ПИШИТЕ! MD

=Главная=Изранет=ШОА=История=Ирушалаим=Новости=Проекты=Традиции=
=Книжная полка=Музей=Антисемитизм=Материалы=

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ЕВРЕЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
Серия "Труды по иудаике", Выпуск 3
Евреи в России: История и культура

© Петербургский еврейский университет
Санкт-Петербург, 1995 г.

Н.Романова

КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВА ПЕТЕРБУРГА И ВЛАСТЬ КОНЦА XVIII—XX ВВ. (К ИСТОРИИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ)

Для понимания роли добровольных организаций как общественного института важно проследить характер их взаимоотношений с государством за определенный исторический период, что позволит представить процесс в динамике, выделить основные тенденции и закономерности развития.Политика власти всегда зависела от того, насколько соотносились цели, задачи, формы, методы, масштаб и характер деятельности организаций с основами социально-политической системы.

Политика эта наряду с общей генеральной линией, отличалась дифференцированностью в зависимости от типов организаций. Наиболее пристальное внимание уделялось различным культурно-просветительным обществам, которые могли представлять большую опасность для власти, т.к. идеи просвещения и революционного обновления всегда были взаимосвязаны. Большинство добровольных обществ в той или иной мере занимались просветительской работой, но в рамках данной статьи мы будем опираться на материалы лишь культурно-просветительных национальных обществ.

Большинство культурно-просветительных обществ (КПО) были подведомственны правительству, т.е. созданы по его инициативе и иногда даже наделены правительственными функциями; либо образованы благодаря социальной активности людей и прошли процедуру организационного оформления в государственных органах. Существовали, однако, и такие, которыми административный аппарат особо не интересовался. Это в основном различные общества взаимопомощи, земляческие, спортивные, а также связанные с особенностями традиционно-бытовой культуры (например, еврейские похоронные общества — «хевра кадиша»). Зачастую обозначенная в названии общества национальность не соответствовала наименованию административной единицы территории расселения коренных народов (например, выходцы с полиэтнической Лифляндской губернии образовывали в Петербурге эстонские, латышские, финские, немецкие и др. общества). Возникновение национальных КПО в столице было обусловлено и тем, что в местах постоянного проживания коренная народность не могла в силу различных причин реализовать свои культурные потребности. Так, именно по этой причине в Петербурге была создана первая эстонская школа, а количество светских еврейских КПО намного превышало их число в крупных городах черты оседлости.

История национальных КПО — неотъемлемая часть общественной и культурной жизни России последних двух столетий, когда Петербург был столицей государства, чрезвычайно пестрого по этнческому составу населения, и сам являл собой пример многонациональности. [1]

Круг источников по исследуемой проблеме не широк. Он охватывает мемуары, свод правительственных актов, касающихся регламентации образования и деятельности частных обществ в России, их собственные издания. Историография темы насчитывает несколько десятков работ, из которых следует отметить труды Н.П.Ануфриева, А.Д.Степанского, В.В.Фортунатова, Н.Б.Лебиной и М.Бейзера.[2] Последний впервые дал на русском языке сводный обзор деятельности еврейских культурно-просветительных обществ Петербурга.

Зарождение общественных организаций относится ко второй половине XVIII в., когда начали появляться кружки, имевшие свои программные документы. Первым таким объединением было созданное в 1765 г. по инициативе Екатерины II Вольное Экономическое общество, затем Вольное Российское собрание (1771 г.) при Московском университете.[3]

Одним из первых КПО можно считать Вольное общество учреждения училищ взаимного обучения, организованное в 1819 г. по инициативе руководителей Союза благоденствия Ф.П.Толстого, Ф.Н.Глинки, С.П.Трубецкого, Н.М.Муравьева, М.Ф.Орлова, В.К.Кюхельбекера и В.Ф.Раевского. Их цель состояла в организации так называемых «ланкастерских школ».

Наиболее многочисленными и разветвленными среди общественно-полезных обществ XIX в. Были благотворительные, научные, медицинские и культурно-просветительные. Их активность обычно проявлялась в тех областях, где существовавшие потребности населения не были в полной мере удовлетворены.

Из-за нехватки медицинских кадров и больниц Россия стояла на первом месте по смертности населения. Не существовало также системы социальной помощи, поскольку пенсии выплачивались лишь незначительной части чиновников и нижним чинам. Не удовлетворялись нужды и потребности не только русских, но и инородцев. Естественно, что эти функции выполняли общественные организации, зачастую на филантропических началах. Так, деятельность Общества охранения здоровья еврейского населения (ОЗЕ), равно как и многочисленных благотворительных фондов, субсидировалась за счет частных пожертвований.

Важнейшим направлением общественной деятельности предстaвителей господствующего класса и интеллигенции России была борьба за внедрение негосударственных форм распространения знаний. Не остались в стороне от этого процесса и еврейские просветители. Идеи Хаскалы, т.е. сохранения и развития еврейской национальной жизни наряду с реформами иудаизма и приобщением евреев к ценностям европейской цивилизации, явились базой для создания Общества по распространению просвещения между евреями России — ОПЕ (1863), которое стало предвестником образования других национальных обществ и имело много отделений в провинции.

На рубеже XIX-XX вв. в России действовало около 1000 добрoвольных обществ, в том числе 180 научных и около 300 культурно-просветительных (в 1910 г. последних было 550).[4]

Роль еврейских культурно-просветительных и благотворительных обществ в жизни диаспоры была велика, поскольку члены обществ жили в столице, где был собран практически весь цвет российского еврейства, и являли собой как бы пример для остальной массы народа. В Петербурге были открыты учебные заведения, издавались книги и периодика. Целый букет антиеврейских законов, регламентирующих и ограничивающих права евреев в получении образования, определении места жительства, выборе профессии и занятий, даже способе ношения одежды лишь усиливал социальную активность евреев в борьбе за свои права. Так, при численности евреев в начале XX в. в 3,5% населения столицы [5], они объединились в 70 КПО.[6] Всего же на тот момент насчитывалось свыше 500 различных добровольных обществ и среди них около 270 КПО.[7] Следует оговориться, что приблизительность цифр оправдана условностью определения КПО по критерию национальностей. (Например: к какому типу просветительных обществ следует отнести черносотенное «Общество изучения иудейского племени», имевшее несомненно поддержку определенных правительственных кругов, или «Общество борьбы с антисемитизмом», образованное в 1914 г.)

Естественно, что такая социальная активность евреев не могла быть не замечена властью, опасавшейся революционных настроений. Тем более, что просвещение народных масс да и, собственно, деятельность обществ были тесно связаны с идеями социального и политического освобождения. (При этом нужно отметить, что в подавляющей части национально-культурные общества были законопослушны и в классовой борьбе непосредственного участия не принимали, предоставив эту возможность националистическим партиям и группам, в программах которых вопросы просвещения и культуры занимали значительное место.

В 1895 г. директор департамента полиции Н.Н.Сабуров указывал, что общества должны действовать «как бы под стеклянным колпаком» его ведомства... 10 июня 1901 г. Министр внутренних дел Д.С.Сипягин прямо обратился к губернаторам, градоначальникам и обер-полицмейстерам с совершенно секретным циркуляром № 6235 об обязательном наблюдении за частными обществами. [8] Им, кстати, был закрыт Союз взаимопомощи русских писателей, который, по его мнению, являлся приютом для разного рода сомнительных в политическом отношении лиц и «источником пропаганды вредных для существующего строя идей». По этой же причине ряду национальных обществ в начале века было отказано в регистрации. А в 1903 г. Трепов предложил ограничить количество устраиваемых обществами увеселений тремя в год, а художественные выставки разрешать к обозрению лишь после предварительного просмотра цензуры.[9]

Революция 1905—1907 гг. ускорила принятие первого в России Закона об общественных организациях — «Временных правил об обществах и союзах» (4 марта 1906 г.), которые действовали вплоть до Февральской революции. «Временные правила...» определяли четкие границы свободы союзов и их взаимоотношений с государством. Воспрещались общества «а) преследующие цели, противные общественной нравственности или воспрещенные уголовным законом или же угрожающие общественному спокойствию и безопасности, б) управляемые учреждениями и лицами, находящимися за границей, если эти сообщества преследуют политические цели».[10] Все пункты правил были адресованы непосредственно обществам, котoрые имели возможность вести просветительскую работу идеологической направленности. Тем не менее на смену «разрешительному» принципу пришел «регистрационный», когда специальная комиссия по делам обществ и присутствия канцелярии губернатора не могла отказать в юридическом оформлении обществам, что вовсе не исключало ее функций надзора за ними. Новый порядок обусловил быстрый рост обществ, в том числе и еврейских. Разрешения были даны на образование Общества еврейских научных изданий, Общества любителей древнееврейского языка и др.

Одним из первых законодательных актов Временного правительства был Закон от 12 апреля 1917 г. об обществах и союзах, где говорилось, что «все без исключения российские граждане имеют право без особого на то разрешения организовывать общества и союзы в целях, не противных уголовным законам».[11] Но уже через 3 месяца — 19 июля — был издан Закон об обязательной регистрации обществ в окружных судах,[12] что впрочем суды отказывались делать, ссылаясь на загруженность делами.

Октябрьская революция четко определила политику советской власти по отношению к различным добровольным общественным объединениям граждан: признавался примат классовых интересов над национальными, требовалось пролетарское происхождение, провозглашалась единственно верной чрезмерная политизированность и идеологизированность всех форм культурно-просветительной работы, которая велась под жестким контролем государства диктатуры пролетариата.

В 1918—1920 гг. под эгидой РКП(б) и ее национальных секций создавались как новая форма культурно-просветительных учреждений рабочие и коммунистические национальные клубы. Опыт буржуазных специалистов (как тогда называли интеллигенцию), в том числе в области культуры и просвещения, отрицался, они не были привлечены к сотрудничеству с советскими органами в полной мере, поскольку потребительский подход новой власти к беспартийным деятелям национальных культур исключал возможность их использования для идеологического обоснования проводимой политики. Сторонниками функционального подхода были В.И.Ленин и нарком по делам национальностей И.В.Сталин, члены петроградского руководства Г.Е.Зиновьев, В.Володарский, М.М.Лашевич, Я.Я.Анвельт и другие. Последние прямо предлагали использовать буржуазную интеллигенцию как денщиков, а когда минует в них надобность, выбросить, как «выжатый и не нужный больше лимон».[13] Вместе с тем, следует подчеркнуть, что провозглашенная большевиками политика национального равноправия, права народов на свободное развитие, законодательно закрепленные в Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа 12 (25) января 1918 г., впоследствии полностью вошедшей в текст первой советской Конституции РСФСР 1918 года, послужили мощным стимулом для развития и расцвета различных самодеятельных национально-культурных объединений.

Еврейские общества, возникшие при новом режиме, в большинстве случаев не были связаны с обществами, имевшими дореволюционный стаж. Последние либо постепенно самоликвидировались, либо пытались установить нужные для существования контакты с партийно-государственными структурами. Дольше всех продержались те общества, которые нашли себе высоких покровителей в лице государственных исполнительных органов и учреждений. Таковыми в Петрограде являлись Петроградский комиссариат по делам национальностей (еврейскими КПО ведал Еврейский комиссариат), Губернский отдел народного образования (соответственно, еврейская секция ГУБОНО), Академия наук (отдел ученых и учебных заведений Акцентра).[14]

Статья 16 Конституции РСФСР узаконила права рабочих и гарантии крестьянам объединяться в общества и союзы, но при этом права и возможности общественных объединений интеллигенции и так называемых «лишенцев» (т.е. лиц, лишенных избирательных прав как бывших представителей правящего класса) были обойдены молчанием.

Вслед за этим, в 1918 г. был принят Декрет об обязательной регистрации обществ.[15] Незарегистрированные исполкомами Советов добровольные общества и союзы автоматически подлежали закрытию, а их имущество, оборудование и денежные счета передавались на баланс соответствующих ведомств. Не последнюю роль в ликвидации обществ при такой ситуации играли меркантильные соображения сотрудников национальных комиссариатов, которые, начиная буквально на пустом месте, за счет обществ могли разом решить все свои материальные проблемы.

Зачастую именно с подачи национальных комиссаров происходила ликвидация обществ, которым обычно инкриминировалась контрреволюционная деятельность. Например, в представлении комиссара С.Раппопорта о необходимости закрытия Еврейской общины из-за ее «контрреволюционности и ненужности» в вину вменялось еще и ведение культурно-просветительной работы, которой по мнению властей никто без их ведома и согласия не имел права заниматься.[16] По надуманным причинам были закрыты украинские, грузинские, белорусские, польские и другие общества.

12 мая 1923 г. Наркоматы юстиции, внутренних дел и просвещения утвердили совместно «Нормальный устав научных, научно-художественных и литературных обществ», в котором декларировался запрет на критику основ существующего строя.[17] Поэтому уже XII конференция РКП(б) в августе 1922 г. приняла резолюцию о попытке эсеро-меньшевистских и мнимо-беспартийных буржуазно-интеллигентских верхов использовать легальные прикрытия «в контрреволюционных целях» и соответственно рекомендовала противопоставить буржуазному влиянию «целую систему мер агитационно-пропагандистского характера», не отказываясь и от мер репрессивных.[18]

Именно после этого решения были высланы за границу видные общественные деятели, в том числе и еврейские. В эти годы началась новая волна различных бюрократических придирок к уставам уцелевших национально-культурных обществ (ОПЕ, ОЗЕ, ОРТ, Евобщестком) и проволочек (например, с документами Петроградского Еврейского Университета).

Формы и методы закрытия обществ были разнообразны. Так, при Еврейском комиссариате в штатном расписании в 1919 г. существовала специальная ликвидационная комиссия из 6 человек, которая занималась выяснением вопросов «полезности существования» еврейских обществ и имела полномочия для их закрытия.

Один из методов состоял в расшатывании обществ путем тайного внедрения в них своих людей или официального зачисления членов обществ на государственную службу. Примером такой политики огосударствления может служить докладная записка члена ЦК ОРТа Офмана, в которой он прямо пишет, что «в период 1918—1919 гг. при ликвидации всех еврейских буржуазных обществ было решено не ликвидировать ОРТ, а расколоть его и забрать в свои руки, что и было произведено в жизнь. Признавая политически важным существование названной организации, соответствующие органы выделили из своей среды ответственных товарищей для руководства названной организацией. С тех пор ОРТ стал коммунистической общественной организацией, которая поставила себе целью оказывать поддержку существующим профтехшколам, сельскохозяйственным коллективам и подобным учреждениям, стоя принципиально против частных школ вообще и профтехнических в частности».[19] К 1924 г. Петроградское отделение ОРТа стало проявлять излишнюю самостоятельность и вышло из подчинения Центру, что и привело к его ликвидации.

По подсчетам Т.П.Коржихина за 1922/23 гг. в РСФСР было издано 80 государственных актов о включении почти 100 обществ в состав 70 государственных органов на уровне наркоматов.[20] Такая же картина наблюдалась и в Петербурге. Например, А.Грановский, возглавляя Еврейскую театральную студию, одновременно числился в штате Петроградского Комнаца; большая часть членов ОПЕ, ПЕНУ, ЕИЭО получали продуктовые карточки повышенной нормы через Академию наук и т.д. В постановлении XIII съезда ВКП(б) «Об очередных задачах партийного строительства»[21] была провозглашена идея превращения всех добровольных обществ в звенья политической системы государства диктатуры пролетариата.

В связи с образованием СССР 9 мая 1924 г. Постановление ЦИК и СНК СССР «О порядке утверждения уставов и регистрации обществ и союзов, не преследующих целей извлечения прибыли и распространяющих свою деятельность на территорию всего Союза ССР, и о надзоре за ними» указывало на необходимость предварительного согласования проектов обществ в государственных инстанциях. Это было повторением статьи аналогичного закона от 3 августа 1922 г.[22] Следующее постановление от 16 февраля 1925 г. прямо предписывало сократить число обществ, сведя их до минимума, сохранив лишь такие, как «Долой неграмотность» и оборонно-спортивные.

«Положение об обществах, не преследующих целей извлечения прибыли» 1928 г.[23] явилось началом издания последующих государственных актов 30-х годов, направленных на разгром литературно-художественных объединений. В 1928 г. в стране было зарегистрировано около 9000 различных добровольных обществ общей численностью около 1,5 млн. человек. Национальных среди них было всего 33, 10 из которых приходилось на Ленинград, и 7 в их числе были еврейскими.[24] «Положение об утверждении добровольных обществ и союзов» ВЦИК и СНК СССР от 10 июля 1932 г.25 действует и поныне за неимением другого акта. Сохраняются архаичные вставки о запрещении приема в члены обществ лиц, лишенных избирательных прав, о постановке задач экономической и правовой защиты и т.д. И сегодня обязательна регистрация в исполкомах, согласование с финансовыми службами.

Спустя почти полвека после разгрома КПО в Петербурге вновь начали создаваться национально-культурные объединения. Одними из первых были украинское общество им. Т.Г.Шевченко и кружки по изучению еврейской традиции, языка, искусства, которые впоследствии послужили основой образования Санкт-Петербургского Открытого Еврейского университета. В 1989 г. при Доме культуры им.С.М.Кирова был открыт Центр национальных культур, вокруг которого в настоящее время объединились около 50 национальных культурных обществ, в том числе и три еврейских. Все эти общества имеют отдельные уставы, зарегистрированы в исполнительных комитетах города, в той или иной степени поддерживают отношения с государственными органами власти и учреждениями культуры. Характерным признаком новизны во взаимоотношениях с властью является начавшийся диалог, который благотворно влияет на эффективность ведения просветительной работы среди полиэтничного населения города. Вместе с тем пока преждевременно говорить о беспроблемности этих отношений, поскольку налицо четкая тенденция власти переложить всю ответственность за реализацию национальных культурных программ на общественность.

В заключение хочется отметить, что процесс образования добровольных обществ интенсивнее всего в переломные моменты истории государства, которое всегда стремится удержать под контролем их деятельность, используя при этом различные методы воздействия, в том числе и законодательство. Положение Национальных КПО Петербурга соответствует ситуации с другими добровольными обществами страны, равно как и взаимоотношение государственной власти и еврейских организаций следует рассматривать в контексте национальной политики: изначально инициатива создания национальных культурных обществ, и в частности еврейских, принадлежала в большинстве случаев представителям господствующего класса и интеллигенции, которые видели в просвещении залог прогресса для своего народа. Культурно-просветительная работа еврейских обществ имела как центростремительные, так и центробежные тенденции, отражая всю сложность и противоречивость общественной жизни России, в том числе и положение русских евреев. Активная реализация культурных и социальных запросов посредством создания просветительных и благотворительных организаций свидетельствовали о несовершенстве органов власти, призванных удовлетворить нужды населения, с том числе и о неадекватности государственных структур в области культуры этническому составу населения.

Примечания

Hosted by uCoz