|
|
|
I
(1) «И изгнал Адама и поставил напротив сада Едемского Херувимов и пламенный
меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт.3:24). Теперь он
говорит «изгнал», тогда как прежде сказал «выслал» не потому, что случайно употребил
эти слова, но, напротив, потому что сознавал, к каким вещам применяет их в непосредственном
и прямом значении. (2) Дело в том, что высланному не запрещено когда-нибудь
возвратиться, а изгнанный Богом терпит вечное изгнание: ведь тому, кто еще не
властно захвачен пороком, раскаявшись, дано вернуться, как в свое отечество,
к добродетели, от которой он отпал, но тому, кто угнетен и побежден сильной
и неисцелимой болезнью, неизбежно приходится испытывать скорби, бессмертные
до скончания века, будучи низвергнутым в место селения нечестивцев, чтобы терпеть
одно только постоянное горе. (3) Вот и Агарь, среднее образование, выступающее
в кругу общих дисциплин, мы видим дважды уходящей от Сарры, властвующей добродетели,
но обращающейся на прежний путь один раз. Вначале ее не прогоняли, но, убежав
сама, она возвращается в господский дом после встречи с ангелом, который есть
божественный разум (слово) (Быт.16:6), в другой же раз — изгоняется, насовсем
и без возврата (Быт.21:14).
II
(4) Нужно, однако, сказать о причинах и первоначального бегства, и последующего
вечного изгнания. Пока они еще не были переименованы, то есть не претерпели
решительной перемены на пути изменения к лучшему устроений души, но Аврам, отец
надземный, был еще привержен воздушной философии происходящего в воздухе и надземной
— существующего в небе, которую математика выделяет в качестве основного вида
физиологии, (5) а Сара, «символ моей власти», — ведь ее имя значит «власть надо
мною» — не успела, переменившись, стать родовой добродетелью, ведь род — весь
нетленен, но рассматривалась в числе добродетелей, которые отчасти и по виду,
и одна и та же была и разумением во «мне» и скромностью, и храбростью, и справедливостью
в том же самом смысле, а эти добродетели — тленны, поскольку тленен и «я», их
вместилище, (6) Агарь, среднее и всеобщее образование, хотя и будет стремиться
убежать от суровой и печальной жизни любящих добродетель, снова вернется к ней,
пока еще, впрочем, бессильной обладать родовыми и нетленными вершинами и все
еще держащейся за частичное и видовое, а в таких условиях «среднему» оказывается
предпочтение перед «высшим».
(7) Но когда Аврам вместо исследователя природы станет уже мудрецом и человеком, преданным Богу, и переименуется в Авраама, что переводится как «избранный отец звука» (ведь произнесенное слово (разум) звучит, а отец слова — избранный ум праведного), а Сара вместо «моей власти» станет Саррой, с именем, означающим «властвующая», что означало, что вместо видовой и тленной добродетели она стала родовой и нетленной, (8) и когда воссияет родовое счастье, Исаак, который, когда прекращается обыкновенное у женщин (Быт.18:11) и умирают страсти радости и веселья, предается не без серьезности забавам — не ребяческим, но божественным, — тогда будут изгнаны названные именем Агари предварительные дисциплины, и будет изгнан знаток их сын, именуемый Измаил.
III
(9) Они сгинут в вечных скитаниях, ибо решение об их изгнании утверждает Бог,
когда приказывает мудрецу слушаться сказанного Саррой, а она говорит прямо:
«Изгнать эту рабыню и сына» (Быт.21:10). Повиноваться же добродетели прекрасно,
тем более, когда ее решение таково, что совершеннейшие природы весьма отличаются
от средних состояний и что мудрость чужда софистике: софистика, стараясь сформировать
ложное мнение, которое оскверняет душу, радеет о правдоподобном, тогда как мудрость,
поскольку заботится об истинном, приносит великую пользу мысли — знание правильного
разума.
(10) Так что же мы дивимся, если и Адама, ум, заболевший неисцелимой болезнью — безрассудством, Бог навсегда изгнал из места добродетелей, не позволив ему когда-либо вернуться, если и того, кто во всем знаток и мать его, обучение предварительным дисциплинам, Он изгоняет и удаляет от мудрости и мудреца, которым нарицает имена Авраам и Сарра.
IV
(11) Тогда и пламенный меч и Херувимы поселяются напротив Едемского сада. Слово
же «напротив» говорится либо о враждебно противостоящем, либо о стоящем перед
теми, кто выносит суждение, как подсудимый стоит перед судьей, либо о дружественном,
[которое расположено так] ради его осмысления и лучшего усвоения в результате
более внимательного рассмотрения, как модели картин и статуй перед художниками
и скульпторами.
(12) Пример враждебного противопоставления — это сказанное о Каине: «И пошел он от лица Господня и поселился в земле Нод напротив Едема» (Быт.4:16). Нод же переводится как «волнение», а Едем — как «нега», и первое — символ порока, приводящего душу в смятение, а второе — добродетели, доставляющей ей благострастие и негу, отнюдь не изнеженность, возникающую от неразумного претерпевания удовольствия, но сопровождаемую величайшей легкостью радость без трудов и скорбей. Однако, (13) когда мысль отходит от представления о Боге, держаться которого было прекрасно и полезно, сразу же неизбежно приходится по образу плывущего в море корабля, обуреваемого сильными противными ветрами, носиться туда и сюда, получив в удел вместо родины и дома <волнение и> смятение, что совершенно противоположно устойчивости души, которую создает радость, носящая имя Едема.
V
(14) Пример находящегося напротив ради.вынесения суждения — это прелюбодеяние
той, которую возревновали. Сказано: «И поставит священник жену напротив Господа
и обнажит голову ее» (Чис.5:18). Разберем же, что он хочет этим показать. Должное
часто не делается должным образом, а ненадлежащее порой происходит надлежаще.
Например, отдача залога, если она совершается не с честным намерением, но либо
ради убытка того, кто его забирает, либо чтобы коварно притвориться, что не
было другого, более важного договора, то надлежащее дело исполняется не должным
образом. (15) A когда врач не говорит правды пациенту, решив дать ему ради его
же пользы рвотное, или прооперировать, или прижечь, и делает это, чтобы, заранее
представив себе страдания, больной не убежал от лечения или же, обессилев, оказался
неспособен его выдержать; или когда мудрец лжет врагам ради спасения отечества,
боясь, как бы от правды не усилились позиции противника, то ненадлежащее дело
делается должным образом. Поэтому Моисей и говорит: «Праведно исполняйте правду»
(Втор.16:20), подразумевая, что возможно это делать и неправедно, когда вершащий
справедливость подходит к делу не с честным намерением.
(16) Поскольку, стало быть, то, что говорится или делается в открытую, всем известно, а мысль, которая побуждает и говорить то, что говорится, и делать то, что делается, — неизвестна, но неясно, находится ли она в здравии и чиста ли она, или же страждет, очерненная многочисленной скверной, и ни один рожденный не в состоянии распознать скрытое в сердце намерение, но один только Бог, почему и говорит Моисей, что «скрытое известно Господу Богу, а открытое — рождению» (Втор.29:29), (17) то священнику и пророку разуму приказано «поставить напротив Бога» душу с открытой головой (Чис.5:18), то есть так, чтобы оказалось обнажено ее главное воззрение и раздета мысль, которой она руководствовалась, чтобы, пройдя суд пристальнейшего взгляда неподкупного Бога, она либо была изобличена, монета фальшивая, в подспудном притворстве, либо, если непричастна никакому греху, омылась бы от направленной против нее клеветы, имея свидетелем [чистоты] Того, Кто один только может увидеть душу обнаженной.
VI
(18) Итак, стоящее напротив ради вынесения суждения — таково, а ради усвоения
— это то, что сказано о всемудром Аврааме, ведь он говорит: «Авраам же еще стоял
напротив Господа» (Быт.18:22). Доказательством же того, что речь идет об усвоении,
служат следующие за этими слова: «Приблизившись, он сказал» (Быт.18:23), ибо
отчуждающемуся пристало отходить и разъединяться, а усваивающему приближаться,
(19) Остановиться же и обрести необратимую мысль значит ходить близ силы Бога,
поскольку божественное — необратимо, а возникшее — по природе переменчиво. Если,
стало быть, кто-либо, обуздав любовью к знанию свойственное рождению [хаотическое]
движение, принудил его остановиться, то да не скроется от такого человека, что
он близок к божественному счастью. (20) А Херувимам и пламенному мечу Он дает
город напротив райского сада по-свойски, не как врагам, которые будут противостоять
и сражаться между собой, но как самым близким своим родственникам и друзьям,
чтобы от совместного смотрения и постоянного созерцания в силах возникало бы
стремление друг к другу, благодаря тому, что щедрый Бог вдыхает в них крылатую
и небесную любовь.
VII
(21) Теперь же следует рассмотреть, на что указывают Херувимы и обращающийся
пламенный меч. Итак, возможно, что [Моисей] аллегорически представляет движение
мирового неба. Дело в том, что небесные сферы движутся в противоположных друг
другу направлениях: одна — неблуждающим движением тождественного вправо, а другая
— блуждающим движением иного влево. (22) Внешняя сфера, так называемых неблуждающих
звезд, — одна, которая и вращается по одному и тому же периоду с востока на
запад, а внутренних сфер, планетных, — семь, и их движения, добровольное и вынужденное,
противоположны и при этом парны. И недобровольное их движение подобно движению
неблуждающих звезд, ибо каждый день можно видеть, как они идут от восхода к
закату, а свойственное им движение — это движение с запада на восток, по которому
условлено принимать периоды обращения семи звезд и длину времени: равную для
равных периодов, которые носят имена Солнца, Венеры и Меркурия (ведь три планеты
с равной скоростью — именно эти), и неравную, однако пропорциональную в отношении
друг друга и тех трех, для неравных.
(23) Итак, одна из двух частей Херувимов — это внешняя, предельная в мировом небе, окружность, в которой неблуждающие звезды танцуют постоянно-однообразный, поистине божественный танец, не покидая места, на которое породивший Отец поставил их в мире. Другая же часть — это сфера, содержащаяся внутри, разделив которую на шесть частей, Он создал семь пропорциональных друг другу кругов, сочетав с каждым из них по планете. (24) И поместив [каждую] звезду в своем круге, как седока на повозке, Он, опасаясь неладного управления, ни одному из седоков не вверил вожжей, но все их сосредоточил у Себя, посчитав, что гармоничный порядок движения лучше всего будет обеспечен именно таким образом, ибо все, что с Богом, заслуживает похвалы, а что без Бога — порицания.
VIII
(25) Это один из способов аллегорического толкования Херувимов. Что же касается
меча, пламенного и обращающегося, то надо полагать, что он символизирует их
движение и вечное кружение мирового неба. Однако, согласно другому варианту,