МАКС ЗИЛЬБЕРТ ФЕНОМЕН АШКЕНАЗСКИХ ЕВРЕЕВ

Польские евреи и Реформация

Мартин Лютер в начале своей реформаторской деятельности ожидал, что очищенное от пороков папства христианство привлечет евреев к себе и призывал христиан к терпимости в отношении них. В то же время некоторые "горячие головы" среди евреев, решив, что Реформация означает отказ от христианства вообще (без папской власти оно казалось тогда многим немыслимым), пытались склонить самого Лютера к иудаизму: во время поездки реформатора в Вормс к нему явилась делегация с таким предложением(18). Когда же обе стороны осознали всю тщетность своих стараний, отношения между ними резко ухудшились и под конец жизни Лютер уже выступал с резкими нападками на них.

В 20-е годы XVI века идеи церковных реформаторов проникли и в Польшу, породив там значительное брожение умов, приведшее к появлению антикатолических сект, например, антитринитариев, отрицавших триединство бога; доходило даже до полного отказа от христианства, в чем некоторыми усматривалось влияние иудаизма. Со стороны католической церкви эти процессы встречали самое ожесточенное сопротивление: в 1520-е гг. был издан ряд королевских указов, запрещавших продавать книги Лютера, грозя виновным конфискацией их имущества и изгнанием из страны, а проповедовать идеи реформаторов запрещалось под страхом смерти. Тем не менее пропаганда протестантизма в Польше получила еще больший размах в 1530-е гг.

Одна пожилая краковская мещанка, Екатерина Залешовская, вдова крупного городского чиновника, начав с отрицания таинства евхаристии по католическому обряду, что составляет один из элементов протестантизма, затем отказалась и от основной догмы христианства - божественности происхождения Христа. "Не имел господь ни жены, ни сына, - заявила она на суде, - да ему и не нужно этого, ибо сыновья нужны только тем, которые умирают, а Господь Бог вечен, и коль он не родился, так и умереть не может...". Не пожелав отречься от своих взглядов, Залешовская в 1539 г. была сожжена на центральной площади Кракова по обвинению в "иудейской ереси".

Одновременно с делом Залешовской разгорелся другой скандал, связанный уже с обвинением евреев в склонении христиан в иудаизм. Как писал польский хронист Бельский, в 1539-1540 гг. "евреи ..., видя, что люди принялись умствовать и препираться о своей христианской вере, как будто сомневаясь в истинности ея, совратили у нас в жидовскую веру немало христиан, совершив над ними обряд обрезания". Утверждалось, что новых прозелитов переправляют в Литву, где их прячут тамошние евреи (в Литве, между прочим, проживал тогда юный королевич Сигизмунд, поддерживавший протестантизм и отличавшийся веротерпимостью). Король же Сигизмунд I, бывший по совместительству также Великим князем литовским, услышав об этом, в ярости постановил "оное заблуждение обуздать и виновных, осмеливающихся учинить подобное, наказать по всей строгости закона". Два полномочных комиссара, направленные им в Литву для расследования, устроили там беспредельное преследование евреев: по любому поводу кого-либо из них останавливали на дороге или врывались в его дом и чинили "тяжести несносные", допытываясь, не отступник ли он от христианства. Те в результате боялись даже на время покидать семьи. Ярмарки, в том числе крупнейшая из них в Люблине, опустели, разоренные евреи не могли в полной мере платить казенные подати, казна несла непоправимые убытки.

Тогда литовскими евреями была направлена королю депутация с жалобой, что комиссары и представители местной администрации "виновных людей не доискиваются, а невиновным делают великие трудности". Депутаты утверждали, что евреи Литвы никогда не прятали у себя прозелитов из Польши и не совращали в иудейство в самой Литве, и заявляли, что если среди них найдется виновный в чем-либо подобном, то они сами настаивают на предании его смертной казни и конфискации его имущества в пользу казны. Жалоба, поддержанная к тому же Литовской радой - государственным советом Великого княжества, была услышана: в своем ответе, датированном 10 июля 1539 г., Сигизмунд I предписывал чиновникам прекратить беспредел, "но если окажется, что какой-нибудь еврей действительно укрывал у себя христиан, которых обрезали по закону жидовскому, ... разыскать виновных ... и заключить под стражу" до дальнейшего рассмотрения дела. После этого беззакония прекратились.

Однако вскоре вокруг литовских евреев разразился новый скандал. Поползли слухи, что некоторые из них, совратив в иудейство многих христиан в Литве, собираются со своими семьями и добром, в том числе чужим, сданным им в заклад, перебраться в Турцию. Утверждалось, что когда Сигизмунд учинил среди евреев описанный выше розыск прозелитов, они обратились к султану Сулейману I (правил в 1520-1566) с просьбой ходатайствовать перед польским королем о предоставлении им свободного выезда из страны, на что Сулейман будто бы ответил: "вскорости я сам туда приду, христиан выгоню... и открою вам свободный путь повсюду". Обвинение основывалось на доносе одного еврея и было подтверждено свидетельством королевского переводчика с турецкого, "армянина, который показал, что видел у Тягини (ныне Бендеры; приблизительно там в то время проходила литовско-турецкая граница - М.З.) пятнадцать еврейских возов, тяжело погруженных вещами, которые препровождались ... в Турцию".

Литовские евреи, обвиненные на сей раз еще и в антигосударственном заговоре, вновь направили королю депутатов, которые "били челом", отвергая все обвинения. В результате проведенного расследования евреи и на сей раз были оправданы(13).

Из вышеописанного ясно, что при всей благоприятности условий жизни евреев в Польше - а эпоха правления Сигизмунда I и Сигизмунда II (1506-1572) считается "золотым веком" польского еврейства - совращение христиан в иудаизм преследовалось жестко. Иудейским религиозным авторитетам, дабы не накликать беды на все еврейство, приходилось предписывать общинам игнорировать миссионерские предписания Талмуда. Раби Соломон Лурия (ок. 1510-1573), один из крупнейших иудейских законоучителей того времени, пояснял, что они относятся лишь "к эпохе, когда сыны Израиля жили в собственной стране... Но сейчас мы находимся в чужой стране ..., - писал он далее, - и если кто-то из евреев захочет принять прозелита, то получается, что он восстает против государства и рискует самой своей жизнью... Посему горе всякому, кто участвует в принятии прозелитов там, где власти категорически против этого, и я предостерегаю, что ему за это полагается смерть ... И дай бог, чтобы положение сынов Израиля, живущих среди других народов, укрепилось и оставалось прочным во все дни изгнания нашего..."(18).

Прозелитизм в Польше эпохи Реформации не носил одностороннего характера. Например, в 1537 г. в Познани 14 евреев, сагитированные одним ранее крещенным, были добровольно обращены в католицизм. В торжественной церемонии крещения участвовали епископ, местный воевода, члены магистрата(12).

Обновление духовного климата в Польше оказало влияние и на саму иудейскую мысль: евреи были вовлечены в дискуссию о творчестве самого популярного и самого спорного в Средние века философа - Аристотеля. В этом в первую очередь сказалось влияние располагавшегося рядом с еврейскими кварталами Кракова знаменитого Ягеллонского университета, alma mater великого Коперника - в первой половине XVI в. этот вуз был главным очагом свободомыслия в Польше. В то же время группа представителей сефардской общины Италии, поселившаяся тогда в Кракове, распространяла там произведения знаменитого сефардского мыслителя Маймонида (р. Моше бен Маймон, 1135-1205), который еще в начале XIII в. своей идеей соединить аристотелизм с иудаизмом вызвал бурную дискуссию среди испанских евреев. И, наконец, сыновья многих богатых евреев Польши, ездившие учиться в иешивы Италии, главным образом Падуи, также получали там дозу "чуждой мудрости".

"Чуждое влияние" встретило ожесточенное сопротивление консерваторов. Когда р. Моше Иссерлес из Кракова (1525-1572), один из крупнейших иудейских авторитетов того времени, подвергшийся влиянию аристотелизма, в своем письме цитированному выше р. Соломону Лурии, жившему тогда в Бресте, позволил себе аргументировать свою позицию по одному галахическому спору ссылкой на великого грека, то в ответ получил: "... Торе нашей придется облечься в траур..., ибо в письме твоем повсюду рассеяна мудрость необрезанного Аристотеля... И сказал я: горе мне оттого, что глаза мои видели... - усладою стали слова нечестивца, и в устах Израиля они как приправа к святой Торе нашей, да помилует нас Бог за грехи наши великие. Клянусь, не хуже тебя знаю я мудрость эту, но стараюсь держаться от нее подальше, ибо нет большей ереси, чем она... А теперь скажу я тебе, что в молитвенниках учеников обнаружил я молитву Аристотеля (по мнению историка С.Дубнова(12), это иносказательное выражение, означавшее тексты общефилософского содержания - М.З.), и такие мудрецы и вожди, как ты, повинны в этом, ибо смешиваешь ты это со словами Бога живого. Такой премудрости следует посвящать время, проводимое в отхожем месте (!)...".

Хотя дискуссия по вопросу о "чуждой мудрости" продолжалась среди евреев весь XVI в., увлечение ею в ашкеназском мире носило спорадический характер и к дальнейшему духовному сближению с христианским миром не привело.

* * *

После Люблинской унии 1569 г. украинские земли, входившие ранее в состав Великого княжества Литовского - Волынь, Подолия, а также Правобережье Днепра отошли к польской короне. Король Сигизмунд II Август (правил в 1548-1572) раздал их немногочисленным магнатам, среди которых особенно выделялись семейства Вишневецких, Конецпольских и Потоцких. Вельможи, не желая самостоятельно управлять поместьями, предпочитали сдавать их в аренду, на что желающие в избытке находились среди евреев. В результате, вынужденные платить арендаторам и за землю, и даже за посещение церквей, крестьяне именно на еврейский народ обрушили свой гнев в первую очередь. Резня, устроенная в 1648-1649 гг. восставшими казаками под предводительством Б.Хмельницкого, стала одной из самых трагических страниц в истории евреев: десятки тысяч из них, отказавшись креститься, погибли. Эти события сменили основное направление еврейской миграции в Европе на противоположное прежнему: теперь они стали перебираться уже больше с востока на запад, где с конца XVI в. начали происходить буржуазные революции, приводившие к коренным переменам в положении евреев (в первую очередь, в Голландии).