Расшифровывая слова о дальнейших шагах к отмене черты оседлости, следует отметить, что под первоначальными шагами понимался, очевидно, циркуляр министра внутренних дел князя Н.Б. Щербатова от 15 августа 1915 г., предоставивший евреям право жить в любых городских поселениях, кроме столиц и местностей, находящихся в ведении министерств Императорского Двора и военного [95].

Даже такие "косметические", к тому же только предполагавшиеся меры по облегчению положения евреев вызвали бурное негодование правых против шести думских фракций, объединившихся в "Прогрессивный блок". При обсуждении в Думе доклада бюджетной комиссии по смете расходов министерства внутренних дел на 1916г. член фракции правых Н.Е. Марков 2-й 29 февраля и 8 марта 1916 г. и член русской национальной фракции князь К.Н. Шаховской 8 марта обвиняли "Прогрессивный блок" в желании предоставить равноправие евреям [96]. Вряд ли они не читали текст декларации; скорее всего их высказывания были направлены на нагнетание страстей. Представители фракций, входивших в блок, А.И. Савенко 1 марта, граф Д.П. Капнист 2-й и В.В. Шульгин 8 марта еще раз указали на то, что в программе блока еврейское равноправие даже не упоминается [97].

Выше говорилось о царском указе 1906 г. "Об отмене некоторых ограничений в правах сельских обывателей и лиц других бывших податных сословий". Иначе он еще именовался законом о крестьянском или сословном равноправии. Указ действовал по 87 статье Основных законов около 10 лет. В 1916 г. министерство внутренних дел внесло указ в виде законопроекта в Думу для утверждения в законодательном порядке. При обсуждении доклада думской комиссии по судебным реформам по этому проекту сразу же возник вопрос о равноправии не только крестьян, а об общем равноправии. Депутат А.Ф. Керенский 3 июня привел высказывание комиссии о том, что поправку об инородцах принять нельзя, ибо пострадают интересы крестьянства, так как "из-за инородцев Государственный совет и Совет министров не пропустят" законопроект с подобной поправкой. Не соглашаясь с таким тезисом, Керенский утверждал, что единственный правильный путь — "равноправие, провозглашение прав человека и гражданина" [98].

Ганелин, развивая данное им понятие "полноправия", говорит о связи бесправия русского крестьянства и евреев. Он заявляет, что "ликвидация дискриминации евреев если не положила бы конец любым другим формам бесправия, то затруднила бы их существование" [99]. Ганелин иллюстрирует свое высказывание выдержкой из выступления Фридмана в Думе 7 июня: "Евреи хорошо понимают, что если гражданскому равенству суждено пройти не сразу, то прежде всего должны быть раскрепощены крестьяне, но и крестьяне должны понять, что пока у нас будут граждане второго разряда, то и они не станут гражданами первого разряда. Среди граждан не должно быть никаких сортов и никаких разрядов" [100]. Далее Фридман говорил, что в течение 10 лет функционирования законодательных учреждений правительство неоднократно указывало на то, что им (т. е. Думе — А.М.) принадлежит инициатива в еврейском вопросе. Первые две Думы не успели это сделать. А все 9 лет третьеиюньской Думы считалось, что еврейский вопрос нельзя решать "попутно и частично. В то же время и частично, и попутно устанавливались все новые и новые ограничения" [101].

Фридман и ряд других ораторов предлагали дополнить проект положением о еврейском равноправии. В поправке трудовой группы к проекту кроме отмены ограничений крестьян и привилегий дворян был пункт об отмене ограничений в правах, обусловленных принадлежностью к той или другой национальности и вероисповеданию. Также о предоставлении прав "независимо от происхождения и вероисповедания" говорилось в поправке фракции народной свободы [102]. Естественно, выступали многие депутаты, не разделявшие подобный взгляд. Но основным противником оказался докладчик по обсуждавшемуся законопроекту от комиссии по судебным реформам, член фракции народной свободы В.А. Маклаков. Выступая 9 июня, он утверждал, что не является антисемитом и для него "вопросы национальный и вероисповедный не только больные вопросы в России, но вопросы очередные" [103]. Маклаков считал, что включение в законопроект положения о равноправии евреев затруднит его прохождение не только в Думе, но, главным образом, в последующих инстанциях. Спустя много лет он писал: "Это был совершенно новый, не сословный вопрос и нельзя было рисковать в интересах самих же евреев, чтобы из-за них были отняты те права у крестьян, которыми они уже десять лет пользовались" [104].

В качестве другого важного довода против принятия поправок Маклаков выдвигал формальное возражение, которым руководствовалась комиссия. Невозможно-де в единый закон внести "уравнение всех сословий, всех национальностей, всех верований не только в отношении частных личных гражданских прав, но и прав государственных и имущественных". Здесь Маклаков ссылался на мнение I Думы (разделявшееся им), которая "понимала, что эта программа на многие годы" [105].

При голосовании Дума отклонила две приведенные выше поправки и таким образом приняла закон только о крестьянском равноправии.

19 и 20 июня на закрытых заседаниях думской комиссии по военным и морским делам член делегации из 10 членов Думы и 6 членов Государственного совета, посетившей в мае - июне Англию, Францию и Италию, Милюков и председатель комиссии Шингарев сделали доклады об итогах поездки. Ее главная цель заключалась в том, чтобы добиться увеличения военной и финансовой помощи союзников. Основная часть докладов касалась вопроса предоставления займов России в связи с положением в ней евреев.

Марков 2-й говорил о "международном еврейском правительстве", которое "приказывает России, Англии и Франции" и резко критиковал выступления Милюкова и Шингарева в поддержку российских евреев. Либеральные члены Думы дали отповедь черносотенцу Маркову. Так, Родичев заявил, что на путь признания прав евреев кадеты "звали не ради денег, а ради правды". Керенский сказал, что "мы всегда стояли за еврейское равноправие". Шингарев напомнил, что вопрос о нем появился в программе кадетской партии уже в 1906 г. [106].

Этот эпизод можно считать завершающим драматическую историю борьбы в Думе и вне ее за еврейское равноправие в царской России, как часть общего движения за полноправие всех народов в стране. Точку в этом процессе поставил декрет Временного правительства от 20 марта 1917 г. об отмене ограничений для всех вероисповеданий и национальностей. В декрете перечислялись тексты статей Свода законов, измененные или отмененные этим постановлением [107].

Примечания

1. Сосис И. Общественные настроения "эпохи великих реформ" // Еврейская старина. Т.VII.Пг.,1914. С.28,29,188.
2. Например, по поручению "Комитета об устройстве евреев" министр внутренних дел С.С. Ланской, собирая мнения губернаторов по вопросам еврейского законодательства, получил в 1858 г. письмо новороссийского и бессарабского генерал-губернатора графа А.Г. Строганова, в котором тот высказался против всяких ограничений прав евреев. Сам Ланской присоединился к мнению Строганова. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Т.XL.1865.№ 42264;Гессен Ю.И. Попытка эмансипации евреев в России // Пережитое.Т.1.СПб.,1910.С.162
3. Лесков Н.С. Несколько замечаний по еврейскому вопросу. Пг.,1919
4. Там же. С.11
5. Клиер Дж.Д. Круг Гинцбургов и политика штадланута в императорской России // Вестник Еврейского университета в Москве. М.,1995. № 3 (10) С.51
6. Лесков Н.С. Указ. соч. С.12
7. Там же. С.96
8. Чичерин Б.Н. О польском и еврейском вопросах. Берлин,1901.С.4,51 — 52
9. Айзенберг Л.М. На словах и на деле (по поводу мемуаров Витте и Лопухина) // Еврейская летопись. Сб.3. Л.-М.,1924. С.32.
10. Частное совещание земских деятелей, происходившее 6,7,8 и 9 ноября 1904 года в Санкт-Петербурге. М.,1905.
11. Там же. С.26.
12. Там же. С.38,143.
13. Там же. С.92,95.
14. Там же. С.157,172,180.
15. Там же. С.153.
16. Айзенберг Л.М. Указ. соч. С.33.
17. ПСЗ.Т.XXIV.1904.№ 25495. .
18. Айзенберг Л.М. Указ. соч. С.33.
19. Там же. С.34.
20. Право. 1905. 6 марта. № 9.С.668-669.
21. Кантор Р.М. "Разгром" еврейской интеллигенции // Еврейская летопись. Сб.2.Пг.-М.,1923.С.87.
22. Так говорил Жаботинский. Из протоколов съезда "Союза для достижения полноправия еврейского народа в России" // Вестник Еврейского университета в Москве. М.,1993.№ 4.С.180-189.
23. "Союз для достижения полноправия еврейского народа в России". Центральное бюро. К еврейскому населению России. СПб.,1906.
24. Кантор Р.М. Указ. соч. С.87.
25. Там же. С.87-88.
26. Князь С.Н. Трубецкой, первый борец за правду и свободу русского народа. СПб.,1905.С.7-9.
27. Там же. С.74.
28. Дубнов С.М. Евреи в царсктвование Николая II (1894 — 1914). Пб.,1922.С.71.
29. Витте С.Ю. Воспоминания. Т.III.Таллинн-М.,1994.С.313.
30. Ганелин Р.Ш. Государственная дума и антисемитские циркуляры 1915 — 1916 годов // Вестник Еврейского университета в Москве. М.,1995. № 3(10).С.25.
31. Там же. С.27.
32. Милюков П.Н. Еврейский вопрос в России // Щит: Лит.сб.М.,1915.С.146,147.
33. Ананьич Б.В., Толстая Л.И. И.И. Толстой и "Кружок равноправия и братства" // Освободительное движение в России. Вып.15.Саратов,1992.С.141,142.
34. Мышь М.И. Руководство к русским законам о евреях. СПб.,1904.С.360-361; Российский государственный исторический архив (РГИА),ф.733,оп.153,ед.хр.3,лл.40-40 об. .
35. Витте С.Ю. Указ. соч. С.311.
36. Айзенберг Л.М. Указ. соч. С.36.
37. Ананьич Б.В., Толстая Л.И. Указ. соч. С.143,144.
38. Там же. С.148,149.
39. Там же. С.152.
40. Толстой И.И. По поводу правового положения евреев // Щит: Лит.сб.М.,1915.С.185-186.
41. Государственная дума. Созыв 1-й. 1906 г. Сессия 1-я. Стенографические отчеты. Т.I.СПб.,1906.С.240,243.
42. Правительственный Вестник. 1905. 18 октября. № 222. С.1.
43. Витте С.Ю. Указ. соч. С.4.
44. Государственная дума. Созыв 1-й. 1906 г. Сессия 1-я. Стенографические отчеты. Т.I.СПб.,1906.С.285.
45. Государственная дума. Второй созыв. Обзор деятельности комиссий и отделов. СПб.,1907.С.548.
46. Государственная дума. Созыв 1-й. 1906 г. Сессия 1-я. Стенографические отчеты. Т.I.СПб.,1906.С.321-324.
47. Там же. С.339.
48. Там же. С.353.
49. Там же. С.358,378,379.
50. Там же. Т.II.С.1008.
51. Там же. С.1213.
52. Ледницкий А.Р. Национальный вопрос в Государственной думе // Первая Государственная дума. Вып.1.СПб.,1907.С.162.
53. Деятельность М.Я. Острогорского в первой Государственной Думе. СПб.,1906.С.39.
54. ПСЗ.Т.XXVI.1906.№ 28392.
55. Государственная дума. Созыв 2-й. 1907 г. Сессия 2-я. Стенографические отчеты. Т.I.СПб.,1907.Стлб.341,342.
56. Дубнов С.М. Указ. соч. С.71. .
57. Государственная дума. Созыв 2-й. 1907 г. Сессия 2-я. Стенографические отчеты. Т.I.СПб.,1907.Стлб.1275.
58. Государственная дума. Второй созыв. Обзор деятельности. С.111.
59. Государственная дума. Созыв 2-й. 1907 г. Сессия 2-я. Стенографические отчеты. Т.I.СПб.,1907.Стлб.936.
60. Там же. Т.II.Стлб.781.
61. Госуарственная дума. Второй созыв. Обзор деятельности. С.112,113.
62. Там же. С.118-122.
63. Отчет Центрального Комитета конституционно-демократической партии (партии народной свободы) за два года, с 18 октября 1905 г. по октябрь 1907 г. СПб.,1907.С.65.
64. Там же.
65. Дубнов С.М. Указ. соч. С.71.
66. Отчет Центрального Комитета. С.65.
67. Госуарственная дума. Обзор деятельности комиссий и отделов. Четвертый созыв. Сессия I. 1912 — 1913 гг. СПб.,1913.С.180.
68. Идельсон А.Д. Тяжелое наследие (Вместо предисловия)// Из недавнего прошлого. Речи еврейских депутатов в Государственной Думе в годы войны. Пг.,1917.С.VII,VIII.
69. Еврейский вопрос в III-ей Государственной думе. Отчет члена Государственной думы Л.Н. Нисселовича. СПб.,1908.С.33-35.
70. Там же. С.23.
71. Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), ф.93, оп.1,ед.хр.27,лл.47об.-48.
72. Ландау Г.А. Первые шаги в еврейской думской политике (Историко-политическая заметка) // Теоретические и практические вопросы еврейской жизни (Приложение к журналу "Еврейский мир"). СПб.,1911.С.175-176. .
73. Госуарственная дума. Созыв 3-й.1909 г. Сессия 2-я. Стенографические отчеты. Ч.IV.Кн.2.СПб.,1909.Стлб.1949.
74. Липранди А.П. Равноправие и еврейский вопрос. Харьков, 1911, С.82.
75. Еврейская энциклопедия. Т.VII.М.,1991.С.438-439.
76. Липранди А.П. Указ. соч. С.82.
77. Госуарственная дума. Созыв 3-й.1910 г. Сессия 3-я. Стенографические отчеты. Ч.IV.СПб.,1910.Стлб.2888.
78. Госуарственная дума. Созыв 4-ый. 1912 — 1913 гг. Сессия 1-я. Стенографические отчеты. Ч.1.СПб.,1913.Стлб.154.
79. Там же. 1914 г. Сессия 2-я. Ч.1.СПб.,1914.Стлб.448.
80. Четвертая Государственная дума. Сессия 1-я. Фракция народной свободы в период 15 ноября 1912 г. — 25 июня 1913г. Ч.III.СПб.,1913.С.28.
81. Госуарственная дума. Созыв 4-й. 1912 — 1913 гг. Сессия 1. Стенографические отчеты. Ч.1.СПб.,1913.Стлб.602-603.
82. Там же. Стлб.895.
83. Там же. 1913 — 1914 гг. Сессия 2-я. Ч.1.СПб.,1914. Стлб.430-453; см. также: Четвертая Государственная дума. Фракция народной свободы в период с 15 октября 1913 г. по 14 июня 1914 г. Ч.I.СПб.,1914.С.98.
84. РЦХИДНИ,ф.2,оп.1,ед. хр.3118, лл.9-9 об.
85. Ленин В.И. ПСС, т.25, С.16-18.
86. Там же. С.17.
87. Калинычев Ф.И. Государственная дума в России. Сборник документов и материалов. М.,1956.С.530.
88. РЦХИДНИ, ф.448, оп.1, ед.хр.31, л.5.
89. Ленин В.И. ПСС, т.25, С.135-137.
90. Там же. С.136.
91. Госуарственный архив Российской Федерации, ф.570, оп.1, ед.хр.30,лл.1-42. .
92. Госуарственная дума. Созыв 4-й. 1915 г. Сессия 4-я. Стенографические отчеты. Ч.1.Пг.,1915.Стлб.818.
93. Речь. 1915. 26 августа. № 234. С.6.
94. Там же.
95. Отмена черты еврейской оседлости. Вып.I.М.,1915. С.3.
96. Госуарственная дума. Созыв 4-й. 1916 г. Сессия 4-я. Стенографические отчеты. Ч.2.Пг.,1916.Стлб.2471, 3015, 3020.
97. Там же. Стлб.2579, 3019, 3023.
98. Там же. Ч.3.Стлб.4769, 4778.
99. Ганелин Р.Ш. Указ. соч. С.28.
100. Госуарственная дума. Созыв 4-й. 1916 г. Сессия 4-я. Стенографические отчеты. Ч.3.Пг.,1916.Стлб.4884.
101. Там же. Стлб.4887.
102. Там же. Стлб.5075, 5076.
103. Там же. Стлб.5013.
104. Маклаков В.А. Власть и общественность на закате Старой России (Воспоминания современника) [Париж,1936].С.136.
105. Госуарственная дума. Созыв 4-й. 1916 г. Сессия 4-я. Стенографические отчеты. Ч.3.Пг.,1916.Стлб.5070, 5075.
106. РГИА, ф.1278, оп.5, ед.хр.446, лл.370, 382-383, 394.
107. Декрет о гражданском равенстве. Постановление Временного правительства об отмене вероисповедальных и национальных ограничений. Пг.,1917.