Не знаю, сумею ли я оправдать выраженные здесь надежды, смогу ли я указать молодежи какой-либо иной путь, отличный от пути, который я указываю самому себе. Да и вообще мне кажется, что нет никакого различия между путем, по которому идет юношество, и путем, но которому идет вся остальная нация. Нет никакой разницы в функциях. Те же функции предназначены и старому, и молодому, бабушке и внучке. Но я рад, что в конце концов перед самым моим отъездом из Эрец-Исраэль, я смог встретиться с вами. Я, однако, надеялся, что наша встреча произойдет сразу же после моего приезда. В течение всей моей жизни в качестве общественного деятеля меня обвиняли в том, что я плохо влияю на молодежь, я подстрекаю и совращаю ее, поднимаю ее против родителей и воспитателей. И вполне возможно, что те, кто обвиняет меня в этом, правы. Перед тем как прийти в этот зал я пытался восстановить в памяти все мои встречи с молодежью, и я вспомнил, что да, действительно, так оно и есть: я всегда «портил» ее. Но мне также вспоминается, что великий Сократ был приговорен к смерти именно за то, что «дурно влиял» на молодежь Афин, И все великие, кому наше поколение и в подметки не годится – Галилео Галилей, Джордано Бруно, Байрон, Шелли, Гарибальди, – все они всегда обвинялись в том, что «совращали» молодежь и побуждали ее к протесту и бунту.

  И все-таки, еще по дороге в Эрец-Исраэль, на пароходе, я думал, что здесь найду другую атмосферу. Там, размышлял я, есть педагоги, которых я помню с незапамятных времен, педагоги в полном смысле этого слова, стремящиеся создать новое поколение людей, обладающих широкой и всеобъемлющей душой. Они захотят, чтобы подрастающее поколение в Эрец-Исраэль смогло услышать и узнать обо всем, что происходит в еврейском мире; они откроют передо мной двери школ, по крайней мере двери старших классов. И я, приехавший в Эрец-Исраэль как представитель одного из течений сионистского движения, я думал, что они придут ко мне и скажут: «Расскажите нам, пожалуйста, так же, как рассказывают на уроках географии, литературы и истории, о чем Вы мечтаете, какие у Вас планы, какие надежды?» В мечтах этих, безусловно, был элемент наивности. Ну что ж, думал я, в конце концов эти педагоги в какой-то мере мои коллеги. Хотя я никогда не занимался преподавательской деятельностью, но тем не менее считал, что величайшая роль еврейского преподавателя заключается в распространении живого языка иврит. И в те времена, когда все вы были еще детьми, младенцами, я, в России, находился в одних рядах с теми, кто боролся за введение обучения на иврите для еврейских детей в этой стране. Я считал, что педагоги в Эрец-Исраэль вспомнят и примут в расчет этот мой вклад. В последнее время я занимался и другой воспитательной деятельностью. Я видел, что нет атласа. Посоветовавшись с педагогом-специалистом, мы составили атлас.

  Я думал, что педагоги дадут мне возможность прийти к вам. Но я ошибся. И я в свое время был учеником, и среди моих учителей большинство были не педагоги, а «чиновники от воспитания». Только один из десяти был настоящим педагогом. И в Эрец-Исраэль, как и в любой другой стране, есть те же два вида: педагоги и «чиновники от воспитания». Эти последние довольно быстро поняли, что в Эрец-Исраэль приехали не их коллеги, а люди совершенно чужие… и потому надежды мои не оправдались. Я уже решил было, что так и не встречусь с вами. Но вот благодаря тому, что какая-то часть молодежи подняла шум, мне была предоставлена такая возможность. Я исполню свой долг, покорюсь своей судьбе и еще раз «испорчу», «совращу». «дурно повлияю» на молодежь.

  В психологии воспитателя, даже самого хорошего, есть одно недопонимание. В каждом предрассудке всегда присутствует доля истины и доля заблуждения. Существует мнение, что в обязанности молодежи входит только подготовка к жизни, и молодому человеку не дано, и даже запрещено, вмешиваться в развитие событий. Юноша не знает, что хорошо, а что плохо, и лишь только тогда, когда он повзрослеет, созреет и познает правильный путь, лишь только тогда разрешено ему вмешиваться. Доля истины в этом есть.

Семилетний ребенок не может вмешиваться в ход жизни. И, возможно, семнадцатилетний юноша тоже не может. Но о чем, собственно говоря, идет речь? О жизни нормальной нации в нормальное время и в нормальных условиях. Молодежь готовится, впитывает какие-то факты, усваивает Чьи-то мысли, ранее уже обработанные в лаборатории общественного мышления. Но и в нормальном обществе, в Англии, Германии, Франции, отношение к молодежи меняется, когда наступает «ненормальное» время. В обычное время нет необходимости не только в ученике, но и в студенте, так как есть у них умудренные опытом политики. Но в исключительных случаях, например, во время войны, отношение меняется. Молодежь вступает в бой, она выступает в роли спасителя.

Мы видели это в последней войне. Кто спас честь наций? Восемнадцати-двадцатилетние, которым всегда говорили: «Не вмешивайтесь, пожалуйста», и на выборах им не было предоставлено право голоса. Но в «ненормальное» время молодежь проголосовала самым простым образом: она подняла руку – сила против силы. И для этого она была достаточно взрослой и зрелой. Но я спрашиваю вас: настоящий период в жизни нашего народа вообще и в Эрец-Исраэль особенно – нормальное это время или исключительное? Мне кажется, что исключительное, и ошибкой будет сказать, что ученик, даже ребенок, должен в данный период только готовить себя к жизни. В такой момент трудно сказать молодежи: готовьтесь, только готовьтесь! Но вместе с тем вы не можете уклониться от того, чтобы помогать своему народу, принимать участие в создании и строительстве страны. Это ненормальное, нездоровое состояние, но таково сейчас положение вещей.

  Но у меня имеются претензии и по отношению к этой подготовке. Молодежь, которой сейчас говорят: «Готовьтесь. Настанет время, и вы окажете нам помощь в борьбе», молодежь, которой мы даем все и для которой делаем все, – действительно ли она готовит себя к жизни? Я не знаю. Я задам этот вопрос вам. Вы учите историю, а в старших классах, вероятно, и социологические дисциплины И о течениях, существующих и в еврейском обществе, и в других обществах. Но я опасаюсь того, что главное забыто… я боюсь, что вы не готовитесь.

  И еще один вопрос я должен затронуть и «испортить» нравы. Еще будучи вдали от Эрец-Исраэль, я слышал, что среди местной молодежи есть «очень хорошая часть» и часть – любители скандалов. И эта часть использует разного рода лозунги в целях пропаганды. Возьмем, к примеру, «лозунг языка»: идет по улице человек и разговаривает со своей дамой не на иврите, а на каком-нибудь иностранном языке, подходит «хулиган» и мешает им, «морочит голову». Эти люди также пользуются лозунгом «сделано в Эрец-Исраэль».

Мне вспомнилось одно движение, движение суфражисток за равноправие женщин. Это происходило в Англии, у англичан, говорящих нам: тихо, нельзя кричать! Учитесь у них. Не знаете ли вы, что за «общественное спокойствие» господствовало тогда в Англии? Десять-пятнадцать лет тому назад женщины шли и демонстрировали перед парламентом; они вливали серную кислоту в почтовые ящики и сжигали письма, среди которых были важные документы и чеки и тому подобное; они вливали чернила в карманы Ллойд-Джорджа и Эсквита. Мне кажется, что наш уважаемый гость, полковник Вэджибур, тоже был среди тех, кто устраивал скандалы, а если я и ошибаюсь в данном случае, то уж Кэнворт точно был. В парламенте сейчас находится не менее ста бывших участников этих скандалов, да и в палате, лордов есть некоторные из них.

Среди них и женщины с титулом «леди» – такие аристократические женщины, как леди Панкхэрст, у которой есть уже внуки и внучки. Когда ее спросили, почему женщины использовали такую смешную форму войны, она ответила: «Все то время, когда наши противники утверждали, что вообще нет никакой необходимости в женском равноправии, и все время, пока проблема существовала на уровне дискуссии, мы принимали в ней участие, произносили речи, писали статьи, вели борьбу спокойно и с достоинством. Но потом у наших противников появились ответы. Они заявили: «Да, у вас, женщин, действительно есть право на равноправие, но это не срочно, Англия подождет еще несколько лет. Пока над удобно настоящее положение, зачем же менять его сейчас? Тогда леди Панкхэрст сказала: «Посмотрим, будет ли вам удобно, когда женщины покажут англичанину кто мешает». Когда он вставал утром и одевался, карманы его одежды были полны чернил, письма свои он не получал, не мог заседать в парламенте и издавать законы. И кто мешал? Англичане, англичанки. И, таким образом, выходит, что есть времена, когда невозможно сидеть тихо, и слова леди Панкхэрст нужно выполнять от начала до конца.

  Все то время, пока ведутся дискуссии, и вам отвечают отказом и аргументируют свои ответы, вы можете сопротивляться только силой своего мышления. Но если вам скажут, что вы правы, но мы не желаем это ваше право претворить в действие, поскольку это нам удобно и без этого, то тогда мы можем создать такую атмосферу, «чтобы удобно больше не было». Так нужно вести себя и в отношении проявления фанатизма во имя иврита, и в отношении «сделано в Эрец-Исраэль». Нельзя быть умеренными, но нужно знать меру. Так как и это точная наука. Нужно пользоваться известным планом в меру, и не всегда так поступают в Эрец-Исраэль. И не только молодежь делает это. Не смейтесь над тем, кто говорит на корявом иврите: он еще не выучил его как следует. А ведь на собрании делегатов, когда выступили там некоторые из моих друзей и произнесли свои речи на плохом иврите, над ними смеялись и подшучивали. Насмешки и издевки – это оружие скандала. Я видел, как ведут себя распространители английского языка. В Америке, например, человека учат английскому языку, а затем, когда он встанет и произнесет свою первую речь, ему будут аплодировать. И то же самое во Франции, в Англии и Германии; они будут радоваться каждому продвижению, так как они понимают, что приобрели новую душу; там они не скандалят. Здесь одна дама сказала мне: «Я бы говорила на иврите с большим удовольствием, но надо мной смеются». И я говорю вам: любой иврит хорош, ясен и чист. Любой иностранный язык – проклятие. Человек, который говорит запинаясь на иврите, не менее велик, чем Цицерон. Так аплодируйте тем, кто запинается, так как можете считать, что нашего полку прибыло. Когда придется встретится вам с «чиновником от воспитания», научите его, каким образом следует защищать язык. И если вы услышите, что я говорю на улице на иностранном языке, – бросьте в меня первый же камень!

  Я постараюсь ответить на вопрос: что вы собой представляете по моему мнению? Что такое молодежь? Молодежь – это не понятие возраста, как нельзя сказать, что весна – это еще не созревшее лето. Молодость – это нечто другое: особый огонь, особое электричество. Отсюда не следует, что если у человека седина на висках, то он не относится к молодежи. Поскольку Нордау всегда был молод, и Герцль, умерший в возрасте сорока четырех лет, был молод, и Гарибальди, и Данте были молоды. Молодежь – это пружина рычага, предназначенная для того, чтобы приводить в действие механизм общества, которое находится накануне кризиса в состоянии застоя.

  Это определение верно и относительно общества. Предположим, что общество стоит перед выбором между двумя путями своего развития. Есть старый путь, плохой, но, с другой стороны, приходят люди, которые предлагают прокладывать новый путь, объясняют его суть, ценность его идеалов, Этот путь выглядит опасным, но идти нужно именно по нему. Сначала возникает дискуссия, а затем находятся сторонники этого пути. Такое же положение существует сейчас и в Эрец-Исраэль. «Механизм» общества стоит на «мертвой точке». Что в такой ситуации будет делать механик? Он устранит неполадки и выведет машину с «мертвой точки» – и огонь горит, пар выходит, образуется давление… и машина работает.

  Пружиной механизма в жизни общества является молодежь.

  Если в обществе есть сомнения относительно выбора пути и если есть в этом обществе молодежь, она встанет, даст толчок – и все общество пойдет по этом пути. В этом заключается огромная роль молодежи в революционном движении. Но не подумайте, что я пришел рассыпать комплименты еврейской молодежи. Хороша ли она, эта м модежь? Знает ли она все, что положено ей знать? Нет, насколько мне известно, еврейская молодежь не так уж хороша и не знает всего. Молодежь – это не штурман нации, но компас в руках штурмана. Как стрелка компаса, которая всегда указывает в сторону вечной звезды, так и молодежь – это компас совести штурмана корабля, и горе тому кораблю, штурман которого не слушается указаний компаса, и горе той молодежи, которая потеряла ориентир магнитной стрелки, указывающей в сторону вечной истины.

  Я закончу легендой: есть кавказская легенда, повествующая о бродяге, бредущем в горах Кавказа и внезапно услышавшем вздох среди скал. Несколько раз услышал ой этот вздох, пока удалось ему различить слова. Голос спросил его на древнегреческом языке: «Есть ли еще огонь на земле?» Тогда бродяга понял, что это Прометей, титан, принесший на землю первую искру огня, которая дала начало развитию нашей цивилизации, и был за это наказан Зевсом, заковавшим его в железные цепи на скале в горах Кавказа. Каждый из нас выполняет или выполнит эту роль Прометея в силу своих возможностей. И я нахожусь в числе тех, кто взял на себя наследие Прометея, и я считаю себя частицей тех, кто продолжает зажигать искру. И каждый из нас наказан за это и известным образом сослан в пустыню и закован в железо. И в качестве одного из тех, кто зажигает дух молодежи в Эрец-Исраэль, во имя которой я тружусь и буду трудиться всю оставшуюся жизнь, я обращаюсь к молодым евреям и еврейкам именно здесь, в Тель-Авиве, и спрашиваю «Есть ли у вас этот огонь? Молодежь ли вы?» У меня нет необходимости услышать ваш ответ в виде аплодисментов. Вы ответите на него всею своей жизнью, и следующее поколение увидит, дали ли вы на него ответ или нет. Вы должны дать ответ.