Элиас Дж. Бикерман. Евреи в эпоху эллинизма

Часть II - ТРЕТИЙ ВЕК

Конец южного царства

Восемьдесят лет спустя Полибий считал почти одновременное восшествие Антиоха III Сирийского (летом 223 г. до н. э.), Птолемея IV Филопатра Египетского (зимой 221 г.) и Филиппа V Македонского (осенью 221 г.) знаками открывающегося нового исторического периода. Он был прав. Безжалостные соперники этих юных монархов потревожили традиционное равновесие сил эллинистического мира и открыли на западе путь римским легионам, а на востоке - национальным восстаниям.

Возвещая новую эру, в птолемеевской Палестине появились солдаты Селевкидов, за три поколения это был первый враг. Антиох III, осажденный восстаниями своих сатрапов в Иране и Малой Азии, начал в 221 году войну, демонстрируя свою военную силу в предупреждение египетскому двору (который поддерживал Ахея, его мятежного брата в Сардах). Нам не надо, однако, рассматривать военные кампании этой четырехлетней войны (221-217), поскольку они только косвенно затронули Иудею. И хотя зимой 218-217 гг. до н. э. Антиох мог покинуть зимние квартиры в Акко-Птолемаиде (на север от Хайфы) и был, возможно, правителем Иудеи в это время, у нас об этом нет никакой информации. Двумя поколениями позднее Даниил (11:10) словами Исайи (28:15) так описывал кампанию Антиоха III: "Он быстро пойдет, наводнит и пройдет".

Следующим летом, однако, 23 июня 217 года до н. э., Антиох проиграл решительное сражение этой войны в Рафии (на юг от Газы) у египетской границы, и Палестина снова перешла под власть Птолемеев. Война же между тем кончилась ничем. Снова обращаясь к Даниилу, скажем так: "Он (южный царь) низложит многие тысячи, но от этого не станет сильнее" (11:10). И в самом деле, мир не принес никаких существенных территориальных изменений. Птолемей IV отказался от Селевкии, от порта Антиохии, завоеванного его отцом в 245 году, но отданного Антиоху в 219-м, и оставил дело Ахея.

Птолемей задержался в Сирии и Финикии на четыре месяца, чтобы завершить покорение этой провинции, многие города которой поддержали Антиоха. Естественно, чтобы выставить себя как законного правителя и посредника между людьми и небесами, он посетил святыни вновь покоренных провинций и принес жертвы богам, которым поклонялись жившие там народы. Ездил ли он в Иерусалим? Позднейший исторический роман (3-я Книга Маккавеев) рассказывает о его благодарственных приношениях на алтарь Сиона и о его святотатственной попытке войти в Святая Святых, попытке, которая была остановлена, конечно, Божественным вмешательством.

Мы не можем, впрочем, сказать, имеет ли этот рассказ какое-нибудь историческое основание. 12 октября 217 года Птолемей IV вернулся в Египет.

Его триумф и почести, предложенные ему египетскими жрецами, были оплачены дорогой ценой, поскольку для финансирования войны правительство вынуждено было прибег-нуть к политике инфляции. Больше того, на фоне этих финансовых трудностей возник политический кризис. Для войны с Антиохом Птолемей создал египетскую фалангу, то есть ту-земцы были допущены в тот род войск, который в эллинистические времена считался решающим в военном отношении. Как сообщает Полибий, эти туземные солдаты, гордые своим успехом в Рафии, не были расположены повиноваться. Вспыхнул мятеж. Поначалу казалось, что египетские крестьяне-солдаты вели борьбу со своими угнетателями - как египтянами, так и греками. Было осквернено даже несколько местных храмов. Но начиная с 206 года отпал весь Южный Египет, включая Фивы, и в течение двадцати лет Фиваида управлялась местными фараонами.

Из-за смерти Филопатора летом 204 года царская власть перешла в руки ребенка - Птолемея V Эпифана. Его соперники Антиох III Сирийский и Филипп V Македонский теперь вступили в тайный сговор с целью разделить между собой египетские владения в Южной Сирии и вокруг Эгейского моря. Захватив города Птолемеев на юго-западе Малой Азии в 203 году, Антиох направил свой следующий удар на птолемеевскую Палестину. В 202 году он осадил Газу и взял ее следующим летом. Зимой 201-200 гг. до н. э. египтяне (в их контратаке под руководством полководца Скопоса) отвоевали всю Палестину, но отступили до самого побережья (к Сидону) после того, как Скопос потерпел поражение в Панионе у истоков Иордана летом 200 года.

Весной или зимой 199 года Скопос капитулировал, и уже в следующем году Антиох сокращал количество городов в этой провинции, которая осталась лояльной Птолемею V. Тем временем война Рима с Македонией (200-196) предоставила Птолемею удобный случай отвоевать побережье Малой Азии до Геллеспонта, то есть ту часть наследия его предков, которая тогда контролировалась македонским царем. Наконец, александрийский двор заключил с Антиохом мир. Египет отказался от всех своих владений в Сирии и Палестине, а также в Малой Азии и Фракии. Осенью 196 года Птолемей V обручился с Клеопатрой, дочерью Антиоха III.

Непредсказуемые перемены судьбы в войнах 221-217 и 203-197 гг. означали, что каждый город Сирии и Финикии в эти годы жил в ожидании осады со стороны Антиоха и Птоле-мея попеременно. "Царь севера", которого мы встречаем у Даниила, приходит "с большим войском и большим богатством" (11:13), и независимо от того, выиграет он или проиграет, меж-ду его победами или поражениями разрушались города.

Хотя Иерусалим, возможно, избежал ужасов войны 221- 217 гг., Антиох занимал его в 202 и 201 годах. Зимой 201-200 гг. Скопос отвоевал его и разместил большой гарнизон в крепости Сиона (Антониевой башне), к северо-западу от Храма.

В результате, когда Антиох позднее вернулся в 200 году, он был вынужден установить длительную осаду. И все же "царь северный" "устроил вал и овладел укрепленным городом" (Дан. 11:15). В конце концов Иерусалим лежал в развалинах; даже портики Святилища были сильно повреждены.

Жителям, которые не покинули город во время этих беспорядочных событий, а также тем, кто вернулся после войны, Антиох даровал трехлетнее освобождение от налогов. Он также даровал освобождение от трети дани. Жители, проданные в рабство, были объявлены свободными, а их имущество было возвращено. Был восстановлен Храм. Возможно, похвала, которую Бен Сира адресует первосвященнику Симеону, вызвана именно этими восстановительными работами.

Иерусалим, зажатый между "Ассирией" и Египтом снова, как во дни Исайи и Иеремии, раздирался враждебными силами, одна из которых поддерживала Антиоха, а другая - склонялась к Птолемею. И, как это часто случалось в эллинистических городах, война с внешним врагом стала причиной внутренних беспорядков. По свидетельству Даниила (11:14), большинство восстало против "царя юга", и только "мятежные из народа своего" стояли против, то есть Святой град встал на сторону Антиоха.

В 201-200 военачальник Птолемея Скопос склонялся к тому, чтобы "подавить народ евреев" и "взять Иерусалим" силой. Теперь же, по возвращении Антиоха в 200 году, евреи помогли ему вернуть город. Поскольку Птолемеи правили этой страной в течение столетия, мы могли бы ожидать, что правящий класс Иерусалима не будет лоялен египетской короне. Говорят, что население Сирии и Финикии поддерживало Птолемеев: мы видели, что Антиох III более года после победы над Скопосом подавлял города этой земли. Как же нам объяснить предательство Иерусалима? Позволим себе догадку.

При Птолемеях право собирать налоги с каждого города ежегодно продавалось на аукционах в Александрии, и его обычно покупали или главы города, или его первые граждане, так что у власти оставалась местная знать.

Однако отсутствие реальной конкуренции сокращало доходы царской казны. К концу правления Птолемея III (246- 221) некий Иосиф, из рода Тобиадов, обвинил местных пре-тендентов (возможно, справедливо) в тайном сговоре и пообещал царской казне заплатить гораздо большую, чем раньше, сумму. Его предложение было принято, и ему предоставили право собирать налоги во всей Сирии Птолемеев. Поскольку же фискальная система была сердцевиной администрации Птолемеев, Иосиф одним ударом покончил с местной знатью и завоевал себе (на деле, если не по закону) исключительное положение во всей провинции. Он мог пользоваться царскими войсками в случае неповиновения и даже казнить некоторых выдающихся граждан Аскалона и Скифополя.

В течение двадцати двух лет Иосиф оставался главным сборщиком налогов в птолемеевской Сирии - практически до конца времени правления Птолемеев в Сирии. Время его власти совпало с ростом инфляции. Примерно до 220 года медь ходила в империи Птолемеев наравне с серебром (этой международной валютой) и обменивалась на серебро в отношении 60:1. Но война 221-217 годов и последовавшие за ней национальные восстания вынудили (или побудили) правительство оплачивать свои расходы медью, так что чеканка медных монет непомерно возросла. Стоимость серебряных денег относительно медных удвоилась и даже выросла вчетверо, так что около 210 года серебряные деньги вообще исчезли из повседневного употребления. В добавление правительство девальвировало серебряные монеты до такой степени, что к концу III века за старую настоящую серебряную монету давали почти четыре новых.

Поскольку же налоги у Птолемеев платились частью натурой, частью серебром, частью медью и частью медью с последующим обменом, то легко себе представить, какие возможности открывались перед сборщиками налогов. Иосиф, как гордо заявляет его биограф (которого цитирует Иосиф Флавий), обобрал Сирию до костей, собрал огромный доход и привел "еврейский народ" из "бедности и ничтожества" к "прекрасному положению". Другими словами, Иосиф использовал свое новое богатство для утверждения и обеспечения своей власти в Иерусалиме. От библейского Иосифа до Иосифа Тобиада лучшим путем к богатству и власти (при абсолютной монархии) был путь через царский двор.

В Иерусалиме Иосиф находился на особом положении. Он был чужак, чья власть утвердилась на другой стороне Иордана. Товий, один из его предков, был персидским правителем территории аммонитов и соперником Неемии, и по крайней мере с тех времен Тобиады с успехом там владычествовали. Тем не менее, когда он стал главным сборщиком налогов во всей Сирии и Финикии, Иосиф вытеснил не кого-нибудь а самого первосвященника, который по традиции обычно собирал царские налоги в Иудее.

Соответственно, его положение в Иерусалиме так укрепилось, что, когда около 210 г. до н. э. его сын Гиркан подкупил царский двор Птолемеев, чтобы занять место отца, разразилась гражданская война между партией Гиркана и партией его братьев. Гиркан потерпел поражение и был принужден удалиться в свои аммонитские земли за Иордан. Но остававшиеся в силе Тобиады (в Иерусалиме) восстанови ли против себя знать всего города, во главе с семьей понтифика (Ониадами). В Иерусалиме, как и в Египте, финансовые потребности Птолемеев были причиной неудовольствия и сговоров. Вскоре после победы Селевкидов Бен Сира писал, что власть переходит от одной нации к другой из-за несправедливости, высокомерия и денег.

Антиох III после того, как он взял город (при поддержке наследственной знати города и священников), наказал своих противников, "приверженцев Скопоса", и отблагодарил своих сторонников освобождением аристократии и священнической касты от личных налогов. Особенно важно, что он восстановил первосвященника в его должности главы нации и снова предоставил ему право собирать налоги. Реальная власть вернулась к традиционно правящим семьям Иерусалима. При Селевке IV (187-185 гг. до н. э.) Гиркан Тобиад оставался богатым и важным человеком, но больше уже не определял политику Иерусалима.

Здесь мы касаемся важного момента в развитии Иерусалима в эпоху эллинизма. В древние времена победа и поражение представлялись результатом Божественного произволения. Падение Иерусалима и восстановление его Киром несли на себе печать провиденциального вмешательства; еще даже в 332 г. до н. э. первосвященник колебался нарушить клятву верности своему персидскому владыке. Однако в конфликте Антиоха III и Птолемея V Иерусалим впервые оказался в том положении, в каком обычно бывали эллинистические города. Население городов птолемеевской Сирии колебалось между Селевкидами и Птолемеями в течение всего III века.

Теперь подобная же ситуация сложилась и в Иерусалиме; евреи разделились между двумя партиями, из которых каждая обслуживала одну из воюющих сторон (причем обе были равно безразличны к библейским упованиям Избранного народа). Греки секуляризировали политику в Святом граде; так что борьба шла не между Святым градом и языческими силами, но между сторонниками соперничающих языческих сил.

Кто бы ни победил, наказывал врагов (про-Птолемеевы "патриции" должны были бежать в Египет в 200 г.), но защищал Иерусалим и Храм ради своих сторонников из евреев. Агриппа II, который в 70 г. н. э. осадил Иерусалим, и Иоанн бен Заккай, заключивший мир с Титом, оба следовали тому образцу, который родился в 200 г. до н. э. Итак, провидение встало на сторону успеха. Даниил, хотя он и писал во времена гонений Антиоха IV, считал партию Птолемеев в Иерусалиме "мятежниками" (beneiparizei), которые тщетно противостоят предопределенному ходу дел (Дан. 11:14 hazori).

Следовательно, в первый раз со времен Иеремии люди в Иерусалиме заинтересовались ходом дел в мире. Писавший в конце персидского правления редактор Ездры-Неемии путался в последовательности персидских царей, и в сказаниях Даниила Дарий Мидийский следует за Валтасаром Вавилонским (причем за ним следует Кир Персидский). Но автор видения Даниила (11) дает нам точное описание борьбы Селевкидов с Птолемеями, причем в этой борьбе апокалиптические аллюзии проверены историческими фактами. Замечательно, что от читателей в Иерусалиме времени Селевкидов требовалось точное знание современной им секулярной истории.