ИУДЕЯ ПОД ВЛАСТЬЮ РИМА ИУДЕЯ ВО II - V вв. н.э.

=ГЛАВНАЯ =ИЗРАНЕТ =ШОА =ИТОРИЯ =ИЕРУСАЛИМ =НОВОСТИ =ТРАДИЦИИ =МУЗЕЙ =

БАР КОХБА - загадки личности

Восстание под предводительством Бар Кохбы известно как Антиримское восстание 132-135 гг. или Вторая Иудейская война.

Во главе восстания стоял человек, о происхождении и жизни которого до начала восстания нам известно не-много. Под своим именем он фигурирует только в еврейских и христианских источниках; греческие и римские источники, которые рассказывают о восста-нии, не называют главаря повстанцев его именем. Хри-стианские летописцы (Юстин, Евсевий, Оросий, Иероним) называют его всегда Кохбой или Бар Кохбой; ни разу они — заклятые враги еврейского "лже-мессии" — не называют его Козиба или Бар-Козиба. Так называют его именно еврейские источники. Только в мюнхенской рукописи мидраша Седер Олам Рабба он назван Бар Кохбой; во всех остальных мидрашах и талмудических источниках его называют Бен-Козиба или Бар-Козиба (Козива). На этом основании и на ос-новании высказывания, переданного рабби Шимоном бен Иохаем — "Акива, мой учитель, толковал: 'Взойдет звезда от Иакова — появится Козиба от Иакова" — со времени р. Азарии де Росси было принято считать, что имя руководителя восстания было Бар Кохба, и лишь после того, как он потерпел неудачу, его изменили на Бар-Козиба, что означает — лживый сын, т.е. лже-мессия.

Это мнение необоснованно. Во-первых, немыслимо, чтобы в обоих Талмудах и во всех мидрашах не сооб-щалось бы настоящего имени, а только уничижительное прозвище; а во-вторых, и это главное: дважды в Талмуде встречается выражение "козибские деньги" в смысле "деньги повстанцев, как, например, Бен-Козибы" — а деньги не называют по кличке их чеканив-шего, шутки ради. Итак, Бен-Козиба - это подлинное имя вождя восстания.

Почему же он был назван так? Возможно, его отца звали Козиба; более вероятно, что его называли по имени его родного города. В Библии рассказывается про сыновей Шейлы, сына Иехуды, "жителей Козебы" (I кн. Хроник 4:22). А в средние века, между шестым и двенадцатым веками, в книгах христианских палом-ников часто упоминается монастырь между Иерушалаимом и Иерихоном под названием "Козиба". Да и те-перь существует в Иудее к юго-западу от Текоа, между Текоа и Халхулом, к северу от Хеврона, холм, кото-рый называется Хирбет ал-Кувейзибе. Названием этого места (или другого, неизвестного нам) и назван наш национальный герой Бен-Козеба, или Бар-Козеба. А мо-жет быть, это просто прозвище: ведь до сих пор невоз-можно установить смысл прозвища "Маккавей", данно-го Иехуде сыну Маттитьяху, и прозвищ остальных сы-новей Маттитьяху Хасмонея — Тарси, Апфос, Авран. А кто знает происхождение прозвища Шимон Бар-Гиора? Неужели этот глава мятежников был сыном прозе-лита (гиора по-арамейски или гер на иврите значит "прозелит")?

Есть сведения, что Бар Кохба был единственным сыном своих родителей. Несомненно, он происходил из семьи ученых, так как рабби Элиэзер ха-Модаи, один из выдающихся мудрецов своего времени, приходился ему дядей. Про физическую силу Бар Кохбы Талмуд и Мидраш рассказывают чудеса: "Когда ядро из ката-пульты попадало ему в колено, оно отскакивало от не-го и убивало нескольких человек". Эта гиперболиза-ция говорит о его легендарной силе. Он считался непо-бедимым. Когда один солдат (или один кути) принес Адриану голову Бен-Козибы и сказал, что он убил ев-рейского героя, Адриан не поверил. Возможно ли убить такого героя, как Бар Кохба? Действительно, как выяснилось, его ужалила змея, и он умер. "Если бы их (евреев) Бог не убил его, кто бы мог его оси-лить?"

Из рассказа Аггады о том, что его воины-герои были готовы по его приказу отрубить себе пальцы в знак того, что они достойны быть в его войске, видна исключительная преданность еврейских ополченцев свое-му великому полководцу. Уже одно то, что самый вы-дающийся мудрец того времени, рабби Акива, считал его Мессией, доказывает, что он был наделен необыкновенными качествами. Ведь мы не имеем никаких сведений о том, что Бар Кохба происходил из рода царя Давида, в еврейских источни-ках не говорится, что он творил какие-либо чудеса, — и если рабби Акива, несмотря на это, признал в Нем Мессию, то это безусловно доказывает, что Бар Кохба был незаурядной личностью и оказал большое вли-яние и на такого великого деятеля, как рабби Акива, погруженного в дела, далекие от вопросов военной тактики.

Аггада передает аллегорическое толкование стиха из пророка Исайи об атрибутах Мессии : "И почует страх Господний, и будет судить не по взгляду очей своих и не по слуху ушей своих решать дела" (Исайя 11:3);

"Бар-Козиба царствовал два с половиной года. Он сказал мудрецам: 'я - Мессия'. Ответили ему: 'про Мессию сказано, что он судит нюхом (чутьем), посмотрим, так ли судит этот'. Когда же увидели, что он не судит нюхом, - убили его". Возможно, смысл этого таков: Бар Кохба не мог внутренним чутьем распознавать правого и виновного. Он не разбирался в людях, приближал к себе непорядочных людей и отдалял от себя людей, полезных для осуществления его целей.

Это первый и главный его недостаток - неумение разбираться в людях. А вторым его недостатком было чрезмерное самомнение и надменность. Легенда сохранила нам такой рассказ. Когда Бар Кохба шел в бой, он обращался к Б-гу с молитвой:

"Владыка мира, не будь нам опорой, (но) и не изнуряй нас!"

То есть не помогай нам, но и не мучай нас — мы полагаемся на свои силы. Конечно, это лишь легенда, но она свидетельствует о крайнем самомнении Бар Кохбы, граничащем с дерзостью по отношению к Все-вышнему.

Эти два недостатка способствовали поражению Бар Кохбы. Но были и другие, более важные причины.

На "козибских монетах" первого года восстания надпись гласит: "Шимон наси Израиля", а на некоторых, тоже относящихся к перво-му году, вычеканено: "Священник Элазар". На втором году восстания уже нет монет с надписью "Священник Элазар" и даже слова "наси Израиля" отсутствуют. Но нам важно не выяснение личности "священника", а установление самого факта. В первый год Бар Кохба был еще только "идем Израиля" и делил власть с первосвященником Элазаром, а во второй год, по-сле крупных побед и укрепления власти Бар Кохбы, происходит возвышение главнокомандующего, и он становится не только единым властелином, но даже больше, чем "наси Израиля", — царем-Мессией. Но че-канить на монетах слово "Мессия" недопустимо — это звание свято. Поэтому на монетах появляется только "Шимон". "Священник Элазар" исчезает.

Можно предположить, что в то самое время рабби Акива признал его Мессией. В барайте, отрывок из ко-торой приведен выше, сказано: "Учил рабби Шимон бар-Йохай: "Акива, мой учитель, толковал: "Взойдет звезда от Иакова — появится Козиба от Иакова. Ког-да он видел Бен-Козибу, он говорил: "Вот он - царь-Мессия!" Сказал ему Йоханан бен Тората: "Твои щеки ско-рее порастут травой, чем придет сын Давидов".

Рабби Акива был не только одним из мудрецов своего времени — он был самым великим мудрецом своего времени. Еще рабби Доса бен Хоркинас стар-ший, увидев рабби Акиву, воскликнул: "Это ты, Акива, сын Йосефа, слава о ком обошла мир от края до края?!" Бесконечное число его изречений встреча-ется в обоих Талмудах и почти во всех мидрашах. Аггада так высоко его ценила, что в ней сам Моисей, об-ращаясь к Всевышнему, говорит о рабби Акиве: "Есть у тебя такой человек, а Ты даешь Тору через меня!" А требовательный рабби Тарфон говорит ему: "Акива! Каждый, кто оставляет тебя — как будто оставляет жизнь". Из четырех великих талмудистов, которые "вошли в сад" мистической философии (гностицизма), только рабби Акива "благополучно выбрался" из него.

Рабби Акива не был мечтателем и фантазером. Его товарищи говорили ему не раз: "Акива, что тебе до Аггады? Иди и обсуждай вопросы ритуальной чистоты и нечистоты!" Про него же сказано в Талмуде: "После смерти рабби Акивы ослабела мощь учености и иссякли источники премудрости". И этот великий мудрец, объявший своим умом все отрасли иудаизма и не оставивший ни одного предмета в Законе, которым бы он не занимался, провозгласил Бар Кохбу Мессией! Он, очевидно, не считал, что ученому не следует заниматься политикой, и относился к мятежу вполне одобрительно. Он настолько был уверен в возрождении израильской государственности, что мог позволить себе усмехаться, слыша "рокот города" (Рима) и при виде лисицы, выбегающей из развалин Святая Святых, в то время как его товарищи плакали, видя это. Своей жене Рахели он подарил "золотой Иерушалаим" (украшение) и для первого пасхального вечера установил благословение: "Так, с помощью Господа Бога нашего мы доживем до других приближающихся навстречу нам праздников в мире, радуясь постройке Твоего города и веселясь службе Тебе (в Храме), и мы будем есть там из пасхальных жертвоприношений... Благословен Ты, Господи, избавитель Израиля". Это благословение, завершающееся упоминанием об избавлении, как о совершившемся факте, удостоилось быть включенным в текст Мишны. Существует также предположение, что к мрачному заключению о том, что "десять колен" не возвратятся из изгнания, он пришел в своих дальних разъездах, предпринятых с целью поощрения евреев диаспоры к восстанию против Рима, когда убедился, что представители тех колен уже лишились необходимого национального чувства. После этого разочарования он истолковывал слова Пятикнижия "И погибнете между народами" (Левит 26:38) как относящиеся только к десяти коленам, дабы укрепить веру в то, что оставшиеся два колена заслужат полное избавление.

Маймонид утверждает, что рабби Акива был "оруженосцем царя Бен Козибы". Перед нами уникальное явление, когда великий человек, погруженный в изучение Закона и дела духовные, не только присоединяется к повстанцам, но и признает мессианский характер миссии человека, не принадлежащего к династии царя Давида и не творящего чудеса. Признает только потому, что он национальный герой и все его усилия направлены на освобождение народа и страны от ига чужеземцев и тем самым — на спасение иудейской религии от жестокого попрания. Это делает честь наиболее выдающемуся (кроме Хиллела старшего) таннаю всех поколений, но одновременно тот факт, что такой человек, как рабби Акива, мог признать его не только "предводителем Израиля", но и царем-Мессией, свидетельствует о величии Бар Кохбы. Очевидно, положение было критическим, и восстание было мощной внутрен-ней потребностью для человека масштаба рабби Акивы. Напрасно считает Ш.Д.Луццатто, чти рабби Акива был слишком стар, чтобы участвовать в восстании, и что римляне преследовали его только потому, что он, пренебрегая запретами властей, старательно соблюдал все заповеди во весь период гонений. Такие великие люди, как рабби Акива, не стареют. Они и в старости сохра-няют молодое сердце бунтаря.

Высокомерие Бар Кохбы и вера рабби Акивы в его мессианскую роль объяснялись как характером Бар Кохбы, так и его военными успехами. Аггада говорит о 400 тысячах воинов (по меньшей мере), бывших в его распоряжении; по Мидрашу, "Адриан дал пятьде-сят два (или пятьдесят четыре) сражения в Стране Из-раиля"; а по числу крепостей, захваченных римлянами у Бар Кохбы, и числу евреев, согласно нееврейскому историку Кассию Диону, уби-тых на войне, увидим, что в еврейских источниках цифры ничуть не преувеличены.

Традиция повествует о вожде, который руководил и экономикой подвластных территорий и армией. Он правил властно, вдаваясь во все мельчайшие подробности управления. Для поддержания дисциплины Бар-Кохба прибегал к угрозе наказания даже по отношению к ведущим военачальникам своей армии, а порой применял и устрашающие наказания. На док