Ш. Д. ГОЙТЕН ЕВРЕИ И АРАБЫ - ИХ СВЯЗИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВЕКОВ

ГЛАВА 8.

НОВОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ

1.Упадок арабов и их новое появление на сцене

В предыдущих главах мы рассмотрели общие истоки и происхождение евреев и арабов, их ранние контакты и их продолжительный и плодотворный симбиоз на протяжении средних веков. К этому нужно добавить еще одну сходную черту: их общее наследство страдания.

Во многих отношениях арабам досталась более счастливая судьба, чем евреям. Израилю пришлось сражаться или нести ярмо господства древневосточных империй - Ассирии, Вавилонии и Персии, когда они были в расцвете сил; арабы захватили Сасанидскую Персию, когда она обветшала, превратилась в ослабевшее феодальное государство.

Евреи отважно, но без всякой надежды на успех боролись с Римом, в то время, когда он был владыкой мира; арабы сокрушали его средневекового наследника, когда он был истощен и изнурен бесконечными войнами и внутренними распрями.

Огромное большинство евреев прожили в диаспоре, то есть в качестве меньшинства, последние две с половиной тысячи лет, тогда как арабы - так мы обозначаем здесь население, говорящее в настоящий момент на арабских диалектах, - которых иногда в прошлом вынуждали менять место обитания, все же в целом в отличие от евреев никогда не испытали галута (изгнания).

Однако во многих других отношениях арабам приходилось даже хуже, чем евреям. Они страдали от "изгнания", так сказать, на своей собственной территории. Это основное обстоятельство, необходимое для правильного истолкования современной ситуации на Ближнем Востоке, нуждается в разъяснениях.

Когда 1340 лет назад подлинные арабы выступили за пределы своей родины, Аравийского полуострова, и в успешных войнах, растянувшихся на три поколения, завоевали большинство стран между Испанией и Средней Азией, они совершили великий воинский подвиг, хотя царства, которые они покорили, уже изжили себя. На всем Плодородном Полумесяце арабы не встретили ни одной независимой нации, а только утратившее национальные черты угнетенное население, неспособное к сопротивлению.

Империя халифов, которую они воздвигли на развалинах уничтоженных ими царств, также была замечательным творением. Однако очень скоро арабы потеряли свою боевую удаль, а государство, которое они построили, весьма быстро распалось; главенство багдадских халифов только номинально признавалось государствами-преемниками (да и то лишь некоторыми из них).

Кажется, много причин обусловили ту ситуацию, которая стала источником великих бед для всего Ближнего Востока. Может быть, сам факт, что арабы не встретили никакого серьезного сопротивления своему победному маршу, был в действительности их несчастьем: они слишком широко распространились и утратили контроль над своими обширными владениями. Может быть, врожденные склонности больше располагали их к культурным аспектам цивилизации - литературе, искусству, науке и религии, чем к армии и государственному устройству, тем двум столпам общества, к становлению которых позднее проявили такую способность тюркские народы. Может быть, они слишком предавались чувственным наслаждениям.

В любом случае менее чем через сто лет после завершения победоносных войн арабы сами растворились в массе денационализированного, зависимого населения Ближнего Востока. Они больше не были регулярной армией, которая теперь формировалась, главным образом, из солдат-рабов, вывезенных из Средней Азии или Северной Африки или принадлежавших к другим варварским народам, а среди администрации арабы составляли незначительное меньшинство. Разумеется, арабский тем временем стал языком новой средневековой цивилизации на Ближнем Востоке, а ислам - правящей религией. Но арабские завоевания не создали никакой новой нации, способной себя защищать, способной к самоуправлению или контролю за своими экономическими и социальными проблемами.

Таким образом, Ближний Восток остался незащищенным и превратился в легкую добычу для нашествий варварских народов, а позднее, в XIII-XVIII вв., к власти там пришли жестокие кланы чужеземных воинов-невольников. Распространенная точка зрения, будто арабские страны были под чужеземным господством только в течение четырехсот лет власти Османской империи (1517-1917), совершенно ошибочна. Мамлюки (буквально "невольники"), которые правили в Египте, Палестине.и Сирии до Османской династии (1250-1517), в арабских источниках называются "тюркскими правителями", потому что эти воины из числа рабов набирались в тюрко-язычных странах; сходная система преобладала и до правления Мамлюков.

Итак, до начала XIX в. у власти в арабских странах стоял корпус гвардейцев-рабов, неизменно набиравшихся в чужих странах.

Этот корпус зачастую был весьма квалифицированным: в сентябре 1260 г. египетские мамлюки разбили монгольские орды при Айн Джалуте ("Родник Голиафа", в библейские времена и в новые его называли Айн Харод), одержав одну из самых крупных побед в истории Востока. В основном это объясняется тем, что в то время, как и сейчас, Египет в экономическом и культурном плане далеко превосходил Ирак и Сирию, хотя эти страны и были богатыми от природы.

Вместе с тем эта битва не была таким уж великим военным достижением, поскольку главные силы монголов тогда были заняты где-то еще. И тем не менее именно египетским мамлюкам удалось удерживать монголов все то время, пока они представляли угрозу для долины Нила.

Рабы-гвардейцы безжалостно эксплуатировали подвластные страны; вдобавок они часто дрались друг с другом, так что гражданская война была скорее правилом, чем исключением; положение ухудшалось очень быстро. Вскоре они уже не могли оградить оседлое население от нападений алчных бедуинов, которые, почуяв слабость властей, все время стремились проникнуть на обработанные земли. Будучи не в состоянии защитить себя от прожорливости всевозможных угнетателей, крестьянин сводил производство продукции к самому низкому уровню. Этот минимум постоянно снижался, пока не достиг той стадии недоедания, которая и сейчас преобладает в большинстве регионов Ближнего Востока.

Реформы османских султанов на протяжении XIX в. имели некоторый благотворный результат и в арабских странах, но в целом османское правление оставалось чужим, тягостным и коррумпированным, и не было ни Кавура, ни Герцля, чтобы бороться за арабское государство - главным образом, потому, что сама идея об арабской нации еще не родилась.

Перед Первой мировой войной не существовало ни одного государства, в котором бы официальным языком был арабский. Если бы какого-нибудь обитателя арабской части Азии того времени спросили о том, кто он такой, он мог бы охарактеризовать себя как мусульманина или христианина, как члена такого-то племени или рода, как жителя такого-то города или деревни, но едва ли ему пришло бы в голову назвать себя арабом.

О том, насколько мир в целом был не осведомлен о существовании потенциальной арабской нации, можно заключить, например, по книге сэра Марка Сайкса "Последнее наследие халифов", посвященной будущему Османской империи. Она вышла в 1915 г. и представляла собой солидный том в 650 страниц, предназначенный избранному читателю.

Автор счел необходимым объяснить в своем введении, что Турция не была столь турецкой, как Шотландия - шотландской, а включала в себя много народов, таких, как греки, армяне, курды, евреи, арабы, туркмены и т.д.

Что бы ни говорили о предвестниках современного арабского национализма, остается фактом, что современное состояние арабского мира было создано, главным образом, внешними факторами, начиная с младотурецкой революции 1908 г., и особенно этому способствовало освобождение арабо-азиатского ареала армиями союзников в Первой мировой войне.

Другим следствием Первой мировой войны было то, что провозглашение победителями принципа национальной автономии автоматически давало арабским народам четкую цель: создание автономных национальных государств. И наконец, третье. За время Первой мировой войны нефть выступила на первый план как самое важное в мире горючее, а поскольку было доказано, что на арабском Востоке запасы нефти особенно велики, политическое освобождение связывалось с почти безграничными экономическими возможностями.

Напряжение, предшествовавшее Второй мировой войне, и события самой войны в высшей степени благоприятствовали арабским притязаниям. Можно сказать, что из множества народов, вовлеченных в эту войну, арабы были единственными истинными победителями.

Выводы: Великие арабские завоевания и начало мусульманской эры не создали арабской нации, но они породили элементы, из которых после многих столетий страданий и унижений западные идеи и еще больше западные политики сумели заложить основы современных арабских государств. Арабам нынешнего поколения оставалось лишь твердо взять судьбу в собственные руки. Оглядываясь на их прошлое, надо признать, что они справились совсем неплохо.