---

---

А. А. Лопухин.

Одним из первых таких лиц, кто, казалось, по своей службе не только мог, но не мог не знать всей правды о происхождении "Сионских Протоколов", был директор Департамента полиции А. А. Лопухин (в 1902-1905 г. г.), ближайший помощник Плеве, министра внутренних дел, одного из главных антисемитских деятелей в правительственных кругах.

Познакомился я с Лопухиным в самом начале 1906 г. в редакции "Былого". Он тогда только что вышел в отставку в виде протеста против тогдашней политики правительства. Он часто бывал в нашей редакции, вместе с своим другом, бывшим губернатором кн. Урусовым (о нем а также отрывки из воспоминаний см. в доп. материалах - ldn-knigi)

и с одним из библиотекарей Императорской Публичной Библиотеки, известным еврейским деятелем Браудо. (о Браудо см. напр. "Александр Исаевич Браудо" на нашей стр., ldn-knigi)

Они снабжали нас очень важными сведениями об отношении правительства вообще к еврейскому вопросу и специально по поводу бывших незадолго до того еврейских погромов. В 1906 г. кн. Урусов произнес в Государственной Думе свою знаменитую речь об еврейских погромах - главных образом - на основании материалов Лопухина. Для "Былого" он нам дал свои, имевшие огромный интерес, воспоминания - "Записки губернатора", в которых были очень интересные страницы и по еврейскому вопросу.

Во время наших встреч в редакции "Былого" с Лопухиным и Урусовым мы часто беседовали с {75} ними по поводу тогдашней агитации в либеральном обществ, энергично веденной против антисемитов. В этих беседах мы иногда касались и "Протоколов", но говорили о них всегда урывками, мимоходом, как о чем-то не представляющем никакого интереса.

В сентябре 1908 г. я встретился с Лопухиным заграницей, в вагоне железной дороги, между Кельном и Берлином, когда я был уже снова эмигрантом. Он тогда дал мне свои знаменитые разоблачения о провокаторе Азефе. За это он затем, еще в начале 1909 г., был арестован, - вскоре его судили в сенате, как б. министра, и приговорили к ссылке на поселение в Сибирь с лишением всех прав состояния. Но года через два, когда выяснилось, что его сведения, данные мне, верны, и Азеф, действительно, был признан и правительством злостным провокатором, Лопухин был возвращен из ссылки, - и снова поселился в Петербурге, как частный человек.

В 1920 г. я с Лопухиным встретился в Париже. Это было после статей "Таймса" о "Протоколах", возбудивших к ним общий интерес. Оба мы в это время были эмигрантами, бежавшими заграницу от большевиков. Я спросил у него его мнение о "Протоколах". Он ответил мне, что можно только изумляться, что все еще занимаются этим вопросом, когда подделка их давно ни для кого в правительственных сферах не представляла секрета, как это ему было хорошо известно еще тогда, когда он был главой политической полиции и когда он по своей должности не мог не знать правды о "Протоколах". Подделывал их, по его словам, заграницей Рачковский с своими агентами. О Рачковском при этом он отозвался, как о самом злостном провокаторе, способном на какую угодно провокацию.