Письмо в редакцию

Дорогая редакция! О фильме "Холокост", посвященном истреблению евреев в годы гитлеровского правления, очень много писали в газетах, и я думаю, что именно сейчас, когда исполняется 40 лет с того времени, когда фашисты напали на нашу родину, важно смотреть на наше время с преломлением кадров из "Холокоста". Вопрос, с которым я хочу к вам обратиться, таков: этот фильм недавно показали в европейских странах, где происходили страшные события, его показали и в Западной Германии. Не допускаю, что немецкие зрители восприняли его спокойно. Не могли бы вы нам об этом рассказать?

Лора Фейгина (г. Москва).

От редакции.

Американский телевизионный фильм, который демонстрировался в Германской Федеративной республике, а затем и в других западноевропейских странах, вызвал дискуссию, которая длится уже многие месяцы. Фильм "Холокост" рассказывает о трагической судьбе еврейской семьи, почти все члены которой погибли от рук гитлеровцев. Прогрессивная пресса указала на существенные недостатки фильма и на тенденциозность его авторов. В "Холокосте" нет ни одного слова о причинах, приведших к возникновению фашизма, он замалчивает, что жертвами фашизма были не только евреи, но и многие миллионы людей других национальностей, в нем искаженно показано антифашистское сопротивление.

Вместе с тем, миллионы телезрителей были потрясены увиденным, и это заставило их задуматься над тем, что нужно сделать для того, чтобы страшное прошлое не повторилось.

Мы приводим высказывания на эту тему, опубликованные в европейской прессе.

ОБЗОР ПРЕССЫ

"Шпигель" - Гамбург

Более 20 миллионов граждан Западной Германии смотрели "Холокост". Фильм, рассказавший о массовом уничтожении евреев, стал темой номер один в разговорах. В редакциях и телестудиях 30 000 раз звонил телефон - большинство сообщало, что были потрясены увиденным.

Фильм, созданный в характерном для Голливуда духе, сделал то, чего не удавалось в течение десятилетий после войны сделать сотням книг, пьес, кинофильмам и телевизионным трансляциям, тысячам документов и всем судебным процессам над нацистами. Фильм рассказал немцам о преступлениях, которые были совершены от их имени против евреев, рассказал таким языком, что миллионы зрителей были потрясены. В доме палача впервые заговорили о веревке.

Вне себя были неонацисты. (А могло ли быть иначе?). Еще за несколько недель до демонстрации телефильма были слышны анонимные угрозы, затем начались конкретные акции: пакет взрывчатки весом в 10 кг разрушил линию связи, которая вела к ретранслятору в Валдеше, возле Кобленца. А в радиостанции в Нотуле в окрестностях Мюнхена, бомба вывела из строя антенный кабель.

Совсем недавно иностранное слово "Холокост", которое составлено из двух слов - "голос" (полностью, не оставляя следа) и "каустос" ("сожжено") - звучало для немцев чужим. Но, как только фильм появился на телевидении, слово "Холокост" повторял уже каждый, даже канцлер Гельмут Шмидт и председатель Христианского-демократического союза Гельмут Коль - они это слово использовали при дискуссии в парламенте.

Как и во время, когда на голубых экранах показывали убийцу, который душил своих жертв галстуком, либо во время чемпионата по футболу мирового уровня, западногерманский зритель неделю подряд, с понедельника до пятницы, с 8 вечера и далеко за полночь напряженно следил за карьерой (вымышленной) оберштурмбанфюрера СС Эрика Дорфа и за судьбой семьи доктора Вайс (также вымышленной), которая почти полностью стала жертвой хорошо отрегулированной машины смерти.

Несколькими днями раньше, до начала демонстрации фильма "Холокост" в США, представитель телекомпании "Эн-Би-Си" с сожалением констатировал: " Наш фильм не имеет традиционного хеппи-энда (счастливого конца). Вот что меня беспокоит". Но счастливое начало все же имеется. Это веселая свадьба молодой католической девушки Инги Гельмс с Карлом Вайсом, сыном доктора-еврея. Но сразу же после первых кадров зритель встречается с историей. Оркестр в ресторане, где справляется свадьба, отказывается играть традиционную песню "Лорелея", так как ее автор - Генрих Гейне. Под окнами марширует отряд молодых людей в коричневых рубашках со свастикой на рукавах. С этого вводного события, относящегося к августу 1935 года, начинаются драматические события, которые привели к гибели членов семьи Вайс (всех, кроме одного), автор сценария Джеральд Грин ведет параллельную линию, показывающую успешное восхождение по иерархической лестнице СС молодого адвоката Эрика Дорфа, спокойно и методично пускающего в ход машину смерти.

В ту неделю, когда фильм демонстрировался в Нижней Саксонии, профсоюзные собрания заканчивались раньше, либо их вовсе отменяли, чтобы люди могли смотреть очередную серию. В Билефидерском и Гамбургском университетах семианры по общественно-политическим вопросам превращались в дискуссии о фильме и о теме, которой он посвящен.

Во многих местах граждане, не имевшие семьи, собирались группами, так как смотреть дома по одному фильм они были не в состоянии. Те 428 минут и 26 секунд экранного времени продемонстрировали немцам то, чего они не допускали до своего сознания, - персональную драму, которая лежит за рамками массовых убийств. Сдается, что цветной фильм, рисующий резню, которую учинили нацисты, вынудил немцев преодолеть колебания в своих воспоминаниях о прошлом и страх узнать правду.

Дискуссия, транслировавшаяся из Кельна, затронула лишь часть из того, что вызывает беспокойство у немцев дома и в школе, в трамвае и в заводских цехах, но все же она вызвала большой резонанс. Об этом убедительно свидетельствуют телефонные звонки в телестудию.

Как и следовало ожидать, раздавались и голоса с антисемитскими проклятиями и угрозами против "левого красного телевидения" и также голоса тех, которых история ничему не учит…

Переводчик - К. Райхчин.

"Советиш Геймланд", 1983, №12.