ИНКВИЗИЦИЯ ПЕРЕД СУДОМ ИСТОРИИ спор продолжается...

ИНКВИЗИЦИЯ В XX ВЕКЕ

В конце XIX в. среди церковников и верующих возникло течение, выступавшее за обновление церкви в духе ее активного приобщения к условиям современного капиталистического общества. Это течение получило название модернизма.

Модернизм, против которого особенно ополчился Пий X, не представлял единой доктрины. Модернисты ревизовали традиционные богословские положения. Религию они считали делом совести, утверждая, что она создается человеком. Некоторые из них считали церковные обряды чуждыми христианству, библейские откровения - сказаниями, отрицали за догматами значение вечных истин, церковь не принимали за божественное учреждение. Другие - не признавали верховной власти папы и его непогрешимости, отвергали даже божественность Христа и приписываемые ему чудеса, отвергали догмат о первородном грехе, учение о существовании ада и загробных мук. Позиции модернистов во многом соприкасались с позициями протестантских богословов. В политике модернисты выступали с позиций христианского радикализма, а некоторые - и христианского социализма.

Быстрое распространение модернизма во Франции (Пий Х называл модернизм "французской болезнью"), в Италии, Германии, Англии, США очень напугало итальянскую церковную иерархию, среди которой были сильны средневековые традиции. Итальянские церковники, контролировавшие центральный аппарат католической церкви - римскую курию и по традиции из своей среды избиравшие папу, в частности, опасались с победой модернистских тенденций потерять свое привилегированное положение в церкви. Правление Пия Х отмечено ожесточенной борьбой против новой ереси начала XX в.- модернизма и социальных католиков.

Пий Х особое внимание уделял деятельности конгрегации инквизиции, которую мобилизовал на борьбу с модернизмом. Одним из первых его актов был декрет "Romanis Pontificibus" от 17 декабря 1903 г., которым он поручал этой конгрегации подбор кандидатов на епископские должности. Некоторое время спустя папа ей же поручил выдачу индульгенций.

Положения модернизма были осуждены Пием Х в декрете "Lamentabili", опубликованном 3 июля 1907 г., в котором предавались анафеме 65 модернистских заблуждений, и в более развернутом виде в энциклике "Pascendi gregis" от 8 сентября того же года. В последнем документе папа повелевал создать во всех епархиях католической церкви специальные "комитеты бдительности" по слежке за деятельностью и писаниями модернистов.

По прямому указанию Пия Х была создана тайная организация под руководством его доверенного человека прелата Бенинни - "Благочестивое содружество" (Sodoliti um Pianum), известная также под названием "Сапиньер", которая вела наблюдение и слежку за всеми церковными иерархами, включая кардиналов, на предмет выявления их модернистских симпатии. В церкви вновь воцарилась атмосфера страха, взаимного недоверия, доносов, анонимных обвинении и интриг. Уличенные иерархи смещались со своих постов, подвергались преследованиям со стороны конгрегации инквизиции, в случае же "упорства" - отлучались от церкви и предавались анафеме. Пий Х в 1910 г. ввел специальную антимодернистскую присягу ("присягу на верность вере"), которую были обязаны принести профессора католических богословских факультетов, лица духовного звания перед посвящением в следующую духовную степень, все служащие епископских курий, все служащие ватиканских учреждений, проповедники и главы монашеских конгрегаций. В то же самое время протесты против инквизиционных методов преследования инакомыслящих заставили папу римского изменить одиозное название священной конгрегации римской и вселенской инквизиции на новое. Конституцией "Sapienti Concilio" от 29 июня 1908 г. оно было изменено на священную конгрегацию священного судилища (канцелярии). Но от этого новшества содержание ее деятельности не изменилось. И под новым названием она продолжала выполнять прежние функции - бороться против всего прогрессивного как внутри, так и за пределами церкви.

Пий Х с крайним недоверием относился к массовым движениям христианско-демократического характера, выступавшим за проведение буржуазно-демократических реформ. В Италии это движение выступало за активное участие католиков в политической жизни страны, что противоречило установке Ватикана на бойкот итальянского государства. К тому же Пий Х опасался, как бы это движение не подпало под влияние социалистов.

В 1906 г. он предложил распустить массовую католическую организацию "Опера деи конгресси" и отлучил от церкви демохристианского лидера священника Ромоло Мурри, включив его писания в Индекс запрещенных книг. В 1910г. такие же репрессивные меры были приняты против французской демохристианской организации "Силлон", основанной в 1889 г. группой католиков во главе с Марком Санье и выступавшей за примирение церкви с республикой и против союза церкви с реакцией. По требованию Пия Х "Силлон" прекратила свою деятельность.

Сочинения модернистов были включены в Индекс запрещенных книг. Этой участи подверглись все произведения французского аббата Альфреда Луази, книга Луи Дюшена "История древней церкви", труды Германа Шелля "Католическая догматика", "Божественная истина христианства", "Новое время и старая вера" и многие другие.

Одновременно с решительным подавлением демократических тенденций в церкви и в клерикальном движении Пий Х продолжал политику своего предшественника Льва XIII на укрепление союза с крупной буржуазией Италии и других стран. В Италии Ватикан положительно отнесся к репрессивным мерам правительства против трудящихся, боровшихся за свои права. Он одобрил захват Италией Триполи в 1911 г., участвуя в колониальном грабеже этой новой итальянской колонии через ватиканский "Банко ди Рома". Пий Х поддерживал и колониальные захваты Франции, однако в начале XX столетия он вступил в резкий конфликт с французским правительством, следствием чего был разрыв дипломатических отношений Франции с Ватиканом (в 1904 г.). Чтобы разжечь религиозный фанатизм французских католиков, в 1909 г. Ватикан причислил к лику святых Жанну д'Арк, некогда сожженную по постановлению инквизиционного трибунала.

Ненависть к республиканской Франции толкнула Пия Х в объятия Германии и Австрии. С началом первой мировой войны Пий Х явно надеялся на победу центрально-европейских держав над безбожной Францией и Италией, которой он все еще не мог простить лишение папства светской власти в 1870 г.

Но результатов первой мировой войны Пию Х не суждено было увидеть. Он умер вскоре после начала мирового конфликта. Его преемником был избран Бенедикт XV (1914-1923), симпатии которого во время войны также склонялись на сторону Германии и Австрии.

Ватикан и католические иерархи во всех странах мира со страхом и растерянностью встретили победу Великой Октябрьской социалистической революции. Два последующих папы-Пий XI (1922-1939) и Пий XII (1939- 1958) отличались крайней реакционностью, антисоветизмом и антикоммунизмом. При Пие XI церковь на общей с буржуазией платформе вражды к коммунизму и СССР стала верной союзницей мирового империализма, фашизма и нацизма. Пий XI примирился с итальянским государством, подписав в 1929 г. с Муссолини Латеранский договор, воссоздавший папское государство - "Город Ватикан".

В 1929-1930 гг. Пий XI выступил застрельщиком "крестового похода" против молодого Советского государства. В 1931 г. он опубликовал новую социальную энциклику "Куадрагезимо анно", в которой социализму и коммунизму противопоставлялся в качестве идеального христианского порядка фашистский корпоративный строй. Пий XI мобилизовал католическую церковь в поддержку союзника Гитлера и Муссолини диктатора Франко, благословил фашистскую агрессию против Эфиопии, расправу Гитлера над рабочим и демократическим движением Германии, захват им Австрии и Чехословакии.

Этот курс, главным в котором являлся антикоммунизм, продолжал осуществляться с еще большей энергией Пием XII. Во время второй мировой войны симпатии этого папы были на стороне фашистских держав. Он надеялся на их победу и разгром СССР и коммунизма. В рождественском послании 1942 г., явно в угоду фашистам и нацистам, он заявил: "Побуждаемая всегда религиозными мотивами, церковь осудила различные формы марксистского социализма. Она осуждает их и теперь..." Когда же доблестная Советская Армия стала громить фашистские полчища и неизбежность поражения Гитлера и его приспешников стала очевидной, Пий XII, старавшийся спасти фашистские режимы путем заключения ими сепаратного мира за спиной СССР, переориентировался на антикоммунистические и антисоветские круги Соединенных Штатов и Англии.

Мир, установившийся после разгрома блока фашистских держав, не отвечал интересам Пия XII. Во время войны многие верующие и католические деятели, вопреки воле Ватикана, активно участвовали в антифашистском движении Сопротивления. После войны в ряде стран Западной Европы возникли правительства национального единства, в которые входили наряду с католиками-демохристианами коммунисты. Сильно возросла тяга к профсоюзному единству с коммунистами и социалистами среди широких масс католиков-трудящихся.

Ватикан был крайне обеспокоен этими явлениями. Пий XII толкал правящие круги США и Англии на открытый разрыв с антифашистской коалицией, пугая их пресловутым призраком коммунизма, и когда разразилась "холодная война", он счел это своим личным триумфом.

Пий XII приветствовал исключение коммунистов из правительств национального единства в Италии и Франции, принятие плана Маршалла, создание агрессивного блока НАТО, "охоту за ведьмами" в США и разгул антикоммунистической истерии, раздуваемой реакционными кругами в других капиталистических странах.

Широкие круги верующих, прошедшие через горнило антифашистской борьбы в минувшую войну, отказались следовать антикоммунистическому курсу Ватикана. Миллионы верующих, вопреки директивам церковной иерархии, голосовали за коммунистических кандидатов на парламентских выборах в Италии, Франции и других странах, принимали участие в борьбе за мир, в унитарной профсоюзной борьбе, осуждали агрессивную политику империалистических держав. Чтобы обуздать их и заставить подчиниться антикоммунистическому курсу, Пий XII пустил в ход старые испытанные средства борьбы католической церкви против своих противников - отлучения, анафемы, предупреждения, напоминания и другие церковные санкции.

Следует ли удивляться, что Пий XII в период своего "царствования" с особой нежностью относился к верховной конгрегации "священного" судилища.

Выступая вскоре после второй мировой войны перед ее сотрудниками, Пий XII говорил: "Ваши обязанности очень тяжелые, мои возлюбленные чада, тяжелые не только с точки зрения огромных задач, стоящих перед вами, но прежде всего из-за ответственности, которая ложится на вас, и энергии, которая требуется от вас при выполнении ответственных заданий. Ваш святой и благочестивый труд многим незнаком, другие же имеют о нем превратное понятие. Однако господь бог взирает на ваше святое дело с удовлетворением и, видя, с каким рвением вы трудитесь во славу его, во славу его церкви, на пользу души и во спасение общества, источает на вас в изобилии свою нежность, вдохновляемые которой мы уделяем всем вам здесь присутствующим от всего нашего отеческого сердца апостольское благословение".

В 1949 г. по приказу Пия XII, возглавлявшего по давней традиции конгрегацию "священного" судилища, это учреждение официально отлучило коммунистов от церкви и запретило верующим на основании уже известного читателю 1399 канона Кодекса канонического права "публиковать, распространять, читать книги, обозрения, газеты или листовки, которые поддерживают доктрину или деятельность коммунистов, а также писать в этих изданиях". Но этот декрет не произвел на верующих желанного для Ватикана впечатления. Миллионы верующих продолжали поддерживать коммунистов. Об этом говорит то, что число голосов, поданных за коммунистов на парламентских выборах в таких католических странах, как Италия и Франция, продолжало неуклонно расти и после издания этого декрета.

Антикоммунистический, прокапиталистический и проимпериалистический курс Ватикана встречал все большее сопротивление в рядах самих церковников. В 1953 г. конгрегация "священного" судилища запретила и включила в Индекс книгу "Мы не согласны" итальянского священника Зено Сальтини, учредителя и руководителя колонии "Номадельфия" (Город братства) для бездомных детей - жертв минувшей войны. Ватикан обвинил Зено Сальтини в потворстве коммунистам. Полиция демохристианского правительства закрыла колонию и разогнала ее питомцев. Церковные же власти приказали Сальтини прекратить свою деятельность в пользу бездомных сирот.

Дон Зено был вызван к секретарю конгрегации "священного" судилища кардиналу Пиццардо. Стремление установить справедливость на земле является "коммунистической ересью", поучал крамольного священника кардинал-инквизитор, так как если бы такую справедливость можно было установить, то отпала бы необходимость искупления, а с нею и надобность в самой церкви. Церковная доктрина учит, что нужно терпеть зло и верить в загробную справедливость. За муки на земле, за земной ад будет сторицей воздано после смерти в раю. Сальтини спросил инквизитора: если это так, то почему папа и кардиналы, в частности сам кардинал Пиццардо, всячески избегают земных мук и предпочитают вкушать земные блага? Разве они не верят в рай и не желают попасть в него?

Сальтини не внял доводам инквизитора и опубликовал вышеупомянутую книгу "Мы не согласны".

Обращаясь к монсеньеру Монтини, тогдашнему заместителю статс-секретаря Ватикана (нынешнему папе Павлу VI), дон Зено писал в своей книге: "Шесть миллионов итальянцев живут в нищете и впроголодь не потому, что у государства нет средств, а потому, что эти средства расходуются в интересах господствующей касты, в частности на полицию и жандармов, призванных держать голодных в послушании. Не забывайте, ваше преосвященство, что желудок имеет божественное значение. Было бы интересно увидеть, как почувствовали бы себя вельможи святого престола, если бы им пришлось жить впроголодь, как номадельфийцам".

Дон Зено гневно бичевал расточительную роскошь папского дворца, вечно интригующую и морально разложившуюся ватиканскую знать и папский непотизм, которые веками процветают рядом с ужасающей нищетой народа. Если таковы плоды Христова учения, то не стоит быть христианином - таким логическим выводом заканчивал свой обвинительный акт против Ватикана и клерикального правительства священник Зено Сальтини.

В ответ Ватикан включил книгу Сальтини в Индекс, а от него самого потребовал "отречения" от его заблуждений. Сальтини подчинился, однако в 1955 г. в знак протеста против действий Ватикана отказался от священнического сана.

В 1953 г. по решению конгрегации "священного" судилища во Франции был упразднен институт так называемых священников-рабочих, зародившийся еще в конце второй мировой войны. Этот институт был задуман французским епископатом в качестве одного из методов борьбы с коммунистическим влиянием в среде рабочего класса.

Епископат подобрал с этой целью группу молодых церковников и после соответствующей антикоммунистической подготовки послал их на фабрики и заводы работать рядовыми рабочими и выполнять функции священников, чтобы таким образом обрести авторитет среди трудящихся. Это должно было служить опровержением того общеизвестного факта, что церковь является инструментом капиталистов, и доказательством того, что она якобы готова всерьез защищать рабочих от капиталистической эксплуатации.

Маневр церковников провалился. Многие из священников-рабочих, работая на фабриках и заводах, прониклись искренним уважением к коммунистам, стали выступать с ними единым фронтом. Некоторые из них подверглись полицейским репрессиям. Другие даже вступили в компартию.

В Ватикане признали свое поражение и решили распустить священников-рабочих, не оправдавших доверие и надежды церковных антикоммунистов. В сентябре 1953 г. кардинал Пиццардо, глава "священного" судилища, от имени Пия XII приказал французскому епископату отозвать их с фабрик и заводов и направить в монастыри на "перевоспитание".

5 октября 1953 г. священники-рабочие подписали декларацию, обращенную к главе французского епископата кардиналу Фельтену. Из этого документа, не утратившего злободневности по сей день, уместно привести следующие выдержки:

"Находясь среди рабочих, мы научились многому. Нашей иерархии трудно понять это, смотря со стороны.

Мы узнали, что организованная и сознательная деятельность рабочего класса необходима для того, чтобы добиться хоть немного свободы в обществе, в котором личная свобода из-за господствующих условий эксплуатации является всего лишь обманом. Мы знаем теперь, что предоставленный самому себе пролетариат, не вооруженный классовой сознательностью и собственной организацией, никогда не сможет победить врага, который нападает на него со всех сторон. Этот враг во сто раз сильнее его если не числом и качеством, то по крайней мере средствами порабощения и угнетения, от открытой и беспощадной борьбы вплоть до лицемерного дружелюбия и религиозного дурмана. И мы думаем, что наш долг - разделять взгляды классово сознательных рабочих и участвовать в их организованной деятельности.

Мы узнали, что социальные доктрины, вдохновляемые церковью, ведут чаще всего к предательству рабочего класса и его законных интересов...

Мы узнали, в противоположность некоторым утверждениям, что борьба рабочего класса вызвана как беспокойством о человеческом достоинстве, так и чисто материальными нуждами, так как рабочий класс борется одновременно за новые человеческие отношения, за изменение жизненных условий и за создание нового человеческого общества...

Нас осуждают... за наше активное участие в рабочей борьбе потому, что церковь, большинство ее институтов и духовенство защищают режим, против которого мы вместе с рабочим классом боремся всеми силами, считая его гнетущим и несправедливым. Следует смело смотреть правде в глаза: церковь поддерживает этот режим...

Церковь только теоретически осуждает капитализм. В практической деятельности церковь не только признает его, но и сотрудничает с ним. У рабочего этот факт не вызывает какого-либо сомнения. Мы не говорим уж о том, что церковные учения, политика церкви и религиозных властей поддерживают капитализм. Разве священника, все воспитание которого пропитано буржуазной культурой, естественно не влечет к капитализму?

Нам говорят, что следует признать капиталистический режим как неизбежное зло, ведь церковь существует и действует в капиталистическом мире, как некогда она жила в феодальном. Но те, кто так говорят, слишком хорошо знают хотя и испытывают при этом немалое беспокойство, что половина человечества в действительности отбросила уже этот режим... Даже внутри самих капиталистических стран огромная масса пролетариев в своем сердце не признает этот режим, жертвой которого она является.

Чувствуя, что вместе с этим режимом отбрасывают и ее, церковь стала бояться рабочего класса и тех изменений, которые победа пролетариата вызвала бы в общественных институтах, в жизни, в сознании людей. Тем более церковь боится коммунизма, который воодушевляет победный марш пролетариата, вселяет в пролетариат революционную силу и указывает ему перспективы на будущее".

Получив столь выразительный документ, французский епископат сообщил в Рим, что внезапный роспуск священников-рабочих встретит со стороны последних сопротивление и породит возмущение в широких кругах католической общественности Франции.

Действительно, сведения о циркуляре кардинала Пиццардо просочились в печать и вызвали в католических кругах бурю протеста против папского решения. Видные католические писатели и деятели - Франсуа Мориак, Даниель Ропс, Этьен Борн, Жорж Гурден и ряд других выступили в печати в защиту священников-рабочих.

С активной поддержкой священников-рабочих выступил и влиятельный журнал либеральных католиков "Эспри". Комментируя в одном из номеров приказ Ватикана о ликвидации института священников-рабочих, которые якобы заразились духом коммунизма, редакция журнала не без иронии требовала принятия санкций также против священников-капиталистов, то есть священников, обслуживающих капиталистические круги, на том основании, что они давно уже заражены капиталистическим духом, а многие из них сами являются капиталистами.

В январе 1954 г. была созвана конференция епископата, которая, следуя указаниям Ватикана, провозгласила, что "профессия священника несовместима с профессией рабочего". Конференция предписала священникам-рабочим немедленно уйти с "мирских должностей", на которые они были избраны рабочими (под этим подразумевались профсоюзные посты), а работу на фабриках оставить до 1 марта 1954 г. Епископат обязал священников запрашивать от церковных властей в каждом отдельном случае особое разрешение на "физический труд" и предупредил, что такие разрешения будут даваться не больше чем на три часа в день. Постановление конференции указывало, что церковники, занимающиеся рабочим вопросом, впредь будут зависеть от приходских священников и жить не с рабочими, а в приходе, отлучаться из которого смогут только с позволения церковного начальства.

Семьдесят три священника-рабочих, к которым присоединились впоследствии почти все остальные, опубликовали свой ответ епископам, который, как и их предыдущее послание, свидетельствовал о глубоких изменениях в умонастроении некоторых кругов духовенства. В своем ответе священники-рабочие писали:

"В момент, когда миллионы рабочих во Франции и за границей борются за свое единство, чтобы защитить свой хлеб, свободу и мир, когда предприниматели и правительство усиливают эксплуатацию и репрессии, пытаясь любой ценой обеспечить свои привилегии и преградить путь прогрессу рабочего класса, религиозные власти хотят заставить священников-рабочих отказаться от труда и от борьбы, которую они ведут в единении со всеми своими товарищами.

Это не политическое, а религиозное решение, утверждают епископы. Однако мы думаем, что наша жизнь рабочих никогда не мешала нам оставаться преданными вере и священническому сану. Мы не понимаем, как во имя евангелия можно запретить священникам разделять условия жизни миллионов порабощенных людей и проявлять солидарность в их борьбе...

Рабочий класс нуждается не в людях, которые констатируют его нищету, а в людях, которые разделяют его борьбу и его надежды".

7 февраля 1954 г. 250 католиков - деятелей рабочего движения в свою очередь опубликовали манифест, протестуя против роспуска рабочих-священников.

Протесты как самих священников-рабочих, так и их многочисленных сторонников и боязнь еще более ожесточить против себя трудящихся вынудили "священное" судилище не предпринимать жестких мер против священников-ослушников при условии, что они воздержатся от критики Ватикана.

Но если церковная инквизиция сравнительно "мягко" отнеслась к священникам-рабочим, она тем не менее продолжала преследовать католических деятелей, повинных в отходе от реакционных установок церкви, господствовавших при Пие XII. В период правления этого папы в годы "холодной войны" в Индекс запрещенных книг были включены произведения выдающихся писателей современности Андре Жида (все произведения), Жан-Поля Сартра (все произведения), Альберто Моравиа (все произведения), Симоны Бовуар и многих других. Цензуре и осуждению подверглись также труды теолога и палеонтолога Тейяра де Шардена, пытавшегося примирить религию с наукой, и ряда других. Антикоммунизм, ненависть ко всему прогрессивному и прежде всего к социалистическим странам, приверженность к давно уже отжившим средневековым догмам, страх перед научным прогрессом, пресмыкательство перед империализмом США, преследование либеральных церковников, столь характерные для правления Пия XII, вызвали глубокое недовольство в среде самого духовенства, оттолкнули от церкви миллионы верующих. Это недовольство вылилось наружу после смерти Пия XII в период понтификата его преемника Иоанна XXIII (1958-1963).

Иоанн XXIII вошел в историю папства как церковный реформатор, зачинатель политики "приспособления" (аджорнаменто) церкви к современным условиям. Иоанн XXIII отошел от откровенно антикоммунистического курса своего предшественника. Он был вдохновителем и главой сторонников церковной реформы, одержавшей, как известно, победу на II Ватиканском вселенском соборе.

С восшествием на папский престол Иоанна XXIII в ватиканских верхах началась ожесточенная борьба между сторонниками нового папы и приверженцами прежнего курса Пия XII, контролировавшими римскую курию, в частности конгрегацию "священного" судилища. Ее возглавил в 1953 г., после смерти Пиццардо, отъявленный реакционер кардинал Альфредо Оттавиани.

Следует отметить, что Иоанн XXIII не всегда и не во всем был последовательным в своих планах проведения нового курса, и его влиятельные в римской курии противники неоднократно навязывали ему свою точку зрения. Под их влиянием Иоанн XXIII в 1959 г. подтвердил отлучение коммунистов от церкви, провозглашенное в 1949 г. Пием XII, одобрил санкции против священников-рабочих, допустил осуждение и включение в Индекс ряда произведений, в которых присутствовала критика реакционной политики церкви.

В частности, вскоре после избрания Иоанна XXIII папой в конце 1958 г. конгрегация "священного" судилища включила в Индекс книгу итальянского настоятеля прихода Сан-Донато Лоренцо Милани. Милани задался целью на примере своего прихода выяснить причины упадка церковного влияния на различные слои общества.

В настоящее время в Италии свыше 25 тыс. приходов, большинство мелких, Сан-Донато - один из них. В 1957 г. в нем было 275 домов и проживало 1197 человек.

Приход Сан-Донато - один из старейших в Италии, он возник еще в IX в. Итак, десять веков проповедовались в Сан-Донато истины христианской веры. Казалось бы, Сан-Донато должен быть твердыней религии. Милани в своей книге показал, что это не так. Он утверждал, что подавляющее большинство населения его прихода - неверующие. Часть жителей посещает церковь и время от времени выполняет основные церковные обряды, но делает это механически, формально, без какого-либо убеждения. Религиозные познания взрослого населения равняются нулю, молодое поколение безразлично относится к вопросам религии.

Несмотря на отлучение коммунистов от церкви, большая часть населения Сан-Донато голосует за левые партии, в том числе за коммунистов. Вопреки укоренившемуся в церковных кругах мнению, отмечал Милани, не коммунисты делают верующих атеистами, а верующие сперва теряют веру в бога, а затем становятся коммунистами.

Милани поставил перед собой задачу вскрыть причину этого явления. Он также намеревался установить, с помощью каких средств можно заставить коммунистов отказаться от своего мировоззрения и вернуться в лоно религии. И вот к каким выводам пришел преподобный исследователь. Три основные причины способствуют, по его мнению, распространению среди прихожан атеизма и коммунистических идей. Первая заключается в том, что духовенство и тесно связанная с ним демохристианская партия защищают интересы буржуазии, эксплуататоров; вторая - в том, что религиозные обряды выполняются механически, без внутренней веры, церковная служба стала непонятна большинству прихожан, не производит на них прежнего впечатления; третья причина состоит в том, что попытки духовенства сохранить свое влияние на паству нерелигиозными средствами не только не укрепляют авторитета церкви, но способствуют его дальнейшему падению. Под нерелигиозными средствами подразумевается деятельность светских организаций при приходах (Католическое действие и до) а также кинотеатры, кафе и бары, спортивные клубы и им подобные заведения, руководимые приходскими священниками.

За подобного рода "еретические" утверждения священника Милани должно было постигнуть соответствующее наказание, санкционировать которое пришлось Иоанну XXIII, избранному папой после смерти Пия XII. Книга Милани была занесена инквизицией в Индекс запрещенных книг, а сам автор снят с поста настоятеля прихода Сан-Донато и заслан в заброшенный горный приход Сан-Андреа ди Борбиана, состоящий из четырех дворов. Об этом решении инквизиции было сообщено в официальном органе Ватикана "Оссерваторе Романо" от 20 декабря 1958 г., то есть неполных два месяца спустя после избрания папы Иоанна XXIII.

В обвинительном акте "священного" судилища против книги Милани, опубликованном "Оссерваторе Романо", было сказано следующее: "Желая завоевать авторитет и иметь возможность влиять на молодых пролетариев, Милани не нашел ничего лучшего, как воспринять полностью самый суровый и безрассудный классовый антагонизм, метод профсоюзной и политической борьбы, восстание против внешней структуры и организации общества, систематическое очернение католических социальных и политических деятелей и не менее систематическое и беспощадное осуждение буржуазии, постоянно классифицируемой им как "враг номер один" неимущих людей". Иначе говоря, священник Милани подвергся осуждению ватиканской инквизиции только за то, что осмелился - исходя из христианских позиций! - стать на сторону трудящихся и выступить против буржуазии. Папская инквизиция не могла не осудить столь великое "злодеяние".

"Таким образом,- отмечал по поводу "дела" Милани орган Ватикана,- еще раз повторяется злосчастный опыт, который уже дал горькие плоды в других странах в течение этих последних лет: священники, которые решительно бросаются в бой, желая евангельской проповедью осветить души, кончают тем, что воспринимают взгляды и практику, которые вдохновляются, если не полностью, то частично, идеологией, диаметрально противоположной евангелию".

Поразительное по своей откровенности признание идейного бессилия мертвящей, сухой, бесплодной католической религиозной идеологии перед цветущей, живой, всепобеждающей идеологией рабочего класса - марксизмом!

В 1962 г. была занесена в пресловутый Индекс запрещенных книг книга иезуита Рикардо Ломбарди "Собор, реформа в области милосердия".

Чем же провинился иезуит Ломбарди? За что он был так сурово наказан церковью, в чем заключается его тяжкий грех?

Иезуит Ломбарди - не рядовой член Общества Иисуса, а один из виднейших его руководителей. Член коллегии выходящего в Риме иезуитского журнала "Чивильта каттолика" Ломбарди был одним из советников папы Пия XII. Ярый враг коммунизма и всего прогрессивного, он в течение многих лет выступал с пропагандистскими речами по итальянскому радио, за что был прозван "микрофоном господа бога".

В 50-х годах Ломбарди возглавлял так называемый "поход за великое возвращение" коммунистов в лоно церкви. Напрасно, однако, "микрофон господа бога" надрывал свой голос, выступая сотни раз по радио с призывами к коммунистам отречься от своих взглядов и вернуться к религии. Иезуитский поход провалился с треском. Ломбарди и его подручные не смогли заручиться даже одним "возвращением". Видимо, это поражение заставило Ломбарди "критически" пересмотреть свои ортодоксальные взгляды.

В конце 1961 г. появилась упомянутая книга Ломбарди, посвященная предстоявшему собору, которая вызвала в Ватикане впечатление разорвавшейся бомбы. Ломбарди требовал "реформировать" всю систему управления католической церкви. В руководящих кругах католической церкви, писал иезуит, преобладает постыдный карьеризм, "святые отцы" больше пекутся сами о себе, чем о делах церкви; в римской курии нет "свободы мнений", "за критику" виновных жестоко наказывают, прелаты живут в роскоши, что вызывает возмущение верующих; кардинальская коллегия отжила свой век, ее следует заменить сенатом католической церкви, в котором должны быть представлены не только прелаты, но и миряне - руководители клерикальных массовых организаций и партий. Наконец, Ломбарди требовал выработки некоего "христианского манифеста", который следовало бы противопоставить "коммунистическому манифесту". Иезуитский "протестант" не без основания считал, что социальные энциклики и прочие подобного рода "христианские манифесты", которыми изобилует церковная литература, не производят соответствующего впечатления на современных верующих.

Ломбарди преподнес свой опус на специальной аудиенции папе римскому, причем с дарственной надписью. И хотя, судя по всему, взгляды Ломбарди отвечали чаяниям Иоанна XXIII, кардинал Оттавиани добился включения его книги в Индекс запрещенных книг.

Не успел утихнуть скандал с книгой Ломбарди, как в Риме вышла книга францисканского монаха Сиксто Пелайя "Священники - это люди", на автора которой обрушились столь же жестокие церковные кары, как и на иезуита Ломбарди. Францисканец Пелайя требовал предоставить священникам право вступать в брак, то есть отменить целибат, который, по утверждению автора, калечит духовно и физически церковников. Но не это требование взволновало ватиканских иерархов.

Пелайя осуждал поддержку католической церковью правящих эксплуататорских классов. Церковь превратилась в реакционную политическую партию, не без основания утверждал Пелайя, она тесно связала свою судьбу с капиталистами и помещиками, что изолировало ее от народа, нанесло ей непоправимый ущерб.

С не меньшей страстью бичевал францисканец и спекулятивные дела кардиналов и других вельмож Ватикана. Он писал: "Скандальные факты, которые становятся ежедневно достоянием общественности и в которых замешаны князья церкви, подтверждают наши обвинения. Мы хотим обратить внимание на то обстоятельство, что многие церковные иерархи не соответствуют занимаемым ими постам, а многие другие цепляются за свои должности, несмотря на духовные и физические недостатки или всем известные многочисленные финансовые и моральные связи, покрывающие все духовенство позором".

Пелайя заканчивал свою откровенную книгу следующими словами: "Всем известны нравы средневековья. Торквемады всегда модны, теперь, однако, они уже не в состоянии истязать тела, зато продолжают истязать души и сознание. Они судят невиновных, не давая им возможности защищать себя... Священники находятся в худшем положении по сравнению с древними рабами: представ перед великим инквизитором, они не вправе сказать ему:

"Истязай меня, но прежде выслушай!"

Францисканец Пелайя точно смотрел в воду: его постигла именно такая участь. Не успела книга "Священники - это люди" появиться на прилавках книжных магазинов, как "великий инквизитор" кардинал Оттавиани изгнал ее автора из францисканского ордена, а книгу включил в Индекс.

Но все это было последними конвульсиями системы, которая давно уже изжила себя. Репрессии кардинала Оттавиани, его истошные вопли против коммунизма, его призывы ни на йоту не отходить от старых догм, установок и предрассудков только усугубляли противоречия в католическом лагере. Рушился старый колониалистский порядок. Пробудились к независимой жизни народы Азии и Африки. Знамя социализма взметнулось над Кубой. Рос и крепнул социалистический лагерь. Человек, советский коммунист, впервые поднялся в космос. Мир вступил в полосу гигантской научно-технической революции. Сотни миллионов людей всех рас и континентов открыли себе путь к знаниям. В этих условиях старое церковное здание, разукрашенное средневековыми догмами, казалось анахронизмом даже для многих церковников. Большинство из них требовало перемен, обновления, реформ, а некоторые и приспособления не только к этому изменяющемуся на наших глазах миру, но и к тому новому, обновленному, свободному от тьмы невежества и эксплуатации миру, который неминуемо наступит завтра...