ИУДЕЯ В ЭЛЛИНИСТИЧЕКУЮ ЭПОХУ

=Главная =Изранет =ШОА =История =Ирушалаим =Новости =Традиции =Музей =

Александр Македонский, 356 - 323 гг. до н.э. Завоевание Иудеи.

     Двести лет продолжалось господство Персии в Иудее и во всей Передней Азии. Наконец, могущественное персидское государство, основанное Киром, распалось, и власть в Азии перешла к грекам. Великий завоеватель Александр Македонский одержал победу над персами и подчинил себе все подвластные им страны, в числе которых были Сирия и Иудея, 332 г. до н.э. Сначала евреи отказались подчиниться греческому завоевателю, не желая нарушить присягу на верность персидскому царю. Но когда Александр с войсками приблизился к Иерушалаиму, чтобы наказать непокорных жителей, они убедились, что сопротивление грозному завоевателю будет напрасным. Евреи выслали навстречу Александру посольство для изъявления покорности. Предание рассказывает, что первосвященник Яддуа и другие священнослужители, все в великолепных храмовых нарядах, вышли из города. За ними следовали именитые представители израильского общества. Увидев еврейское посольство, Александр сошел с коня и низко поклонился шедшему впереди первосвященнику. На вопрос своего полководца, почему он первым поклонился духовному начальнику евреев, царь ответил: ”Когда я был еще в Македонии и мечтал о покорении Азии, явилось мне однажды во сне видение, весьма похожее на образ встретившего нас первосвященника, и предсказало мне, что мое предприятие окончится победой и славой. Теперь, при виде иудейского первосвященника, вспомнил я о своем сновидении - и в его лице я поклонился Б-гу, жрецом которого он состоит”.

     Предание прибавляет, что Александр, в сопровождении первосвященника, въехал в Иерушалаим и посетил Храм, где принес жертву Б-гу Израиля. Вот как описывает эти события Иосиф Флавий: “Затем Александр двинулся в Сирию, овладел Дамаском и, взяв Сидон, принялся за осаду Тира. Отсюда он отправил к первосвященнику иудейскому письмо с просьбой прислать ему подкрепление и продовольствие для войска и предложением снискать себе дружбу македонян тем, что станет отныне платить ему (Александру) все те суммы, которые раньше получал от него Дарий. При этом царь македонский особенно подчеркнул то обстоятельство, что он не изменит своих требований (и будет настаивать на них). Когда же первосвященник ответил лицам, принесшим послание Александра, что он присягнул Дарию не поднимать против последнего оружия и еще раз подтвердил, что он не нарушит своего обещания, пока будет жив Дарий, Александр страшно разгневался, и так как ему не казалось удобным оставлять теперь Тир, который все еще не хотел сдаваться, грозно заявил, что он, по взятии Тира, пойдет войной на иудейского первосвященника и в его лице покажет всем, кому они должны оставаться верны относительно своих клятв. Затем он еще настойчивее повел осаду города и взял (наконец) Тир. Потом, распорядившись делами этого города, он направился к Газе и осадил ее с начальником ее гарнизона, Вавилисом.

     Считая этот момент удобным для своих коварных замыслов, Санаваллет отпал от Дария и с восемью тысячами подчиненных прибыл к Александру. Последнего он застал как раз при начале осады Тира и заявил ему, что передаст ему приведенных воинов как представителей подчиненной ему провинции, причем заметил, что скорее готов признать над собой власть Македонского царя, чем Дария. Александр принял его, и вследствие этого Санаваллет уже смело повел с ним речь о своих планах и рассказал ему, что у него есть зять Манассия, брат иудейского первосвященника Яддуа, и что многие из соотечественников этого его зятя готовы теперь приступить к постройке своего Храма в подчиненной ему (Санаваллету) области. Попутно было указано, что это обстоятельство, т.е. распадение иудеев на два лагеря, может быть полезно и царю македонскому: таким образом, если даже это племя вздумает в полном между собою согласии и общими усилиями предпринять отпадение, то это не представит царям затруднения, как то однажды уже было сделано им по отношению к ассирийским правителям. Получив соответственное разрешение Александра, Санаваллет с крайним усердием приступил к построению Храма и сделал верховным священником Манассию, в полной уверенности, что это 6удет для потомства его дочери наилучшей наградой.

     Между тем по прошествии семи месяцев осады Тира и двух месяцев осады Газы Санаваллет умер, Александр же, взяв Газу, поспешил по направлению к Иерушалаиму. Когда известие об этом дошло до первосвященника Яддуа, он совершенно растерялся от страха, не зная, как встретить ему македонян, ввиду того, что царь гневался на прежнее его неповиновение. Вследствие этого первосвященник поручил народу молиться и, принеся вместе с народом жертву Предвечному, стал умолять Господа защитить иудеев и оградить их от надвигающейся опасности. И вот, когда Яддуа после жертвоприношения прилег отдохнуть, Предвечный явился ему во сне и повелел ему не робеть, а украсив ворота венками, открыть эти ворота, всем облачиться в белые одежды, ему же и прочим священникам встретить царя в установленных ризах и не бояться при этом ничего, так как Господь Б-г заботится о них. Восстав от сна, первосвященник был очень рад и, объявив всем о полученном предвещании и поступив сообразно полученному им во сне повелению, стал готовиться к прибытию царя.

     Когда он узнал, что царь недалеко от города, он пошел ему навстречу к местности, носящей название Сафа, вместе со своими священниками и толпой горожан, чтобы сделать встречу царя как можно торжественнее и отличною от встреч, оказанных царю другими народами; имя Сафа в переводе значит “вышка”, ибо оттуда возможно обозреть весь Иерушалаим и тамошний Храм. Похоже, что речь идет о горе Цофим, Скопус, откуда открывается вид на весь Иерушалаим и Храм.

     Между тем финикийцы и следовавшие (за Александром) хуфейцы, “ханаанеи и халдеи”, полагали, что, наверное, гнев Царя падет на иудеев, и он решит предать город разграблению, а первосвященника со всей семьей гибели. Однако на деле вышло совсем не то: Александр еще издали заметил толпу в белых одеждах и во главе ее священников в одеяниях из виссона, первосвященника же в гиацинтового цвета и золотом затканной ризе с чалмой на голове и золотой на ней дощечкой, где было выгравировано имя Господне, и потому один выступил вперед, преклонился перед именем Б-га и первый приветствовал первосвященника. Когда же иудеи единогласно громко приветствовали Александра и обступили его, цари сирийские и все прочие были поражены поведением его и подумали, не лишился ли царь рассудка. Тогда Парменион подошел к царю и на вопрос, почему он теперь преклоняется перед первосвященником иудейским, когда обыкновенно все преклоняются перед Александром, получил следующий ответ:

     «Я поклонился не человеку этому, но тому Б-гу, в качестве первосвященника которого он занимает столь почетную должность. Этого (старца) мне уж раз привелось видеть в таком убранстве во сне в македонском городе Дии, и, когда я обдумывал про себя, как овладеть мне Азией, именно он посоветовал мне не медлить, но смело переправляться (через Геллеспонт). При этом он обещал мне лично быть руководителем моего похода и предоставить мне власть над персами. С тех пор мне никогда не приходилось видеть никого в таком облачении. Ныне же, увидав этого человека, я вспомнил свое ночное видение и связанное с ним предвещание и потому уверен, что я по Б-жьему велению предпринял свой поход, что сумею победить Дария и сокрушить могущество персов и что всё мои предприятия увенчаются успехом».

     Сказав это Пармениону и взяв первосвященника за правую руку, царь в сопутствии священников пошел к городу. Тут он вошёл и Храм, принес, по указанию первосвященника, жертву Предвечному и оказал при этом первосвященнику и прочим евреям полное почтение. Когда же ему была показана книга Даниила, где сказано, что один из греков сокрушит власть персов, Александр был вполне уверен, что это предсказание касается его самого. В великой радости отпустил он народ по домам, а на следующий день вновь собрал его и предложил требовать каких угодно даров. Когда же первосвященник спросил разрешения сохранить им старые свои законы и освобождения на седьмой год от платежа податей, царь охотно согласился на это. Равным образом в ответ на просьбу разрешить также вавилонским и мидийским евреям пользоваться прежними законами, он охотно обещал им исполнить все их просьбы. Когда же затем он сам обратился к народу с предложением принять в ряды своих войск всех, кто того захочет, причем им будет предоставлено право не изменять своих древних обычаев, но жить не нарушая оных, многим очень понравилось это и они согласились участвовать в его походах.

     Устроив таким образом дела свои в Иерушалаиме, Александр двинулся дальше к другим городам, и всюду, куда бы он ни являлся, ему оказывали радушный прием. Тогда самаряне, главный город которых был в то время Сихем (Шхем), лежащий у подножия горы Гаризим и построенный отщепенцами иудейского народа, видя, как Александр отличает иудеев, решили также и себя выдать за иудеев. Как мы выше уже имели случай показать, самаряне имеют такую привычку: когда иудеев постигает бедствие, тогда они отказываются от родства с ними и говорят в таком случае правду; когда же иудеев постигает удача, они тотчас готовы примкнуть к ним, опираясь якобы на свое право и выводя свое происхождение от потомков Иосифа, Ефраима и Манассии. Таким-то образом они и теперь вышли с блеском и выражением полнейшей преданности навстречу царю, почти вплоть до Иерушалаима. Когда же Александр похвалил их за это, сихемиты пришли к нему со всеми воинами, которых послал ему некогда Санаваллет, и просили его посетить также их город и почтить своим приходи их Храм. Царь обещал исполнить их желание на возвратном пути. Когда же они стали просить его избавить и их от платежа повинности каждый седьмой год (ибо у них тогда не производится посева), царь спросил, кто они такие, что обращаются к нему с подобными просьбами. Когда же те ответили, что они евреи и что жители Сихема известны также под именем сидонян, царь еще раз спросил их — иудеи ли они. Получив отрицательный ответ, он сказал: “Однако эту привилегию я даровал иудеям; поэтому я, по возвращении своем и получении более точных о вас сведений, сделаю нужные в этом деле распоряжения».

     Простившись таким образом с сихемцами, он повелел солдатам Санаваллета идти вместе с ним походом на Египет, где он намеревался предоставить им земельные наделы, что он вскоре и сделал в Фиваиде, велев им охранять границы страны.”

     Иудейские древности, кн. 11, гл. 8.

     Похожий рассказ см.: Вавилонский Талмуд, трактат Йома, 69;1.

     В нем приводится другое место и другой первосвященник - Шимон ха-Цадик, Шимон Праведный.

     Большинство исследователей считают, что эти рассказы являются плодом фантазии, и их историческая ценность сомнительна. Как у евреев, так и у других народов присутствует тенденция, в соответствии с которой Александру Македонскому, просвещенному полководцу, приписывается положительное отношение к ним, и он превращается в фольклорного, а не исторического героя. Можно также предположить, что за рассказом Иосифа Флавия стояло намерение придать дополнительную славу Иерушалаиму, связав его с известным греческим героем.

     См. например: Александр III Македонский, в кн. Все монархи мира, с. 63-104.

    Таким образом, хотя и отсутствуют какие-либо достоверные данные о посещении Иерушалаима Александром, нет оснований отрицать такую возможность: он вполне мог быть в городе во время своего пребывания в Иудее после захвата Газы или по возвращении из Египта. Рассказ Иосифа Флавия, как и Вавилонского Талмуда, однако, ни в коем случае не может служить доказательством этому.

     -ЗАДАНИЕ:

     -Встречались ли тебе иные версии завоевания Иудеи Александром Македонским? Чем, по-твоему, могли быть вызваны подобные разночтения?

     -Что в приведенном отрывке тебе представляется особенно сомнительным? Аргументируй свое мнение.

     -Как складывались отношения между евреями и самаритянами? На чьей стороне находится автор отрывка?