ИУДЕИ И ИУДАИЗМ В ИСТОРИИ РИМСКОЙ РЕСПУБЛИКИ И РИМСКОЙ ИМПЕРИИ Александр Гаврилович Грушевой ссылки

Глава 2 - ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПЕРВОГО ПЕРИОДА РИМСКО-ИУДЕЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ

6. Развитие событий от смерти Ирода Великого" до поражения восстания Бар Кохбы

Дальнейшее развитие политических событий, так или иначе связанных с Палестиной в I в. н. э. и диаспорой, предысторией и ходом Иудейской войны[105], предпосылками восстания Бар Кохбы[106], хорошо известно. Это избавляет от необходимости рассматривать их здесь подробно. Поэтому отметим здесь лишь несколько моментов.

Прежде всего хотелось бы отметить, что в Палестине борьба иудеев за то, что в научной литературе чаще всего называется "правом жить по законам предков", имела совершенно иные формы по сравнению с Малой Азией и любыми другими регионами импе-рии[107].

Что касается Палестины, у нас есть достаточно подробные сведения о двух конфликтах в приморских городах Палестины: в Кеса-рее и в Йамнии.

Первый межэтнический конфликт в Кесарее в 44 г. произошел сразу же после смерти Ирода Агриппы (Ant. Jud., XIX, 356-366). Судя по всему, те же люди, что были готовы обожествлять иудейского царя, после его смерти устроили в городе шумную демонстрацию, выкрикивая оскорбления в адрес покойного и членов его семьи и выражая бурную радость по поводу смерти правителя. Аналогичное выступление, по свидетельству Иосифа Флавия, происходило в Себасте (Самарии). Вероятно, сам факт этих событий в Кесарее можно считать косвенным свидетельством того, что инициаторами обожествления Агриппы были иудеи, ибо более логично предположить, что инициаторами и участниками этих выступлений были эллинизированные жители города, тем более что сам Иосиф Флавий пишет об искреннем горе жителей города в связи со смертью Ирода Агриппы[108].

Стихийные выступления в городе длились несколько дней, ибо о событиях в Кесарее было сообщено Клавдию, а спокойствие города наступило только после реализации мер, предписанных императором[109]. Ввиду того что размещенные в городе войска позволили себе праздновать смерть Агриппы вместе с горожанами, Клавдий распорядился перевести их в другую провинцию, "чтобы они служили там".

Взамен их, Клавдий распорядился разместить в Кесарее и Себасте определенное количество войск, находящихся в Сирии. Рассказ о волнениях 44 г. в Кесарее завершается у Иосифа Флавия одной, к сожалению, не совсем понятной фразой. По его словам, перемещение войск согласно приказу не состоялось, ибо к императору отправилось посольство, убедившее его отменить свое решение и разрешить им продолжить военную службу в Иудее. Источник не сообщает, произошло ли планируемое Клавдием перемещение воинских соединений из Сирии.

Правда, описывая второй межэтнический конфликт в Кесарии в 59 г., Иосиф Флавий пишет, что местное эллинизированное население пользовалось поддержкой расквартированных в городе войск, набранных в основном в Сирии (Fl. Jos., Bel. Jud., II, 268). Иными словами, или в 44 г., во исполнение упомянутого приказа Клавдия, или позже, но до 59 г., количество войск, находящихся в городе, действительно было увеличено за счет сирийских контингентов.

Настоящие конфликты начались в Кесарее примерно через 15 лет. Их традиционное объяснение сводится в конечном счете к вопросу об исополитии, выдвигаемому иудейским населением города. Как уже отмечалось, эти требования о равных правах с эллинизирован-ным населением города[110] (исополитии) нельзя понимать как требования о предоставлении равных с греками гражданских прав для каждого члена иудейской общины. (Подобный вопрос если и решался, то только в индивидуальном порядке.) Речь идет о предоставлении иудейской общине прав жить "по законам предков" без вмешательства в эти дела греков и без воспрепятствования этому со стороны городской (= эллинистической) администрации. Как будет показано ниже, у нас есть достаточно оснований считать, что в Кесарее подоплека конфликта была иной и ставки в борьбе двух общин города были гораздо выше, нежели просто решение вопроса о предоставлении иудеям исополитии. В этом убеждает текст Ио-сифа Флавия.

В "Иудейских древностях" Иосиф Флавий прямо пишет о том, что иудеи, будучи смелыми из-за собственного богатства и презирая поэтому сирийцев (так Иосиф Флавий называет местное эллинизированное население Кесарии), провоцировали их на конфликт. Здесь особо важно отметить два сообщения (Bel. Jud., II, 268; Ant. Jud., XX, 175) о большем по сравнению с эллинизированным населением богатстве иудейской общины Кесарей.

При незначительных различиях по форме свидетельства Иосифа Флавия идентичны по мысли: иудеи превосходят эллинизированное население по богатству и физической силе (об этом говорится только в "Иудейской войне") Если учесть, что Кесарея расположена на берегу моря и была одним из крупных торговых центров, то, естественно, возникает мысль о том, что населявшие ее иудеи активно занимались торговлей и отсюдя их богатство. Отсутствие каких-либо дополнительных письменных источников и представительного археологического материала не позволяет утверждать это наверняка. В качестве предположения можно, правда, отметить следующее. Как известно, Стратонова Башня была переименована в Кесарею и как бы заново основана при Ироде Великом. Не исключено, хотя прямых подтверждений в источниках и нет, что Ирод мог предоставить местному (иудейскому) населению какие-то дополнительные льготы.

Значение сообщения Иосифа Флавия о богатстве кесарейской общины будет заключаться также и в следующем. Для историка была очевидна взаимосвязь богатства иудеев Кесарии и активность их выступления в борьбе за права на город. В предыдущей главе отмечалось, что политическая активность иудеев в римском государстве в целом, их активные выступления за исополитию или обращения с какими-либо жалобами характерны только для трех районов: Палестины, Малой Азии и Александрии (не Египта в целом, а именно Александрии!) Во всех остальных регионах римского государства политическая активность иудеев была либо крайне слабой, либо равна нулю. (Во всяком случае, в источниках нет никакой информации, относящейся к иным, помимо отмеченных выше, районам, о том, что иудеи обращались с петициями к римским властям по поводу исополитии, с какими-либо жалобами или вообще хоть как-то проявляли себя в политическом отношении.)

Именно поэтому отмечаемый Иосифом Флавием факт взаимосвязи богатства и политической активности иудеев в одном конкретном городе может быть использован и для объяснения проблемы в целом: активные выступления иудеев в борьбе за исополитию в одних регионах римского государства и очевидное отсутствие таких выступлений (или их крайняя слабость) в других, вероятнее всего, объясняется относительным благосостоянием и многочисленностью общин в одних регионах и отсутствием этого благосостояния и малочисленностью - в других.

Интересно и несколько неожиданно второе уточнение Иосифа Флавия об особенности кесарейской общины. О нем приходится говорить подробно, ибо существующий формально правильный перевод[111] дает, по сути, невозможное буквальное истолкование одной фразы историка, искажает картину событий. Историк пишет (Bel. Jud., II 168): "[Иудеи] превосходили [греков] физической мощью, греческое же [население] - мощью защиты воинов[112]".

Слова о физическом превосходстве иудеев над греческим и эллинистическим населением не могут не вызвать удивления. Если считать, как уже отмечалось выше, что иудейская община Кесарии состояла из разбогатевших торговцев, то эти слова Иосифа Флавия (если понимать их буквально) наводят на мысль о том, что либо иудеи Кесарии про-шли хорошую военную выучку, либо они были выше ростом и физически сильнее. Оба эти предположения, в принципе вытекающие из буквального прочтения фразы, по сути своей абсурдны: ни в одном источнике нет информации об особой физической силе иудеев и их исключительном росте по сравнению с другими народами Средиземноморья; точно так же ни в одном источнике нет указаний на то, что иудеи отличались какой-то особой военной выучкой и подготовкой[113].

Кроме того, у самого же Иосифа Флавия есть интересный пример употребления слова в его основном значении ("тело"), показывающий, что историк был невысокого мнения о физической силе, смелости и богатстве иудеев - своих современников. Агриппа II, пытавшийся в самые первые дни восстания в 66 г. выступить миротворцем и успокоить жителей Иерусалима, произнес перед горожанами длинную речь, в которой среди прочих аргументов использовал и следующий[114]. Bel. Jud., II, 357: "Однако наши предки и цари их и богатством, и телами, и душами значительно отличающиеся от вас в лучшую сторону, не смогли противостоять незначительному подразделению римских [вооруженных] сил[115]".

Вот почему при рассмотрении рассказа Иосифа Флавия о событиях в Кесарии не следует понимать буквально, поскольку здесь имеется в виду, что иудеи Кесарии превосходили эллинизированное население города "мощью массы", "мощью со-вокупности[116]", т. е. внутренней сплоченностью и организованностью, или - что менее вероятно - превосходили эллинизированное население по численности. Трактовка слов как "мощи массы", кстати, полностью согласуется с сообщением Иосифа Флавия о богатстве общины в Кесарии[117]. В другом месте "Иудейской войны" (Fl. Jos., Bel. Jud., II, 457)

Иосиф Флавий приводит примерную численность иудейского населения Кесарии. По его словам, их было более 20 тыс. человек. Несмотря на приблизительность оценки (точная цифра все же не названа!), цифра эта выглядит правдоподобной. Однако же о численности сирийцев (эллинизированных арамеев), проживавших в Кесарее, мы не знаем. С относительной уверенностью можно говорить лишь о том, что едва ли их было меньше.

Возвращаясь к описанию конфликта в городе, отметим, что поводом для него стал спор о своего рода "исторических правах" на город. Иосиф Флавий пишет (Bel. Jud., II, 266 = Ant. Jud., XX, 173) о том, что, с точки зрения иудеев, город принадлежит им, ибо основатель города царь Ирод был иудеем по происхождению. Эллинизированные жители, по словам Иосифа Флавия, не оспаривали этого факта, однако (версия "Иудейской войны") были уверены, что город принадлежит им, так как, по их мнению, если бы Ирод собирался отдать город иудеям, то не стал бы возводить в нем множество храмов и статуй. В "Иудейских древностях" основной контраргумент эллинистического населения передан несколько иначе - В Стратоновой Башне[118] никогда не было ни одного иудея.

Выяснение отношений относительно "исторических прав" на город очень быстро переросло в ежедневные стычки молодых представителей обеих общин. По словам Иосифа Флавия, старейшины иудеев были не в состоянии сдержать рвение определенной части членов общины, а греки считали позорным уступать иудеям. Иосиф Флавий не сообщает, что было сутью конфликта. Нельзя исключать, что за вопросом об "исторических правах" стоял вопрос об исопо-литии, но сам Иосиф Флавий говорит об этом вскользь, лишь в связи с разбирательством в Риме происходящего в Кесарее. При этом наш основной источник делает акцент на проблеме "исторических прав" и, как будет показано ниже, на еще одном факте, имеющем даже большее значение, чем вопрос об исополитии.

Конфликт 59 г. развивался по нарастающей, хотя было бы неверным утверждать, что городская администрация не принимала никаких мер: активные участники вооруженных столкновений регулярно подвергались аресту, но это не помогало, страсти не утихали (Fl. Jos., Bel. Jud., II, 269). В конце концов в дело вмешался лично прокуратор Иудеи Феликс, резиденция которого находилась именно в этом городе. После того как однажды иудеи взяли верх, он лично явился на агору Кесарии и велел всем разойтись. Прокуратору удалось навести порядок лишь вызвав войска, которые разогнали толпу, при этом не обошлось без жертв. Как обычно бывает в случае волнений, дело не обошлось без грабежей[119].

Прокуратор же, видя, что конфликт по-настоящему уладить не удается, выбрал знатных представителей из обеих общин и направил их в качестве послов в Рим, чтобы они решали свои проблемы перед императором. (Fl. Jos., Bel. Jud., II, 270: Иными словами, обе стороны были отправлены в Рим решать правовые проблемы своей жизни в городе и рассчитывали сделать это в рамках существующей в обществе системы права. Какие вопросы собирались обсудить представители, Иосиф Флавий упоминает вскользь при описании второго крупного конфликта в Кесарее, имевшего место в 66 г.

Здесь же отметим несколько принципиально важных моментов. Общины города были, выражаясь современным языком, юридическими лицами, с которыми считалась администра-ция прокуратора. Назначение послов из числа уважаемых членов общин свидетельствует именно об этом. Обстоятельства выбора этих послов остаются, правда, до конца не ясными. Иосиф Флавий пишет о том, что прокуратор выбрал членов посольств из представителей общин. Не исключено, что в данном случае слова историка не следует воспринимать буквально и что прокуратор на деле лишь подтверждал полномочия тех кандидатур, которые были предложены.

В пользу именно такого соотношения политических сил в городе и их полномочий может свидетельствовать сопоставление версий описания обстоятельств посольства жителей Кесарии в 60 г. в Риме. Обращает на себя внимание первая же фраза изложения событий в "Иудейской войне": Ant. Jud., XX, 182: "Тогда, когда Порций Фест был послан Нероном в качестве преемника Феликса, первенствующие над живущими в Кесарее иудеями прибывают в Рим, обвиняя Феликса[120]".

В этой фразе очень заметна активная конструкция (первенствующие прибывают, а не приезжают, будучи посланными). Сравнение этой фразы с описанием выбора послов в Рим в тексте "Иудейской войны" (Bel. Jud., II, 270) как раз и наводит на мысль о том, что отправка представителей противоборствующих сторон в Рим состояла из двух этапов: сначала послы выбирались - и именно этот факт отражает изложение событий в "Иудейских древностях", - а затем послы утверждались прокуратором, как сказано в тексте "Иудейской войны".

Некоторое расхождение версий изложения может объясняться тем, что Иосиф Флавий излагал события по разным источникам, не очень заботясь о согласовании до мелочей всех деталей. В некоторых случаях, как известно, изложение событий в первых книгах "Иудей-ской войны" является сокращенным переложением "Иудейских древностей". В данном конкретном случае это не так, ибо изложение событий в Кесарее в "Иудейской войне" подробнее, чем в "Иудейских древностях".

Далее обращает на себя внимание характеристика тех, кто прибыл в Рим. Об этом приходится говорить особо, ибо А. Кашер делает далеко идущие выводы на основе терминов Иосифа Флавия и считает, что здесь речь идет именно о лидерах общины[121]. Между тем термин ("первенствующие") неопределен и по сути означает лишь то, что прибывшие в Рим принадлежали к числу наиболее знатных и авторитетных лиц из числа иудеев Кесарии.

Филологически невозможно доказать, что в Рим прибыли именно лидеры общины, хотя исключать такую возможность было бы неверно, ибо "первенствующие", в принципе, могут переводиться как "руководители". Однако против такой интерпретации свидетельствует исторический контекст: судя по версии, представленной в "Иудейской войне", посланниками в Рим были отправлены "знатные" от обеих общин, а это в пределах данной социальной группы мог быть кто угодно[122].

Что же касается вопроса об организации и руководстве обеих группировок, то их существование даже не нуждается в доказательстве, ибо об этом свидетельствует сам факт противостояния и борьбы двух общин.

Обстоятельства посольства жителей Кесарии в Рим, к императору, сложились необычно: это обращение иудеев с петицией к римским властям относится к числу редких случаев, когда они получили отказ.

Иосиф Флавий пишет об обстоятельствах этого отказа достаточно подробно. У него две версии изложения событий, которые не совсем совпадают между собой, хотя и не противоречат одна другой (Ant. Jud., XX, 182-184; Bel. Jud., II, 270).

По словам Иосифа Флавия, Феликс был бы наказан за свои злоупотребления, не вмешайся его брат Паллант, занимавший видное положение при дворе, а также секретарь императора по переписке на греческом языке. Последний добился от императора отмены[123] подготовленного рескрипта об исополитии иудеев по отношению к грекам в Кесарее. При этом употребление Иосифом Флавием в греческом тексте глагола ("делать недействительным, отменять") позволяет считать, что речь шла об отмене уже реально существующего документа, а не его проекта. Сообщение Иосифа Флавия проверить невозможно, однако сам факт подготовки положительного для иудеев решения выглядит вполне правдоподобным, ибо полностью соответствует традиции римской политики по данному вопросу[124]. Рассказ о первом межэтническом конфликте в Кесарее Иосиф Флавий завершает рассуждениями о том, что решение императора принесло иудеям массу бед, ибо конфликт в городе фактически продолжался до самого начала войны.

С современной точки зрения, мы сказали бы несколько иначе: рескрипт императора не решил проблему, а лишь загнал ее вглубь.

Рассказ о втором конфликте в Кесарее Иосиф Флавий начинает с фразы, которая - будучи понятной филологически - не совсем ясна в некоторых важных для современного исследователя деталях. Bel. Jud., II, 284: "В это самое время эллины Кесарии, победив у Нерона в вопросе об управлении города, доставили документ с решением и именно тогда имело место начало войны".

В историческом плане эту фразу можно рассматривать как бесспорное свидетельство того, что в этом конфликте решался прежде всего вопрос об управлении городом. Иными словами, шла борьба за реальную власть в городе - кто, представители какой общины, будет заседать в городском совете, замещать основные городские магистратуры, принимать основополагающие решения, кто будет контролировать один из богатейших городов Ближнего Востока.

Принципиально важно понять, что означало решение императора с правовой точки зрения? Ответ прост: утверждение на высшем уровне принципов городского устройства, городской "конституции" означало присвоение городу одного из самых привилегированных статусов - статуса колонии[125]. Именно это и произошло с Кесарией, что подтверждается источниками, но имеющими отношение к чуть более позднему времени. О присвоении городу статуса колонии при Веспасиане сообщает Плиний Старший (NH., V, 13, 69), детальное определение особенностей статуса колонии применительно к Кесарее есть в Дигестах126.

Что же касается фразы Иосифа Флавия, на подтекст которой обычно не обращают внимания, то ее следует понимать в том смысле, что статус колонии присваивался городу дважды и в первый раз - при Нероне. Необходимость повторного решения вопроса о статусе города, вероятнее всего, объяснятся следующим. Решение Нерона было оформлено за несколько месяцев до начала Иудейской войны, в условиях все более возраставшей нестабильности в регионе.

Быстрое перерастание нестабильности в войну и полный правовой беспредел, характерный для любой войны, заставил римские власти при следующей династии, при Флавиях, начать строить взаимоотношения с регионами (провинциями) иначе, что и потребовало переоформления целой серии принятых ранее решений. Сообщения о присвоении Кесарее статуса колонии при Веспасиане сопровождается ясным указанием об одинаковом гражданском статусе ее жителей, тогда как фраза Иосифа Флавия говорит как раз о другом - представители эллинизированной общины добились для себя привиле-гированного гражданского статуса в ущерб иудеям.

Дарование Кесарее статуса колонии при Флавиях означает, что в предыдущие годы ее статус был иным. Наиболее вероятным представляется предположение о том, что город относился к числу так называемых "свободных" городов[127]. На наш взгляд, вопрос этот решается методом исключения. Присвоить статус колонии тому или иному городу Ирод не мог. Преданное же служение Ирода Риму уже само по себе гарантировало в вопросе о статусе новых городов следование нормам греческого и римского права. Кроме того, если говорить конкретно о Кесарее, Иосиф Флавий особо подчеркивает, что Ирод придал городу типично эллинистический облик. Следовательно, и городской статус Кесарии должен был либо соответствовать одной из двух модификаций "свободных городов", либо приближаться к этому статусу128.

Все сказанное выше позволяет предположить, что в конфликте в Кесарее вопрос о специфических привилегиях одной группы населения играл подчиненную роль по отношению к вопросу о власти в городе в и управлении городом в целом. С точки зрения автора данной работы, практически невозможно иное истолкование слов Иосифа Флавия о победе греков в вопросе об управлении городом, особенно если учесть, что обе стороны - как об этом прямо пишет историк - спорили между собой о том, кто хозяин в городе.

О позиции греков в этом конфликте и о том, чего им удалось достичь, было сказано уже немало, однако необходимо посмотреть на ситуацию и с другой стороны - какова была позиция иудейской общины Кесарей и ее запросы? У Иосифа Флавия крайне мало ма-териала, который позволил бы сказать что-то определенное по данной теме. В результате возможны два варианта ответа на поставленный вопрос.

Для начала обратимся к истории города. Как уже отмечалось выше, к моменту начала Иудейской войны в городе, вероятнее всего, количество иудеев и эллинизированных сирийцев было примерно равным - около 20 тыс. Равенство это было, как можно думать, достигнуто ко времени правления Клавдия: не случайно одна часть населения была готова почитать Ирода Агриппу как бога, а другая устроила пышное, провокационное по сути и длившееся несколько дней празднество по случаю смерти царя. Что касается периода от правления Ирода до Клавдия, то у нас есть все основания полагать, что до момента образования прокураторства (6 г. н. э.) в Кесарее количество иудеев действительно могло превышать эллинизированных сирийцев и греков.

Сочетание трех факторов - наличие в городе большой иудейской общины ко времени Клавдия, отсутствие иудеев в городе тогда, когда он назывался Стратонова Башня, и переименование города, повторное его основание Иродом - позволяет утверждать, что именно при Ироде в Кесарее поселяется довольно большое количество иудеев. При этом весьма вероятно, что на момент основания Кесарей они численно превосходили все иные этнические группы, представленные в городе.

Два описания Кесарии в "Иудейских древностях" показывают далее, что благодаря Ироду город приобрел облик эллинистического города и большую, хорошо оборудованную гавань. Иосиф Флавий прямо пишет о том, что Кесарея создавалась как торговый центр (Ant. Jud., XV, 331-341; XVI, 136-141).

Иными словами, Ирод создал все условия для того, чтобы иудейская община Кесарии получила в свои руки контроль над торговыми операциями, а эллинистический облик нового торгового центра быстро сделал его привлекательным в Восточном Средиземномо-рье[129]. В результате на некоторое время сложилась необычная, но отнюдь не уникальная ситуация[130], когда иудеи и контролировали городской совет, и исполняли основные магистратуры в городе. Отсутствие у нас дополнительных источников заставляет проявлять известную осторожность. В нашем распоряжении все же мало прямых подтверждений активного участия иудеев в общественной жизни тех городов, в которых они жили[131]. В принципе возможно, что иудейская община Кесарии не имела контроля над городом, но стремилась именно к нему, а не к исополитии, будучи убеждена в том, что Ирод создал город именно для них. С точки зрения автора данной работы, предположение о длившемся некоторое время полном контроле иудеев над городом представляется более правильным.

Оба эти вывода, закономерно вытекающие из непредвзятого прочтения Иосифа Флавия, могут вызвать изумление, ибо они разрушают несколько сложившихся стереотипов. Действительно, сам факт контроля иудеев над крупным эллинистическим городом (или стремление к такому контролю) может показаться странным, ибо, согласно устоявшимся представлениям, такое едва ли возможно ввиду того, что иудейский мир и античный мир очень плохо совместимы между собой. Это верно в том отношении, что для классического греческого полиса V-IV вв. даже постановка вопроса об установлении контроля над городом со стороны метеков (не граждан) невозможна. Это верно далее в том отношении, что правоверные законоучители и их ближайшее окружение никогда не стали бы стремиться к политической деятельности среди язычников, тем более в столь активной форме.

В рассматриваемое же время прежде всего сам город (полис) был уже не тот и многое из невозможного ранее становилось со временем обычным. Стремление иудеев к контролю над крупным приморским торговым центром (или даже достижение такого контроля) удиви-тельно не более чем наличие в Риме и городах Малой Азии множества иудеев - римских граждан.[132] Ситуация в Кесарее необычна, например, не более чем антигосударственная по своей сути деятельность известного римского гражданина апостола Павла.

Однако вернемся к событиям в Кесарии. Положение в городе должно было начать меняться после 6 г. н. э. с учреждением проку-раторства и решением о размещении прокураторской администрации Палестины именно в Кесарее. По вполне понятным причинам в городе появляется значительно большее, чем раньше, количество греческого и эллинизированного населения. По вполне понятным причинам через некоторое время это должно было привести к восстановлению этнического равновесия в городе, последствия чего - как было показано выше - не замедлили сказаться.

Результатом восстановления этнического равновесия стала не только межэтническая напряженность, но и осложнение юридической ситуации в городе. Привилегированное по "конституции" Ирода[133] положение иудейской общины не могло устроить другую половину городского населения и - вне всякого сомнения - администрацию прокуратора, обосновавшуюся в Кесарее.

Иными словами, конфликт становился неизбежен, ибо слишком влиятельные силы были заинтересованы в изменении ситуации в городе. Правда, и это тоже необходимо учитывать, обе стороны собирались решать свои проблемы в рамках существующей правовой системы, - отправив посольства в столицу. Переход же к насилию объясняется, судя по всему тем, что ситуация полностью выиша из-под контроля как лидеров обеих общин, так и властей более высокого уровня.

С правовой точки зрения некоторые детали посольства жителей Кесарей в Рим не совсем ясны, и поэтому правомерен вопрос о том, как объяснить отказ Нерона подписать рескрипт об исополитии, хотя, по словам Иосифа Флавия, документ был подготовлен. Иосиф Флавий объясняет это происками представителей эллинизированной общины, добившихся выгодного для себя решения с помощью взяток. Возможно, историк частично и прав[134], однако не менее вероятным представляется и иное. Если справедливо наше предположение о том, что в Кесарии иудеи некоторое время не просто составляли большинство населения, но фактически контролировали город, то отказ императора после представления, сделанного главой его канцелярии по греческим делам, подписать рескрипт об исополитии приобретает совершенно иной смысл.

О какой исополитии могла идти речь, когда у иудеев и так весь город был под контролем? Видимо, переговоры представителей эллинизированной общины Кесарей и секретаря императора по греческим делам шли именно об этом и лишь постольку-поскольку о взятке для обеспечения выгодного решения. Иосиф Флавий, напомним, пишет лишь о последнем.

Не менее важно постараться выяснить, как можно объяснить, что столь важное для эллинизированной части населения Кесарии решение о коренном изменении городской "конституции" было принято через 6 лет после отказа Нерона подписать рескрипт об исополитии? Здесь представляются возможными два объяснения. Менее вероятное: никто не обращался с соответствующими запросами по инстанциям; более вероятное - бюрократические проволочки. Для сравнения отметим, что дело о погроме 38 г. в Александрии рассматривалось в Риме несколько лет.

Иными словами, конфликт в городе в 66 г. спровоцировало утверждение новой городской "конституции" на высшем уровне, и первое присвоение Кесарии статуса колонии принципиально изменило ситуацию в городе.

Иосиф Флавий пишет, что городская синагога находилась на земле, принадлежащей одному греку, который принципиально не хотел продавать свою землю иудеям, несмотря на то что те предлагали цену, намного превышающую реальную стоимость. Более того, он развернул перед входом в синагогу бурное строительство, оставив лишь узкий и неудобный проход к храму.

Иудеи пытались воспрепятствовать этому, в том числе с помощью взятки - прокуратору Флору было передано восемь талантов. Тот взял деньги и уехал из города, пустив все на самотек, что позволило греку завершить задуманное. Однако же хозяин земли, помимо прочего, соорудил алтарь, на котором в субботу стал совершать жертвоприношения птиц, чем очень возмутил иудеев Кесарии и спровоцировал обострение обстановки в городе (Fl. Jos., Bel. Jud., II, 285-292). До вооруженных столкновений на улицах на этот раз дело не дошло, хотя призывы к этому со стороны молодых иудеев были. Этот конфликт кончился тем, что иудеи перенесли из синагоги Кесарии свиток Закона в расположенный по соседству город Нарбату.

Делегация же, отправившаяся с жалобой к прокуратору, находившемуся в соседнем городе, была по его распоряжению арестована и закована в цепи. Формальным предлогом к этому послужил тот факт, что иудеи вынесли за пределы Кесарии свиток Закона. (Во всяком случае, таково объяснение Иосифа Флавия.) Не исключено, правда, что прокуратор разгне-вался на иудеев по совсем иной причине. Они напомнили ему, что, получив деньги, он не вмешался и не предотвратил конфликт.

Длительный межэтнический конфликт в Кесарее закончился настоящей трагедией. В первые недели волнений в Иерусалиме, перераставших уже в Великое восстание 66-73 гг., эллинизированные жители Кесарии истребили практически всех иудеев (по словам Иосифа Флавия - более 20 тыс.). Как пишет историк, в городе иудеев не осталось: те, кто как-то смог спрятаться от убийц, были по распоряжению прокуратора схвачены и отправлены в цепях на корабельные верфи (Fl. Jos., Bel. Jud., II, 457).

Эти слова Иосифа Флавия показывают, что здесь он в каком-то смысле слова сам себе противоречит - иудеи в Кесарее остались. О том же самом свидетельствует и одно сообщение Иосифа Флавия, относящееся к лету 67 г. Он пишет о том, что Веспасиан прибыл в Кесарею, один из крупнейших городов Иудеи, населенный преимущественно язычниками (Bel. Jud., Ill, 409). Этот пассаж Иосифа Флавия четко привязан к определенному моменту - посещению города Веспасианом, и на его основании нельзя делать далеко идущих выводов - о том, что в Кесарее всегда преобладало языческое население, а иудеи составляли меньшинство [135].

Судя по всему, однако, уже во II в. н. э. иудейская община в Кесарее возродилась, ибо на рубеже III-IV вв. она была весьма многочисленной, а ее лидер - рабби Аббаху - был крупной фигурой в общественной жизни[136].

Возвращаясь же к событиям I в., особо подчеркнем то, что стремление к взаимному истреблению между иудеями и эллинизированным населением наблюдалось в первые месяцы Иудейской войны только на Ближнем Востоке[137]. Согласно Иосифу Флавию, началом войны на взаимное истребление между эллинизированными сирийцами и иудеями как раз и стало истребление иудеев в Кесарее. После этого иудеи, организовавшись в своего рода партизанские отряды, стали в отместку повсеместно убивать и грабить сирийское (в терминологии Иосифа Флавия), население сельской местности вокруг крупных городов. Сирийцы, естественно, ответили тем же: массовыми убийствами иудеев в городах.

Как уже отмечалось, ничего подобного не было в Малой Азии, где иудеи также жили во множестве городов со смешанным населением. Между ситуацией в обеих регионах была, однако, одна существенная разница. В ближневосточных городах преобладали не столько греки, сколько эллинизированное местное семитоязычное население, которое Иосиф Флавий называет сирийцами. Что касается Малой Азии, то иудеи жили главным образом в крупных городах запада и юго-запада полуострова, где преобладающим этническим элементом были именно греки[138]. Отношения же с ними, как было показано выше, были урегулированы взаимоприемлемым способом.

О другом серьезном межэтническом конфликте - в городе Йам-ния - сообщает, однако, только Филон Александрийский (Legatio ad Gaium, 30). Суть этого конфликта в следующем. Неиудейское население города Йамния, составлявшее, судя по всему, меньшинс-тво в городе, решило возвести алтарь, чтобы совершать необходимые религиозные обряды в рамках официального культа императора. (События происходили во время правления Калигулы, 37-41 гг.) Здесь приходится с сожалением отметить, что наш единственный источник односторонен, освещая события лишь с точки зрения, благоприятной иудеям.

Факт же заключается в том, что строительство эллинизированными жителями алтаря для своих культовых нужд вызвало у иудеев только раздражение, ибо иудеи усмотрели в этом оскорбление своих религиозных чувств чужаками, позволявшими себе, по мнению иудеев, совершенно недопустимое и немыслимое на земле, которая им не принадлежала. В результате алтарь - а это был алтарь культа Калигулы - был разбит и уничтожен иудеями. Этот факт стал известен императору, после чего Калигула распорядился, согласно Филону, поставить собственную статую в Иерусалимском храме.

Рассказывая эту историю, Филон вполне откровенно пишет, что иудеи Йамнии рассматривали всех неиудеев как пришлых чужаков, поселившихся на их земле. Филону также совершенно ясно, что алтарь культа Калигулы строился исключительно с провокационными целями: для того, чтобы вызвать возмущение иудеев и создать тем самым повод для обращения к императору с жалобой на иудеев, не соблюдающих норм пиетета, принятых по отношению к императору.

Между тем здесь надо по меньшей мере рассмотреть возможность иной трактовки событий. Хорошо известно, что в то время участие в культе правящего императора рассматривалось как важнейшее проявление политической лояльности и преданности. Поэтому строительство алтаря в рамках культа императора в принципе не могло означать ничего, кроме желания тех, кто его возводил, заявить о своей политической благонадежности и преданности правителю. То же, что представляется Филону провокацией, следует расценить, вероятнее всего, иначе. Сооружая алтарь [139], эллинизированное местное население просто не думало об иудеях, их эмоциях и возможной реакции, ибо иудеи в общепринятых формах культа императора участия не принимали[140]. Последнее обстоятельство, в принципе, как раз предполагало, что сооружение алтаря вообще не затрагивало и не могло затронуть интересы иудеев.

Что же касается позиции иудеев в данном конфликте, то для ее понимания необходимо привлечь сообщение Гекатея, сохранившееся у Иосифа Флавия в сочинении "Против Апиона". Гекатей сообщает (Fl. Jos., Contr. Ар, I, 193) о разрушении иудеями в своей стране всех языческих святилищ. При этом в одних случаях иудеи возместили сатрапам урон, в других - получили прощение. Дата события остается неясной, хотя упоминание о сатрапах дает основание предполагать, что речь идет о периоде персидского владычества. Вероятно, в данном случае имеется в виду возвращение иудеев на родину после вавилонского плена, хотя в тексте напрямую об этом не говорится. Более важно, однако, другое: чем объясняется разрушение языческих святилищ? Ответ на этот вопрос важен как для правильного понима-ния сообщения Гекатея, так и для оценки того, о чем пишет Филон. Ответ же находим в Библии: Бог грозит жестокими карами иудеям за любой факт идолопоклонства в Палестине, даже если этим занимаются язычники (Ex., 34:13 ff.; Deut. 7:25 ft).

Именно в этом и заключается ключ к пониманию поведения иудеев как в рассказе Гекатея, так и в сообщении Филона о конфликте в Йамнии. На субъективном уровне иудеи, естественно, не собирались никого обижать. Они поступили так, как велели законы предков. Неслучайно, конечно, Филон пишет о том, что строители алтаря осквернили Святую землю. Контекст позволяет утверждать, что речь здесь идет о неприятии Филоном и его единоверцами любого строительства культовых сооружений в Палестине, помимо тех, что служили для поклонения Йахве.

Иными словами, суть конфликта заключалась во взаимной подозрительности - неадекватной реакции одной стороны на действия другой. Правда, реакцию эллинистического населения Йамнии нельзя не назвать совершенно естественной. Предписания Торы едва ли могли быть им известны, а в этой ситуации естественные для иудеев поступки в глазах тех, кто жил рядом с ними, но придерживался иной веры, выглядели откровенной провокацией[141] и беспричинной агрессией.

Правда, хотелось бы еще раз отметить, что такой стиль поведения иудеев и выражения ими своих прав в римском обществе был характерен - с известными модификациями - только для Палестины, Малой Азии и Александрии. В этих местах, как можно предположить, иудейские общины были значительно богаче и многочисленнее, чем в других областях римского мира. В Палестине же к этому добавлялось также чувство "исторической справедливости" - ощущение хозяина на своей земле, сопровождавшееся восприятием всех остальных как пришлых чужаков. В этом заключалось принципиальное различие в уровнях идеологии иудеев в Палестине и диаспоре.